Обаяние ума. Несколько историй из жизни А. Ф. Кони

ОБАЯНИЕ УМА

НЕСКОЛЬКО ИСТОРИЙ ИЗ ЖИЗНИ А. Ф. КОНИ

О. ПШЕНИЦЫН

Пшеницын Олег, газета "ЭЖ-Юрист".

Анатолий Федорович Кони - видный представитель русской либеральной интеллигенции XIX века, выдающийся юрист, государственный деятель и литератор. Он был известен как судебный оратор, создавший целую школу русского судебного красноречия.

Историческая справка

А. Ф. Кони (1844 - 1927) - российский юрист, государственный и общественный деятель, литератор. Доктор права (1890), почетный член Московского университета (1892), почетный академик Петербургской академии наук (1900), член Государственного совета (1907), член законодательной комиссии по подготовке многочисленных законов и положений, член и председатель Петербургского юридического общества (1916). Почетный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук по разряду изящной словесности (1900), доктор уголовного права Харьковского университета (1890), профессор Петроградского университета (1918 - 1922). Выдающийся судебный оратор. А. Ф. Кони приобрел широкую известность в связи с делом В. И. Засулич, обвинявшейся в покушении на убийство петербургского градоначальника генерала Ф. Ф. Трепова. В 1878 году суд под председательством Кони вынес оправдательный приговор по делу Веры Засулич. Многие, близко знавшие Анатолия Федоровича, восхищались его ораторским мастерством, жизнелюбием, блестящим чувством юмора. Приведем несколько историй из жизни А. Ф. Кони, записанных известным режиссером и театральным критиком Г. К. Крыжицким <1>. -------------------------------- <1> Крыжицкий Г. К. Обаяние ума // Кони А. Ф. Избранное. М.: Сов. Россия, 1989.

В участке

Как-то Кони возвращался поздно ночью из здания окружного суда домой. На углу одного из переулков к нему подходит довольно прилично одетый господин и предлагает купить у него трость с золотым набалдашником. Это в два часа ночи! Опытный юрист, Анатолий Федорович сразу же заподозрил недоброе: палка, очевидно, ворованная. Затягивая разговор с незнакомцем и якобы рассматривая и оценивая палку, Кони решил дойти до ближайшего городового и там задержать мошенника. Но только он собрался окликнуть городового, как собеседник, опередив Кони, заявил блюстителю порядка, что вот этот "тип" (указующий жест на Кони) собирался-де всучить ему ворованную вещь. Огорошенный Кони хотел было возразить, но "господин" сунул городовому визитную карточку - и был таков. Кони снова попытался разъяснить недоразумение, но городовой, окинув критическим взглядом Кони, который имел невзрачный вид в своем сильно поношенном пальто, не стал даже и слушать его: - Идем в участок, там разберут. Пришлось на время забыть тезисы блестящей диссертации о неприкосновенности личности и отправиться под конвоем в часть. И вот один из лучших вершителей российского правосудия сам оказался ввергнутым в узилище и запертым вместе с задержанными проститутками, карманниками, пьяницами. Облезлые стены, часы с кирпичом вместо гири, железная решетка, сонные лица надзирателей, спертый воздух. Околоточный надзиратель и пристав опрашивали задержанных, проверяли бумаги, снимали показания, писали протоколы. Попытки Кони обратить на себя внимание властей предержащих привели только к тому, что начальство грубо его одернуло, предложив "знать свое место", и внушительно заявило, что ежели он не угомонится, то его препроводят в холодную. Убедившись в серьезной постановке дела в участке, Анатолий Федорович поневоле покорился судьбе и решил использовать случай для изучения методов работы ночной полиции. Наконец, уже под утро, совершенно сонный околоточный позвал его к столу, взял новый листок бумаги и, пуская из ноздрей струи дыма, начал допрос: - Фамилия? - Кони. - Чухна? - Нет, русский. - Врешь. Ну, да ладно. Там разберут. Звание? Чем занимаешься? - Прокурор Санкт-Петербургского окружного суда. Немая сцена... "Еффехт", как говорил один из персонажей Островского. Злополучного пристава чуть не хватил кондрашка. Он умолял не губить жену, детишек... Словом, дальше все разыгралось почти так, как в чеховском рассказе о чиновнике, чихнувшем на лысину своего начальника. Кони успокоил полицейских, заявив, что был рад на деле познакомиться с обстановкой и ведением дела в учреждениях, подведомственных министерству внутренних дел. - Хотелось бы только побольше свежего воздуха и... вежливости, - добавил он, насмешливо улыбаясь.

Землевладелец

Однажды Кони лечился на одном из немецких курортов. Владельцы отелей наперебой информировали приезжих об остановившихся у них знатных иностранцах. - Как прикажете Вас записать? - обратился один из них к Кони. - Сиятельство? Превосходительство? Нет? Тогда, может быть, тайный или надворный советник? Кто же? - Землевладелец. Имение "Ваганьково", - ответил Анатолий Федорович, вспомнив о принадлежавшем ему участке на Ваганьковском кладбище.

Проходи, старичок

Появляясь в обществе в неизменном черном сюртуке, Анатолий Федорович считал возможным в течение долгих лет носить потрепанное старомодное пальтишко, испытавшее на себе все невзгоды "оскорбительного", по выражению Гончарова, петербургского климата. Вот и позвонил он однажды в этом наряде у подъезда особняка одного из своих коллег по Государственному совету, чтобы вручить свою визитную карточку. Старый швейцар с медалями, презрительно оглядев прохожего сквозь едва приоткрытую дверь, сурово пробурчал: - Проходи, старичок, проходи. Здесь не подают.

Ослы в сенате

Назначение Кони в 90-х годах в сенат было встречено консервативными кругами с большим неудовольствием. Черносотенный нововременский журналист Буренин откликнулся на это назначение злой эпиграммой: "В сенат коня Калигула привел, Стоит он убранный и в бархате, и в злате. Но я скажу, у нас такой же произвол: В газетах я прочел, что Кони есть в сенате". Кони не остался в долгу, ответив следующим четверостишием: "Я не люблю таких ироний. Как люди непомерно злы! Ведь то прогресс, что нынче Кони, Где прежде были лишь ослы...".

Афоризмы А. Ф. Кони

Лучше ничего не сказать, чем сказать ничего. Ушедшие в себя эгоисты обыкновенно очень долго живут. Шаблон - совершенно недопустимое зло во всяком творчестве. Слово - одно из величайших орудий человека. Бессильное само по себе, оно становится могучим и неотразимым, сказанное умело, искренне и вовремя. Оно способно увлекать за собой самого говорящего и ослеплять его и окружающих своим блеском.

Название документа