Некоторые аспекты защиты права использования результата интеллектуальной деятельности

(Луховская Ю. О.)

("Московский юрист", 2013, N 2)

Текст документа

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЗАЩИТЫ ПРАВА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ РЕЗУЛЬТАТА

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Ю. О. ЛУХОВСКАЯ

Луховская Юлия Олеговна, советник по правовым вопросам ООО "Агентство недвижимости "Держава".

В статье исследуется проблема взыскания правообладателями компенсации за нарушение исключительных прав. Автор приходит к выводу, что сложившаяся судебная практика приводит к злоупотреблению со стороны правообладателей. Такая практика, по мнению автора, нуждается в совершенствовании. В частности, продавец должен отвечать за контрафакт лишь в том случае, если его производителя невозможно привлечь к ответственности.

Ключевые слова: право использования результата интеллектуальной деятельности, защита права использования результата интеллектуальной деятельности, гражданско-правовая ответственность в сфере исключительных прав.

Законодателю следовало предусмотреть обязательный претензионный порядок разрешения споров о выплате компенсации за нарушение исключительных прав.

Защита права использования результата интеллектуальной деятельности имеет свою специфику, обусловленную возможными способами его нарушения, главным образом - неправомерным использованием данного права третьим лицом без согласия на то правообладателя.

В связи с этим уместно выделить такие формы защиты права использования результата интеллектуальной деятельности, как досудебная (претензионная) и судебная защита, и такие способы защиты нарушенного права, как общие для всех исключительных прав (пункт 1 статьи 1252 ГК РФ), а также специальные, установленные в отношении отдельных результатов интеллектуальной деятельности (объектов авторских и смежных прав, товарных знаков и знаков обслуживания и т. п.).

В рамках настоящей статьи мы не преследуем цель охватить все возможные способы защиты прав на конкретные результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а остановимся на наиболее распространенных на практике судебных спорах, связанных с неправомерным использованием объектов авторских прав, и анализе существующих в этой сфере законодательных и правоприменительных проблем.

Анализ судебной практики последних лет свидетельствует о существенном росте числа споров, связанных с нарушением права использования объектов авторских прав (в контексте настоящей статьи мы будем вести речь на примере персонажей Маша и Медведь мультипликационного фильма "Маша и Медведь") путем неправомерного использования указанных результатов интеллектуальной деятельности третьими лицами при отсутствии согласия правообладателя.

Статья 1301 ГК РФ наряду с общими способами защиты, предусмотренными п. 1 ст. 1252 ГК РФ в отношении любых результатов интеллектуальной деятельности, применительно к объектам авторских прав закрепляет право правообладателя в случае нарушения права на произведение вместо возмещения убытков требовать выплаты компенсации:

- в размере от 10 тыс. до 5 млн. руб., определяемом по усмотрению суда, исходя из фактических обстоятельств дела; либо

- в двукратном размере стоимости экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения.

При этом алгоритм определения размера взыскиваемой компенсации определяет сам правообладатель в просительной части искового заявления.

Сразу подчеркнем, что ст. 1301 ГК РФ, по сути, рассчитана на применение названных способов защиты в судебном порядке, особенности которого будут рассмотрены далее. Здесь же заметим, что законодатель допустил существенное упущение, не предусмотрев обязательный претензионный порядок разрешения соответствующей категории споров. Поясним данный вопрос на примерах.

Анализ арбитражной судебной практики (см., в частности, решения Арбитражного суда Московской области по делам N А41-30174/12, А41-41777/12, А41-41778/12, А41-43461/12, А41-45531/12, А41-46204/12, А41-46358/12, А41-52432/12) свидетельствует о том, что абсолютное большинство требований о выплате компенсаций за нарушение прав на использование персонажей мультипликационного фильма "Маша и Медведь" предъявляется правообладателями не к непосредственному производителю или поставщику соответствующей продукции, на которых указанные персонажи изображены (товары, этикетки, упаковки товаров), а к ее продавцам. При этом в абсолютном большинстве случаев продавец как добросовестный участник гражданского оборота при получении соответствующего уведомления правообладателя о факте нарушения прав на персонаж в досудебном порядке принимает меры по прекращению нарушения права использования путем изъятия соответствующей продукции из продажи и передачи ее правообладателю либо путем уничтожения. Однако, как показывает практика, за соответствующим досудебным уведомлением правообладателем о нарушении продавцом права использования соответствующего объекта авторских прав, после принятия продавцом разумных, добросовестных и достаточных мер для пресечения подобного нарушения, следует обращение правообладателя к продавцу в арбитражный суд с требованиями о взыскании компенсации в порядке ст. 1301 ГК РФ.

В связи с этим напомним, что действующая редакция части четвертой ГК РФ весьма широко трактует понятие "нарушитель исключительного права" (права использования в составе исключительного права), признавая таковым всякое лицо, осуществляющее производство, изготовление, поставку, продажу, хранение... продукции, упаковок, этикеток с изображениями персонажей, нанесенных без согласия правообладателя. Изложенное позволяет правообладателям, не затрудняясь проблемой поиска производителя соответствующей продукции, истинно виновного в нарушении права использования, предъявлять требования о взыскании компенсации продавцам, не участвующим в изготовлении спорной продукции и зачастую не осведомленным о неправомерности изображения на ней объектов авторских прав.

Подобный подход не представляется правильным: так, крупная сеть розничных гипермаркетов, в десятки магазинов которой ежедневно поставляются тысячи наименований продукции, упаковок и этикеток с изображенными на них персонажами, в том числе мультипликационных фильмов, заведомо не имеет объективной возможности контролировать правомерность размещения на продукции (ее отдельных элементах) указанных изображений. При этом, своевременно реагируя на досудебную претензию правообладателя, продавец предпринимает меры по пресечению нарушения прав последнего путем изъятия спорной продукции из продажи и уже ввиду этого несет убытки, связанные с неполучением прибыли от закупленного товара.

Конечно, подобную ситуацию можно рассматривать как предпринимательский риск и вести речь о применении принципа ответственности без вины в предпринимательских отношениях, а также о наличии на стороне продавца (в случае удовлетворения предъявленных к нему требований) права регрессного требования к производителю о возмещении убытков. Однако подобная практика признания правомерности предъявления правообладателями требований о взыскании компенсации к продавцам спорной продукции (добросовестно принявшим меры по устранению нарушений) заключает в себе, помимо привлечения к ответственности заведомо невиновного в изготовлении спорной продукции лица, потенциальную возможность для злоупотребления правом со стороны самих правообладателей. Так, на практике последние вовсе не принимают мер по выявлению и поиску изготовителей спорной продукции, непосредственно виновных в нарушении прав правообладателей. В результате виновные в нарушении исключительных прав уходят от ответственности за счет добросовестных участников гражданского оборота - продавцов, которые фактически дважды несут негативные последствия удовлетворения заявленных требований: в форме убытков в связи с изъятием из продажи спорной продукции, а также в виде истребуемой правообладателем компенсации за нарушение.

Заметим, что вопрос о необходимости учета степени вины продавца в нарушении права на использование такого объекта авторских прав, как размещенное в печатном издании фотографическое произведение, и возможности отказа в привлечении к ответственности продавца со ссылкой на отсутствие в его действиях вины был поставлен коллегией судей в Определении о передаче дела на рассмотрение Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.08.2012 по делу N ВАС-8953/12.

Коллегия указала на наличие в практике ВАС РФ двойственного правового подхода к учету степени вины ответчика при разрешении вопроса о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав. Так, в соответствии с п. 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности" доказанность ответчиком отсутствия его вины в нарушении исключительных прав является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований. Между тем в соответствии с п. 23 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 26.03.2009 N 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применения в отношении его мер, направленных на защиту таких прав. Таким образом, понятие "нарушитель интеллектуального (равно исключительного в составе интеллектуального) права" трактуется совместным Постановлением широко и включает в себя лиц, не виновных в указанном нарушении.

В Постановлении Президиума ВАС РФ от 20.11.2012 по делу N 8953/12 указанная правовая неопределенность решена в пользу подхода к ответственности без вины в сфере нарушения исключительных прав. При этом Президиум указал, что отсутствие вины может служить основанием для снижения размера ответственности продавца спорной продукции, но не устраняет его ответственность.

Данный подход соответствует закрепленному в п. 3 ст. 401 ГК РФ общему подходу к ответственности без вины в предпринимательских отношениях, однако не учитывает специфики правоотношений по поводу исключительных прав как особой категории объектов гражданских прав. Ибо порочность сложившейся практики предъявления правообладателями требований о взыскании компенсации к продавцам спорной продукции проявляется также в фактической подмене компенсационной цели подобного рода требований - целью систематического обогащения правообладателей от взыскания компенсации с продавцов, что порождает недобросовестность на стороне самих правообладателей. Иными словами, складывается ситуация, когда правообладателям невыгодно предъявлять соответствующие требования к непосредственным производителям спорной продукции, поскольку последние перестанут ее производить и первые перестанут обогащаться. А пока спорная продукция производится - можно предъявлять нескончаемое число требований по спискам ЕГРИП и ЕГРЮЛ к десяткам тысяч продавцов и зарабатывать на подобной не создающей никакого полезного прибавочного продукта деятельности.

Судебная защита права использования объектов авторских прав (в частности, персонажей мультипликационных фильмов), как показывает практика, сводится преимущественно к заявлению правообладателем требований в порядке абз. 2 ст. 1301 ГК РФ, а именно о взыскании компенсации в размере от 10 тыс. до 5 млн. руб., определяемом по усмотрению суда. При этом истец самостоятельно, по своему усмотрению определяет цену иска и стоимость нарушения права использования за каждый персонаж в предусмотренном диапазоне от 10 тыс. до 5 млн. руб. Представление обоснования выбора заявленной суммы при этом не требуется. Анализ арбитражной судебной практики показывает, что в большинстве случаев стоимость нарушения ответчиком права использования персонажа составляет 50 тыс. руб. При этом суд, исходя из фактических обстоятельств дела, оценивая представленные в материалы дела доказательства по своему внутреннему убеждению, при доказанности факта реализации ответчиком спорной продукции с изображениями персонажей, как правило, снижает размер подлежащей взысканию компенсации до предусмотренного абз. 2 ст. 1301 ГК РФ минимума в 10 тыс. руб. И подобная практика снижения судами суммы взыскиваемой компенсации представляется обоснованной:

- во-первых, соответствующие требования в указанных случаях предъявляются к продавцам спорной продукции, которые заявляют о неосведомленности о нарушении прав правообладателя на момент приобретения и реализации товара, непричастности к его производству, наличии добросовестности на стороне ответчика в форме совершения последним необходимых и достаточных действий для досудебного прекращения нарушения права истца;

- во-вторых, фактическая "стоимость" нарушения права использования персонажа - стоимость товара, на котором спорный персонаж изображен, в среднем составляет от 50 до 500 руб. В связи с этим заявляемая правообладателем сумма компенсации в 50 тыс. руб. явно не соответствует последствиям нарушения права.

Между тем мы не считаем справедливой практику удовлетворения соответствующих требований к продавцам спорной продукции в отсутствие доказательств невозможности привлечения к ответственности производителей. Заметим, что суды в семи из восьми рассмотренных дел допускали грубую процессуальную ошибку, не привлекая к участию в деле производителей, поставщиков спорной продукции.

Такой способ защиты нарушенного права использования результата интеллектуальной деятельности, как возмещение убытков, на практике не распространен, что обусловлено наличием для правообладателя дополнительных затруднений, связанных с необходимостью представления в порядке п. 1 ст. 65 АПК РФ безусловных доказательств:

- наличия фактически понесенных убытков;

- размера фактически понесенных убытков;

- доказанности причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникшими на стороне истца убытками.

При этом в качестве надлежащего процессуального доказательства указанных юридических фактов может служить исключительно и только представленное в материалы дела заключение профессионального независимого эксперта, что сопряжено с дополнительными временными и финансовыми затратами. Очевидно, аналогичную аргументацию можно положить в основу невостребованности на практике применения правообладателями при заявлении соответствующих требований алгоритма расчета компенсации, предусмотренной абз. 3 ст. 1301 ГК РФ (в двукратном размере стоимости экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения).

Ввиду изложенного представляется необходимым:

- законодательное закрепление претензионного порядка разрешения соответствующей категории споров;

- сужение законодательной трактовки термина "нарушитель права использования результата интеллектуальной деятельности" как по общему правилу лица, непосредственно производящего товар или его отдельные элементы с изображением персонажей без согласия на то правообладателя;

- указание на возможность признания продавца нарушителем права использования правообладателя на соответствующий объект авторских прав лишь при условии невозможности привлечения к ответственности производителя спорной продукции, а также доказанности наличия в действиях продавца недобросовестности при осуществлении прав (в частности, непринятия своевременных мер, направленных на пресечение нарушения прав правообладателя по досудебной претензии последнего, доказанности степени вовлеченности продавца в процесс нарушения права, его участия в изготовлении продукции, этикеток, упаковок с изображением персонажей, наличия у продавца в каждом конкретном случае объективной возможности контролировать наличие у контрагентов-поставщиков, производителей прав в отношении изображений на поставляемых товарах, этикетках, упаковках и т. п.).

------------------------------------------------------------------

Название документа