Соотношение содержания правовых режимов чрезвычайного положения и контртеррористической операции в Российской Федерации и Республике Таджикистан

СООТНОШЕНИЕ СОДЕРЖАНИЯ ПРАВОВЫХ РЕЖИМОВ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОЛОЖЕНИЯ И КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И РЕСПУБЛИКЕ ТАДЖИКИСТАН <*>

Д. К. НОРОВ

Норов Джамолиддин Камолович, адъюнкт Академии управления МВД России.

В статье рассматриваются сущностные характеристики правовых режимов чрезвычайного положения и контртеррористических операций. Дается характеристика законодательства России и Таджикистана, проведены анализ и различия. Приведена позиция автора по данной тематике и научный взгляд по этим вопросам.

Ключевые слова: правовые режимы чрезвычайного положения, противодействие терроризму, контртеррористическая операция, чрезвычайное законодательство.

The article deals with the essential characteristics of the legal state of emergency and counter-terrorism operations. The characteristics of the legislation of Russia and Tajikistan, the analysis and differences. Shows the author's position on this subject and scientific view on these issues.

Key words: legal state of emergency, countering terrorism, anti-terrorist operation, emergency legislation.

Определение правового режима чрезвычайного положения (РЧП) вытекает из определения ЧП, данного в ст. 1 ФКЗ от 30 мая 2001 г. N 3-ФКЗ "О чрезвычайном положении" [4]. Чрезвычайное положение означает вводимый в соответствии с Конституцией РФ и федеральным конституционным законом на всей территории Российской Федерации или в ее отдельных местностях особый правовой режим деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций независимо от организационно-правовых форм собственности, их должностных лиц, общественных объединений, допускающий установленные федеральным конституционным законом отдельные ограничения прав и свобод граждан РФ, иностранных граждан, лиц без гражданства, прав организаций и общественных объединений, а также возложение на них дополнительных обязанностей. Согласно Конституционному закону Республики Таджикистан от 3 ноября 1995 г. N 94 "О правовом режиме чрезвычайного положения" чрезвычайное положение является временной мерой, объявляемой в соответствии с Конституцией Республики Таджикистан, предусматривающей особый правовой режим деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций, временно допускающей установленные конституционным законом ограничения в осуществлении конституционных прав и свобод граждан, а также прав юридических лиц и возлагающей на них дополнительные обязанности [3]. В указанных определениях институт чрезвычайного положения отождествляется с понятием правового РЧП, что, на наш взгляд, не совсем верно. Представляется, что институт ЧП - это система правовых норм, которая регулирует основания и порядок его введения, сам правовой РЧП (совокупность мер и временных ограничений, применяемых при введении ЧП), силы и средства, обеспечивающие РЧП, органы управления, в том числе органы особого управления территорией чрезвычайного положения. Следовательно, правовой РЧП по своей сущности является лишь составной частью института чрезвычайного положения, представляющей совокупность мер и временных ограничений прав и свобод граждан, закрепленных вышеуказанными законами и применяемых как крайняя мера для обеспечения конституционных прав и свобод граждан и защиты конституционного строя Российской Федерации и Республики Таджикистан. Содержание режима контртеррористической операции (КТО) в Российской Федерации изложено в ст. 11 ФЗ от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ "О противодействии терроризму" [6], согласно которому можно дать следующее его определение: правовой режим КТО - это совокупность мер и временных ограниченный прав и законных интересов граждан, предприятий, организаций, закрепленных ФЗ "О противодействии терроризму", вводимых на определенной территории (объекте) руководителем специальной операции в целях пресечения и раскрытия террористического акта, минимизации его последствий и защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства. В Республике Таджикистан правовой режим (КТО) закреплен в ст. 20 Закона от 16 ноября 1999 г. N 845 "О борьбе с терроризмом" [5] и по своему содержанию сходен с правовым режимом (КТО) Российской Федерации. Сравнивая содержание правовых режимов чрезвычайного положения указанных стран с правовыми режимами КТО, можно выделить их общие черты и особенности. 1. Правовые режимы КТО (меры и временные ограничения) полностью дублируют правовые РЧП и по своей сути являются чрезвычайными режимами. Их правовой основой, как и режимов чрезвычайного положения, являются международно-правовые акты, допускающие в исключительных случаях ограничения прав и свобод граждан (ст. ст. 2, 4 Международного пакта о гражданских и политических правах), Конституция Республики Таджикистан и Конституция Российской Федерации (ст. 47 и ст. 56) [1; 2]. 2. Общими являются и цели введения указанных режимов - это обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина, защиты конституционного строя Российской Федерации. Для режима КТО в рамках общей цели преследуется еще и более узкая цель пресечения и раскрытия террористического акта. 3. Одни и те же чрезвычайные обстоятельства, например террористические акты, могут служить основанием для введения как правового РЧП, так и правового режима КТО. Однако согласно ст. 88 Конституции РФ и ст. 4 ФКЗ "О чрезвычайном положении" чрезвычайное положение при этом основании может быть введено только Президентом РФ, а согласно ст. 11 и ст. 12 ФЗ "О противодействии терроризму" по этим же самым основаниям может быть введен режим КТО, но уже не Президентом РФ, а руководителем территориального органа ФСБ (он же руководитель спецоперации), если руководителем ФСБ Российской Федерации не принято иное решение [6]. Вышесказанное содержится и в законодательстве Республики Таджикистан. Отсюда напрашивается вопрос: а не появилась ли опасность подмены правового режима ЧП правовым режимом КТО, когда для их введения имеются одни и те же основания? Тем более что в п. 3 ст. 12 ФЗ "О противодействии терроризму" закреплено, что, если для проведения КТО требуются значительные силы и средства и она охватывает территорию, на которой проживает значительное число людей, руководитель ФСБ России уведомляет о введении режима КТО и о территории, в пределах которой она проводится, Президента РФ, Председателя Правительства РФ, Председателя Совета Федерации, Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Генерального прокурора РФ и при необходимости иных должностных лиц [6]. С какой целью указанные лица уведомляются, в Законе не говорится. Думается, что этот пробел, в том числе в отношении значительного числа граждан и территории, должен быть ликвидирован путем указания конкретных мотивов уведомления и цифр. Представляется, что в таких случаях, очевидно, должен ставиться вопрос о возможности и целесообразности введения на данной территории чрезвычайного положения, а в ее границах и проведения КТО. Наглядным примером подмены правовым режимом КТО правового режима ЧП являются события в Чеченской Республике в 90-х годах прошлого столетия, когда при попытке изменения конституционного строя Российской Федерации имелись все основания для введения на территории Чеченской Республики ЧП, однако Президентом России оно введено не было, а для наведения правопорядка проводились малорезультативные контртеррористические операции. На наш взгляд, то же самое сейчас происходит и в Республике Ингушетия, где ежедневно в результате активной деятельности незаконных вооруженных формирований совершаются вооруженные нападения боевиков на здания и блокпосты правоохранительных органов, места дислокации и колонны внутренних войск МВД России, места жительства сотрудников органов внутренних дел и представителей органов власти, сопровождаемые убийствами, взрывами, поджогами, захватами заложников и другими общественно опасными, устрашающими действиями. Как видим, обстоятельства и условия для введения в республике чрезвычайного положения в целях наведения правопорядка и законности имеются, но этот вопрос не бужируется ни Президентом Ингушетии, ни Советом Безопасности Российской Федерации. Проблема эта решается пока опять же путем проведения малорезультативных отдельных КТО. Таким образом, с выходом ФЗ "О противодействии терроризму" от 6 марта 2006 г. значимость института ЧП, регулируемого ФКЗ "О чрезвычайном положении", как свидетельствует практика, постепенно снижается. Причина этого во многом кроется и в несовершенстве самого ФКЗ "О чрезвычайном положении" в силу малопонятного определения условий для введения правового РЧП [4]. Так, в ст. 3 ФКЗ "О чрезвычайном положении" определены два условия: это наличие обстоятельств, которые представляют собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан или конституционному строю Российской Федерации, и второе условие - если устранить эти обстоятельства невозможно без чрезвычайных мер, т. е., надо полагать, без ограничения прав и свобод граждан и обеспечения их выполнения путем усиления охраны общественного порядка и применения таких силовых действий, как проведение специальных операций, в том числе контртеррористических. В ФКЗ "О чрезвычайном положении" [4] в довольно завуалированной форме урегулирован и тот верхний предел кризисной обстановки, когда необходимо прибегать к применению чрезвычайных мер, т. е. к введению чрезвычайного положения. Это отдано практически на усмотрение только Президента Российской Федерации. То же самое можно сказать и о Конституционном законе Республики Таджикистан "О правовом режиме чрезвычайного положения" [3], в котором объясняются и условия введения чрезвычайного положения. Следовательно, дальнейшее совершенствование правового регулирования чрезвычайного законодательства в сторону его улучшения путем конкретизации условий применения чрезвычайных правовых режимов, обязанностей и полномочий органов (должностных лиц), ответственных за их реализацию, позволит более надежно обеспечить защиту жизненно важных интересов личности (ее прав и свобод), общества (его материальных и духовных ценностей) и государства (его конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности).

Литература

1. Конституция Республики Таджикистан от 6 ноября 1994 г. // Адлия, 2007. 2. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. 3. Конституционный закон Республики Таджикистан от 3 ноября 1995 г. N 94 "О правовом режиме чрезвычайного положения", ст. 1 // Адлия, 2007. 4. ФКЗ от 30 мая 2001 г. N 3-ФКЗ "О чрезвычайном положении", ст. 1. 5. Закон Республики Таджикистан от 16 ноября 1999 г. N 845 "О борьбе с терроризмом", ст. 20 // Адлия, 2007. 6. ФЗ от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ "О противодействии терроризму", ст. 11.

Название документа