Квалификация действий органов внутренних дел при совершении преступлений против правосудия

КВАЛИФИКАЦИЯ ДЕЙСТВИЙ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПРИ СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПРАВОСУДИЯ <*>

А. Л. ШЕСТАКОВ

Шестаков А. Л., адъюнкт кафедры уголовного права, криминологии и психологии Орловского юридического института МВД России.

В статье рассматриваются вопросы регламентации принуждения как способа совершения сотрудниками органов внутренних дел преступлений против правосудия. Проводится анализ имеющихся в настоящее время в науке уголовного права и правоприменительной практике точек зрения на проблему криминализации отдельных форм противоправного принуждения - шантаж, обман, издевательства, иные незаконные действия. Кроме того, обосновывается внесение изменений в Уголовный кодекс России.

Ключевые слова: принуждение, правосудие, преступления против правосудия, иные незаконные действия, угроза, принуждение к даче показаний, шантаж, обман как способ совершения преступления.

The author considers issues of the regulation of compulsion as a means of commitment of crimes against justice by employees of law-enforcement bodies, conducts analysis of the existing viewpoints with regard to the problem criminalization of separate forms of illegal compulsion - blackmail, a deceit, mockeries, other unlawful acts. Besides the author substantiates some modifications in the Criminal code of Russia.

Key words: compulsion, justice, crimes against justice, other unlawful acts, danger, compulsion to evidence, blackmail, deceit as a method of commitment of crime.

В действующем Уголовном кодексе РФ принуждение, посягающее на интересы правосудия и осуществляемое специальным субъектом, которым в том числе является и сотрудник органов внутренних дел, криминализовано лишь в ст. 302. Согласно данным ГИАЦ МВД России факты рассмотрения в судах дел данной категории носят единичный характер. Так, в 2007 г. осужден по указанной статье никто не был, в 2008 г. успешно расследовано лишь 3 факта принуждения к даче показаний. Это противоречит наблюдающемуся сегодня общественному резонансу вокруг деятельности работников правоохранительных органов. Опросы работников следственных подразделений, суда, адвокатуры, проводимые в процессе различных уголовно-правовых исследований, подтверждают распространенность противоправного принуждения в деятельности правоохранительных органов <1>. Примером несоответствия выводов официальной статистики и реального количества фактов незаконных действий представителей власти может, в частности, служить то, что Уполномоченному по правам человека в РФ ежегодно поступает около 20 тыс. жалоб на применение сотрудниками органов внутренних дел незаконного принуждения в отношении граждан <2>. -------------------------------- <1> См.: Бунева И. Ю. Уголовная ответственность за принуждение к даче показаний: Дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2000; Попов Н. А. Принуждение к даче показаний: квалификация и предупреждение: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2001; Байсалуева Э. Ф. Преступления против правосудия, совершаемые лицами, осуществляющими предварительное расследование: квалификация, ответственность. Тюмень, 2006; и др. <2> Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2007 год // РГ. 2008. 14 марта; Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2008 год // РГ. 2009. 17 апреля.

Такая противоречивость связана с наличием пробелов и недочетов в законодательном регламентировании ответственности за незаконное принуждение, что порождает многочисленные проблемы при научном толковании уголовного закона и в процессе осуществления квалификации общественно опасных посягательств сотрудников органов внутренних дел на интересы правосудия. Так, среди правоприменителей отсутствует единство мнений по вопросам содержания категорийного аппарата принуждения, на практике возникают трудности в связи с трактовкой отдельных форм противоправного принуждения - угроз, подкупа, насилия, пытки и др. Следует также указать, что перечисленные проблемы наряду с теоретической неразработанностью конструктивных признаков принуждения, способствующих его обособлению от смежных уголовно-правовых категорий (насилие, понуждение, вовлечение, склонение), отсутствием четко определенных критериев, на основе которых необходимо проводить разграничение правомерного и неправомерного принуждения, препятствуют повышению уровня правовой культуры общества в целом, изменению характера его отношения к закону и лицам, наделенным этим законом властными полномочиями. В связи с этим представляется необходимым выработать унифицированный подход к содержанию принуждения, используемого сотрудниками органов внутренних дел при совершении преступлений против правосудия, и тем самым определить наиболее важные на данный момент направления совершенствования уголовного законодательства в этой области. В настоящее время в науке уголовного права существует несколько проблем в области криминализации и квалификации принуждения как способа совершения сотрудниками правоохранительных органов преступлений против правосудия. Большинство этих вопросов рассматривается применительно к составу принуждения к даче показаний (ст. 302 УК РФ) как единственного общественно опасного деяния, запрещенного законом. 1. В анализируемом составе законодатель отдельно предусматривает в качестве способа совершения преступления шантаж, под которым в науке понимается "угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких" <3>. Некоторые исследователи подвергают обоснованность отдельного закрепления данного способа в тексте нормы сомнению <4>. Действительно, учитывая, что шантаж и этимологически, и логически является разновидностью угрозы, следует согласиться с мнением о возможных неясностях в применении исследуемой нормы, в диспозиции которой шантаж указывается наряду с угрозой вообще, без конкретизации характера последней. Нахождение в едином смысловом ряду угроз и шантажа, соотносящихся как целое и часть, приведет не только к возникновению проблем в применении ст. 302 УК РФ, но и нарушит требования, предъявляемые к юридической терминологии <5>. -------------------------------- <3> Преступления против правосудия / Под ред. А. В. Галаховой. М., 2005. С. 144 - 145. <4> См.: Горелик А. С. Замечания по проекту Особенной части Уголовного кодекса // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации): Сборник научных статей и тезисов. Ярославль, 1994. С. 29; Бунева И. Ю. Указ. соч. С. 78 - 79. <5> Язык закона / Под ред. А. С. Пиголкина. М., 1990. С. 67.

Таким образом, представляется очевидной целесообразность исключения из текста нормы ч. 1 ст. 302 УК РФ указания на шантаж как на самостоятельный способ принуждения к даче показаний. Понятие "угрозы" в данном случае в полной мере предусматривает запрет применения шантажа в процессе получения показаний. Таким образом, данное изменение никак не повлияет на проблему максимального охвата законом деяний, совершаемых посредством использования неправомерного принуждения при отправлении правосудия. Наоборот, оно будет способствовать повышению конкретности закона и ликвидации двусмысленности при его толковании. 2. Определенную сложность в науке представляет толкование понятия "издевательства" применительно к способам принуждения к даче показаний. Большинство ученых, раскрывая признаки издевательства, относят к ним следующие действия: 1) глумление; 2) оскорбление; 3) унижение; 4) глубокое унижение чести и человеческого достоинства; 5) циничное и дерзкое отношение; 6) причинение моральных и физических страданий <6>. В соответствии с обозначенной позицией издевательство имеет специфический объект посягательства - общественные отношения, охраняющие честь и достоинство личности, выступающие в качестве дополнительного непосредственного объекта принуждения к даче показаний. Итак, под применением издевательств при производстве допроса следует понимать разновидность психического принуждения, представляющую собой относительно длительное воздействие жестокими способами, способными унизить честь и достоинство допрашиваемого, причинить ему психические травмы различной степени тяжести в целях получения необходимых для виновного показаний. -------------------------------- <6> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. М., 1997. С. 803; Миренский Б. А. Использование оценочных категорий органами внутренних дел при квалификации преступлений. Ташкент, 1979. С. 32; и др.

Следует отметить, что практические работники при оценке издевательства зачастую рассматривают его не только как вид сугубо психического воздействия, но и допускают возможность применения виновным в отношении принуждаемого различных действий физического характера. Таким образом, несмотря на относительную определенность данного понятия, признак "издевательства" в значительной степени затрудняет точное уяснение иных способов принуждения к даче показаний. Несколько пограничное состояние его содержания позволяет говорить об отражении в издевательстве различных действий, которые в полной мере, в зависимости от конкретных фактических обстоятельств дела, выражаются в других нормативных формах принудительного воздействия. В большинстве случаев различные действия, традиционно относимые к издевательству, включают такие способы, как угрозы, насилие и пытка. Представляется в связи с этим целесообразным его исключение из диспозиции нормы ст. 302 УК РФ. 3. Наиболее трудноразрешимые практические проблемы связаны с таким способом принуждения к даче показаний, который в тексте ст. 302 УК РФ называется "иные незаконные действия". Буквальное толкование данной нормы дает основание утверждать, что указанный термин должен иметь свое собственное содержание, отличающее его от всех других нормативных способов принуждения к даче показаний - угроз, шантажа, насилия, издевательств, пытки. С точки зрения В. П. Малкова, под иными незаконными действиями следует понимать любые безнравственные и противоправные действия в отношении принуждаемого с целью получения от него соответствующей информации по делу <7>. М. И. Ковалев, конкретизируя данный запрет, предлагает включать в содержание рассматриваемого понятия любые способы и приемы воздействия на допрашиваемого, существенным образом нарушающие конкретные нормы УПК, регламентирующие порядок следственных действий, направленных на получение показаний <8>. Указанные авторы также подчеркивают, что от иных незаконных действий следует отличать рекомендуемые криминалистикой тактические приемы допроса, а также разработанные судебной психологией методы воздействия на личность допрашиваемого, которые не лишают последнего свободы выбора поведения при проведении следственного действия. Анализ приведенных определений исследуемого термина позволяет выделить в качестве признаков, единых для различных незаконных действий как способа принуждения к даче показаний, их безнравственность и противоправность, существенность нарушений конкретных норм УПК, регламентирующих порядок ряда следственных действий, а также провокационность применяемых методов расследования. В науке уголовного права широкую теоретическую разработку получили предложения об отнесении к таким действиям подкупа и обмана. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации - ИНФРА-М-НОРМА, 2000 (3-е издание, дополненное и измененное). ------------------------------------------------------------------ <7> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под общ. ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. М., 1996. С. 475. <8> См.: Советское уголовное право. Часть Особенная: Учебник / Под ред. М. И. Ковалева. М., 1983. С. 311.

Анализ действующего УК России позволяет утверждать, что сам законодатель, оценивая в тексте уголовного закона различные способы воздействия на принуждаемого, дифференцирует их в зависимости от наличия у последнего реальной возможности проявить волю при даче показаний, желательных для виновного. Так, в диспозиции ст. 309 УК РФ подкуп свидетеля, потерпевшего в целях дачи ими ложных показаний либо эксперта в целях дачи им ложного заключения или ложных показаний, а равно переводчика с целью осуществления им неправильного перевода определен законодателем как самостоятельное преступное деяние, отличное от указанного в ч. 2 принуждения к даче ложных показаний. Таким образом, буквальное толкование Уголовного кодекса России позволяет уяснить, что подкуп и принуждение оцениваются законодателем как понятия, отличающиеся друг от друга и по объему, и по содержанию. Указанное обстоятельство позволяет заключить, что подкуп как форма воздействия на лицо не соответствует по своим признакам категории принуждения, что прямо вытекает из диспозиции нормы ст. 309 УК России. Следовательно, его криминализация в качестве одной из форм принудительного способа совершения преступлений сотрудниками органов внутренних дел не вызвана практической необходимостью и нормативно не обоснована. 4. Конкретизируя понятие обмана как потенциально незаконного способа принуждения к даче показаний, можно заключить, что он выражается в создании особой обстановки допроса, воздействующей на допрашиваемого в силу его индивидуальных качеств, таких, например, как суеверность, а также в применении любых провокационных методов допроса, связанных с созданием искусственных стимулов для дачи показаний, в предъявлении фальсифицированных доказательств, в ложных обещаниях улучшить каким-либо образом участь принуждаемого, в использовании обманных способов изобличения в ложности показаний и т. п. Представляется, что данный тип воздействия на личность следует признать соответствующим основным критериям принуждения. В первую очередь это касается специальной цели, которую имеет обман, применяемый сотрудниками органов внутренних дел при отправлении правосудия. Подразумевая обязательное создание в сознании обманываемого лица неправильных, искаженных представлений относительно обстоятельств объективной действительности, обман, таким образом, значительно вторгается в пространство личной свободы конкретного человека. Другими словами, искусственно создается ситуация извне ограниченного выбора, что, несомненно, приводит к подневольному осуществлению принуждаемым той или иной деятельности в соответствии с целями принуждающего. В полной мере этот вывод подтверждается философским основанием неправомерности принуждения. Так, Г. В.Ф. Гегель прямо указывает: "Обманутого заставляют верить, что с ним поступают в согласии с правом... Сам по себе обман является отрицанием всеобщей воли, выраженной в праве, за что и полагается уголовное наказание" <9>. Таким образом, представляется целесообразным изменить диспозицию ст. 302 УК РФ, отдельно закрепив в части 1 данной нормы такой способ принуждения к даче показаний, как обман. -------------------------------- <9> Дусаев Р. Н. Эволюция уголовного права стран Западной Европы и США: Учеб. пособие. Часть I. Эволюция уголовного права в франко-германской системе права. Петрозаводск, 1999. С. 103.

Рассмотренные проблемы позволяют заключить о необходимости совершенствования уголовного закона в части регламентации отдельных форм криминализированного в ст. 302 УК РФ принуждения. Таким образом, в данную норму следует внести следующие изменения: 1) в части первой: слово "шантажа" заменить словом "обмана"; 2) в части второй: слово "издевательств" исключить.

Название документа