Коррупция как форма элитной девиации

(Попов М. Ю.)

("Общество и право", 2009, N 5)

Текст документа

КОРРУПЦИЯ КАК ФОРМА ЭЛИТНОЙ ДЕВИАЦИИ

М. Ю. ПОПОВ

Попов Михаил Юрьевич, доктор социологических наук, профессор, начальник факультета по подготовке научных и педагогических кадров Краснодарского университета МВД России.

В публикации дается авторская интерпретация коррупции, которая выходит за рамки наиболее распространенной уголовно-правовой ее характеристики. Автором предлагаются некоторые меры, направленные на содержание этих процессов.

Ключевые слова: коррупция, коррупционная преступность, антикоррупционные проекты, профилактика коррупции, гражданское общество, преступность.

In publications is given the author's interpretation of corruptions, which leaves the most wide-spread criminal-legal it's feature for frames. Some measures, directed on contents of these processes are offered by the author.

Key words: corruption, corruptional criminality, anticorruptional projects, preventive maintenance to corruptions, civil society, criminality.

Многогранность проявлений коррупции в обществе объясняет множество ее определений. Например, Д. Симон и Д. Эйтзен относят ее к одной из форм элитных девиаций [1], С. А. Солодовников - к совокупности преступлений коррупционного характера [2, с. 43], Э. Гидденс - к одному из рисков развитого общества, утверждая, что как для дилетанта, так и для эксперта постоянным и неизбежным опытом становится мышление в терминах риска [3, p. 32]. С. В. Максимов характеризует коррупцию как использование государственными, муниципальными или иными публичными служащими (в том числе депутатами и судьями) либо служащими коммерческих или иных организаций (в том числе международных) своего статуса для незаконного получения преимуществ, прав на него, услуг или льгот (в том числе неимущественного характера) [4, с. 9].

По мнению Г. А. Аванесова, коррупция или коррупционная преступность - социальное явление, тесно связанное с организованной преступностью. Она характеризуется подкупом государственных и иных служащих (чиновников) и использованием их в личных либо узкогрупповых, корпоративных интересах, в основе всего здесь лежит корыстная страсть, часто алчность. Он же полагает, что это социальное явление, заключающееся в корыстном использовании должностным лицом органов государственной власти и управления своего служебного положения для личного обогащения [5, с. 427 - 428].

Среди проявлений коррупции, имеющих корыстную природу, следует выделить неформальные отношения обмена услугами (клиентизм), семейственность или клановость, которые в международной терминологии называются непотизмом, а в советской и российской традиции - протекционизмом, покровительством.

Среди внешних факторов, стимулирующих и поддерживающих коррупцию в современном российском обществе, следует выделить политические и экономические интересы государств и транснациональных корпораций, заинтересованных в реализации глобальных стратегий и обеспечении собственных интересов в различных сферах его жизнедеятельности. Советский Союз и Россия всегда были объектами пристального и заинтересованного внимания с их стороны как источники угроз: военной, экономической, политической, экологической, энергетической безопасности на государственном уровне. Для транснациональных корпораций наша страна представляет колоссальный интерес своими природными, энергетическими, интеллектуальными ресурсами, а также как товарный рынок, объект для инвестиций. Но ни одним, ни другим не интересны равнопартнерские отношения с нею, для чего с их стороны используются различные способы и технологии противодействия экономическому и политическому развитию России. Подтверждением тому могут служить признания директора Центра по изучению транснациональной преступности и коррупции Американского университета Л. Шелли, заявившей, что "во время холодной войны мы поддерживали коррумпированных лидеров, поскольку они были бастионом против коммунизма. Сейчас мы поддерживаем коррумпированных лидеров в новых независимых государствах, потому что они защищают нас от возвращения коммунизма". Тем более когда для реализации этих проектов существуют самые благоприятные условия, что и отмечает Л. Шелли: "Справедливости ради в отношении руководства постсоветских государств надо сказать, что распространенность в них коррупции является одним из пагубных наследий советского периода, а концентрация богатства в руках бывшей номенклатуры или партийной элиты создает трудности в разрешении проблемы" [6].

Помимо этого, как отмечает ряд отечественных исследователей, коррупция выступает эффективным средством для "вскрытия" государства и страны со стороны транснациональных корпораций. При очевидной разнице в ресурсах России и ТНК, последние имеют очевидное преимущество в борьбе за государственных служащих. Это проблема не только России. Но для нашей страны, как и для любого государства третьего мира, она стоит наиболее остро [7].

Несомненно, что среди факторов, стимулирующих коррупцию в России со стороны ТНК, является современная структура российской экономики, которой в наследство от развалившегося советского ВПК достались функционирующие энергетическая и добывающая отрасли народного хозяйства, тогда как активное насаждение в массовом сознании идеологии общества потребления стимулировало превращение России в импортера товаров потребления и продуктов питания, в чем немало преуспели коррумпированные российские чиновники и зарубежные бизнесмены, так как в настоящее время тема продовольственной и товарной безопасности для нашего государства является весьма актуальной и не единственной для антикоррупционных расследований, затрагивающих интересы государственных органов власти и хозяйствующих субъектов.

Сравнительные исследования в направлении поиска определенных закономерностей в распространении коррупции, проведенные В. Сэнтхолту и В. Кетзли в 50 странах, позволили им сделать вывод, что уровень коррупции тем выше, чем ниже средний уровень дохода населения, чем выше уровень контроля государством экономики, чем слабее демократические нормы и институты, чем ниже уровень интеграции в мировую экономику [8].

Вовлечение коррупции в поле правового анализа имеет глубокие исторические корни, заложенные римским правом, хотя, по утверждению некоторых исследователей, дошедшие до нас правовые памятники цивилизации позволяют заключить, что коррупция - ровесник человечества [9, с. 77].

В современной России борьба с коррупцией является одной из наиболее актуальных тем, которые активно обсуждаются на уровне властных структур и СМИ, правоохранительных органов. Характерной особенностью последнего десятилетия является ее позиционирование с уголовно-правовой сферой, в результате чего достаточно распространенным стало использование в официальной риторике понятия "преступления коррупционной направленности", в категорию каких попали взятничество, вымогательство, подкуп, превышение служебных полномочий и т. д.

В том, что такой подход к коррупции имеет поддержку на государственном уровне, нетрудно убедиться на примере Федерального закона "О противодействии коррупции", опубликованного в Российской газете 30 декабря 2008 г. В нем коррупция определяется как: а) злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическим лицами; б) совершение деяний, указанных в подпункте "а" настоящего пункта, от имени или в интересах юридического лица [10, с. 1].

Объективно ли определение коррупции с использованием только правовых подходов? По нашему мнению, нет, потому что в данном случае происходит подмена понятий, в результате чего комплексный подход к определению коррупции уступает место ее правовой оценке как следствия этого социального недуга. Таким образом, внимание общества переносится не в сферу поиска источников коррупции, определения ее сущности, а в представлении о ней как о криминальном явлении; о следствии противоправной деятельности отдельного лица или группы корыстных сообщников, пресекать деятельность которых необходимо ради общественного блага, установления правового порядка в государстве, в интересах обеспечения национальной безопасности посредством репрессивных правовых механизмов.

Профилактика проявлений коррупции в обществе также предлагается посредством использования правового ресурса: использования антикоррупционных законов, предлагающих декларирование доходов элиты и членов их семей, запрета на занятие коммерческой деятельностью государственным служащим и т. д.

С одной стороны, власть можно понять в ее стремлении использовать свой правовой ресурс в борьбе с коррупцией или, вернее, с той частью чиновников, хозяйственников, политиков, которые пытаются использовать делегированные им полномочия в корыстных целях, в ущерб общественным интересам. Несомненно, успешное решение этой задачи позволит государству полнее использовать финансовые и административные возможности для более эффективного управления социально-экономическим и политическим развитием российского общества.

В то же время в ходе реализации антикоррупционных проектов создаются условия для соприкосновения интересов государства и коррумпированной части элиты в силу закрытости от общества многих сторон экономической и политической деятельности властных структур, что дает им определенные возможности для вывода "из игры" неудобных политических и экономических партнеров по мотивам обвинения в коррупции. Но подобный сценарий могут навязать власти и представители коррумпированной элиты в ее стремлении к перераспределению в угоду своих интересов властных полномочий или же собственности.

Возможно ли диагностировать, определить точку или время отсчета вступления общества в период коррумпированности? По нашему мнению, это возможно только гипотетически, когда люди, облеченные властными полномочиями, подменяют государственные интересы собственными, когда корысть или материальные интересы не являются основным мотивом, определяющим поведение индивида, а во главу угла ставится его стремление всеми способами сохранить свои властные полномочия с сопутствующими им привилегиями, возможностями влияния на принимаемые решения в различных сферах государственной деятельности, на которые распространяются полномочия индивида.

Но удержать власть индивидуальными усилиями на продолжительное время без консолидированного сотрудничества с лицами, объединенными стремлением сохранения и расширения границ своих властных полномочий, невозможно. Необходимы организованные усилия многих для достижения этой цели. И чем она амбициозней, тем большее число заинтересованных лиц включается в эту структуру. Именно это обстоятельство позволяет нам утверждать, что коррупция представляет собой системное социальное явление, когда в процесс коррумпирования включаются по вертикали и горизонтали представители органов всех ветвей власти.

Высшим проявлением коррумпированности общества является ее проникновение на государственный уровень, хотя трудно представить возможность генезиса коррупции снизу вверх, т. е. от субъектов местной власти до государственного уровня. Наиболее вероятно развитие этого процесса сверху вниз, когда государственную власть возглавляет группа людей, объединенных общими взаимными политическими, экономическими и иными интересами. Технологии их прихода к власти могут быть самыми разными: через процедуру демократических выборов, политического или военного переворота, революции и пр.

Механизмы функционирования коррумпированной системы власти также разнообразны: под прикрытием демократических институтов, по принципам тоталитаризма, национал-социализма, военной хунты, религиозного фундаментализма и т. д. Идеологическое обоснование актуальности существования для каждой из этих моделей универсально: власть существует ради национальных интересов, во благо обществу и во имя его процветания; существующие в нем проблемы носят временный характер и устранимы при условиях:

солидарного сотрудничества всех слоев общества с властью и полного доверия к ней;

терпимого отношения к неудобствам, лишениям, ограничению своих прав, которые носят временный характер, закономерны на пути движения общества к процветанию и благоденствию.

Те же индивиды или группы лиц, которые критикуют власть, представляются ею "неконструктивной" оппозицией или же преступниками-заговорщиками, посягающими при поддержке деструктивных сил из вне на общественные устои с целью воспрепятствовать движению общества к процветанию и социальному прогрессу.

Попытка индивида вести "свою игру" (использовать занимаемую должность в личных корыстных интересах или пытаться оказывать давление на властную элиту ради сохранения своих статусных позиций или их усиления) независимо от его статуса встречает агрессивное противодействие со стороны системы, когда она, демонстрируя собственную эффективность в борьбе с лицами, дискредитирующими легитимную власть, подвергает остракизму отступников. В современных практиках это проявляется в форме уголовного преследования, под которое подпадает и вор из числа государственных служащих, управленцев, и крупный бизнесмен.

Условием же самосохранения в структуре властных отношений в коррумпированной системе и тем более карьерного роста является беспрекословное подчинение индивида "правилам игры", в которой каждый из них является "винтиком" в государственном механизме.

Подобные системы обладают достаточно высоким жизненным потенциалом, который обеспечивается высоким уровнем ее самоорганизованности, активной идеологической и психологической обработкой населения, социальными, природными ресурсами (если они имеются).

В поисках способов преодоления коррупции в российском обществе мы должны прежде всего осознать, что источником этого социального порока в первую очередь является элита. В настоящее время ожидать от нее актов самопожертвования по меньшей мере наивно. В то же время наиболее рационально мыслящая ее часть должна осознавать тупиковость пути, который очевиден для нее. Во-первых, всегда найдется преемник, способный включить в борьбе за власть более мощный ресурс. Во-вторых, нынешний сценарий развития российского общества, в соответствии с которым его относительное благополучие зависит от мировых цен на сырьевые природные ресурсы, также бесперспективен, в чем мы неоднократно могли убедиться в последнее двадцатилетие, когда даже при самых высоких ценах на них властью так и не были предприняты эффективные действия для реструктуризации экономики, что будет стимулировать ее демократизацию, создание условий для развития не только крупного, ни и среднего, малого предпринимательства.

Современное состояние российской экономики вызывает серьезную озабоченность у специалистов, потому что средства, поступающие в бюджет страны от экспорта природных ресурсов, продолжают в основном "проедаться", хотя в реконструкции, в обновлении нуждаются и отрасли экономики, занимающиеся разработкой и добычей полезных ископаемых. И в-третьих, коррумпированная власть представляет перманентную угрозу для национальной безопасности, целостности государства, а возрастает она по мере ухудшения экономической и социально-политической ситуации в стране. Российское же общество на протяжении последних десятилетий постоянно балансирует между короткими периодами относительной стабилизации и системным кризисом, переживаемым им в результате смены парадигмы общественного развития, распада СССР. Эти процессы провоцируют сепаратистские настроения у региональных элит, рост напряженности в межэтнических, межконфессиональных отношениях, которые в российских условиях перерастают в затяжные и труднорегулируемые конфликты.

Сложная социально-экономическая ситуация в стране в целом и тем более в дотационных регионах вызывает у людей растущее недовольство центральной и местной властью, когда растущий контраст между условиями жизни элиты и основной массы населения вызывает у последней справедливый протест, усиливает подозрения в незаконных источниках обогащения у лиц, облеченных властью.

Усложняют ослабление коррупционной напряженности в российском обществе и традиции, которые переместились в сферу неписаных норм социальных отношений, проявляющихся, в частности, в протекционизме, кумовстве и т. д., превращающих действующие правовые нормы, регламенты в пустую формальность, например в процедурах подбора и расстановки кадров управленцев, хозяйственников и т. д.

Насколько же реально преодоление коррупции в российском обществе? Как показывает практика последних лет, для властей новой России эта задача до настоящего времени относилась к категории нерешаемых, в первую очередь в связи с тем, что в нашей стране еще не завершились крупномасштабные преобразования тоталитарного общества в демократическое. Инертность, с которой общество избавляется от прошлых пороков, остается очень высокой, что сохраняет в нем условия не только для коррупции, но и для криминализации общества в целом, потому что эти два процесса тесно взаимосвязаны и постоянно подпитывают друг друга.

Исходя из вышеизложенного, мы укрепляемся во мнении, что по мере выхода российского общества из посттранформационного кризиса в нем будут проходить процессы оздоровления не только в экономике, социальных отношениях, но и в духовной сфере, благодаря чему в органы государственного управления все больше будут стремиться люди не ради собственного обогащения или для удовлетворения клановых, корпоративных интересов, а из чувства ответственности перед следующими поколениями, для которых интересы государства, идея процветания России будет не пиаровской акцией, а целью жизни. И таких людей становится все больше в органах центральной, региональной власти, в других структурах управления российским обществом. Численность их, несомненно, будет возрастать по мере оздоровления российского общества - и экономического, и нравственного. Естественно, для этого потребуется немало времени, и хотелось бы надеяться на то, что усилия нынешней власти, направленные на противодействие коррупции, будут настолько эффективны, что занятие ею станет для чиновников, представителей государственных и хозяйственных структур бессмысленным.

Но даже самые прогрессивно мыслящие государственные региональные лидеры не смогут успешно противостоять этому социальному злу без общественной поддержки. В странах с давними демократическими традициями эти функции выполняют институты гражданского общества, которые в нашей стране только формируются. Существующие общественные организации далеко не всегда в своей деятельности соответствует статусу этих институтов, потому что выполняют политические заказы своих отечественных или зарубежных партнеров. Аналогична ситуация и со СМИ, которые, с одной стороны, не свободны от давления на них властных структур, а с другой - далеко не всегда являются источниками достоверной информации в погоне за читательской аудиторией или же ради выполнения заказа заинтересованной в этой информации стороны.

Таким образом, реальные перспективы снижения уровня коррупции в нашей стране в ближайшей перспективе маловероятны из-за:

неготовности центральной и региональных властей добровольно отказаться от благ и привилегий, которыми в настоящее время они располагают;

отсутствия необходимых социальных и правовых условий для преодоления коррупционных настроений в массовом сознании россиян;

нездоровой духовной, нравственной атмосферы в российском обществе, в связи с чем до настоящего времени коррупция и противоправное поведение не воспринимаются в нем как необратимое социальное зло;

слаборазвитых в России институтов демократического, гражданского общества, которые не могут в настоящее время обеспечить общественный контроль за деятельностью органов власти.

Как нетрудно заметить, все эти проблемы взаимосвязаны и их успешное решение зависит от эффективности трансформационных процессов в российском обществе, гражданской зрелости каждого из нас - субъектов и объектов этих преобразований.

Литература

1. Simon D. R., Eitzen D. S. Elite Deviance. 3d ed. Boston; London: Allyn and Baco. N 1990.

2. Солодовников С. А. Терроризм и организованная преступность. М., 2008.

3. Giddens' A. Modernity and Self Idenclity. Self and society in the Late Modern Age. Cambridge, 1991.

4. Максимов С. В. Коррупция, закон, ответственность. М., 2000.

5. Криминология / Под ред. Г. А. Аванесова. М., 2006.

6. Shelly L. I. The Current State of Corruption in the Nis // Corruption in the Former Soriet Union. P. I. http://www. american. edu/academic. depts/acainst./transcrime/Publications/testimony799.pdf.

7. Дука А. В., Быстрова А. С. Коррупция в России: исследования и контексты // Коррупция и взятничество. Аннотированная библиография российских изданий. СПб., 2004.

8. Sandholty W., Koetzly W. Accounting for Corruption: Economic Structure, Democrasy and Trade // International Studies Quarterly. 2000. Vol. 44. N 1.

9. Савенко И. А. Актуальные проблемы уголовного законодательства в борьбе с преступлениями коррупционной направленности // Власть. Право. Толерантность: Материалы международной научно-практической конференции. 7 - 8 окт. 2004 г. Ч. 3.

10. Российская газета. 2008. 30 дек. N 266 (4823).

Название документа