О коррупционной составляющей в организации властных отношений в советской России в 1917 - 1921 годах

О КОРРУПЦИОННОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ В ОРГАНИЗАЦИИ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ В 1917 - 1921 ГОДАХ

А. И. АБДРАХМАНОВ

Абдрахманов А. И., доцент кафедры государственно-правовых дисциплин АЭБ МВД России, кандидат юридических наук.

Важно освоить методику анализа проблемы коррупции во всем множестве ее проявлений, как в историческом прошлом, так и в прогнозируемой перспективе. Одним из условий достижения заданной цели является разработка и обобщение имеющегося в данной сфере опыта. В обозначенном русле представляет интерес рассмотрение проблем коррупции, методов противодействия этому негативному явлению в советском государственном аппарате с 1917 по 1921 г. Хотя данная тема поднималась в ряде исследований, до настоящего времени она тем не менее не исчерпала новизны и представляет собой материал, сохраняющий существенный исследовательский интерес. Как известно, в советском уголовном праве рассматриваемого периода понятие "коррупция" отсутствовало. В рамках узкого толкования данного вида преступности его определением служил термин "взяточничество", борьбе с которым придавалось серьезное значение. В связи с этим отметим, что прямое получение денежной "благодарности", иных материальных ценностей должностным лицом далеко не раскрывает всех форм и проявлений коррупции. У недобросовестного чиновника существует множество способов использовать служебное положение для реализации собственной корысти и без непосредственного получения взятки. В этом ряду можно перечислить такие "рычаги", как продвижение по службе подчиненных, через которых обеспечиваются услуги личного плана, материальное поощрение указанных лиц, завышение им ставок оплаты, использование в качестве "платы за услуги" премирования, материальной помощи и т. п. К подобной практике особенно предрасположены коррупционеры в обществах тоталитарного плана, с сильной степенью огосударствления экономики, характеризующихся результативным контролем за доходами и расходами должностных лиц. В итоге, осуществляя свои материальные интересы в неявной форме, непосредственно корыстолюбец взяток не берет, но не из мотивов личной порядочности и не из опасения "попасться", а в силу наличия возможности реализовать свою корысть через более сложную и труднодоказуемую - "легализованную" - форму. Как правило, при отсутствии должного контроля, обозначенная форма отношений приобретает собственную динамику - во все возрастающей степени охватывая управленческие структуры учреждений, территорий, служб, все более определяя, точнее - извращая, сам характер деятельности государственных органов. Относительно политической системы Советской России само существование таковой практики выглядит некой парадоксальностью. Известно, что принадлежность к правящей партии большевиков не подразумевала каких-либо преимуществ меркантильного плана. Напротив, членство в РКП(б) обязывало к существенным ограничениям своего материального благополучия. В данном отношении показательна личная скромность самого В. И. Ленина, его умеренность и воздержанность в быту, которые, казалось бы, отвергали допустимость существования даже малейших коррупционных мотивов среди ленинского окружения. Действительно, В. И. Ленин неоднократно проявлял нетерпимость к проявлениям "шкурничества" в рядах правящей партии, зачастую лично пресекая его проявления. Как свидетельствовал Л. Д. Троцкий, "в центре внимания Ленина и его сотрудников стояла неизменно забота об ограждении большевистских рядов от пороков, связанных с властью" <1>. В то же время с первых лет советской власти в партийной среде, в том числе на ее самых высоких уровнях, проявлялись явления, отклоняющиеся от требований должных революционеру аскетической простоты и суровой справедливости. -------------------------------- <1> Троцкий Л. Д. Преданная революция. М., 1991. С. 82.

Так, явным противоречием мнению о всеобщем духе бессребреничества в руководстве Советской России выступают данные о проявлявшейся среди части руководства большевистской партии тяги к "презренному металлу" и драгоценностям. Так, по свидетельству одного из современников, заместитель народного комиссара по военным и морским делам и заместитель председателя Реввоенсовета Республики Э. М. Склянский "пользуется в Москве репутацией "первого покупателя бриллиантов"; попался в Литве на досмотре вывозимый багаж зиновьевской (имеется в виду Г. Е. Зиновьев, один из руководителей РКП(б). - А. А.) жены Златы Бернштейн-Лилиной - и "обнаружены драгоценности на несколько десятков миллионов рублей" <2>. -------------------------------- <2> Маслов С. С. Россия после четырех лет революции. Париж: Русская печать, 1922. Кн. 2. С. 190.

Еще более показательна ситуация с содержимым служебного сейфа Председателя ВЦИК РСФСР Якова Михайловича Свердлова, которое оказалось полной неожиданностью для руководства страны. Согласно произведенной в 30-е годы описи к 1919 г. в данном сейфе находилось: "1. Золотых монет царской чеканки на сумму сто восемь тысяч пятьсот двадцать пять (108 525) рублей. 2. Золотых изделий, многие из которых с драгоценными камнями, - семьсот пять (705) предметов. 3. Семь чистых бланков паспортов царского образца. 4. Семь паспортов, заполненных на следующие имена: а) Свердлова Якова Михайловича, ... 6. Немецкий паспорт на имя Сталь Елены. Кроме того, обнаружено кредитных царских билетов всего на семьсот пятьдесят тысяч (750 000) рублей" <3>. -------------------------------- <3> Хлысталов Э. Находка в Кремле // Литературная Россия. 2002. 15 марта. N 11.

Можно сколько угодно предполагать, каким образом и с какой целью Яков Михайлович, тайно от соратников, сосредоточил в своем распоряжении столь значительное количество драгоценностей и денег. Тем не менее сам факт того, что в условиях официального ниспровержения собственнических культов "старого мира", жесточайшего дефицита ресурсов для жизнеобеспечения страны первое лицо (юридически) в должностной иерархии государства лично и совершенно бесконтрольно располагало огромным достоянием и несколькими фиктивными паспортами, весьма красноречив. Если вышеприведенная ситуация предполагала безусловный элемент утаивания, скрытности, то некоторые показательные моменты в организации быта и условий службы советского руководства проявлялись совершенно явно. Например, в условиях жесточайшего хозяйственного кризиса, деградации железнодорожного транспорта в распоряжении второго лица в партии и государстве - Л. Д. Троцкого находился личный бронированный состав с секретариатом и охраной. Кроме того, Льва Давидовича сопровождал еще один эшелон, "в котором находилось 300 кавалеристов, аэроплан, вагон-гараж для пяти автомобилей, телеграф, типография, библиотека и даже баня!" <4>. -------------------------------- <4> Васецкий Н. А. Троцкий: опыт политической биографии. М., 1992. С. 115.

Входящие в окружение Предвоенмора видные революционеры Ф. Раскольников и Лариса Рейснер, по свидетельству последней, обитали "на роскошной царской "Межени", где ванны, души, обеды, чистое белье и стрельба звучит, как сквозь сон" <5>. Столь комфортная атмосфера окружала указанных деятелей накануне зимы 1918/1919 годов, которую большая часть красноармейцев в числе прочих вызванных скудостью снабжения лишений встречала "обмундированными" лишь в то, в чем они явились по мобилизации. "Все в разношерстной одежде, был один даже в цилиндре", таким запечатлел красноармейский строй осенью 1918 г. один из очевидцев <6>. Таким образом, когда Л. Д. Троцкий констатировал, что "и в первые годы после завоевания власти... партию уже прохватило административной ржавчиной" или "кто распределяет блага, тот никогда еще не обделял себя" <7>, он имел все основания сослаться на личный опыт руководящей деятельности. -------------------------------- <5> Там же. С. 116. <6> См.: Волкогонов Д. Девятый вал Вандеи // Литературная газета. 1990. 30 мая. N 22. <7> Троцкий Л. Д. Указ. соч. С. 92.

Противоречивы данные и по обустройству быта Ф. Э. Дзержинского, образ которого несколько десятилетий символизировал большевистский аскетизм и бытовую непритязательность. Отмеченные личные качества председателя ВЧК не оспаривались даже непримиримыми противниками ленинской политической системы <8>. Тем не менее уже в наши дни были опубликованы свидетельства того, что и глава чекистов не был чужд роскоши - ежедневно принимал хвойные ванны, за подготовку которых отвечала специальная сотрудница ВЧК, изысканно питался, отдыхал на курортах. Показательна его поездка осенью 1918 г. в Швейцарию, где он с семьей останавливался в "лучшем отеле" роскошного курорта Лугано <9>. -------------------------------- <8> См.: Гуль Р. Б. Дзержинский. М., 1992. С. 49. <9> См.: Константинов А. Д. Коррумпированный Петербург. Документальные очерки. 1997. СПб., 1997. С. 60; Хлысталов Э. Находка в Кремле // Литературная Россия. 2002. 15 марта. N 11; Хлысталов Э. Был ли Феликс железным? // Совершенно секретно. 1996. N 5.

Разумеется, здоровье руководителя уровня Ф. Э. Дзержинского неизбежно переставало быть качеством частного характера, приобретая значение государственно-политического фактора. Достаточно вспомнить, каким кошмаром для тысяч россиян обернулось состояние клинического душевного расстройства некоторых из подчиненных Феликса Эдмундовича, облеченных полномочиями выявлять и казнить "контру". Кроме того, сам характер службы главы советских чекистов позволяет предположить, что официальная версия выезда "поправление здоровья и встреча с семьей" вполне могла играть роль легенды для прикрытия действительных целей поездки. Тем не менее по отношению к основной массе большевистских руководителей уровня, к примеру, командующего воинским соединением либо председателя губернского исполкома официальная формулировка "съездить за границу на отдых" в ходе Гражданской войны выглядела бы провокацией, если не издевательством. Тем более если бы речь пошла о курорте в респектабельной Швейцарии. Развитие дифференциации в объеме предоставляемых статусом возможностей приводило к состоянию, когда, по наблюдению Х. Раковского, "социальное положение коммуниста, который имеет в своем распоряжении автомобиль, хорошую квартиру, регулярный отпуск и получает партийный максимум, отличается от положения коммуниста, работающего в угольных шахтах, где он получает от 50 до 60 рублей в месяц" <10>. -------------------------------- <10> Троцкий Л. Д. Указ. соч. С. 88.

Заметим, что сибаритские претензии ряда представителей политических верхов Советской России все же не были характерны для большей части руководителей большевистской партии, деливших с народом России лишения трудного времени. Разумеется, обязательство жить и работать в условиях отсутствия минимально необходимых ресурсов давало о себе знать. Хрестоматийным стал пример с голодным обмороком народного комиссара продовольствия - А. Д. Цурюпы, голод и болезни подкашивали и иных видных большевиков. В частности, у имеющего в России довольно влиятельный статус финского коммуниста Густава Семеновича Ровио тем не менее скончалась от тифа жена, сам же он "сильно похудел вследствие голодовки" <11>. Напомним, что Г. С. Ровио укрывал В. И. Ленина до 1917 г. и обладал безусловным правом и возможностями официально обеспечить себе необходимую материальную поддержку. -------------------------------- <11> Латышев А. Полицмейстер, укрывавший Ильича // Неделя. 1987. N 43. С. 10 - 11.

Характерно, что, когда подобные факты доходили до внимания В. И. Ленина, он отнюдь не приветствовал сурового аскетизма своих соратников. В частности, в 1919 г. В. И. Ленин, по свидетельству Г. С. Ровно, "настойчиво предлагал мне поехать куда-нибудь в санаторий. Когда я стал возражать, он предложил, чтобы мы, партийные работники финны, присмотрели себе возле Петрограда дачу или особняк и сделали из нее санаторий, где по очереди могли бы отдыхать. - Надо беречь себя, нельзя так истощать себя, у нас ведь так мало опытных работников, - усовещал меня Владимир Ильич. При малейшем намеке он оказывал мне свою помощь... У меня не было зимнего пальто, я в разговоре об этом как-то проговорился. - Я напишу вам записку, и вы получите, - сказал Владимир Ильич" <12>. -------------------------------- <12> Там же. С. 10 - 11.

Наряду с вышеприведенным известна масса иных примеров, когда вождь пролетариата настаивает лично, инициирует резолюции, требующие обеспечить тому или иному товарищу качественное питание, условия отдыха, лечение. Показательно, что даже в самые трагические для страны периоды наделенный колоссальными полномочиями и ответственностью В. И. Ленин находит возможность лично пресекать вынужденный аскетизм ряда товарищей, выполняющих особо ответственные поручения либо знакомых вождю непосредственно. В ряде случаев В. И. Ленин использовал доступные способы истребовать необходимое для обустройства быта своего окружения даже из-за границы. Так, в апреле 1921 г. вождь обращается к советскому полпреду в Латвии Я. С. Ганецкому: "Т. Ганецкий! Будьте любезны, если не затруднит, купить по этому списочку (побольше) (в списке перечисляются бытовые мелочи - шнурки для ботинок, французские булавки. - А. Л.) для Надежды Константиновны..." И вторая записка, конца мая 1921 г.: "Т. Ганецкий! Попрошу Вас посылать мне (и приложить расчет цены - сколько на это выходит из переданных мной Вам швейцарских денег) - муки (лучше ржаной), колбасы, консервов (только не деликатесы), мясо и рыбу... Привет. Ленин" <13>. -------------------------------- <13> Губанов А. "Война компроматов" времен Октября // Российские вести. 1993. N 208.

Разумеется, на фоне потребительских аппетитов "власть имущих" более позднего исторического периода "роскошества" части представителей правящей большевистской партии можно считать мизерно малой ценой, расходуемой на содержание руководящего социального слоя. Тем не менее совершенно ясно, что и столь скромными средствами Ленин добивается для своего окружения, доверенных и ответственных лиц лучшего материального положения, чем то, в котором находилось большинство трудящихся Советской России. Мало того, и проявляющиеся в ленинском окружении претензии на "избранничество" в обеспечении собственного статуса, элитарность в устройстве быта нареканий у лидера большевиков не вызывали. В рамках прагматического подхода ленинская позиция в данном вопросе объяснима, так как ответственная служба требовала соответствующего обеспечения (оборудованием, транспортом, охраной, штатом помощников и т. д.) лиц, ее осуществляющих. В конкретной исторической ситуации помимо уровня возлагаемой на деятелей масштаба Л. Троцкого, Ф. Дзержинского, Ф. Раскольникова и других ответственности сама ситуация в стране не давала возможностей для акцентирования внимания на их "вольностях" в обустройстве, не согласующемся со статусом "солдата революции" комфорте. В более широком плане для решения стоящих перед страной и партией задач стране необходимы были дееспособные руководители-организаторы. В условиях же, когда норма обеспечения трудящихся находилась на грани физиологического выживания - 100 - 200 граммов хлеба (на тот период основного продукта питания) на человека в сутки, перевод высшего управленческого звена на эти же нормы снабжения означал бы прежде всего утрату возможностей управления страной из-за физической потери части руководящей партии (управленческого корпуса) заболевшими и ослабевшими от недоедания. Учитывая, что государство не обеспечивало элементарных потребностей выживания служащего (достаточного рациона питания, возможности обогреться, поддерживать личную гигиену и т. п.), нельзя было надеяться и на полноценную работоспособность оставшихся в строю партийцев. Другими словами, в первые годы советской власти воплощение марксистского тезиса об осуществлении политической власти "на зарплату простого рабочего" было бы равносильно политическому самоубийству большевистской партии и низвержению России в еще более глубокий хаос. Достаточно вспомнить, как в 1921 г. невыносимые условия жизни на казенном обеспечении в значительной степени спровоцировали мятеж самой революционной части вооруженных сил - моряков, составляющих гарнизон колыбели революции - Кронштадта. Тем не менее явные признаки оформления слоя "властвующих", особое материальное положение ряда его представителей, объяснимые и оправданные в русле традиционного понимания социальной иерархии, противоречили марксистской концепции справедливого общества. Наличие данного противоречия вызвало печальное заключение цитированного выше Х. Раковского: "В представлениях Ленина... задача партийного руководства заключалась именно в том, чтобы предохранить партию и рабочий класс от разлагающего действия преимуществ и поблажек, присущих власти... Нужно сказать откровенно... что эту свою задачу партийный аппарат не выполнил... он обанкротился" <14>. -------------------------------- <14> Троцкий Л. Д. Указ. соч. С. 87.

Именно по причине своего противоречия с идеологией в первые послереволюционные годы отмеченная социальная дифференциация не могла иметь четкого и гласного юридического оформления. Результатом стала некоторая латентность формирующихся социальных реалий - когда политическая власть считалась прерогативой всех трудящихся и наличие какого-либо правящего слоя, а тем более особое материальное положение его представителей, превращалось в категорию умолчания. Если в период революционного романтизма фактические привилегии выполняли функцию прежде всего поддержания дееспособности ответственных функционеров, одного из средств реализации политической программы, то по мере ослабления революционной инерции именно привилегии и ресурсы все более и более становились преобладающим стимулом службы, "выдавливая" высокие идеалы в сугубо демонстративно-пропагандистскую сферу. На всех уровнях большевистской иерархии начинали все более выкристаллизовываться сугубо карьеристские мотивы, стремление максимально приобщиться к распоряжению ресурсами, добиться возможностей влияния, обеспечить личный комфорт. По критической характеристике складывающейся ситуации Л. Д. Троцким "у нового правящего слоя скоро оказались свои идеи, свои чувства и, что важнее, свои интересы". В сегодняшнем понимании рассматриваемую практику можно считать потенциально коррупционной - когда под гуманистическими декларациями реализовались в значительной степени противоположные заявляемым - личные и групповые - эгоистические интересы. Таким образом, даже при безусловно мощном антикоррупционном потенциале, которым обладала ленинская политическая модель, расхождение между идеологическими принципами и реальной практикой управления приводили ее к поражению не явными, специфическими, но вполне реальными метастазами коррупционного характера. Собственно взяточничество в рассматриваемом контексте определялось в качестве лишь одной из наиболее явных, но далеко не самых значимых форм проявления и реализации "шкурнических" интересов представителей административного корпуса. А это означало, что жесткие меры по пресечению мздоимства порой уподоблялись борьбе с сорняками путем выдергивания наиболее нежизнеспособных ростков, при оставлении в плодородной почве мощной и непотревоженной корневой системы. По мере развития Советского государства его руководством предпринимались попытки добиться большего соответствия практики реальных властных отношений с идеологическими и законодательными основами политической системы. Тем не менее данное расхождение сохранялось и имело чрезвычайно гибельные для нашей страны последствия, в числе которых - жесточайший кризис и крушение отечественной государственности в ее социалистической форме. В заключение отметим, что идеократические системы тоталитарного характера объективно обладают более высоким иммунитетом против коррупционного воздействия, нежели политические модели либерального порядка. И то, что обозначенные факторы не оградили Советскую Россию от зарождения и распространения самых разных проявлений коррупции, может послужить дополнительным предостерегающим и мобилизующим мотивом изыскания средств обеспечения экономической и общей социальной безопасности сегодняшнего общества в условиях его более низкой "антикоррупционной" защищенности.

Название документа