Проблемы правовой квалификации корпоративного шантажа в акционерных правоотношениях

ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ КОРПОРАТИВНОГО ШАНТАЖА В АКЦИОНЕРНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЯХ

В. А. ГУРЕЕВ

Гуреев В. А., кандидат юридических наук, ст. преподаватель кафедры гражданского права и гражданского процесса МГИУ.

В последнее время достаточно широкое распространение в предпринимательском обороте приобрели случаи корпоративного шантажа. Так, примерами проявления подобных негативных явлений могут служить получившие широкую огласку корпоративные конфликты вокруг ОАО "Газпром", ЗАО МЭЗ "Кропоткинский", ОАО "Антоновское рудоуправление", ОАО "Красный котельщик", ОАО "Бийский котельный завод" и т. д. Следует отметить, что в зарубежной практике корпоративный шантаж получил название "greenmail". В частности, Black's Law Dictionary гринмэйл определяет следующим образом - это процедура приобретения достаточного количества акций компании для того, чтобы создать угрозу его недружественного поглощения с последующей продажей акций обратно компании по повышенной цене <1>. Во многом схоже к определению корпоративного шантажа подходят и в отечественной науке. В. В. Горбов, например, под ним понимает "комплекс мероприятий, совершаемых одним или несколькими миноритарными акционерами, направленных на создание угрозы стабильному развитию акционерного общества с целью вынудить его выкупить принадлежащий таким акционерам пакет акций по цене, превышающей его рыночную стоимость" <2>. Понуждение к выкупу обществом или крупным акционером акций со значительной премией (т. е. по цене, значительно превышающей их текущую рыночную стоимость) проходит красной нитью и в определении Д. В. Гололобова <3>. С учетом приведенных определений становится возможным сформулировать следующую дефиницию рассматриваемого понятия. Корпоративный шантаж - это действия (бездействие) отдельных лиц, основанные на факте обладания ими акциями общества, осуществляемые в форме вмешательства в деятельность общества для создания у него и (или) его акционеров негативных последствий в их финансово-имущественной сфере, носящие формально законный характер и преследующие цель получения выгоды в имущественной или неимущественной форме за совершение или отказ от совершения определенных действий. -------------------------------- <1> См.: Black's Law Dictionary. Seventh edition. St. Paul. Minn., 1999. P. 709. <2> Горбов В. В. Правовая защита акционерного общества от недружественного поглощения: Дис. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. М., 2004. С. 21. <3> См.: Гололобов Д. В. Акционерное общество против акционера. Противодействие корпоративному шантажу. М., 2004. С. 5.

Корпоративный шантаж осуществляется либо в целях получения завышенной стоимости за продажу своих акций и сопровождается угрозой создания препятствий в деятельности общества <4>, а это, по существу, вымогательство (ст. 163 УК РФ) <5>, либо же в целях использования полученной информации для последующей ее передачи конкурентам АО (или самостоятельного использования информации в своей предпринимательской деятельности). Последнее как минимум может квалифицироваться в качестве недобросовестной конкуренции <6>, а следовательно, должны применяться нормы об административной ответственности. -------------------------------- <4> На практике это встречается достаточно часто. См. подробнее: Осиновский А. Акционер против акционерного общества. СПб., 2004. С. 17 - 22. <5> В литературе вполне обоснованно корпоративный шантаж относят к разновидности "высокоинтеллектуального вымогательства" (см.: Ионцев М. Г. Корпоративные захваты. М., 2003. С. 8). <6> Антимонопольное законодательство под недобросовестной конкуренцией понимает "любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации" (п. 9 ст. 4 Федерального закона "О защите конкуренции" от 26.07.2006 N 135-ФЗ // РГ. 2006. 27 июля).

В юридической литературе выделяют следующие основные характеристики корпоративного шантажа: 1) это форма вмешательства третьих лиц в деятельность коммерческой организации; 2) это форма вмешательства, основанная на факте владения лицом определенным количеством акций; 3) вмешательство направлено на создание у общества и (или) его акционеров определенных негативных последствий в их финансово-имущественной сфере; 4) действия корпоративных шантажистов носят формально законный характер <7>. -------------------------------- <7> См.: Гололобов Д. В. Указ. соч. С. 11 - 12.

К указанным характеристикам, убежден, возможно добавить еще одну - несоблюдение целей, для достижение которых данное право предоставлено субъекту. Иными словами, можно сказать, что право, предоставляемое акционеру законом, используется им не по назначению. Чрезвычайно важное значение для защиты прав акционеров приобретет правильная гражданско-правовая квалификация описываемого явления. Так, М. Г. Ионцев совершенно справедливо замечает, что "с точки зрения права всякий гринмэйлер злоупотребляет своими правами акционера (участника) по отношению к обществу" <8>. Встречаются схожие мнения и среди других ученых. В частности, упоминавшийся уже Д. В. Гололобов утверждает, что корпоративный шантаж "представляет собой определенную последовательность действий, носящих формально законный характер (таких, как, например, направление в адрес акционерного общества определенных запросов), но являющихся по своей сути не чем иным, как системным и заранее спланированным злоупотреблением определенным лицом или группой лиц принадлежащими им правами акционеров" <9>. На возможность недобросовестного использования своих прав акционерами обращает внимание и А. Костенко <10>. -------------------------------- <8> Ионцев М. Г. Указ. соч. С. 11. <9> Гололобов Д. В. Указ. соч. С. 12. <10> См.: Костенко А. Арсенал еще не заржавел // ЭЖ-Юрист. Август 2003 г. N 33. С. 15.

Представляется необходимым определить понятие злоупотребления правом и только после этого делать соответствующие выводы относительно правильности высказанных суждений. Под злоупотреблением в буквальном смысле слова следует понимать "употребление во зло, во вред" <11>, т. е. причиняющее вред действие (бездействие). Что касается впервые закрепленного в ст. 10 ГК РФ понятия "злоупотребление правом", то его легального определения закон сегодня не содержит. Однако оно было предметом серьезных исследований в науке гражданского права, что позволило ученым сформулировать его определение. К примеру, В. П. Грибанов, автор одной из наиболее известных работ по теме осуществления и защиты гражданских прав, дал следующее определение: "Злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения" <12>. Вслед за указанным автором А. П. Сергеев также говорит о том, что "злоупотребление правом представляет собой особое гражданское правонарушение", а главную его специфику усматривает в том, что действия нарушителя формально опираются на принадлежащее ему право, однако при конкретной его реализации они приобретают такую форму и характер, что это приводит к нарушению прав других лиц <13>. Злоупотребление правом в качестве деликта рассматривает и О. А. Поротикова <14>. -------------------------------- <11> См.: Толковый словарь русского языка. В 4 томах / Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1. М.: Терра, 1996. С. 1106. Схоже данный термин понимает и Ожегов - "употребление во зло, незаконно или недобросовестно". См.: Словарь русского языка С. И. Ожегова / Под общ. ред. Л. И. Скворцова. М.: ОНИКС 21 век, 2004. С. 229. <12> Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992. С. 34. О сущности гражданского правонарушения см.: Автаева О. Ю. Гражданские правонарушения: сущность и состав // Гражданское право современной России. Очерки теории / Под ред. Н. М. Коршунова. М., 2006. С. 483 - 520. <13> См.: Сергеев А. П. Гражданское право: Учебник. Том 1 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2003. С. 278. <14> См.: Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М., 2007. С. 143 - 144.

Таким образом, сопоставление содержащегося в доктрине гражданского права понятия "злоупотребление правом" и характерных черт корпоративного шантажа позволяет сделать вывод о том, что действительно есть все основания для того, чтобы рассматривать указанное явление в качестве злоупотребления акционером (преимущественно мелким) своими правами. Данный вывод подтверждает и арбитражная практика, которая, однако, даже при всей очевидности обстоятельств дела крайне редко квалифицирует действия миноритариев как злоупотребление своими правами и применяет за это соответствующую санкцию (Постановление ФАС Московского округа от 11 февраля 2002 г. N КГ-А41/195-02) <15>. -------------------------------- <15> См.: СПС "КонсультантПлюс". Раздел "Судебная практика".

Полагаю, подобная ситуация складывается вследствие того, что понятие "злоупотребление правом" до сих пор не раскрыто в законе. Сравнительно редкое использование на практике данного института происходит во многом из-за того, что применение запрещающей правовой нормы, в которой не указаны признаки запрещенных действий, может привести к нарушению принципа законности при вынесении судебных решений. На это, кстати, неоднократно указывалось в специальной литературе <16>. Как верно заметила Л. В. Щенникова, сложности существуют еще и потому, что этот особый тип правонарушения противоречит духу гражданского права, однако его нет в законе <17>. Отсутствие ясного указания в законе на признаки злоупотребления правом, безусловно, является проблемой современного гражданского законодательства, которая не позволяет в полной мере использовать имеющийся механизм, в том числе и для защиты прав участников акционерного общества. Выработка четких и ясных признаков данного явления должна стать одной из первостепенных задач для исследователей в этой области. -------------------------------- <16> См.: Емельянов В. И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002. С. 30 - 33; Поротикова О. А. Указ. соч. С. 174 - 190. <17> См.: Щенникова Л. В. Злоупотребление правом (дух и буква закона) // Законодательство. 1999. N 5. С. 15.

Более того, видится, что санкция, содержащаяся в ст. 10 ГК РФ, сегодня выглядит чрезвычайно мягкой и явно недостаточной для защиты субъективных прав. В юридической науке уже обращалось внимание на то, что отказ в защите права - это не единственно возможная санкция за злоупотребление правом <18>. Вместе с тем следует признать, что отказ в защите права является пока единственной законодательно закрепленной санкцией за нарушение пределов осуществления гражданских прав. С учетом тех масштабов, которые приобрело злоупотребление своими правами, а также разнообразных проявлений данного правонарушения в зависимости от сферы осуществляемого правового регулирования существующая санкция сама по себе оказывается не способной адекватно воздействовать на правонарушителя. Выход за пределы осуществления субъективных прав имеет место в различных сферах гражданского оборота и, следовательно, нарушает свои специфические интересы, обеспечение защиты которых преследует отдельно взятая отрасль законодательства. Действующая же правовая модель в отношении злоупотребления правом не учитывает этой специфики, применяя ко всем случаям одну общую санкцию. На мой взгляд, назрела объективная потребность в установлении более гибкого механизма защиты от злоупотребления субъективными правами. Для этого следует закрепить возможность установления в специальном законодательстве дополнительных санкций при сохранении, однако, общей санкции в виде отказа в защите права. При этом методологически верным является подойти к вопросу об определении конкретных мер воздействия на правонарушителя, исходя из того круга случаев злоупотреблений своими правами со стороны акционеров общества, которые получили распространение в акционерной практике. В этой связи следует отметить, что наиболее часто встречающиеся случаи превышения пределов осуществления субъективных прав акционеров прежде всего связаны с заведомо необоснованными требованиями об обжаловании в суд решений, принятых на общем собрании акционеров, требованиями о признании крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительными, а также со злоупотреблением акционерами принадлежащим им правом на доступ к информации АО. Последнее проявляется, как правило, в необоснованно частом обращении акционера к обществу с требованиями обеспечить доступ к его документам исключительно с намерением причинить вред АО - нарушить или максимально осложнить его нормальную работу. Отсюда предлагаю в качестве дополнительных санкций в Законе об акционерных обществах предусмотреть правила, согласно которым акционер, злоупотребивший соответствующим правом, по решению суда должен лишаться на определенный период времени: 1) права на участие в общем собрании акционеров с правом голоса, а также права обжаловать принятые на нем в указанный период решения либо 2) права доступа к документам общества. -------------------------------- <18> См.: Шабуров А. С. Поведение людей в правовой сфере. Правомерное поведение. Правонарушение // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 1997. С. 414.

Следует, однако, подчеркнуть, что данные санкции должны применяться, во-первых, исключительно по решению суда и, во-вторых, носить лишь временный характер. Конкретный срок должен быть соразмерным имевшемуся злоупотреблению правом и определяться судом с учетом конкретных обстоятельств дела. При этом срок следует определять по правилам ст. 190 ГК РФ. Так, он может быть установлен календарной датой или истечением периода времени, а также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить. Примером последнего могут стать случаи, когда акционер, злоупотребляя своим правом на обжалование решения годового общего собрания акционеров, при наличии соответствующих оснований по решению суда лишается права на участие в общих собраниях, предположим, на период до очередного годового общего собрания акционеров включительно <19>. -------------------------------- <19> Сказанное требует пояснения. Событиями признаются юридические факты, наступающие независимо от воли лица. Годовое общее собрание является событием для отдельно взятого акционера, т. к. его проведение не зависит от воли акционера. Далее, срок может определяться указанием лишь на то событие, которое должно неизбежно наступить. Исходя из того что обязанность проведения годового общего собрания акционеров прямо закреплена в Законе (абз. 2 п. 1 ст. 47 Закона об акционерных обществах) и отсутствуют какие-либо условия, в зависимость от которых поставлена возможность или невозможность проведения указанного собрания, можно заключить, что при определении срока суд может указать на годовое общее собрание акционеров. Подобное, однако, нельзя сказать о внеочередном общем собрании, которое, с одной стороны, в определенных ситуациях может выступать не событием для акционера, а, наоборот, его действием (п. 8 ст. 55 Закона об акционерных обществах), и, с другой стороны, никак не может отвечать критерию неизбежности. Следовательно, при определении судом сроков лишения акционера отдельных прав указание на последнее, по моему мнению, является недопустимым.

Кроме того, суд при квалификации действий участника АО в качестве злоупотребления принадлежащими ему правами должен исходить из закрепленной в п. 3 ст. 10 ГК РФ презумпции добросовестности. Указанные ограничения прав должны сохраняться также и при отчуждении акций. В противном случае весьма вероятными становятся манипуляции (к примеру, покупка акций на подставных лиц), производимые с одной лишь целью - нейтрализации данных санкций. Соответственно приобретатели акций должны быть надлежащим образом информированы об имеющихся ограничениях. Для этого на основании судебного решения необходимо делать отметку о существующих ограничениях прав в реестре акционеров общества. Это в известной степени станет гарантией соблюдения интересов приобретателей акций, позволяющей им самостоятельно на основании имеющейся информации принять решение о целесообразности приобретения таких акций. Если же акционер, отчуждающий свои акции, все же скрыл данные сведения при заключении договора, то такая сделка может быть по иску приобретателя признана судом недействительной как совершенная под влиянием заблуждения. Акционер, считающий необоснованным решение суда о лишении его на определенный срок принадлежащих ему прав, имеет право обжаловать указанное решение в порядке, установленном процессуальным законодательством. Предлагаемые меры, с одной стороны, призваны создать условия для укрепления правовой защиты от действий субъектов права по злоупотреблению своими правами, а с другой стороны, отражают специфику такой защиты в акционерных правоотношениях.

------------------------------------------------------------------

Название документа