Мотив и цель в террористических преступлениях крестьянских социалистов

МОТИВ И ЦЕЛЬ В ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ КРЕСТЬЯНСКИХ СОЦИАЛИСТОВ

Т. Б. ИСАЕВА

Исаева Т. Б., кандидат исторических наук.

На основе анализа уголовного законодательства Российской империи второй половины XIX - начала XX в. и статистики автор разоблачает существующую в науке некую идеализацию крестьянского социализма. Двойные стандарты при научной оценке неискоренимы до тех пор, пока уровень правового сознания будет выстраиваться в соответствии с политической целесообразностью, а не с правом. Полный хаос, если не сказать - научная катастрофа, царит в исторических исследованиях террористической деятельности народников и социалистов-революционеров. Благородные цели переустройства российского общества на социалистических началах, возвышенные бескорыстные мотивы боевиков-народников и эсеров становятся главным фактором, на основании которого исследователи не признают в террористах преступников, а террористические акты не считают преступлением <1>. Героизация терроризма в нашем историческом прошлом вновь и вновь высевает в общественном сознании семена правового нигилизма, уже принесшего нашему государству большие беды. Выдвигая политическую цель и отсутствие корысти в мотивах в качестве оправдательного аргумента для террора народников и эсеров, исследователи не только проявляют свои весьма особые представления о праве и законах государства - суждения о законности с позиций марксизма-ленинизма, но и нарушают основополагающий принцип историзма, требующий рассмотрения явления в контексте своего времени. -------------------------------- <1> См.: Троицкий Н. А. Политические процессы в России (1871 - 1991 гг.): Дис. ... д-ра ист. наук. Саратов, 1971; Он же. Безумство храбрых. М., 1978; Он же. "Народная воля" перед царским судом. Саратов, 1983; Тютюнник Л. И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России на рубеже XIX - XX веков: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1986; Чернышевский Д. В. Карательная политика царизма, 1881 - 1894 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 1990; Гусев К. В. Рыцари террора. М., 1992; Троицкий Н. А. Друзья народа или бесы // Родина. 1996. N 2; и др.

В период народнического движения в качестве уголовного законодательства в государстве действовало Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., согласно которому политические цели и мотивы преступлений были только факультативным признаком общеуголовного преступления, ужесточавшим наказание <2>. Новый Уголовный кодекс, вызванный к жизни целым комплексом причин, в том числе и волной террористических преступлений народников, был принят с опозданием - в 1903 г., накануне новой, неонароднической, волны террора. В Уложении 1903 г. ответственность за преступления по политическим мотивам была предельно ужесточена <3>. Так, в ст. 99 главы 3 говорится: "Виновный в посягательстве на жизнь, здоровье, свободу или вообще на неприкосновенность священной особы царствующего императора, императрицы или наследника престола, или на низвержение царствующего императора с престола, или на лишение его власти верховной, или на ограничение прав оной наказывается смертной казнью" <4>. Вариантов наказания закон не предусматривает. Причем смертной казнью наказывается не только законченное преступление, но и покушение и даже приготовление к нему (ст. 101). Разные сроки, в том числе и пожизненные, каторги, тюремного заключения, ссылки предусмотрены за хранение взрывчатых веществ, участие в сообществе, написание, хранение или распространение сочинений, оскорбительных для царствующих особ или памяти их предков (ст. ст. 101 - 107). Понятие политического преступления трактуется в законодательстве 1903 г. столь широко, что в ст. ст. 121 - 134 главы 5 под преступление подпадают и участие в демонстрациях, и членство в политических организациях, и антиправительственные речи. Реальные наказания в виде каторги и ссылки люди в России получали в том числе за такие слова и поступки, которые в это же время в Европе и США уже юридически были закреплены в качестве законных прав и свобод человека и гражданина: в законодательствах ведущих стран романо-германской и англосаксонской систем права уже произошло разделение между политическим преступлением и политической деятельностью. Уголовное законодательство от 1903 г. в России было проявлением тиранического, тоталитарного политического режима правящей власти, что уже не соответствовало духу Нового времени. Конечно, такое законодательство демонстрировало намерения власти решить вопрос с любой политической оппозицией без всякого разбора карательными мерами и превентивными репрессиями. И в этой части, где речь идет по существу о политических правах и свободах, о действиях, не содержащих состава преступления, уголовное законодательство Российской империи требует критического правового и политического анализа. Но это не касается политических убийств. Во всех законодательствах стран с разными политическими режимами причинение тяжкого вреда жизни и здоровью граждан являлось тяжким преступлением и мотивы с идеями к снисхождению не вели. -------------------------------- <2> Уголовное уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СЗРИ. 3-е изд. Т. XV // Российское законодательство X - XX веков. Т. 6. М., 1988. <3> Уголовное уложение 1903 г. // Российское законодательство X - XX веков. М., 1994. Т. 9. С. 271 - 320. <4> Там же. С. 300.

Если царское законодательство любую политическую деятельность считало политическим преступлением, то российская современная историческая наука любое политическое преступление, каковым является и террористическое, считает просто политической деятельностью. Правовая позиция власти как позиция юридического позитивизма являлась такой же крайностью, как и позиция правового нигилизма самих революционеров, а вслед за ними и значительнейшей части исследователей-историков, допускающая совершение любого, самого тяжкого, преступления во имя цели, субъективно воспринимаемой "благородной, высокой". Тот факт, что часть занимавшихся террором крестьянских социалистов оправдывала себя и своих товарищей различными соображениями, составляющими целую концептуальную систему, ничего не значит в праве. В умышленном преступлении, каковым является и террористическое, цель всегда желанна и всегда позитивна для самого преступника; и без самооправдания не бывает и преступления. В террористических концепциях народников и эсеров налицо присутствует то, что в праве называется юридической ошибкой, - неверное представление лица о преступности или непреступности совершенного деяния, его квалификации, его виде. Однако неправильное представление лица о непреступности деяния, когда на самом деле оно таковым является, виновности лица не исключает, и уголовная ответственность наступает на общих основаниях. Террористическое преступление несет повышенную опасность для общества - и это самое главное. В террористических актах погибли сотни государственных деятелей разных уровней, в том числе и такие, кого сегодня мы справедливо считаем цветом российской государственности: император Александр II, премьер-министр П. А. Столыпин, московский городской голова Н. А. Алексеев и многие другие. Общей статистики не существует, но, по данным полиции, за годы первой русской революции в результате террористических актов эсеров и анархистов было убито и ранено 6254 государственных служащих всех рангов <5>. Кроме того, редкий террористический акт проходил без "случайной" гибели посторонних лиц. Большую часть жертв террористических актов составили лица, которым была причинена смерть по неосторожности. То, что в некоторых случаях террористы приносили в печати извинения за "случайные" жертвы, - не та мера ответственности за отнятые жизни. Если террорист идет с бомбой на террористический акт в здание, к железнодорожному полотну, в людные места города или отстреливается от преследования на полной народа улице, он обязан предвидеть последствия. Предвидел и допускал их или относился к ним безразлично. И эти жертвы - объективная сторона преступления. И никакие мотивы и стратегические цели террористов ничего в этом не меняют. -------------------------------- <5> Гейфман А. Убий! // Родина. 1994. N 1. С. 25.

Составляя списки подлежащих уничтожению государственных деятелей, подготавливая и осуществляя террористические акты, члены террористических групп брали на себя права, им не принадлежащие, нарушая тем самым основополагающий мировой принцип процессуального права, идущий с древнейших времен: правосудие осуществляется только судом государства. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном процессуальным правом государства. То, что совершала террористическая группа, даже если бы человек трижды был виноват, является самосудом и запрещено законом. Еще одним аргументом защитников террора социалистов является тезис об отсутствии личной корысти в мотивах совершаемых ими терактов. Но и в чисто уголовных преступлениях корыстные побуждения тоже не единственный мотив, преступление может быть совершено из мести, из личной неприязни, что также встречается в мотивах большинства террористических актов. Кроме того, многие исследователи сознательно избегают темы тесной связи революционных террористических групп с преступным миром, а также совершения самими террористами чисто уголовных преступлений (экспроприаций) с корыстной целью обеспечения своей организации денежными и материальными средствами. Экономический ущерб от политически мотивированных ограблений только за один год революции (с октября 1905 по октябрь 1906 г.) составил 7 миллионов царских рублей. За этот период революционерами было совершено 1951 ограбление <6>. -------------------------------- <6> Там же. С. 25 - 26.

И наконец, посмотрим еще раз внимательно на те возвышенные и святые цели, которые оправдывали для террористов, этих "ангелов с топорами", и продолжают оправдывать для сочувствующих любые средства для достижения этих целей. Целью целых поколений социалистов в России было построение крестьянского социализма. Идеология крестьянского социализма обладает всеми признаками социальной утопии. Строительство нового государства на принципах полного отсутствия частной собственности, общинного уравнительного землепользования, создания местного и государственного самоуправления по образцу крестьянского мира - все это идеи, созданные в кабинетах далеких от реальной жизни интеллектуалов. Идеализация народниками и эсерами крестьянской общины и патриархального крестьянского уклада - весьма сомнительный путь к научно-техническому прогрессу, модернизации страны в культурном, политическом, правовом отношении. Концепция крестьянского социализма так никогда до конца и не была проработана глубоко и подробно даже теоретически. Могли бы народники взять власть и реализовать рисуемый ими идеал крестьянского счастья? Никогда. У них не было никакой опоры в крестьянстве. Партия эсеров, чья социальная база была несколько шире народнической, тоже к власти прийти, к счастью, не сумела. К счастью, потому, что эксперимент реализации еще и утопии крестьянского социализма государство вряд ли могло вынести. Достигнуть недостижимого фактического равенства людей, закрепить в деревне на равных отрезках земли 80% населения государства - реально законсервировать отсталость и нищету. И ради этого набора полупереваренных утопических идей и спорных целей защищать право на террор? Оставим эту юридическую ошибку в прошлом.

Название документа