Соотношение гражданской правосубъектности со смежными правовыми категориями

СООТНОШЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ СО СМЕЖНЫМИ ПРАВОВЫМИ КАТЕГОРИЯМИ

И. А. МИХАЙЛОВА

Михайлова И. А., заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Рязанского филиала Московского института экономики, менеджмента и права, доктор юридических наук, доцент.

Из множества имеющихся в современной литературе концепций содержания гражданской правосубъектности физических лиц наиболее обоснованной и логичной представляется позиция, в соответствии с которой правосубъектность следует понимать как особое правовое явление, представляющее собой взаимосвязанную совокупность общих (основных) и специальных (модифицирующих) элементов. При этом к общим (основным) элементам правосубъектности относятся право - и дееспособность (или недееспособность), а к специальным (модифицирующим) - факторы, оказывающие то или иное воздействие на правосубъектность конкретного лица. Только при такой трактовке в данной категории могут быть отражены общефилософские представления о человеке как единстве биологического и социального. Другим преимуществом такого подхода является предоставляемая им возможность "охватить" указанной категорией все юридически значимые свойства субъекта, в том числе его возраст, гражданство, род занятий и другие факторы, характеризующие личность с учетом ее биологических, психологических, социальных, правовых, культурных и других особенностей <1>. -------------------------------- <1> См.: Веберс Я. Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига, 1976. С. 35; Егоров Н. Д. О понятии субъективного гражданского права // Правосубъектность по гражданскому и хозяйственному праву: Межвуз. сб. Л., 1983. С. 11; Сулейманова С. А. Правоспособность граждан (физических лиц) по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 37.

Предлагаемая трактовка содержания гражданской правосубъектности обусловливается необходимостью остановиться на вопросе о ее соотношении со смежными правовыми понятиями, в первую очередь - с право - и дееспособностью. Интересные взгляды по этому поводу высказывались еще в дореволюционной цивилистике. Е. Н. Трубецкой, в частности, ограничился замечанием о том, что "правоспособность... есть понятие более широкое, тогда как дееспособность - более узкое понятие, распространяющееся на меньший круг людей" <2>. В свою очередь, В. И. Синайский пришел к выводу о возможности включения в понятие правоспособности категории дееспособности как имеющегося у лица права самостоятельно совершать юридические действия, однако подчеркнул нежелательность подобного подхода, поскольку в вопросе об ограничении право - и дееспособности различие между ними приходится проводить по причине закрепления в законе разных оснований для подобных ограничений <3>. -------------------------------- <2> Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 164. <3> См.: Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 104.

В современной цивилистике по этому вопросу сформировалось два диаметрально противоположных подхода, базирующихся соответственно на признании доминирующей роли того или другого понятия. Так, некоторые авторы утверждают, что возникновение отдельных элементов содержания правоспособности зависит от наличия у лица соответствующего объема дееспособности <4>; другие, напротив, доказывают неправомерность трактовки дееспособности как условия или основания возникновения правоспособности <5>, отмечая, что именно дееспособность имеет производный характер <6>. Особую позицию занял по этому вопросу С. Ф. Кечекьян, который рассматривал дееспособность как вид специальной правоспособности <7>. С такой трактовкой трудно согласиться, т. к. понятие специальной правоспособности можно рассматривать как известное ограничение правоспособности гражданина определенным кругом доступных ему юридических действий. Между тем в тех сферах общественной жизни, где различаются право - и дееспособность личности, в первую очередь - в гражданском обороте, основное значение для участия лица в конкретном правоотношении имеет именно его дееспособность, т. е. способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать и исполнять гражданские обязанности. Точно установить, какое из рассматриваемых понятий - правоспособность или дееспособность - играет доминирующую роль, не представляется возможным, поскольку каждая из этих категорий имеет собственное правовое предназначение, и именно их взаимосвязь и взаимообусловленность предопределяет содержание правосубъектности личности. -------------------------------- <4> См.: Ровный В. В. Феномен предпринимательства в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1996. С. 9; Тадевосян В. С. Охрана прав несовершеннолетних. М., 1974. С. 45. <5> См.: Шапакидзе И. Д. Правовые проблемы дееспособности граждан в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тбилиси, 1986. С. 12. <6> См.: Теория государства и права: Учебник / Под ред. В. К. Бабаева. С. 422. <7> См.: Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 85.

Сложность рассматриваемой проблематики значительно возрастает в связи с тем, что юридическая природа данных понятий неоднозначно понимается в современной цивилистике. Так, достаточно давно обсуждается вопрос о том, какое понятие является определяющим в категории "правоспособность" - право или способность. В зависимости от ответа на этот вопрос также сформировалось два основных научных подхода. Приверженцы первого полагают, что главной составляющей правоспособности личности является право гражданина, от которого не требуется никаких особых способностей и свойств, чтобы быть признанным законом правоспособным субъектом. Как подчеркивал Н. С. Малеин, "именно поэтому все без исключения граждане, независимо от каких бы то ни было факторов социального, физического или психического характера, признаются правоспособными с момента рождения, и на всех распространяется действие закона" <8>. В результате такого подхода правоспособность рассматривается не как потенциальная и абстрактная возможность лица иметь права в будущем, а как наличное, реальное право граждан обладать ими в данный момент. -------------------------------- <8> Малеин Н. С. О понятии, ограничении и защите правоспособности граждан // Теоретические вопросы гражданского права. М., 1980. С. 3 - 4.

Диаметрально противоположную позицию занимал, в частности, М. Ф. Орзих, который утверждал, что в правоспособности "существо заключается не в "праве", а в "способности". Это общественно-правовое свойство субъекта права, качество личности, позволяющее быть участником правоотношения" <9>. Эта позиция подвергалась и подвергается критике в юридической литературе. Например, В. С. Тадевосян по этому поводу не без основания утверждал, что способность несовершеннолетних иметь авторские права зависит от того, умеют ли они читать, писать и т. д. "Понятно, что дети не способны "творить" со дня рождения, хотя право собственности они могут иметь в любом возрасте" <10>. -------------------------------- <9> Орзих М. Ф. Личность и право. М., 1975. С. 68. <10> Тадевосян В. С. Охрана прав несовершеннолетних. М., 1974. С. 45.

Продолжающаяся по этому вопросу дискуссия может быть разрешена только с позиции соотношения философских категорий абстрактного и конкретного в обсуждаемом понятии. Так, рассматривая правоспособность как абстрактную категорию, отражающую предельно общую характеристику свойств физического лица, мы делаем акцент на его гражданских правах, а применительно к конкретному гражданскому правоотношению, в котором принимает участие данный гражданин, "центр тяжести" смещается к его способности быть участником этого правоотношения. Например, государственный служащий обладает правом заниматься предпринимательской деятельностью, но не обладает способностью быть участником конкретного правоотношения. В литературе предлагается и трехзвенная дифференциация правосубъектности на правоспособность, дееспособность и деликтоспособность <11>, которая, по мнению приверженцев данной позиции, "позволяет в законодательной практике сознательно разграничивать и указывать объемы различных правовых возможностей и долга" <12>. Эта позиция не получила всеобщего признания, причем основной проблемой в данном случае является не нашедший однозначного решения вопрос о соотношении дееспособности и деликтоспособности, который многие ученые решают путем трактовки деликтоспособности в качестве одного из проявлений гражданско-правовой активности личности, то есть в качестве составного элемента дееспособности физического лица, хотя наряду с этим высказывается и мнение о самостоятельном характере данной категории <13>. На наш взгляд, ни в действующем законодательстве, ни в правоприменительной практике не имеется веских оснований для выделения категории "деликтоспособность" из состава дееспособности. Нет оснований выделять в качестве самостоятельного элемента и так называемую трансдееспособность, то есть способность лица приобретать и осуществлять права и исполнять обязанности для (и за) третьих лиц, поскольку и это правомочие "укладывается" в понятие "дееспособность", и трактовка его в качестве составляющей части гражданской правосубъектности искажает представления о ее внутренней структуре. -------------------------------- <11> См.: Теория государства и права: Учебник / Под ред. В. К. Бабаева. С. 420. <12> Илларионова Т. И. Структура гражданской правосубъектности // Правовые проблемы гражданской правосубъектности: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 62. Свердловск, 1978. С. 58. <13> См.: Коган К. Е. Проблема гражданской правосубъектности участников гражданско-правовых отношений в системе Интернет // Проблемы правосубъектности: современные интерпретации: Материалы науч.-практ. конф. Самара, 2005. С. 90.

К числу спорных вопросов рассматриваемой проблематики относится также вопрос о соотношении и критериях разграничения правоспособности, дееспособности и субъективного права. Решение этого вопроса, как правило, ставится в зависимость от признания или, напротив, отрицания возможности существования субъективного права вне гражданского правоотношения, и положительный ответ на данный вопрос практически неизбежно приводит к выводу о том, что правоспособность является стадией развития субъективного права <14>. На первый взгляд аргументация в пользу такого подхода достаточно весома и убедительна. Действительно, обладание правом не всегда предполагает его реализацию, а отказ от реализации определенного субъективного права, в свою очередь, как правило, не может вести к отказу от самого права <15>. Если признать, что субъективное право само по себе не порождает правоотношений между управомоченным и конкретными обязанными лицами, то оно не выходит за пределы правовых связей своего носителя с государством, следовательно, при такой трактовке исчезает всякое различие между субъективным правом и правоспособностью. -------------------------------- <14> См.: Гревцов Ю. И. Проблемы теории правового отношения. Л., 1981. С. 55 - 56; Орзих М. Ф. Указ. соч. С. 67; Палютин В. А. Субъективные права граждан, основные черты, стадии, гарантии реализации // Сов. гос-во и право. 1971. N 6. С. 28; Ямпольская Ц. А. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях // Вопросы советского государства и права. М., 1959. С. 161. <15> См.: Орзих М. Ф. Указ. соч. С. 67.

Но различие между данными понятиями существует. С. Н. Братусь, в частности, отмечал, что соотношение между ними состоит в том, что "правоспособность - это субъективное право, порождающее в процессе своей реализации другие, вытекающие из него конкретные субъективные гражданские права и обязанности" <16>. Л. С. Явич, в свою очередь, предлагал рассматривать правоспособность и дееспособность как возможные модификации субъективного права, которые могут принимать форму всеобщих или абсолютных прав, а также правомочий в гражданских правоотношениях <17>. -------------------------------- <16> Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 18; Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 26. <17> См.: Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976. С. 195.

Предложение рассматривать право - и дееспособность в качестве субъективных гражданских прав получило свое дальнейшее развитие в современной цивилистике, и в настоящее время эти понятия нередко трактуются именно с позиции гражданского правоотношения. В частности, С. А. Сулейманова выделяет так называемое правоотношение правоспособности, на одной стороне которого выступают конкретные физические лица, обладающие правоспособностью, а на другой - все окружающие данных лиц субъекты, которые должны уважать и не нарушать правоспособность как принадлежащее физическому лицу абсолютное субъективное право <18>. -------------------------------- <18> См.: Сулейманова С. А. Указ. соч. С. 100.

Рассмотренный подход подвергся в литературе обоснованной критике. Во-первых, правоспособность, в отличие от субъективного гражданского права, не содержит в себе возможности требовать определенного поведения от обязанного лица или лиц. Во-вторых, как уже неоднократно отмечалось, для возникновения у конкретного лица того или иного субъективного гражданского права, помимо право - и дееспособности, нередко требуется наличие определенного юридического факта или их совокупности <19>. В-третьих, гражданская правоспособность и дееспособность представляют собой общественно-юридические свойства субъекта, в то время как субъективное гражданское право является мерой возможного поведения лица в конкретных гражданских правоотношениях <20>. -------------------------------- <19> См.: Меркулов В. В. Гражданско-правовой договор в механизме регулирования товарно-денежных отношений. Рязань, 1994. С. 100. <20> См.: Власова А. В. Структура субъективного гражданского права: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 1998. С. 22 - 23; Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 24.

С этими положениями нельзя не согласиться, поэтому следует признать, что предложение рассматривать право - и дееспособность в качестве субъективных гражданских прав не имеет под собой ни общетеоретических, ни гражданско-правовых оснований. Однако и те авторы, которые рассматривают субъективное право в составе гражданского правоотношения, в большинстве своем также не придерживаются единого мнения, что во многом обусловлено их приверженностью либо статической, либо динамической теории правоспособности, согласно которым правоспособность рассматривается соответственно либо как составная часть определенного субъективного права, либо как предпосылка возникновения определенного правоотношения. В первом случае возможность совершать действия, направленные на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений, связывается с обладанием определенными гражданскими правами <21>. Сторонники второго подхода рассматривают правоспособность как "суммарное выражение тех субъективных прав и обязанностей, постоянным носителем которых может стать субъект права при наличии юридических фактов, обусловливающих возникновение правоотношения" <22>. Субъективное право, в свою очередь, в данном случае понимается как юридически обеспечиваемая возможность требования, которой располагает управомоченное лицо, как один из элементов правоотношения <23>. -------------------------------- <21> См.: Агарков М. М. Право на имя // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т. II. С. 285. <22> Мицкевич А. В. Субъекты советского социалистического права: Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1954. С. 33 - 34. <23> См.: Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2003. С. 297; Нечаева А. М. Правоспособность и дееспособность физического лица как субъекта гражданских прав // Субъекты гражданского права. М., 2000. С. 11; Тархов В. А. Гражданское правоотношение. Уфа, 1993. С. 59.

В цивилистике представлен и компромиссный вариант, предполагающий включение в содержание субъективного гражданского права возможности поведения самого управомоченного лица, возможности требования определенного поведения обязанных лиц, а также возможности обращаться за защитой нарушенного права. Соглашаясь в целом с такой трактовкой, следует подчеркнуть, что при таком подходе допускается трактовка субъективного права и как способа действия, и как результата или цели использования, которые в этом случае выступают как разные степени абстракции <24>. Однако в целом ряде случаев наличия одной лишь правоспособности для возникновения конкретного гражданского правоотношения явно недостаточно, т. к. субъект должен иметь не только соответствующие права, но и способность их реализации, поэтому следует согласиться с выводом о том, что предпосылкой возникновения гражданского правоотношения является все-таки именно правосубъектность лица <25>, которая, в свою очередь, включает в себя правоспособность, дееспособность и юридические факты, предусмотренные законом для данного правоотношения, выступающие в специальных качествах элементов, модифицирующих правосубъектность гражданина. -------------------------------- <24> См.: Ткаченко Ю. Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 151. <25> См.: Лебединец О. Н. Гражданская правосубъектность (сущность, значение, содержание и элементы) // Юрист. 2003. N 9. С. 4.

В рамках обсуждаемой проблематики возникает необходимость охарактеризовать такой интересный правовой феномен, как секундарное право, традиционно определяемое как предоставляемая лицу возможность своим односторонним волеизъявлением привести к возникновению, изменению или прекращению гражданского правоотношения. К секундарным правам относят право на принятие наследства, право стороны прекратить обязательство своим односторонним волеизъявлением, право на зачет встречных однородных требований, право на выдачу и отзыв доверенности и т. п. При этом правовая природа секундарных прав также является предметом оживленной дискуссии. Так, некоторые авторы настаивают на признании юридической самостоятельности категории секундарных прав (которую, как известно, в свое время выдвинули и обосновывали М. М. Агарков и ряд его последователей <26>), подчеркивая, что данная категория занимает промежуточное положение между правоспособностью и субъективным правом. Возникновение секундарного права, по их мнению, есть нечто большее, чем правоспособность, но это еще и не субъективное право, поскольку секундарному праву, предоставляющему управомоченному субъекту возможность определенного поведения, не противостоит обязанность другого лица (лиц) совершать или воздерживаться от совершения определенных действий <27>. -------------------------------- <26> См.: Агарков М. М. Указ. соч. С. 278 - 280; Певзнер А. Г. Понятие гражданского правоотношения и некоторые вопросы теории субъективных гражданских прав // Учен. зап. ВЮЗИ. Вып. V. М., 1958. С. 16; Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 235. <27> См.: Богатырев Ф. О. Секундарное право на примере Постановления Президиума Верховного Суда России // Журн. рос. права. 2005. N 2.

Другие ученые, в свою очередь, рассматривают секундарные права в качестве особой разновидности субъективных прав <28>. При этом, как правило, отмечается, что юридические функции секундарных прав в основном исчерпываются теми обязательными юридическими последствиями, которые автоматически наступают в рамках внутренних механизмов развития гражданских правоотношений. С этой точки зрения секундарные права предстают как особая форма субъективных прав, которым соответствует общая обязанность подчиниться тому правовому режиму, который избирает управомоченный субъект. -------------------------------- <28> См.: Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. М., 1984. С. 122 - 123; Братусь С. Н. Указ. соч. С. 10; Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 14.

Еще одна позиция заключается в том, что секундарные права, по существу, отождествляются с действиями лица, которым закон придает силу юридического факта <29>. Из всех рассмотренных теорий наиболее обоснованной представляется позиция, в соответствии с которой секундарные права, будучи самостоятельной категорией, занимают промежуточное состояние между правоспособностью и субъективным правом, не относясь в полной мере ни к одному из этих понятий. -------------------------------- <29> См.: Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Очерки гражданского права: Сб. ст. Л., 1957. С. 58.

В цивилистике неоднократно поднимался вопрос о соотношении категории "правосубъектность" с еще одним правовым понятием - правовым статусом и примыкающим к нему правовым положением <30>. Относительно разграничения названных понятий весьма интересное положение сформулировал В. А. Рыбаков: "В правовоспитательных целях можно рассматривать понятия "правовой статус" и "правовое положение" личности как равнозначные, хотя вряд ли правовой статус как научное понятие имеет самостоятельное значение" <31>. -------------------------------- <30> Подробный анализ этого соотношения проведен В. Ф. Яковлевым. См.: Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. М., 2006. С. 101. <31> Рыбаков В. А. Проблемы формирования гражданско-правовой активности (Вопросы теории и практики): Монография. Уфа, 1993. С. 54.

В результате научной дискуссии по данному вопросу было сформировано несколько научных подходов, многообразие которых во многом объясняется различной трактовкой рассматриваемых категорий, а также, как справедливо заметила Р. О. Халфина, предпринимаемой многими авторами попыткой выразить в одном понятии суть сложнейшего правового явления - легального закрепления гражданско-правового положения физического лица. Наиболее важное значение имеют следующие концепции: 1) трактовка правосубъектности как составной части, элемента правового статуса <32>; 2) отождествление правосубъектности и правового статуса, которые, по мнению сторонников данной позиции, сводятся к совокупности общих прав и обязанностей лица, а также определенных, специфических прав и обязанностей, непосредственно вытекающих из действия специальных законов <33>; 3) взгляд на правовой статус как на один из элементов, определяющих содержание правосубъектности <34>. -------------------------------- <32> См.: Алексеев С. С. Указ. соч. С. 141; Меркулов В. В. Указ. соч. С. 98; Халфина Р. О. Указ. соч. С. 123 - 126. <33> См.: Мицкевич А. В. Указ. соч. С. 30; Тархов В. А. Указ. соч. С. 59. <34> См.: Мальцев Г. В. Социалистическое право и свобода личности. М., 1969. С. 87.

На наш взгляд, обсуждаемую проблему можно разрешить, исходя из понимания правового статуса как системы гарантированных государством прав, свобод, законных интересов и обязанностей личности <35>. В свою очередь, ключевым моментом, позволяющим правильно разграничить категории "правосубъектность" и "правовой статус", следует признать систему законодательных гарантий как совокупность объективных условий, позволяющих надлежащим образом реализовать принадлежащие лицу правомочия. -------------------------------- <35> См.: Витрук Н. В. Правовой статус личности в СССР. М., 1985. С. 8.

С учетом всех вышеназванных факторов следует признать, что гражданская правосубъектность является составной частью правового статуса лица как системы закрепленных и гарантированных государством прав, свобод, законных интересов и обязанностей личности. Наиболее точно, емко и выразительно это соотношение сформулировал С. А. Комаров: "Взаимосвязь и взаимообусловленность гражданского состояния личности, ее правосубъектности и правового статуса заключается в том, что государство, определяя гражданское состояние личности, тем самым закрепляет ее правовой статус, фиксирует его возможный объем, а также наделяет личность правосубъектностью, которая зависит от объема правового статуса лица" <36>. Именно в этой формуле, на наш взгляд, и заключены параметры соотношения наиболее важных категорий, определяющих правовое положение гражданина (физического лица). -------------------------------- <36> См.: Комаров С. А. Личность в политической системе российского общества (Политико-правовое исследование). Саранск, 1995. С. 24.

------------------------------------------------------------------

Название документа