Из истории борьбы с терроризмом в России в XIX - начале XX века. Историко-криминологический аспект

ИЗ ИСТОРИИ БОРЬБЫ С ТЕРРОРИЗМОМ В РОССИИ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА. ИСТОРИКО-КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

О. М. ХЛОБУСТОВ

Обращение сегодня к опыту противодействия правоохранительных органов Российской империи политическому терроризму представляет интерес по двум причинам. Во-первых, потому, что 1 марта 2006 г. исполняется 125 лет со дня убийства народовольцами "царя Освободителя", а 4 апреля - 140 лет со дня первого акта политического терроризма в России - со дня первого покушения на Александра II. Тот выстрел у Летнего сада в Санкт-Петербурге открыл новую страницу в истории России - эпоху политического терроризма. Во "Всеподданнейшем отчете о действиях III Отделения С. Е.И. В. Канцелярии и Корпуса жандармов за 1866 год" подчеркивалось, что "обстоятельства дела о событиях 4-го апреля представили фактические доказательства, что те разрушительные начала и пагубное направление, которые вкоренились в известной среде нашего общества, преимущественно в юношестве, не только продолжают существовать, но и приобретали все более последователей, не останавливающихся ни перед какими преградами и готовых на самые безнравственные и кровавые преступления" <*>. Во-вторых, в связи с тем, что терроризм по-прежнему остается одной из угроз безопасности не только нашей страны, но и всего мира <**>. -------------------------------- <*> См.: Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX - начало XX веков): Сборник документов. М., 2001. С. 26. <**> По данным официальной статистики правоохранительных органов, если в 2003 г. в России было совершено 651 преступление террористического характера, в 2004 г. - 529, то только в январе - июне 2005 г. - 319, то есть фактически они совершаются ежедневно. По данным ФСБ, в первом полугодии 2005 г. было предотвращено более 70 террористических акций, уничтожены 58 и задержаны 296 боевиков, уничтожены 149 баз незаконных вооруженных формирований (НВФ). В июле - августе того же года уничтожены 29 боевиков и 961 человек арестован по подозрению в принадлежности к НВФ.

Но история борьбы правоохранительных органов России с политическим терроризмом имеет не только давнюю историю, но и таит в себе немало неизвестных страниц. В начале XIX в. в России борьба с политическими преступлениями была возложена, как известно, первоначально на Министерство полиции, а затем - Министерство внутренних дел. Новым императором Николаем Павловичем 3 июля 1826 г. учреждается небезызвестное III Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (С. Е.И. В.К.), основной целью которого ставилось "охранение устоев русской государственной жизни" <*>. Первоначально вся информация об "антигосударственных элементах в обществе" (определение А. Х. Бенкендорфа) концентрировалась в первой экспедиции III Отделения. В первые годы царствования Николая полицейско-политическая часть работы III Отделения в связи с полным подавлением декабристского движения не требовала особых усилий, но в дальнейшем, по словам полицейского историографа С. А. Андрианова, "некоторые отдельные личности и особенно кружки молодежи привлекли внимание III Отделения, которое стояло на той точке зрения, что со злом надо бороться в зародыше, так как отвлеченные разговоры в тесном кружке легко могут получить распространение и перейти в недопустимые поступки, а тогда неизбежной каре придется подвергать уже значительно большее количество лиц". Между прочим, полицейский историограф подчеркивал, что "особое значение придавало III Отделение и рабочему вопросу, о котором у нас в то время мало кто думал, так как само количество профессиональных рабочих было в России ничтожно и достигало некоторой значительности только в столицах", т. е. Петербурге и Москве. Активизация "деятельности по политической части" началась с 1848 г., когда "революция во Франции и ряд политических движений, волновавших почти всю Европу, нашли отражение и у нас в Западном крае... появились многочисленные прокламации, пошла усиленная пропаганда, местами вспыхивали беспорядки...". Поэтому состоялось Высочайшее повеление "принять энергичные и решительные меры против наплыва в Россию разрушительных теорий", часть из которых была возложена на III Отделение. Но "брожение в некоторых слоях интеллигенции, начавшееся в 60-е годы, быстро усиливалось и во второй половине 70-х годов приняло террористический характер". -------------------------------- <*> Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, цитирование документов о деятельности III Отделения С. Е.И. В.К. производится по: Министерство внутренних дел. 1802 - 1902. Исторический очерк. СПб., 1902 (репринтное издание). М., 2002. С. 87 - 101, 109. Основной текст очерка, утвержденный министром Д. С. Сипягиным, был подготовлен членом Археографической комиссии министерства С. А. Андриановым.

Указ от 12 февраля 1880 г. о создании Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия был продиктован "твердым решением положить предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в Российском государстве и обществе порядок". Двуединой задачей Верховной распорядительной комиссии было: уничтожить крамолу средствами охраны и "выяснить причины, породившие и поддерживающие столь упорную болезнь, и на основании этого выяснения указать способы коренного оздоровления русской государственной и общественной жизни". После убийства Александра II 1 марта 1881 г. перед властью встала задача "прежде всего искоренить смуту и восстановить государственный порядок". В целом задачи власти были обнародованы в Высочайшем манифесте от 29 апреля, в котором подданные империи призывались служить государству "верой и правдой, к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения - к водворению порядка и правды в действиях...". Решать ранее названную задачу выяснения причин, порождавших политический экстремизм и терроризм, пришлось уже Департаменту полиции МВД империи. Одним из важных направлений активизации борьбы с противоправительственной деятельностью становится организация аналитической работы в Департаменте полиции. В этой связи нам представляется необходимым осветить одну неизвестную страницу в отечественной истории, связанную с организацией изучения и разработки мер и методов противодействия политическому терроризму и его пропаганде. Причем такое исследование представляет интерес не только для историков, но и для юристов, а также представителей других социально-гуманитарных научных дисциплин. Помимо готовившихся III Отделением С. Е.И. В.К. ежегодных отчетов "о нравственно-политическом состоянии России" <*> одним из первых обширных информационно-обзорных документов, анализировавших противоправительственные политические процессы в обществе, была известная записка министра юстиции графа К. И. Палена от мая 1875 г., рассматривавшая историю организации "хождения в народ" <**>. -------------------------------- <*> Значительная часть "верноподданнических докладов" руководителей III Отделения императору были недавно опубликованы М. В. Сидоровой и Е. И. Щербаковой (см.: Россия под надзором // Свободная мысль-XI. 2002. N 3 - 12; 2003. N 1 - 12; 2004. N 1 - 4). <**> Как известно, записка эта, предназначенная лишь для ознакомления высших сановников империи, попала в руки народовольцев и была опубликована за границей с последующей неоднократной перепечаткой. Текст записки и комментарии к ней см.: Дейч Л. Г. Социалистическое движение начала 70-х годов в России (К полувековому юбилею). Ростов-на-Дону, 1925.

Первым выявленным специальным аналитическим документом по проблеме является обзор С. С. Татищева "Революционное движение в России 1861 - 1871 годы". Сергей Спиридонович Татищев (1846 - 1906), известный дипломат, публицист и историк, в 1881 - 1883 годах служил по линии МВД, когда и занимался составлением этого обзора. По мнению первых советских исследователей М. Карнауховой и А. Шилова, эта работа ценна тем, что при всех недостатках, "свойственных вообще департаментским (т. е. полицейским. - О. Х.) "историческим трудам", с лихвой исправляется тем богатым фактическим материалом, который составитель извлек из подлинных дел III Отделения..." <*>. В обзоре Татищева, предназначавшегося для руководителей политического розыска, содержится описание дел, ведшихся III Отделением С. Е.И. В.К. со ссылками на конкретные документы, а также биографические справки и характеристики конкретных лиц, цитаты и изложения нелегально распространявшихся "противуправительственных" прокламаций. -------------------------------- <*> См.: Предисловие к: Деятели революционного движения в России. Биобиблиографический словарь. Т. 1. Часть 1. М., 1927. С. XXV.

Своеобразным дополнением к этой работе советские историки М. Карнаухова и А. Шилов называли гл. X труда "История социально-революционного движения в России 1861 - 1881 гг. ", подробнее о которой мы скажем далее. Следующим исследователем и практиком борьбы с политическим радикализмом и терроризмом в России был А. П. Мальшинский. Первое издание Большой Советской энциклопедии - в дальнейшем его имя уже не упоминалось в отечественных справочно-биографических источниках - так писало о нем. Мальшинский Аркадий Павлович (1841 - 1899), журналист, реакционер. Окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1879 г. по поручению начальника III Отделения С. Е.И. В. Канцелярии Дрентельна привлечен к написанию секретного "Обзора социально-революционного движения в России". В 1881 г. как агент "Священной дружины" основал в Женеве еженедельную газету на русском языке "Вольное слово", которую выдавал за орган несуществующего либерального "Земского союза" (под псевдонимом "Земского союза" "Священная дружина" вела с остатками Исполнительного комитета "Народной воли" тайные переговоры о прекращении террора в отношении Александра III). По возвращении в Россию участвовал в "Русском вестнике" и других реакционных изданиях <*>. -------------------------------- <*> См.: Большая советская энциклопедия. Т. 37. М., 1938. С. 827.

Упомянутый "Обзор социально-революционного движения в России" (СПб., 1880), объемом 322 страницы, был напечатан в ограниченном количестве экземпляров для "внутреннего употребления" в III Отделении, а затем в Департаменте государственной полиции МВД России. По словам самого Мальшинского, с Обзором знакомился Александр II, который подверг его "высочайшему запрещению". Возможно, последнее явилось следствием неких "либеральных" вольностей автора, дерзнувшего указать "причины неудовольства, заслуживающие особого внимания правительства", а также на "своевременность и предметы необходимого для общего блага вмешательства государственной власти в отношения нанимателя-фабриканта к работнику". Не менее нелицеприятно звучали для самодержца и слова авторского послесловия о том, что анализ развития революционных процессов "приведет беспристрастного исследователя к тому существенному выводу, что не занесенные извне учения и лишенные всякой почвы мечтания породили и питают в нашем отечестве дух крамолы и разрушения... На ясно сознанном разложении общества, потерявшего свое равновесие, основаны все расчеты подпольных бунтовщиков - продукта того же процесса разложения" <*>. -------------------------------- <*> См.: Обзор социально-революционного движения в России. СПб., 1880. С. 321 - 322.

Таким образом, работа эта представляет собой интересный взгляд на зарождение и развитие "противуправительственного" движения в России. В ней на основе документов III Отделения, предоставленных автору, прослеживается деятельность "бунтарских" революционных кружков и групп с 1847 по 1877 гг. Анализируя состояние "социально-революционного движения", Мальшинский давал следующую его "статистику и географию" по 16 делам, завершенным III Отделением с 1874 г. по 1 января 1877 г. Из 1611 человек, привлекавшихся к дознанию о "противоправительственной деятельности", 85% составляли мужчины. Из указанного числа 557 человек были освобождены от "преследования без последствий", а из оставшихся 1054 человек 525 обвиняемых, или 49,5% из них, были уличены в противоправной деятельности, 79 человек "усвоили вполне вредные направления относительно участия в противоправных действиях", а 450 - "не принимали особого участия" <*>. -------------------------------- <*> См.: Там же. С. 288 - 309.

Далее приводилось распределение "бунтовщиков" по возрастам, званиям, местам рождения и проживания, получения образования и работы, характеру участия в движении, пункты "провоза из-за границы сочинений преступного содержания". То есть информация, представлявшая практический интерес для организации розыскной деятельности. Работа Мальшинского, как и ранее указанная работа С. С. Татищева, показывает, что III Отделение весьма неплохо было информировано о деятельности российских эмигрантов за границей, что свидетельствует о весьма успешной деятельности за рубежом заграничной агентуры (ЗАГ), хотя нередко описание истории этого уникального образования начинается с 1884 г., с момента назначения ее руководителем П. И. Рачковского. В "Обзоре..." Мальшинский указывал на связь деструктивных идей и идеологий анархизма и "бакунизма" с практикой российских радикалов и террористов и в этой связи выдвинул идею теоретико-пропагандистского противодействия их распространению. Причем остался в истории не только исследователем-теоретиком, но и практиком. Этот эпизод, точнее попытка организации идеологического, идейно-теоретического и информационного противодействия терроризму, относится к 1881 - 1883 гг. и связан с деятельностью Мальшинского в качестве агента "Священной дружины". О последней другой полицейский историограф Н. Н. Голицын писал впоследствии: "Доведенная до отчаяния ужасным преступлением (имеется в виду убийство Александра II 1 марта 1881 г. - О. Х.) группа мужественных добровольцев решила организовать с оружием в руках тайный крестовый поход против врагов порядка, целью этого похода было вырезать анархистов (род тайных судилищ в Средние века). Другой кружок добровольцев со специальным намерением помочь суду и полиции в их розысках и сыскной деятельности, как в России, так и за границей, действительно сорганизовался; в его состав вошли лица, занимающие самые высокие положения в столице; эта ассоциация носила имя "дружина" и функционировала до осени 1882 г." <*>. -------------------------------- <*> См.: Хроника социалистического движения в России. 1878 - 1887. Официальный отчет. М., 1906. С. 189. Подробнее об истории и деятельности "Священной дружины" см. также: Заславский Д. Взволнованные лоботрясы: Очерки истории "Священной дружины". М., 1931; Николадзе Н. Переговоры "Священной дружины" с партией "Народной воли" в 1882 г. Пг., 1917.

Будучи посланным в Женеву в качестве агента "Священной дружины", Мальшинский организовал здесь с августа 1881 г. издание русскоязычной еженедельной газеты "Вольное слово". Всего вышел 61 ее номер, а с номера 37 "Вольное слово" стало именовать себя органом якобы существовавшего в России конституционно-либерального "Земского союза". Под этим же псевдонимом "Земского союза" "Священная дружина" и вела переговоры с "Народной волей", главной целью которых являлось предотвращение терактов против Александра III в 1882 г. во время коронационных мероприятий в Москве. О размахе и эффективности деятельности Мальшинского свидетельствует тот факт, что к работе в редакции ему "втемную", то есть не раскрывая подлинных целей издания, удалось привлечь известных политэмигрантов П. Б. Аксельрода и М. П. Драгоманова, причем последний с 1882 г. становится главным редактором газеты. Проявляя политико-розыскную "гибкость", Департамент государственной полиции МВД Российской империи сознательно шел на публикацию в "Вольном слове" как либеральных, так и политически крайне острых материалов о собственной деятельности. Так, в N 41 за 1882 г. была опубликована статья "Сыскная политика полковника Судейкина", в которой речь шла о "секретном" циркуляре по дезорганизации революционного движения в России. Отметим также, что помимо "Вольного слова" в Женеве с августа 1882 г. по февраль 1883 г. "Священной дружиной" на деньги Департамента полиции издавалась газета "Правда", которая была разоблачена как "полицейская провокация" в заявлении Г. В. Плеханова от 21 ноября 1882 г. А в следующем году последовал провал и самого Мальшинского, приведший к прекращению издания газеты. Обстоятельства его таковы. В начале 1883 г. вышел из печати "Календарь Народной воли", содержавший заметку о "Вольном слове" как "провокационной затее охранки", а ее редактор Мальшинский был назван сотрудником III Отделения (о Мальшинском как сотруднике III Отделения сообщал еще Н. В. Клеточников, внедренный в 1879 г. народовольцами в этот центральный руководящий орган политического сыска империи). В своем открытом письме, датированном 5 мая 1883 г. и озаглавленном "Не знаю к кому..." <*>, Мальшинский не только отстаивал подлинность существования "Земского союза", но и дискредитировал Исполком "Народной воли". -------------------------------- <*> Мальшинский А. П. Не знаю к кому: Открытое письмо бывшего редактора "Вольного слова". Женева, 1883.

Вполне справедливо он писал: "...нечто именует себя Исполнительным комитетом, но вместе с тем заявляет, что никто ему ничего не приказывает и не может приказывать, потому что оно стоит над всеми и, понятно, ни от кого не зависит". Далее, признавая, что работал "в здании у Цепного моста", собирая материал для обзора революционного движения в России (кстати сказать, выдержки из него были опубликованы, вероятно, благодаря Н. В. Клеточникову в N 4 газеты "Народная воля". - О. Х.), Мальшинский отрицал свою непосредственную службу в III Отделении. В дискуссии с "неведомыми оппонентами" Мальшинский воспроизводит следующие оценки состояния "противуправительственного" движения, заимствованные у П. Л. Лаврова: "В 1880 г. под руководством Исполнительного комитета действовало не менее 12 местных групп и несколько отдельных. Общая численность лиц, входивших в группы... и тесно связанных с Исполнительным комитетом, составляла в 1881 г. свыше 500 (!) человек, причем эти непосредственно входившие в организованные группы были окружены несколькими тысячами (!!!) лиц, которые не принадлежали к партии или находились под ее сильными влияниями, но по той или другой причине не вошли формально в ее организацию". Трудно сказать почему, но III Отделение и Департамент полиции использовали для проведения аналитических, а по сути своей - криминологических, исследований не штатных, а прикомандированных сотрудников. По-видимому, при этом исходили из учета их личностно-деловых качеств, опыта и аттестаций по предшествовавшей работе. Но следующим аналитиком-криминологом стал так же прикомандированный к Департаменту полиции князь Н. Н. Голицын. Николай Николаевич Голицын (1836 - 1893) был в 70-е гг. подольским вице-губернатором, в 80-е - сотрудником МВД, а затем стал журналистом и известным писателем-историком. Первой его работой стала уже упоминавшаяся гл. Х из широко задуманного проекта "История социально-революционного движения в России 1861 - 1881 гг.", отпечатанная в количестве 50 экземпляров в Петербурге в 1887 г. Она описывает на основании донесений заграничной агентуры III Отделения российскую политическую эмиграцию в период 1870 - 1874 гг. Для составления этого обзора было подготовлено свыше 10 тысяч биографических справок на революционных деятелей только 70-х гг. Голицын являлся также автором достаточно широко известной "Хроники социалистического движения в России. 1878 - 1887. Официальный отчет", изданной в Москве в 1906 г. И хотя название этой работы более широко, рассматривает она именно хронику терроризма в России от выстрелов Д. В. Каракозова и В. И. Засулич до ликвидации "Террористической фракции "Народной воли" А. И. Ульянова. Приведем несколько фрагментов из "Хроники...", непосредственно касающихся покушения на Александра I 4 апреля 1866 г. и оценки Н. Н. Голицыным последующих событий. Расследование покушения Д. В. Каракозова, как известно, быстро привело к выявлению замысла создания целой террористической организации, связанной с именем двоюродного брата террориста Н. А. Ишутина. Но покушение это, отмечал Н. Н. Голицын, что отражало официальную точку зрения следствия, "исходило почти из личной инициативы, потому что заговор имел очень мало участников и не обладал действительными связями с тогдашними революционными кружками". По свидетельству П. Ф. Николаева, многие члены ишутинского кружка были убеждены, что "после целого ряда революционных деяний, и притом деяний чисто террористического характера, власть неизбежно растеряется, и бразды правления упадут в уличную грязь и кровь, откуда поднять их может только та же централизованная партия" <*>. -------------------------------- <*> Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 2. М., 1996. С. 414.

В прокламации "Друзьям рабочим", найденной у Каракозова, последний так объяснял свой поступок: "Грустно, тяжко мне стало, что так погибает мой любимый народ, и вот решил уничтожить царя-злодея и самому умереть за свой любезный народ... а не удастся, так все же я верю, что найдутся люди, которые пойдут по моему пути... Для них моя смерть будет примером и вдохновит их" <*>. -------------------------------- <*> Цитируется по: Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996. С. 32.

Обратим внимание на последние строки - призыв к подражанию и повторению покушений. Вероятно, этот мотив всегда присутствует в действиях террористов. Тезис об "эцитатном", возбуждающем значении террора получил через четверть века распространение у эсеров, а также повторялся апологетами террора как в конце XIX, так и в начале ХХ в. В ответ на покушение, подчеркивал Голицын, "император призвал все общественные классы и сословия стать на путь порядка, отказаться от разрушительных, крайних идей, показать бдительность и строгость; он призывал к умиротворению умов и сердец". О справедливости сказанного свидетельствует известная мягкость приговора в отношении членов замышлявшейся террористической организации, но, что требуется подчеркнуть особо, не приступивших к реализации своих преступных намерений. Из 32 преданных суду лиц пятеро были приговорены к смертной казни, но она, "по высочайшей конфирмации", была заменена каторжными работами на 20 лет, но в 1871 г. все находившиеся на каторге были переведены на поселение. Отметим также то чрезвычайно важное, на наш взгляд, обстоятельство, что террористические замыслы "ишутинцев" были вдохновлены слухами о некоем "Европейском комитете", ставившем своей целью совершение цареубийств, привезенными И. А. Худяковым из-за границы в 1865 г. А также покушением на императора Наполеона III 4 января 1858 г. Тогда Ф. Орсини была брошена бомба, вследствие чего погибли около десятка человек. Это был не только первый случай применения в террористических целях взрывного метательного устройства, но и первый акт "рассеянного", "слепого терроризма". Правительство, которое до 4 апреля 1866 г. "мягко относилось к вопросу о нигилизме и нигилистах, теперь прибегнуло к более энергичным мерам... В 1867 г. был один только политический процесс, а с 1868 по 1870 г. - ни одного. Преследуемые внутри России нигилисты и социалисты принуждены были эмигрировать за границу, и в этот именно период началось усиленное бегство и паломничество в Цюрих и Женеву". Однако данное утверждение не совсем верно, поскольку согласно данным приложения к названной работе С. С. Татищева (с. 306 - 308), если в 1861 г. административные наказания за "противоправную деятельность" были определены 37 лицам, то в 1862 г. - 164, в 1863 г. - 82, в 1864 г. - 52, и в 1865 г. - 50. В 1868 г. административной ссылке были подвергнуты 15, а в следующем году - 60 человек. Но, как известно, протестное движение в России все ширилось и стремительно набирало обороты. Следующим крупным криминологом-исследователем проблем борьбы с политическим терроризмом в России стал начальник "дворцовой агентуры", то есть личной охраны государя, полковник А. И. Спиридович <*>, написавший для нужд подготовки кадров охранных учреждений и жандармских управлений историю РСДРП (СПб., 1914 г., полное название "Революционное движение в России. Выпуск I. РСДРП) и работу "Партия социалистов-революционеров и ее предшественники" (СПб., 1916 г.). -------------------------------- <*> Спиридович Александр Иванович (1873 - 1952), генерал-майор. С 1892 г. - на военной службе, с 1899 г. - в Отдельном корпусе жандармов, прикомандирован к Московскому охранному отделению. В 1903 - 1905 гг. исполнял обязанности начальника Киевского охранного отделения, с 1906 г. - начальник Дворцовой агентуры - личной охраны Николая II и его семьи. Вел занятия на курсах подготовки офицеров при Штабе Корпуса жандармов. В эмиграции Спиридовичем также написано несколько книг мемуарного характера. Первая из названных работ - об истории создания и деятельности РСДРП, дополненная гл. XV - XIX, была переиздана автором в Париже в 1922 г. В 2005 г. в Москве был переиздан этот вариант книги под названием: Спиридович А. И. Большевизм: от зарождения до прихода к власти (М., 2005), с предисловием и комментариями профессора В. Г. Сироткина. Названная книга представляет определенный интерес для историков и сегодня.

Отметим два важных обстоятельства. Во-первых, Спиридович служил в жандармских управлениях и являлся начальником Киевского охранного отделения, где он был ранен в мае 1905 г. своим же агентом. То есть автор реально знал и представлял себе революционную среду в России. В этой связи он привлекался в качестве преподавателя для обучения будущих работников охранных органов империи на Курсах при Штабе Отдельного корпуса жандармов в 1910 - 1913 гг. Во-вторых, Спиридович подчеркивает, что до начала первой русской революции 1905 г., когда на повестке дня встал вопрос о вооруженной борьбе с самодержавием, большевики, и в частности В. И. Ульянов (Ленин), отнюдь не были сторонниками и пропагандистами террора <*>. -------------------------------- <*> Подробнее об отношении большевиков к террору и терроризму см.: Хлобустов О. М. Терроризм в России и большевики // Современный терроризм: состояние и перспективы. М., 2000. С. 28 - 35; Хлобустов О. М. Госбезопасность от Александра I до Путина... М., 2005. С. 95 - 129.

4 января 1916 г. "Партия социалистов-революционеров..." была преподнесена автором Николаю II в Могилеве в Ставке Верховного главнокомандующего. Царю Спиридович пояснил, что писал книгу полтора года, "при условии, что все материалы и документы (включая и перехваченные полицией документы ПСР. - О. Х.), были все собраны и подготовлены" <*>. -------------------------------- <*> См.: Спиридович А. И. Великая война и февральская революция (1914 - 1917). Минск, 2004. С. 252 - 257.

Как писал впоследствии Спиридович, летом 1917 г. в Петербурге на складе было обнаружено немало экземпляров его истории ПСР, "книга была изучена несколькими знатоками и одобрена ими... часть была передана в Центральный комитет партии, и отдельная часть поступила в продажу". В 1918 г. вышло второе, дополненное издание - на средства "спонсора"-мецената "Партии социалистов-революционеров...", которое было допущено большевиками к открытой продаже. (Спиридович указывал, что "в книге Литвин-Молотова "История социализма" моя книга - имеется в виду "Партия социалистов-революционеров..." - указана для большевиков как труд, необходимый при изучении революционного движения в России".) А в 1937 г. она была переиздана в Париже под названием "Histoire du terrorisme russe" ("История русского терроризма"). Разумеется, помимо названных нами были и другие исследования и криминологические работы по терроризму в России, как узко ведомственные, готовившиеся в правоохранительных органах, преимущественно Особом отделе Департамента полиции, так и независимых авторов. К числу первых, помимо ежегодных Обзоров важнейших дознаний по делам о государственных преступлениях, проводившихся в жандармских управлениях империи, можно отнести различные аналитические записки, например "Историю партии социалистов-революционеров", без указания года издания и выпущенную типографским способом в Типографии Отдельного корпуса жандармов. Или Обзор революционного движения (СПб., 1909), подготовленный начальником московского охранного отделения Е. К. Климовичем <*>. -------------------------------- <*> См.: Из истории терроризма в России и за рубежом: Каталог выставки из цикла "Генезис терроризма". М.: Российская общественно-политическая библиотека, 2004. С. 4.

Среди первых работ независимых авторов, затрагивавших проблему появления политического терроризма в России, можно назвать книги А. Туна "История революционного движения в России" (первое издание - Женева, 1903 г.) и В. Я. Богучарского "Государственные преступления в России в XIX веке" (Штутгарт, 1903; Москва, 1906). В заключение представляется возможным подчеркнуть, что, как показывают анализируемые материалы, наши соотечественники стояли у колыбели, явились основоположниками начала криминологического исследования такого явления общественной жизни, каким является политический терроризм. Уже в работах С. С. Татищева, А. П. Мальшинского, Н. Н. Голицына и А. И. Спиридовича подчеркивалась конкретно-историческая, социально-экономическая детерминация терроризма. Ныне, особенно после 11 сентября 2001 г., в немалой степени усилиями российских ученых-криминологов и представителей других отраслей социально-гуманитарных наук, эта точка зрения стала общепризнанной в мировом научном сообществе.

Название документа