Военная доктрина России и ее роль в обеспечении военной безопасности и строительстве вооруженных сил

ВОЕННАЯ ДОКТРИНА РОССИИ И ЕЕ РОЛЬ В ОБЕСПЕЧЕНИИ ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И СТРОИТЕЛЬСТВЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ

И. А. ПОЛЯНСКИЙ, Е. В. ТРОФИМОВ

Полянский Игорь Алексеевич - доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и административного права Хабаровской государственной академии экономики и права.

Трофимов Егор Викторович - преподаватель кафедры конституционного и административного права Хабаровской государственной академии экономики и права.

Военная доктрина аккумулирует в себе политико-правовые взгляды на обеспечение военной безопасности государства. Как юридический документ военная доктрина является нормативной и организационно-распорядительной основой для строительства вооруженных сил, их планового технического оснащения и осуществления комплекса иных мероприятий в области обеспечения военной безопасности. Понятие военной доктрины в XX веке претерпело существенные изменения. В начале 1920-х гг. под военной доктриной понималось принятое в армии данного государства учение, устанавливающее характер строительства вооруженных сил страны, методы боевой подготовки войск, их вождение на основе господствующих в государстве взглядов на характер стоящих перед ним военных задач и способы их разрешения <*>. В конце 1920-х и в 1930-х гг. советская военная наука выработала более широкий концептуальный подход к подготовке и ведению войны, сохранившийся после создания оружия массового поражения и поддерживаемый вплоть до настоящего времени: военная доктрина - это официально принятые в государстве и вооруженных силах научно обоснованные взгляды на характер войны, способы ведения вооруженной борьбы, а также вытекающие из этих взглядов требования к подготовке страны и вооруженных сил к войне <**>. -------------------------------- <*> Фрунзе М. В. Единая военная доктрина и Красная Армия // Фрунзе М. В. Избранные произведения. Т. 2. М., 1957. С. 8. <**> Ломов Н. А. Советская военная доктрина. М., 1963. С. 5.

Военная доктрина утратила чисто военный (военно-стратегический) характер и включает также идеологические установки и практические планы военно-политического и военно-экономического порядка. По официальному определению, Военная доктрина Российской Федерации <*> представляет собой совокупность официальных взглядов (установок), определяющих военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические основы обеспечения военной безопасности Российской Федерации. -------------------------------- <*> Военная доктрина Российской Федерации, утв. Указом Президента Российской Федерации от 21.04.2000 N 706 // СЗ РФ. 2000. N 17. Ст. 1852.

Военная доктрина конкретизирует применительно к военной сфере установки Концепции национальной безопасности Российской Федерации <*> и является документом, в котором определяются основные направления и приоритеты государственной политики в области военной безопасности исходя из внутренних и внешних угроз национальной безопасности и обоснованных прогнозов их развития. Для эффективной и целенаправленной реализации мероприятий по обеспечению военной безопасности необходима согласованность всех концептуальных документов в сфере внутренней и внешней политики, которая сегодня еще не достигнута. Кроме того, изменчивость угроз национальной безопасности требует систематического обновления подходов к ее обеспечению <**>, что особенно актуально в условиях современного динамично развивающегося мира. -------------------------------- <*> Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утв. Указом Президента Российской Федерации от 10.01.2000 N 24 // СЗ РФ. 2000. N 2. Ст. 170. <**> Шуберт Т. Э. Нормативно-правовое регулирование вопросов безопасности // Журнал российского права. 1999. N 11. С. 54.

В настоящее время сохраняются, а на отдельных направлениях усиливаются реальные и потенциальные внешние и внутренние угрозы военной безопасности России. Однако Военная доктрина ограничивается общим обозначением угроз военной безопасности, ни разу не указывая их конкретные источники. В этом заключается существенное отличие Военной доктрины как от базовой Концепции национальной безопасности Российской Федерации, так и от документа, равного с Военной доктриной, порядка Концепции внешней политики Российской Федерации <*>. Отсутствие в Военной доктрине четких субъектных ориентиров для обеспечения военной безопасности порождает концептуальную неопределенность для стратегического и оперативного планирования, требующую разрешения в директивных документах Верховного главнокомандующего и органов военного управления. -------------------------------- <*> Российская газета. 2000. 11 июля.

Неопределенность субъектных ориентиров для обеспечения военной безопасности России является продолжением концепции "нового мышления", провозглашенной в конце 1980-х гг. в СССР и декларировавшей дружественные отношения между государствами и приоритет общечеловеческих ценностей перед национальными интересами. Такая космополитическая идея по определению не может быть положена в основу обеспечения национальной безопасности. Состояние военной безопасности в мировом масштабе не достигнуто. Как и прежде, для всех государств сохраняются угрозы военной безопасности, не устранены их предпосылки и конкретные источники. Нежелание скорректировать внешнеполитический курс, принятый в последние годы существования СССР, и отказаться от ранее заявленной неопределенно-дружественной позиции в отношении всех государств привело к тому, что в Военной доктрине отражены только абстрактные "угрозы", без указания их конкретных источников и способов их локализации и нейтрализации. В начале 1990-х гг. высшие должностные лица страны заявили, что у России больше нет потенциальных противников. Эта политическая линия превалирует до сих пор и поддерживается многими видными политиками и учеными. Например, авторы коллективного труда в области безопасности утверждают: "Политическое и военное руководство России неоднократно заявляло в последнее время, что у нашей страны нет больше врагов на международной арене. Стержневым принципом новой стратегии национальной безопасности демократической России становится, таким образом, стратегическое партнерство со всеми субъектами системы международных отношений, стремящимися к миру и стабильности... Какие бы трудности ни существовали в ходе преодоления наследия "холодной войны", есть все основания констатировать появление прочной базы сотрудничества. Ее политическим фундаментом является обретение бывшими противниками беспрецедентной общности интересов в усилиях по нейтрализации одних и тех же угроз" <*>. -------------------------------- <*> Степашин С. В., Шульц В. Л., Идрисов Р. Ф. Вопросы безопасности в системе государственного и муниципального управления Российской Федерации. Казань, 2001. С. 35.

Недавно возникшие общие для всех государств угрозы (терроризм и транснациональная преступность) суть лишь некоторые из множества угроз безопасности любой страны. Поэтому объединение усилий по их локализации и ликвидации - это отнюдь не все меры в обеспечении военной безопасности и даже не главные из них. В мировой политической практике подход к обеспечению военной безопасности принципиально не изменился, в связи с чем нет предпосылок для придания концепции "нового мышления" статуса реальной политики. Попытка реализации этой концепции в России привела к декларированию безликих "угроз" вместо определенных "противников" и нанесла ущерб конкретности Военной доктрины. В данном случае имеет место сталкивание ситуативно-процессуального и субъектно-ориентированного образов "угрозы" <*>, хотя в действительности это просто два уровня или способа восприятия политической действительности. -------------------------------- <*> Цымбурский В. Л. Военная доктрина СССР и России: осмысление понятий "угрозы" и "победы" во второй половине XX века. М., 1994. С. 85.

Помимо прочих негативных последствий, неопределенность конкретных источников угроз военной безопасности порождает идеологическую, морально-политическую дезориентацию вооруженных сил и всей страны. Морально-политическая подготовка имеет дело с формированием у личного состава высокой социальной ответственности за защиту своей родины, а главное в морально-политической подготовке заключается в том, чтобы вооружить воинов (в том числе и потенциальных) глубоким пониманием идеологии и политики. Устойчивость и прочность морального фактора определяется прежде всего характером и целями войны <*>. Поэтому для эффективной подготовки вооруженных сил и страны к решению военных задач необходимо формирование и проведение в жизнь идеологии, которая определяет характер военной деятельности государства - защиту конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, а также закрепляет цели военной подготовки - нейтрализацию недружелюбных действий конкретных государств, военных блоков и военизированных организаций, допускаемых ими в отношении России. -------------------------------- <*> Ильин С. К. Моральный фактор в современных войнах. М., 1979. С. 9, 144.

Отсутствие указания на вероятных военных противников России является не единственным недостатком Военной доктрины, хотя во многом обусловливает другие неудачные концептуальные решения. Оставляет множество вопросов подход к оценке угроз военной безопасности и определению способов ее обеспечения. В Концепции национальной безопасности, отмечающей окончание эры биполярной конфронтации, констатируются попытки создания структуры международных отношений, основанной на доминировании в международном сообществе развитых западных стран при лидерстве США и рассчитанной на односторонние, прежде всего военно-силовые, решения ключевых проблем мировой политики в обход основополагающих норм международного права. Указывается, что основные угрозы в международной сфере обусловлены, в частности: стремлением отдельных государств и межгосударственных объединений принизить роль существующих механизмов обеспечения международной безопасности, прежде всего ООН и ОБСЕ; укреплением военно-политических блоков и союзов, прежде всего расширением НАТО на восток; возможностью появления в непосредственной близости от российских границ иностранных военных баз и крупных воинских контингентов; ослаблением интеграционных процессов в СНГ. Прямо декларируется, что возведенный в ранг стратегической доктрины переход НАТО к практике силовых (военных) действий вне зоны ответственности блока и без санкции Совета Безопасности ООН чреват угрозой дестабилизации всей стратегической обстановки в мире. Военная доктрина, характеризуя военно-политическую обстановку, отмечает формирование и укрепление региональных центров силы (п. 2 разд. I), хотя не называет ни один из таких центров. В таком подходе к оценке обстановки состоит кардинальное разногласие Военной доктрины с Концепцией национальной безопасности, которая отмечает противоположную тенденцию современного мира - доминирование западных стран (НАТО) при лидирующих позициях США. В своих отношениях с Россией страны НАТО, несмотря на имеющиеся среди них идейно-политические различия, в целом негативно воспринимают усилия России по укреплению регионального центра силы на пространстве бывшего СССР, хотя геополитические интересы России в данном случае понятны, разумны и вполне обоснованны. Подобные настроения и констатация нарастающих противоречий между Россией и НАТО были великолепно продемонстрированы во время так называемой "оранжевой революции", произошедшей в ноябре 2004 г. в Украине: утверждая за собой право вмешиваться в украинскую политику для поддержания демократии, западные политические круги не признали такого права за Россией, заклеймив ее как носительницу имперских амбиций <*>. -------------------------------- <*> De Telegraf. 29.11.2004 (Нидерланды); The Guardian. 29.11.2004 (Великобритания); The New York Times. 29.11.2004 (США).

Наблюдается тенденция к реидеологизации международных отношений на базе идей глобализации, которые объективно усиливают лидирующие позиции западных стран, и в первую очередь США <*>. Прогнозируется, что в XXI веке глобализация в значительной мере будет определять историческое развитие и ни одно государство не в состоянии будет существовать без активного взаимодействия с международной системой <**>. С учетом этого явный недостаток Концепции национальной безопасности - полное умолчание о глобализации. Интересно, что Концепция внешней политики также недооценивает значение глобализации, рассматривая ее только как экономический процесс <***>. -------------------------------- <*> См.: Кокошин А. А. Вопросы стратегического руководства обороной России: Краткий очерк. М., 2001. С. 6. <**> См.: Лукашук И. И. Глобализация и государство // Журнал российского права. 2001. N 4. С. 64 - 65. <***> См.: Мамонов В. В. Конституционные основы национальной безопасности России. Саратов, 2002. С. 165.

В подобных условиях нет причин для уклончивого формулирования концептуальных установок в обеспечении военной безопасности России. В течение последних 15 лет страны блока НАТО систематически нарушали интересы безопасности России вопреки Хельсинкскому Заключительному акту СБСЕ <*> и политическим договоренностям Запада с СССР и Россией (как правопреемником и продолжателем СССР) относительно баланса сил в Европе после объединения Германии и прекращения Варшавского договора. Своими последовательными действиями США и НАТО достигли ликвидации буферной зоны в Восточной Европе на границах зон ответственности НАТО и СССР (России) и приняли восточно-европейские государства в состав североатлантического блока. Стало реальностью нарушение традиционного геополитического пространства России, принятие прибалтийских государств в состав НАТО, активное вмешательство НАТО во внутренние дела стран ближнего зарубежья, в непосредственной близости от границ Российской Федерации, и ввод иностранных войск на территорию сопредельных с Россией государств. -------------------------------- <*> Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Подписан в г. Хельсинки 01.08.1975. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXI. М., 1977. С. 544 - 589.

В своей военной доктрине США вполне определенно, разумно и прагматично формулируют отношение к России. В официально представленном конгрессу США 8 января 2002 г. документе "Nuclear Posture Review" Россия отнесена к странам, представляющим потенциальную угрозу для США. В названном документе отмечается, что угроза ядерного удара с участием России не ожидается, хотя и возможна, что ядерные силы и программы России по-прежнему вызывают озабоченность и что будущий курс России не может быть очерчен со всей определенностью <*>. В своих военных доктринах США генерируют для России системную и долговременную угрозу, вытекающую из стремления США управлять процессами глобализации в интересах собственного сохранения и развития <**>. -------------------------------- <*> См.: http://www. dengiforum. dol. ru/showthread. php? threadid=35029&goto =nextnewest. <**> См.: Вишняков В. Г. О методологических основах правового регулирования проблем безопасности Российской Федерации // Журнал российского права. 2005. N 9. С. 30.

Несмотря на отсутствие в обозримой перспективе угрозы реального вооруженного конфликта России с блоком НАТО, североатлантический альянс должен ясно восприниматься в качестве вероятного военного противника России, поскольку действия НАТО всегда находились в противоречии с национальными интересами России и в настоящее время приводят к умалению ее влияния на ситуацию в регионе и мире. Какие бы заявления и декларации ни делались альянсом в противоположном смысле, единственный резон существования НАТО - это "сдерживание" СССР в прошлом, а после его распада - "сдерживание" России <*>. США и НАТО дискредитировали себя односторонними военными действиями на территории бывшей Югославии и в Ираке вопреки позиции Совета Безопасности ООН и, следовательно, в нарушение Устава ООН. Гуманитарная направленность деятельности НАТО и ее трактовка гуманитарности вызывают серьезные сомнения. Конкретизируя положения Концепции национальной безопасности Российской Федерации, Военная доктрина должна четко указывать на блок НАТО как на источник угрозы военной безопасности России и как на вероятного военного противника России. Без подобных указаний Военная доктрина не может быть полноценным документом, на котором основывается стратегическое планирование, строительство Вооруженных сил, международное военное и военно-техническое сотрудничество. -------------------------------- <*> См.: Максимычев И. Ф. Угрозы безопасности России, связанные с началом расширения НАТО (внешнеполитический аспект): Доклады Института Европы РАН. N 42. М., 1998. С. 12.

Одним из проявлений глобализации, негативно сказывающимся на состоянии военной безопасности России, является недостаточная диверсификация внешней торговли, зависимость России от поставок стратегически важных товаров из стран - потенциальных противников. Давно уже отмечается, что либерализация в 1991 - 1992 гг. четко обозначила угрозы экономической безопасности в сфере внешнеэкономической деятельности: потерю традиционных рынков сбыта военной и машиностроительной продукции; целенаправленные попытки зарубежных государств и ТНК взять под контроль российский рынок стратегически важного сырья, технологий, финансов, информации, транспорта; зависимость России от импорта ряда видов сырья, продовольственных товаров, а также комплектующих изделий для машиностроения <*>. -------------------------------- <*> О проблемах открытости российской экономики и экономической безопасности Российской Федерации // Экономическая безопасность России: Материалы Межведомственной комиссии Совета безопасности Российской Федерации по экономической безопасности (январь 1994 г. - декабрь 1995 г.). Вып. 1. М., 1998. С. 28.

Одной из важнейших составляющих национальной безопасности является экономическая безопасность. Без оценки жизнеспособности экономики страны, ее надежности, способности воспроизводиться в расширенном масштабе нельзя говорить о должной национальной безопасности <*>. Однако военно-экономическая составляющая Военной доктрины совершенно не развита, в ней не названы угрозы интересам России в сфере обеспечения военно-экономического потенциала и военно-хозяйственной независимости страны от потенциальных военных противников, не определены направления внутренней военно-экономической политики и основы военно-экономического сотрудничества с дружественными странами. -------------------------------- <*> См.: Шестопалов М. Экономическая безопасность в системе научных категорий // Право и жизнь. 2000. N 30. С. 89.

Самодостаточность отдельных культур оборачивается в лучшем случае изоляционизмом <*>, а в современных условиях глобализации, в том числе и военной сферы, изоляционизм недопустим. Военная безопасность требует проведения продуманной военно-дипломатической линии. Но в части международного сотрудничества по вопросам безопасности в концептуальных документах имеются существенные разночтения. Так, в Концепции национальной безопасности (разд. IV) в качестве одной из основных задач обеспечения национальной безопасности названо обеспечение равноправного и взаимовыгодного сотрудничества России прежде всего с ведущими государствами мира. Военная доктрина (п. 7 разд. I), напротив, рассматривает в качестве партнеров все государства, чья политика не наносит ущерба ее национальным интересам и безопасности и не противоречит Уставу ООН. Неопределенность приоритетов и ориентиров государственной политики - значительный недостаток ныне существующих концепций. -------------------------------- <*> См.: Тульчинский Г. Л. Современная гуманитарная парадигма: гуманитарность против гуманизма? // Философская и правовая мысль. 2002. Вып. 4. С. 234.

Общими задачами, которые в той или иной форме декларированы во всех концептуальных документах, является укрепление роли ООН в обеспечении коллективной безопасности и дальнейшая интеграция государств - участников СНГ. Например, в Концепции национальной безопасности (разд. IV) определено, что внешняя политика России должна быть направлена на упрочение ключевых механизмов многостороннего управления мировыми политическими и экономическими процессами, в первую очередь под эгидой Совета Безопасности ООН, а также на развитие отношений с государствами - участниками СНГ согласно принципам международного права, развитие отвечающих интересам России интеграционных процессов в рамках СНГ. Эффективное взаимодействие и сотрудничество с государствами - участниками СНГ прямо названо одним из важнейших стратегических направлений в области обеспечения военной безопасности России. Концепция внешней политики (п. 1 разд. III) утверждает, что главным центром регулирования международных отношений в XXI веке должна оставаться ООН, и Россия будет решительно противодействовать попыткам принизить роль ООН и ее Совета Безопасности в мировых делах. Приоритетным направлением внешней политики России объявлено обеспечение соответствия задачам национальной безопасности многостороннего и двустороннего сотрудничества с государствами - участниками СНГ (разд. IV). В Военной доктрине (п. 7 разд. I) оговорено, что Россия проводит совместную с Республикой Беларусь оборонную политику, координирует с ней деятельность в области военного строительства, развития вооруженных сил государств - участников Союзного государства, использования военной инфраструктуры, принимает другие меры по поддержанию обороноспособности Союзного государства. Закреплено, что Россия придает приоритетное значение укреплению системы коллективной безопасности в рамках СНГ на основе развития и укрепления Договора о коллективной безопасности, исходя из необходимости консолидации усилий по созданию единого оборонного пространства (п. 7 разд. I, п. 8 разд. III). В отношении укрепления роли ООН в Военной доктрине содержится только приверженность России основополагающим принципам и нормам международного права (п. 7 разд. I), хотя попытки ослабить ООН указаны в качестве дестабилизирующего фактора военно-политической обстановки (п. 3 разд. I). В Военной доктрине необходимо конкретизировать ориентиры для международного военного (военно-политического) и военно-технического сотрудничества. Поддерживая сложившуюся систему коллективной безопасности, основанную на Уставе ООН, Россия должна искать пути для предотвращения и преодоления возможных кризисных ситуаций в Совете Безопасности ООН, которые могут быть вызваны действиями государств - участников НАТО. В военно-политической сфере существенным фактором стабильности в обеспечении глобальной безопасности и эффективной работы Совета Безопасности ООН может стать укрепление региональных центров силы с участием Российской Федерации. В Уставе ООН (ст. ст. 52 - 54 гл. VIII) предусмотрено участие региональных организаций в деле поддержания мира и безопасности. Такие организации, как ОАГ, НАТО, ОБСЕ, ЕС, ОАЕ, расширяют свою способность участвовать в обеспечении международной безопасности, в том числе и военными средствами <*>. России, выступающей в роли одного из центров многополярного мира, не следует уклоняться от региональных механизмов участия в обеспечении международной безопасности. -------------------------------- <*> Мюллерсон Р. А., Шеффер Д. Дж. Правовое регулирование применения силы // Вне конфронтации. Международное право в период после холодной войны: Сб. статей. М., 1996. С. 152.

Принципиально неверным представляется высказываемое и теперь мнение о роли России в современном мире как великой державы <*>. Как справедливо отмечается в Концепции внешней политики Российской Федерации, в условиях глобализации мировой экономики возрастает зависимость экономической системы и информационного пространства России от воздействия извне (разд. II). Самодостаточность великих держав стала достоянием истории, а относительная самостоятельность (автономность) как один из общесистемных признаков национальной безопасности даже в экономическом аспекте понимается не как автаркия, а как устойчивое развитие экономического потенциала с элементами интеграции в мировое сообщество <**>. При долгосрочной тенденции к соблюдению принципа равной безопасности и снижению уровня вооружений достаточность оборонительных сил, средств и ресурсов может быть гарантирована взаимными международными обязательствами государств и их совместным решением военно-политических задач. В многополярном мире необходимо международное сотрудничество и взаимодействие, поэтому вызывает недоумение невнимание Военной доктрины к целям, задачам, формам и направлениям международной военной политики России. -------------------------------- <*> Кардашова И. Б. О Концепции национальной безопасности Российской Федерации // Закон и право. 1999. N 9. С. 6. <**> См.: Райгородский А. Л. Национальная безопасность России: политико-правовые средства обеспечения. Ростов-н/Д, 2004. С. 11 - 12.

Укрепление региональных центров силы с участием Российской Федерации нецелесообразно ограничивать только военным сотрудничеством в рамках СНГ. СНГ сегодня представляет собой неоднородное образование, в котором затруднены интеграция и политическое лидерство России. В СНГ сильны антироссийские настроения, а ряд государств (Грузия, Молдова) в обозримом будущем может быть втянут в структуры НАТО. Более того, на территориях некоторых государств - участников СНГ дислоцированы военные базы НАТО, что абсолютно исключает взаимодействие России с этими государствами в целях сдерживания расширения НАТО на восток и противодействия угрозам национальной безопасности со стороны североатлантического альянса. Как отметил И. П. Блищенко, практически с самого начала существования СНГ Россия, сохраняя СНГ как потенциальный инструмент возможной интеграции бывшего СССР, перенесла центр тяжести в своей политике на развитие двусторонних отношений <*>. Уже давно у России в СНГ можно назвать только три союзника: Беларусь, Армению и Таджикистан <**>. Таким образом, заявление о военно-политическом сотрудничестве в рамках эфемерного Договора о коллективной безопасности <***> не может служить политическим базисом для обеспечения военной безопасности России. -------------------------------- <*> См.: Возможность создания военно-политического союза с участием России: Материалы научно-дипломатической конференции. М., 1996. С. 6. <**> См.: Россия в XXI веке. Стратегия развития: Стенограмма совещания, проведенного в аппарате Совета обороны РФ по проблемам концептуальных основ военной доктрины Российской Федерации. Москва, 11 декабря 1997 г. // Национальная безопасность: в поисках приоритетов: Материалы совещаний аналитической группы при Совете обороны Российской Федерации. Сер. "Научные доклады". N 62. М., 1998. С. 375. <***> Договор о коллективной безопасности. Подписан в г. Ташкенте 15.05.1992. // Бюллетень международных договоров. 2000. N 12. С. 6 - 8.

Создание противовеса блоку НАТО с участием России возможно в форме военно-политических союзов с отдельными государствами - участниками СНГ (в том числе и с участием третьих государств по субъектной модели "шанхайской пятерки") и в создании коалиций за пределами пространства бывшего СССР. В этом контексте в Военной доктрине должны получить развитие положения о совместной оборонительной политике Союзного государства России и Беларуси, о совместных действиях России с отдельными государствами в Среднеазиатском регионе. В условиях недостатка дипломатических и экономических средств для устранения угроз национальной безопасности эту задачу необходимо решать военно-стратегическим путем, в том числе прямым военным присутствием России на территориях союзных государств, с которыми создается единое оборонительное пространство. Очевидна несбыточность надежд на военное сотрудничество России с европейскими странами "дальнего зарубежья", объединенными военной политикой НАТО. ОБСЕ как альтернативный военно-политический механизм обеспечения безопасности в Европе переживает не самые лучшие времена, оказываясь все более зависимой от НАТО, которая претендует на роль лидера в европейской политике <*>. Однако ясная европейская перспектива России окажет сдерживающее влияние на тенденцию расширенной НАТО вести дело к изоляции России <**>, поэтому дипломатические успехи России в структурах ЕС имеют большие военно-политические перспективы. -------------------------------- <*> См.: Большаков С. И., Кучинская М. Е. Север Европы в стратегии НАТО и ЕС и интересы национальной безопасности России // Проблемы внешней и оборонной политики России: Сб. статей / Под ред. В. И. Кривохижи. Вып. 6. М., 2000. С. 8. <**> См.: Максимычев И. Ф. Угрозы безопасности России, связанные с началом расширения НАТО (внешнеполитический аспект): Доклады Института Европы РАН. N 42. М., 1998. С. 26.

Разумным направлением военного сотрудничества представляется Азиатско-Тихоокеанский регион, в рамках которого Концепция внешней политики (разд. IV) декларирует активизацию участия России в региональном форуме АСЕАН по безопасности и "шанхайской пятерке". Включение в Военную доктрину положений, ориентирующих на военное, военно-политическое и военно-техническое сотрудничество не только со странами СНГ, но и со странами АТР, позволит укрепить систему глобальной коллективной безопасности за счет создания альтернативного регионального центра силы в АТР с участием России (по геополитическому формату ANZUS). Кроме того, такие изменения в концептуальном документе определят четкое направление для военной, военно-политической, военно-технической и дипломатической деятельности федеральных органов государственной власти. Принимая во внимание невозможность самостоятельного обеспечения национальной безопасности России в условиях расширения НАТО на восток, в п. 9 разд. I Военной доктрины следует закрепить принцип коалиционности в обеспечении военной безопасности. В том же духе п. 10 разд. I Военной доктрины в части, касающейся международного сотрудничества и взаимодействия, должен быть скорректирован исходя из необходимости использования возможностей союзников уже в мирное время по конкретным направлениям сотрудничества. Данное замечание касается использования и военно-технического освоения территории союзных государств, создания военной инфраструктуры, поддержания союзных сил в готовности к согласованным действиям и т. п. Необходима общая переориентация Военной доктрины на включение военной организации Российского государства в конкретные региональные системы коллективной безопасности (в рамках СНГ и АТР), на достижение коалиционного единства в организации военного управления, военно-технического обеспечения, стратегического и оперативного планирования применения коалиционных сил, стратегического развертывания, территориальной обороны и использования ресурсов союзных государств в мирное время, в угрожаемый период и с началом войны (вооруженного конфликта). Организационно-правовой механизм обеспечения военной безопасности должен быть ясно и подробно определен в Военной доктрине, которая в политическом аспекте должна соответствовать Концепции национальной безопасности, а в юридическом - Конституции РФ, международным договорам РФ и федеральным законам, в том числе ежегодным федеральным законам о федеральном бюджете. Военная доктрина как документ, определяющий направления внутренней и внешней политики, утверждается Президентом РФ и в потенциале аккумулирует в себе научно обоснованный поэтапный план реализации всех полномочий Верховного главнокомандующего: от вопросов строительства Вооруженных сил, вооружения, оснащения и боевой подготовки войск до вопросов кадровой политики, военного администрирования и размещения войсковых объединений и соединений. Обязательной составной частью Военной доктрины должен быть развернутый план военно-технического обеспечения военной безопасности, в том числе план оборонного заказа на выполнение НИОКР и поставку продукции военного назначения в разрезе сроков их исполнения (краткосрочный, среднесрочный и долгосрочный). Военная доктрина должна быть конкретным документом, содержащим анализ военно-стратегической, военно-политической и военно-экономической ситуации в России и мире. На основе этого анализа требуется включить в Военную доктрину план конкретных мероприятий по обеспечению военной безопасности на ближайшую, среднесрочную и долгосрочную перспективу. Военная доктрина должна регулярно (не реже одного раза в год) пересматриваться и уточняться. Недопустимо, как это имеет место в настоящее время, что Военная доктрина в неизменном виде действует уже шестой год без каких-либо изменений и дополнений. Военная доктрина как организационно-распорядительный документ должна отвечать требованиям законности и исполнимости, соответствовать запланированным бюджетным ассигнованиям на очередной год, нормам права и реальностям военно-политической обстановки. Необходимо корректировать Военную доктрину исходя из изменения угроз военной безопасности, достигнутых результатов в сфере обеспечения боевой и мобилизационной готовности войск (сил), степени исполнения оборонного заказа и других показателей в военной, военно-политической, военно-технической и военно-экономической области. Военная доктрина Российской Федерации не может быть эффективно скорректирована без изменения самой формы и статуса документа и его соотношения с Концепцией национальной безопасности. Справедливо мнение ряда специалистов о том, что Концепция национальной безопасности не имеет юридической силы, а носит сугубо политический характер, определяя национальные интересы России и критерии прогрессивного развития страны <*>. Добавим: Концепция национальной безопасности, в отличие от Военной доктрины, не должна утверждаться указом или распоряжением Президента РФ, так как она не обладает признаками правового акта и, с юридической точки зрения, неисполнима. В отличие от Концепции национальной безопасности, которая носит сугубо политический характер и содержит не нормы и распоряжения, а декларации, Военная доктрина должна быть не только политическим, но и нормативно-правовым и организационно-правовым документом, принятым во исполнение законодательных актов и одновременно в русле общей политической линии, которая обозначена в Концепции национальной безопасности. -------------------------------- <*> См.: Вишняков В. Г. О методологических основах правового регулирования проблем безопасности Российской Федерации // Журнал российского права. 2005. N 9. С. 28; Райгородский А. Л. Национальная безопасность России: политико-правовые средства обеспечения. Ростов-н/Д, 2004. С. 12.

Объем и характер сведений, которые должны содержаться в Военной доктрине, обеспечит этому базовому нормативному и организационно-правовому документу секретность, как это имеет место и в других государствах. Военная доктрина СССР никогда не была открытым документом, доступным для всеобщего ознакомления. Этот подход целесообразно принять и в настоящее время, обеспечив общеизвестность только основным направлениям обеспечения военной безопасности, которые вполне могут быть изложены в Концепции национальной безопасности. Существование двух политических документов в области военной безопасности нелогично и нецелесообразно, тем более что они противоречат друг другу. Военную доктрину следует преобразовать в развернутый аналитический, нормативный и планово-распорядительный документ, содержащий государственную тайну, освободив его от декларативной нагрузки, которая присуща Концепции национальной безопасности как чисто политическому документу. Данные мероприятия позволят избежать неопределенности и декларативности в обеспечении военной безопасности, предоставят возможность более эффективно осуществлять управление в области обороны и безопасности, а также придадут Военной доктрине четкость, ясность, последовательность и системность, позволят повысить уровень исполнительской дисциплины.

Название документа