Особенности гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия

(Вишняков О. В.) ("Российский судья", 2008, N 3) Текст документа

ОСОБЕННОСТИ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ

О. В. ВИШНЯКОВ

Вишняков О. В., соискатель ученой степени кандидата юридических наук ГОУ ВПО "Российская академия правосудия".

Защита прав частных лиц от затрагивающих их действий государственных органов и их должностных лиц является основой, краеугольным камнем всех современных конституций и правовых систем. Конституция Российской Федерации 1993 г. в статьях 2, 45, 46 и 53 также урегулировала соответствующие принципы, гарантировав возможность защиты индивидуальных прав, в том числе государственную защиту прав и свобод человека и гражданина. Так, в соответствии с положениями ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. В ст. 53 Конституции Российской Федерации закреплен один из способов защиты нарушенных прав и свобод человека и гражданина, а также конституционно-правового статуса личности в целом. В соответствии с ним каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Этим закреплен общий принцип имущественной ответственности государства за вред, причиненный гражданам в результате незаконных действий органов государственной власти и их должностных лиц. Существование и действие рассматриваемой статьи особенно важно, поскольку "важнейшее место в системе гарантий прав и свобод занимает институт правовой ответственности государства, его органов" <1>. -------------------------------- <1> Абдуллаев М. И. Права человека и закон // СПб., 2004. С. 202.

Указанной конституционной нормой подчеркивается, что возмещается вред, причиненный не только неправомерными действиями, то есть активным поведением органов государственной власти, но и бездействием, которое предполагает невыполнение органами государственной власти в установленные сроки и в надлежащем порядке возложенных на них обязанностей, неосуществление действий, которые они в соответствии с законом или иным нормативным актом обязаны были совершить. Однако указанные конституционные нормы нередко оставляют открытыми некоторые вопросы, рассмотрим некоторые из них. Как известно, решения и действия государственных органов и их должностных лиц, осуществленные в пределах их компетенции, обязательны для других субъектов права под угрозой применения к ним мер государственного принуждения, что представляется одним из факторов стабильности государственной власти. Однако обладание властными полномочиями нередко провоцирует чиновников решить тот или иной вопрос по своему усмотрению, а не по закону, что влечет нарушение прав, свобод и законных интересов граждан и юридических лиц. Возникает противоречие между законодательным закреплением этих прав и свобод и имеющим место административным произволом власть предержащих лиц. Эта ситуация не нова в России. Так, еще в XIX в. Государственная канцелярия, комментируя проект нового уголовного судопроизводства, отмечала: "Когда те самые органы государственной власти, которые установлены для охранения силы законов и общественного порядка, подают пример беззакония и непорядка, тогда возникает неуважение к властям и нравственная распущенность, при которой государство колеблется в самых его основаниях" <2>. Позже Н. М. Коркунов писал, что правонарушения должностных лиц "больше, чем правонарушения частных лиц, подрывают авторитет закона, колеблют прочность юридического порядка: они более непосредственно отзываются на интересах всего государства" <3>. -------------------------------- <2> Соображения Государственной канцелярии об основных началах уголовного судопроизводства // Журнал Государственного совета. 1862. N 65. С. 24. <3> Российское законодательство X - XX веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., 1988. С. 361.

Поэтому, на наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения тех авторов, которые рассматривают институт обязательств вследствие причинения вреда "как универсальный способ защиты всех субъективных прав, принадлежащих гражданам, юридическим лицам и государству, вне зависимости от их отраслевой принадлежности" <4>. -------------------------------- <4> Ярошенко К. Б. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц // Советское государство и право. 1982. N 8. С. 137.

Видный российский правовед Н. С. Таганцев на рубеже XIX и XX вв., анализируя судебную практику, отмечал: "Вознаграждение за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, составляет в сущности предмет гражданского права, вследствие чего оно и должно быть определено на основании законов гражданских" <5>. С аналогичной позицией уже в советский период выступали С. Н. Братусь и А. П. Кун <6>. Вместе с тем следует отметить, что рассматриваемый вид деликтной ответственности сложен ввиду, в частности, его пограничности с конституционным, административным, финансовым и другими отраслями права. -------------------------------- <5> Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1885 года. СПб, 1915. С. 98. <6> Кун А. П. Вопросы возмещения вреда, причиненного гражданину актами власти // Правоведение. 1983. N 6. С. 81.

Вред, причиненный в результате незаконной властной деятельности, отражается не только на имущественных, но и других правах и благах потерпевшего. Таким образом, незаконная деятельность властных органов и их должностных лиц порождает целый комплекс правоотношений по восстановлению прав потерпевшего. Очевидно, что нормы, направленные в совокупности на возмещение причиненного вреда, взаимосвязаны настолько, что принадлежат к единому правовому институту восстановления прав граждан, потерпевших от незаконных актов государственной власти. Вместе с тем нормы, закрепленные в ст. ст. 1069 и 1070 Гражданского кодекса РФ, являясь составной частью указанного комплексного института, остаются в то же время нормами гражданского права. Правовые нормы об ответственности за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления и их должностными лицами, находятся в интегрированном единстве с общими нормами о деликтной ответственности: как особенное с общим. Реализация же этих норм в конкретном правоотношении представляет собой проявление единичного. Будучи в данном соотношении особенными, нормы об ответственности за властную деятельность выступают в качестве опосредствующих между общими нормами об ответственности вследствие причинения вреда и конкретным правоотношением в связи с нанесением вреда определенному гражданину или юридическому лицу. Государство, отличающееся от других субъектов гражданского права своим суверенитетом, само определяет свою правоспособность и дееспособность, устанавливает нормы, регулирующие отношения, в которые оно вступает. Государство не только не ограничивает гражданско-правовую ответственность за властные действия, но и введением специальной нормы юридически закрепляет субъектов ответственности и ее условия. В этом видится последовательное проведение принципа установления ответственности независимо от ее субъекта, а сама такая ответственность выступает гарантом надежности и эффективности государственной (муниципальной) деятельности в целом. Особенность ответственности за вред, причиненный государственными органами, а также их должностными лицами, заключается в специфике самого "причинителя" вреда, характере его деяния (действия или бездействия), а также в предусмотренном законом различии "причинителя" вреда и субъекта, ответственного за его возмещение (как правило, казны). Если во всех иных случаях причинения вреда стороны правоотношения (причинитель и пострадавший) характеризуются взаимным равенством, то в случае причинения вреда вышеуказанными органами и должностными лицами наблюдается совершенно иная ситуация: как правило, в силу закона их деятельности присущ властный характер. В общетеоретическом смысле гражданско-правовой ответственности свойственны три основные функции: компенсационная, превентивная и штрафная, при этом основной из них является первая. Возмещение вреда, причиненного властными органами или их должностными лицами, компенсирует имущественные и моральные потери пострадавшего, восстанавливает его нарушенные права. Хотелось бы акцентировать внимание на особенностях превентивной функции: сам факт гарантированной компенсации вреда государством (казной) еще не исключает повторных аналогичных правонарушений со стороны тех же властных органов (или должностных лиц). Тем самым отсутствие реально понесенного наказания непосредственным причинителем вреда не формирует у последнего мотивов, побуждающих соблюдать законы, уважать права и интересы рядовых граждан и юридических лиц. Несомненно то, что сама по себе ответственность по возмещению вреда может выполнить свою превентивную роль лишь при условии, что непосредственный причинитель вреда знает: он будет отвечать собственными средствами за причиненный ущерб. Что касается штрафной функции, то она носит скорее вспомогательный характер, так как вред возмещает казна, а не непосредственный причинитель ущерба. Поэтому нет большого смысла рассуждать об акте возмездия государства по отношению к самому себе. Пожалуй, о реализации штрафной функции, а также превентивной, можно говорить в аспекте применения регрессного иска к виновным государственным органам и лицам, поданного в гражданско-правовом судебном порядке. Кстати, следует акцентировать внимание на особенностях ответственности государства за вред, причиненный актами суда, которая является одной из наиболее проблематичных тем всего института гражданско-правовой ответственности и имеет существенную специфику по сравнению с ответственностью за вред, причиненный в результате деятельности иных органов государственной власти и их должностных лиц. В общетеоретическом плане ответственность за вред, причиненный судебными органами, можно разделить на три вида, первым из которых будет гражданско-правовая ответственность государства за вред, причиненный в результате незаконного привлечения судом к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности. Из приведенного в ч. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ перечня видно, что указанные незаконные действия могут иметь место при рассмотрении уголовных дел и дел об административных нарушениях. В перечисленных случаях для возмещения вреда нет необходимости устанавливать вину, вред компенсируется во всех случаях подтверждения факта причинения ущерба. Однако при этом соответствующий судебный акт должен быть признан незаконным (отменен вышестоящим судом), а также должна быть установлена причинно-следственная связь между незаконным судебным актом и последствиями. Многими авторами отмечается неполнота указанных оснований невиновной ответственности судебных органов, предусмотренной п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ. Так, совершенно необоснованно не указано об ответственности за незаконное задержание подозреваемого, за применение такой меры пресечения, как залог; а также за необоснованное наложение ареста на имущество - два последних обстоятельства стали особенно актуальны в последнее время, так как они могут повлечь значительные экономические убытки и нередко применяются в качестве одного из инструментов в конкурентной борьбе различных экономических группировок. Кроме того, имущественный вред может быть причинен такими необоснованными и незаконными административными взысканиями, как штраф, конфискация предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, лишение гражданина специального права, административное выдворение за пределы РФ. Но на сегодняшний день вред, образовавшийся в результате всех вышеперечисленных незаконных действий, подлежит возмещению по правилу, изложенному в ст. 1069 Гражданского кодекса РФ, то есть при условии установления вины судьи. Можно выделить еще два вида ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия. Критерием разграничения служит способ доказывания вины судьи и сущность постановленных судебных актов. Наиболее сложный в реализации вид ответственности предусматривает, что вина причинителя вреда должна быть доказана судом в рамках уголовного процесса. Указанная в ч. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ ответственность требует наличия вступившего в силу приговора суда по преступлениям, предусмотренным ст. ст. 305 ("Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта") либо 293 ("Халатность") Уголовного кодекса РФ. При этом вина судьи должна быть выражена или в форме прямого или косвенного умысла (по первому составу преступления), или в виде неосторожности (при совершении халатности). При этом возмещение вреда возможно как в рамках уголовного судопроизводства при рассмотрении дела в отношении судьи путем подачи гражданского иска по правилам ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса РФ, так и путем предъявления самостоятельного иска в рамках гражданского судопроизводства (однако и в последнем случае для удовлетворения заявленных исковых требований о возмещении причиненного вреда необходим вступивший в законную силу обвинительный приговор в отношении судьи). С 2001 г. можно выделить и третий вид гражданско-правовой ответственности при отправлении правосудия - ответственность за вред в результате принятия судебных постановлений по вопросам, определяющим процессуально-правовое, но не материально-правовое положение сторон. Подобные виновные действия могут быть совершены в виде наложения ареста на имущество, нарушения сроков судебного разбирательства, несвоевременного вручения лицу процессуальных документов, приведшего к пропуску сроков обжалования. В принципе основным отличием ответственности за вред в результате действий (бездействия) судьи при разрешении вопросов, не связанных с осуществлением правосудия по существу дела, является неприменение базового правила о презумпции вины причинителя вреда. Иными словами, вина судей или судьи должна быть доказана самим пострадавшим. Тем не менее в действующем гражданском законодательстве отсутствуют нормы, регулирующие данный вид ответственности. Поэтому, несомненно, необходимо законодательно урегулировать данный вопрос, впрочем, как и вопрос об ответственности судьи в случае прекращения уголовного преследования в его отношении по нереабилитирующим обстоятельствам. То обстоятельство, что делинквентом является судья, создает существенные трудности в привлечении указанных должностных лиц к ответственности, что связано прежде всего с особым статусом судей. Подобный подход может быть признан нарушением основополагающего конституционного принципа равенства перед правосудием, в том числе равенства в ответственности за образовавшийся ущерб. В большей мере соответствовало бы конституционным принципам исключение условия вины из конструкции гражданско-правовой ответственности в сфере правосудия по аналогии с пунктом первым ст. 1070 Гражданского кодекса РФ, то есть установление таких правовых норм, в соответствии с которыми вред возмещался бы в случае отмены вступившего в законную силу судебного акта всегда, за исключением случаев, когда его принятие или вступление в силу послужило результатом позиции пострадавшего.

Название документа