К вопросу об определении лиц, признаваемых пострадавшими от терроризма

К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ЛИЦ, ПРИЗНАВАЕМЫХ ПОСТРАДАВШИМИ ОТ ТЕРРОРИЗМА

К. В. ТАЛЕРОВ

Талеров К. В., аспирант Российского государственного торгово-экономического университета, заместитель генерального директора по юридическим вопросам ООО "Новые научные технологии".

К сожалению, терроризм во все большей степени приобретает международный характер. Наиболее яркое подтверждение этого факта - террористические акты в США 11 сентября 2001 года, последующие атаки террористов, связанные с заражениями сибирской язвой, взрывы на острове Бали в Индонезии, захват заложников 23 октября 2002 г. в Театральном центре в г. Москве, взрыв у Дома правительства в г. Грозном 27 декабря 2002 г., захват более чем 1200 человек-заложников (в результате которого погибли 330 заложников, из которых 186 детей, а также 11 сотрудников спецназа и 2 сотрудника МЧС) школы Беслана в сентябре 2004 г. и др. Конституция Российской Федерации (далее - Конституция), принятая на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. <*>, в ст. 2 провозгласила: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства". Часть 1 ст. 7 также подчеркивает, что "Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека". Реализация отмеченных положений Конституции закрепляет право каждого на жизнь (ч. 1 ст. 20) и гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45). Обеспечивая исполнение этих прав, Конституция указывает, что "права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием" (ст. 18). -------------------------------- <*> Текст Конституции опубликован в "Российской газете" от 25 декабря 1993 г.

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". И не случайно ч. 1 ст. 17 Конституции, которой открывается глава 2 "Права и свободы человека и гражданина", начинается со слов: "В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией". Таким образом, в силу конституционного признания требований общепризнанных принципов и норм международного права в Российской Федерации непосредственно действуют и являются обязательными для соблюдения и выполнения требования положений таких актов международного права, как Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (в ред. Протокола N 2 от 6 мая 1963 г., Протокола N 3 от 6 мая 1963 г., Протокола N 5 от 20 января 1966 г., Протокола N 8 от 19 марта 1985 г. и Протокола N 11 от 11 мая 1994 г.), Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г., резолюции и документы международных совещаний (документы ОБСЕ, например Хельсинкский заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г., Мадридский, Венский и Хельсинкский итоговые документы, документы Копенгагенского и Московского совещаний по человеческому измерению ОБСЕ, документы Краковского симпозиума по культурному наследию, а также Парижской хартии для новой Европы) и другие. Согласно ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) <*>, ратифицированного Указом Президиума ВС СССР от 18 сентября 1973 г. N 4812-VIII, государство обязуется обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве; обеспечить, чтобы право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентными судебными, административными или законодательными властями или любым другим компетентным органом правовой системы государства, и развивать возможности судебной защиты; обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются. -------------------------------- <*> Текст Пакта опубликован в Сборнике действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. М., 1978. Вып. XXXII. С. 44; в Ведомостях Верховного Совета СССР. 1976. N 17 (1831). Ст. 291; в "Библиотечке "Российской газеты". Выпуск N 22 - 23. 1999.

Приведенные конституционные нормы (ст. 2, ч. 1 ст. 7, ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ст. 18, ч. 1 ст. 20, ч. 1 ст. 45) и нормы международных договоров указывают на весьма существенные положения, в силу которых закрепленные в них права принадлежат всем лицам без исключения, как гражданам РФ, так и иностранным гражданам, лицам с двойным гражданством и лицам, признаваемым беженцами, а также лицам без гражданства. Правовые основы борьбы с терроризмом, как это определено ст. 1 Федерального закона "О борьбе с терроризмом" (далее - Закон) от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ (с послед. изм. и доп.) <*>, составляют Конституция, Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (с послед. изм. и доп.) <**>, другие федеральные законы, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, указы и распоряжения Президента Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации, а также принимаемые в соответствии с ними иные нормативные правовые акты федеральных органов государственной власти. -------------------------------- <*> Текст Федерального закона опубликован в "Российской газете" от 4 августа 1998 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 1998. N 31. Ст. 3808. <**> Текст Кодекса опубликован в Собрании законодательства Российской Федерации. 1996. N 25. Ст. 2954; в "Российской газете" от 18 (ст. 1 - 96), 19 (ст. 97 - 200), 20 (ст. 201 - 265), 25 (ст. 266 - 360) июня 1996 г.

Закон формирует основные понятия. Так, в ст. 3 Закон определяет понятие "преступления террористического характера" как преступления, предусмотренные ст. 205 - 208, 277 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК), к числу которых соответственно относятся такие составы, как: терроризм, вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению, захват заложника, заведомо ложное сообщение об акте терроризма, организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой. Подчеркнем, что положения Закона при определении объема содержания понятия "преступления террористического характера" в отличие от положений УК разнятся. Так, УК, определив в ст. 205.1 круг преступлений террористического характера, не относит заведомо ложное сообщение об акте терроризма к таковым преступлениям и, наоборот, признает преступлением террористического характера угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава. Подобная неопределенность в позициях Закона и УК создает дополнительную сложность в плоскости единообразного подхода при разрешении вопроса об отнесении тех или иных лиц, являющихся потерпевшими по уголовному делу, к числу лиц, признаваемых пострадавшими от терроризма. Представляется, что устранить отмеченную неопределенность все же возможно в силу того, что в соответствии с ч. 1 ст. 1 УК уголовное законодательство Российской Федерации состоит из самого УК, и новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в УК. Поскольку в отличие от Закона УК, в частности ст. 205.1, которая в силу ч. 1 ст. 14 УК установила уголовную ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера, не признает заведомо ложное сообщение об акте терроризма как "преступление террористического характера" и, наоборот, признает за угоном судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава "террористический характер", то соответственно признаваемое Законом, но не включенное в УК заведомо ложное сообщение об акте терроризма как "преступление террористического характера" не может рассматриваться "преступлением террористического характера", а угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава должен считаться "преступлением террористического характера", исходя из положений уголовного законодательства и общеправовых принципов разумности и справедливости. Помимо наличия многочисленных подходов в вопросе об определении содержания терроризма Закон, определяющий правовые и организационные основы борьбы с терроризмом, а также права, обязанности и гарантии граждан в связи с осуществлением борьбы с терроризмом (см. преамбулу Закона), не содержит самостоятельного определения лиц, пострадавших от терроризма. Вместе с тем если обратиться к содержанию понятия "терроризм", раскрываемому в абз. 2 ст. 3 Закона, то можно сделать вывод, что лицами, пострадавшими от терроризма, являются физические лица и организации, в отношении которых имеется или было применено насилие террористического характера или угроза его применения. Таким образом, главным квалифицирующим признаком, по которому те или иные лица будут отнесены к числу пострадавших от терроризма, является насилие террористического характера или угроза его применения. Само насилие террористического характера или угроза его применения составляют объективную сторону преступления или нескольких преступлений террористического характера, за совершение которых УК предусмотрена соответствующая уголовная ответственность. Поэтому физические лица и организации, в отношении которых имеется или было применено насилие террористического характера либо угроза его применения, признаваемые как лица, пострадавшие от терроризма, также, при условии возбужденного уголовного дела по признакам соответствующего состава преступления или нескольких преступлений террористического характера, приобретают уголовно-процессуальный статус потерпевших, которыми в соответствии со ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (с послед. изм. и доп.) <*> признаются физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. -------------------------------- <*> Текст Кодекса опубликован в "Российской газете" от 22 декабря 2001 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921.

Применяемые Законом и УК понятия физических и юридических лиц, а также организаций раскрываются сквозь призму соответствующих институтов, указанных в части первой Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (с послед. изм. и доп.) <*> - федерального закона (далее - ГК), регулирующего имущественные отношения (т. е. такие, которые могут иметь денежную оценку) и неимущественные отношения, подразделяемые на личные неимущественные отношения, которые сопутствуют имущественным правам, и личные отношения, состоящие из неотчуждаемых нематериальных благ (жизнь, здоровье, личная неприкосновенность и другие), которые защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих благ (ст. 2 ГК). -------------------------------- <*> Текст части первой опубликован в "Российской газете" от 8 декабря 1994 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301.

Институту лиц в Гражданском кодексе посвящен подраздел второй "Лица" раздела первого, он включает три главы, одна из которых имеет название "Граждане (физические лица)" и посвящена индивидуальным субъектам гражданского права, а две другие - юридическим лицам и участию Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством. Глава третья "Граждане (физические лица)" открывается ст. 17, которая устанавливает, что все граждане в равной мере способны иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность). Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью. Таким образом, правоспособность - "способность стать и быть субъектом прав" <*>, содержание которой "составляют не сами права, а возможность их иметь" <**>. -------------------------------- <*> Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Том 3 - 4. М.: Издание Бр. Башмаковых, 1910. <**> Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство "БЕК", 1998. С. 116.

Конституция установила, что гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет (ст. 60). Подобное возрастное ограничение в самостоятельном осуществлении прав, приобретении и исполнении обязательств для граждан не вызывает сомнений и присутствует во многих правовых системах мира, поскольку быть полноценным участником общественных отношений, формировать свою позицию, нести ответственность за поступки может не каждая личность, а только та, которая приобрела определенный возраст, интеллектуальные способности и духовные качества, что в целом в праве понимается как гражданская дееспособность. Физические лица, пострадавшие от терроризма, осуществляя предоставленное законодательством право на защиту, вправе избрать внесудебный или судебный способ восстановления нарушенных прав и охраняемых законом интересов при возмещении причиненных им имущественного ущерба, морального вреда или вреда, причиненного жизни и здоровью. Внесудебному и судебному способам соответствует определенный порядок реализации права на защиту, регламентированный в одном случае нормами материального права, а в другом - процессуального. Процессуальный порядок реализации права на защиту характерен в соответствии с ч. 2 ст. 118 Конституции исключительно судебному способу восстановления нарушенных прав и охраняемых законом интересов, поскольку судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства <*>. Перечень видов судопроизводства является закрытым. Внесудебному же способу, наоборот, характерен исключительно материально-правовой порядок реализации права на защиту. -------------------------------- <*> Ниже более подробно будут рассмотрены гражданские материально-правовой и процессуально-правовой, а также уголовно-процессуальный способы восстановления нарушенных прав и охраняемых законом интересов при возмещении причиненных пострадавшим от терроризма имущественного ущерба, морального вреда или вреда, причиненного жизни и здоровью, поскольку именно они являются наиболее близкими, доступными и предпочтительными способами эффективного судебного разбирательства по отношению к другим видам судопроизводства.

В зависимости от отрасли законодательства, по правилам которой будет осуществляться реализация права на защиту, обеспечивающая возможность возмещения причиненных пострадавшим имущественного ущерба, морального вреда или вреда, причиненного жизни и здоровью, можно выделить следующие виды способов: внесудебный гражданско-материальный, судебный гражданско-процессуальный, а также внесудебный и судебный уголовно-процессуальные. Отсутствие среди перечисленных видов способов защиты внесудебного уголовно-материального способа объясняется тем, что для данного способа реализации права на защиту уголовное законодательство не предусматривает процедуру возмещения причиненных пострадавшим имущественного ущерба, морального вреда или вреда, причиненного жизни и здоровью; она (уголовно-правовая процедура) определена в уголовно-процессуальном законодательстве. Приведенная систематизация видов внесудебного и судебного способов защиты права необходима и в силу того, что действующее российское законодательство определяет в соответствующих отраслях законодательства различные виды дееспособности физических лиц. Гражданское и гражданское процессуальное законодательство имеют единый концептуальный подход в вопросе об определении содержания понятия дееспособности, с той лишь разницей, что Гражданский кодекс понимает под дееспособностью способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (п. 1 ст. 21), а Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ (с послед. изм. и доп.) <*> - способность своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде своему представителю (п. 1 ст. 37). -------------------------------- <*> Текст Кодекса опубликован в "Российской газете" от 20 ноября 2002 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 2002. N 46. Ст. 4532.

Обе отрасли, как гражданского, так и гражданского процессуального законодательства, выделяя несколько категорий дееспособности, в основе классификации которых лежат возраст и уровень (степень) психического здоровья граждан, различают лиц, обладающих полной дееспособностью, частичной, ограниченной и не обладающих дееспособностью. Среди лиц, обладающих полной дееспособностью, в соответствии с ГК и Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации (далее - ГПК) можно выделить следующие группы населения: лица, достигшие 18-летнего возраста (п. 1 ст. 21 ГК, п. 1 ст. 37 ГПК), лица, вступившие в брак ранее 18 лет (п. 2 ст. 21 ГК, п. 2 ст. 37 ГПК), эмансипированные лица, т. е. несовершеннолетние, достигшие возраста 16 лет и работающие по трудовому договору (контракту) или занимающиеся с согласия родителей (усыновителей или попечителя) предпринимательской деятельностью (ст. 27 ГК, п. 2 ст. 37 ГПК). Обладание этими группами населения полной гражданской и гражданской процессуальной дееспособностью предоставляет им право лично без какого-либо разрешения или представительства осуществлять свои права. Реализация права на защиту физических лиц, пострадавших от терроризма или преступлений террористического характера, деяний уголовно наказуемых, также возможна на стадиях внесудебного и судебного уголовно-процессуального способов защиты. Отметим, что необходимым условием реализации этого права является наделение физических лиц, пострадавших от терроризма, специальным процессуальным статусом потерпевшего, а в последующем гражданского истца (в уголовном процессе). Статус потерпевшего, как отмечалось выше, оформляется постановлением о признании данного лица потерпевшим. Таким же образом, в силу оформленного следователем или прокурором постановления о признании гражданским истцом, форма которого предусмотрена приложением 115 ст. 476 УПК, потерпевший, предъявивший требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением, в соответствии со ст. 44 УПК приобретает статус гражданского истца. Несмотря на то что закон в ст. 44 УПК называет гражданским истцом лицо, которое предъявило требование только о возмещении имущественного вреда, к ним также относятся и все те потерпевшие, которые предъявили требования о возмещении физического или морального вреда, поскольку возмещение пострадавшим причиненного им морального вреда и вреда, причиненного жизни и здоровью, исходя из требований действующего законодательства (ч. 4 ст. 42 УПК, ст. 151, 1085, 1090 - 1094, 1101 ГК), осуществляется в денежном выражении, т. е. имеет имущественный характер. При определении круга гражданских истцов - лиц, пострадавших от терроризма, может возникнуть вопрос о признании прав гражданского истца за лицами, которые хотя и не подверглись прямому ущербу от преступления террористического характера, но гражданские права которых зависят от решения уголовного дела в том или другом смысле. Вопрос этот не праздный и интересовал еще дореволюционных юристов-правоведов. Отвечая на этот вопрос, Д. Г. Тальберг в монографии "Гражданский иск в уголовном суде или соединенный процесс" справедливо отмечал: "Во-первых, иск о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, допускается в уголовном суде только по связи его с преступлением, а потому те случаи, где "не преступление, а самое производство уголовного дела затрагивает интересы" известных лиц, совершенно исключаются понятием гражданского иска. Во-вторых, ввиду ясного и категорического указания закона, что гражданский истец есть потерпевшее от преступления или проступка лицо (ст. 6), нельзя признавать без указания в законе гражданскими истцами других лиц, которые не потерпели от преступления. В-третьих, основанием гражданского иска в уголовном суде по нашему закону могут служить в виде общего правила только непосредственно вытекающие из преступного деяния вред и убытки, вследствие чего все те, кто понес косвенный, не имеющий прямого отношения к факту преступления или проступка вред, не могут быть гражданскими истцами. В-четвертых, наконец, при обсуждении рассматриваемого вопроса нельзя упускать из внимания то обстоятельство, что присоединение гражданского иска к уголовному делу, будучи изъятием из общего правила о подсудности, не допускает расширительного толкования; между тем признание гражданскими истцами третьих лиц, имущественные интересы которых зависят от исхода уголовного дела или права которых могут быть разрешаемы уголовным судом, крайне расширяет понятие гражданского иска, до невозможности установить какую-либо границу между иском, вытекающим из преступного деяния, и всяким другим гражданским иском, находящимся в самой отдаленной связи с этим деянием или с производством по поводу его уголовного дела" <*>. -------------------------------- <*> Тальберг Д. Г. Гражданский иск в уголовном суде или соединенный процесс. Киев: Типография В. И. Завадского, 1888.

Дееспособность гражданского истца в уголовном процессе совпадает с объемом гражданской и гражданской процессуальной дееспособности физических лиц. Так, гражданин, достигший возраста 18 лет, в силу ст. 60 Конституции самостоятельно вправе осуществлять в полном объеме свои права, предоставляемые гражданскому истцу. А права несовершеннолетних, лиц, признанных недееспособными либо ограниченно дееспособными в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, лиц, которые по иным причинам не могут сами защищать свои права и законные интересы, в соответствии с ч. 3 ст. 44 УПК смогут реализовать их законные представители или прокурор при предъявлении гражданского иска в уголовном процессе. С вопросом представительства также тесно связан вопрос наделения родственников правами потерпевшего от преступления, последствием которого явилась его смерть. Часть 8 ст. 42 УПК определила, что "по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственников". При этом п. 4 ст. 5 УПК под близкими родственниками понимает супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и родных сестер, дедушку, бабушку и внуков. Все эти лица вправе в полном объеме пользоваться правами потерпевшего, в том числе они могут быть признаны гражданскими истцами. Сложнее будет разрешаться вопрос о возмещении ущерба лицам, признанным безвестно отсутствующими. Также в силу психологических особенностей личности и надежды родственников на лучший исход может возникнуть ситуация, при которой отсутствующее лицо, пострадавшее от терроризма или непосредственно находившееся в эпицентре происходивших действий террористического характера, по заявлению родственников или иных заинтересованных лиц может быть признано судом безвестно отсутствующим. Сложность описанной ситуации заключается в том, что защита прав предполагает совершение активных действий от пострадавшего, как-то: обращение к причинителю вреда или в суд с требованием о возмещении вреда, дача показаний, предъявление доказательств и т. п. действия. Хотя Гражданский кодекс, определив в ст. 43 последствия признания гражданина безвестно отсутствующим, предусматривает возможность осуществления доверительным управляющим действий по управлению имуществом безвестно отсутствующего гражданина, тем не менее такой управляющий все же ограничен рамками полномочий, сводящихся исключительно к управлению имуществом. С точки зрения внесудебного и судебного уголовно-процессуального способов защиты безвестно отсутствующий, если его имуществу преступлением террористического характера причинен вред, в силу ст. 42 УПК может быть признан потерпевшим. Но доверительный управляющий не вправе будет представить имущественные интересы безвестно отсутствующего в уголовном процессе, исходя из того, что уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность в интересах лиц, которые не могут сами защищать свои права и законные интересы, вчинить гражданский иск в уголовном процессе только законным представителем и прокурором (см. ч. 3 ст. 42 УПК). В соответствии с пп. 4 ст. 5 УПК законными представителями являются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний потерпевший, органы опеки и попечительства. Однако, если гражданский иск будет предъявлен не в уголовном, а в гражданском процессе, тот же доверительный управляющий в силу ч. 2 ст. 52 ГПК признается законным представителем безвестно отсутствующего и вправе, действуя в интересах отсутствующего, обеспечить его имущественные интересы посредством судебной защиты. Вместе с тем вопрос о компенсации морального вреда, причиненного действиями террористического характера, остается открытым, поскольку он лежит за рамками отношений по доверительному управлению имуществом, принимая во внимание и то, что в отсутствие лица, пострадавшего от действий террористического характера, суд, обязанный в силу ст. 151 ГК при вынесении решения об удовлетворении или об отказе в удовлетворении требования о компенсации морального вреда установить степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, сделать этого не сможет. По тем же основаниям останется неразрешенным вопрос о возмещении вреда, причиненного здоровью. Другой категорией субъектов, имеющих право на защиту от терроризма, Закон называет организации. Раскрыть понятие организации возможно через легальное понятие юридического лица, содержащееся в законодательстве. Гражданский кодекс в ст. 48 под юридическими лицами понимает "организацию, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Юридические лица должны иметь самостоятельный баланс или смету". Как и физические лица, юридические при вступлении в правоотношение должны обладать правом и дееспособностью. Правоспособностью юридического лица признается возможность иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (п. 1 ст. 49 ГК). Следовательно, правоспособность юридического лица определяется той жизненной целью, для которой оно существует, в отличие от правоспособности человека, которая определяется потребностью его физического и духовного существования <*>. -------------------------------- <*> См.: Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Том 3 - 4. М.: Издание Бр. Башмаковых, 1910.

Правоспособность юридического лица возникает со дня внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр юридических лиц и прекращается в момент завершения его ликвидации после внесения об этом записи в Единый государственный реестр юридических лиц (п. 3 ст. 49 ГК). Отмеченное указывает, что правоспособность юридического лица совпадает с моментом возникновения его дееспособности. По общему правилу, предусмотренному ст. 53 ГК, юридические лица приобретают гражданские права и принимают на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Порядок назначения или избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами. В предусмотренных законом случаях юридическое лицо может приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности через своих участников <*>. -------------------------------- <*> В качестве примера здесь можно привести ведение дел полного товарищества, в котором каждый участник вправе действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено, что все его участники ведут дела совместно либо ведение дел поручено отдельным участникам (п. 1 ст. 72 ГК). Аналогичные правила действуют и в отношении полных товарищей в товариществе на вере (п. 1 ст. 84 ГК).

Институт представительства также известен нормам процессуального законодательства. Гражданский процессуальный кодекс по этому поводу указывает, что дела организаций ведут в суде их органы либо представители. Полномочия органов, ведущих дела организаций, подтверждаются документами, удостоверяющими служебное положение их представителей, а при необходимости учредительными документами (ч. 2 ст. 48 ГПК). Представителями в суде могут быть дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела (ст. 49 ГПК). Уголовно-процессуальный кодекс в целом повторяет нормы представительства гражданского процессуального законодательства. Так, в случае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель или адвокат (ч. 9 ст. 42, ч. 1 ст. 45 УПК). Представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, могут быть лица, которые правомочны в соответствии с Гражданским кодексом представлять его интересы (ч. 1 ст. 45 УПК). И юридические, и физические лица в процессе реализации права на защиту от действий террористического характера, результатом которых явилось причинение им вреда, вступают в соответствующие избранному способу защиты внесудебные гражданско-материальные, судебные гражданско-процессуальные и внесудебные и судебные уголовно-процессуальные правоотношения. Хотя Закон и говорит только о двух категориях субъектов (физических лицах и организациях), могущих признаваться пострадавшими от действий террористического характера, анализ субъектного состава участников правоотношений, возникающих при реализации права на защиту от терроризма, позволяет выделить также государство и другие публично-правовые образования. Абзац 2 п. 1 ст. 2 ГК прямо предусматривает, что в регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования. Гражданский процессуальный кодекс также не исключает государство и другие публично-правовые образования из числа субъектов гражданских процессуальных правоотношений и говорит, что задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований (ст. 2 ГПК). Часть 3 ст. 44 УПК наделяет прокурора правом предъявления гражданского иска в уголовном процессе в защиту интересов государства. Следовательно, при рассмотрении вопроса о субъектном составе лиц, признаваемых пострадавшими от терроризма, мы можем говорить и о таком субъекте, как публично-правовые образования. К числу публично-правовых образований относятся, во-первых, государство и, во-вторых, муниципальные образования. Государство не выступает в качестве единого субъекта гражданских правоотношений, а, напротив, характеризуется множественностью субъектов. К их числу относятся как Российская Федерация (федеральное государство) в целом, так и ее отдельные субъекты (ч. 1 ст. 65 Конституции), являющиеся государственными образованиями. Что касается городских и сельских поселений и других муниципальных образований, то в них осуществляются функции местного самоуправления (ст. 131 Конституции), в связи с чем они не могут считаться государственными образованиями. Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти. Несомненно, однако, что они обладают известными властными полномочиями, т. е. функциями публичной власти, которыми их наделяет закон (ст. 132 Конституции). Поэтому как муниципальные, так и государственные образования охватываются общим понятием публично-правовых образований. Статья 125 ГК наделяет государство и иные публично-правовые образования гражданской правоспособностью и дееспособностью. Эти образования приобретают для себя гражданские права и создают гражданские обязанности, т. е. реализуют свою дееспособность, через свои органы (органы государственной власти или органы местного самоуправления), действующие в рамках их компетенции, установленной актами о статусе этих органов. Круг таких органов, а также их полномочия определяются каждым из указанных субъектов. На федеральном уровне в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. N 314 (с изменениями от 20 мая 2004 г.) "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" <*> в систему федеральных органов исполнительной власти входят федеральные министерства, федеральные службы и федеральные агентства. В соответствии с абз. 4 ст. 12 Федерального конституционного закона Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. N 2-ФКЗ "О Правительстве Российской Федерации" <**> Правительство Российской Федерации распределяет функции между федеральными органами исполнительной власти, утверждает положения о федеральных министерствах и об иных федеральных органах исполнительной власти. Система органов субъектов Российской Федерации определяется Конституцией субъекта Российской Федерации или уставом. В соответствии со ст. 131 Конституции структура органов местного самоуправления определяется населением самостоятельно. -------------------------------- <*> Текст Указа опубликован в "Российской газете" от 12 марта 2004 г. <**> Текст Федерального конституционного закона опубликован в "Российской газете" от 23 декабря 1997 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 1997. N 51. Ст. 5712.

Примером участия государственного и муниципального образований в гражданских отношениях может служить учреждаемое такими публичными собственниками унитарное предприятие <*>. Публичные собственники наделяют унитарное предприятие имуществом, которое закрепляется за предприятием на праве хозяйственного ведения или на праве оперативного управления, что означает сохранение за собственником прав собственности на переданное имущество. В силу п. 4 ст. 20 Федерального закона Российской Федерации "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ (с послед. изм. и доп.) <**> собственник имущества унитарного предприятия вправе истребовать имущество унитарного предприятия из чужого незаконного владения. От имени Российской Федерации или субъекта Российской Федерации права собственника имущества унитарного предприятия осуществляют органы государственной власти Российской Федерации или органы государственной власти субъекта Российской Федерации в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. От имени муниципального образования права собственника имущества унитарного предприятия осуществляют органы местного самоуправления в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (абз. 2 - 3 п. 1 ст. 2 Федерального закона N 161-ФЗ). -------------------------------- <*> Унитарным предприятием признается коммерческая организация, не наделенная правом собственности на имущество, закрепленное за ней собственником. В форме унитарных предприятий могут быть созданы только государственные и муниципальные предприятия. Имущество унитарного предприятия принадлежит на праве собственности Российской Федерации, субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию - абз. 1 п. 1 ст. 2 Федерального закона Российской Федерации "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ (с послед. изм. и доп.) // Российская газета. 2002. 3 декабря; Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 48. Ст. 4746. <**> Текст Федерального закона опубликован в "Российской газете" от 3 декабря 2002 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 2002. N 48. Ст. 4746.

Пунктом 1 Постановления Правительства Российской Федерации от 27 ноября 2004 г. N 691 "О Федеральном агентстве по управлению федеральным имуществом" <*> установлено, что Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (далее - Росимущество) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по управлению федеральным имуществом. Содержание понятия "функции по управлению федеральным имуществом" раскрыты пп. "г" п. 2 Указа Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. N 314, которым определено, что под функциями по управлению государственным имуществом понимается осуществление полномочий собственника в отношении федерального имущества, в том числе переданного федеральным государственным унитарным предприятиям, федеральным казенным предприятиям и государственным учреждениям, подведомственным федеральному агентству, а также управление находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ. -------------------------------- <*> Текст Постановления опубликован в "Российской газете" от 3 декабря 2004 г.; в Собрании законодательства Российской Федерации. 2004. N 49. Ст. 4897.

Таким образом, в случае угона воздушного судна (действия террористического характера, уголовная ответственность за совершение которых предусмотрена ст. 211 УК), закрепленного на праве хозяйственного ведения или на праве оперативного управления за государственным унитарным предприятием, собственником которого является Российская Федерация, Росимущество в соответствии с п. 4 ст. 20 Федерального закона N 161-ФЗ или прокурор по основанию, предусмотренному ч. 3 ст. 44 УПК, вправе обратиться в суд с иском об истребовании имущества унитарного предприятия из чужого незаконного владения. При этом Российская Федерация должна признаваться как субъект, пострадавший от действий террористического характера, причинивших ущерб. Еще одним существенным моментом, не нашедшим отражения в Законе, остается вопрос: могут ли признаваться лицами, пострадавшими от терроризма, пострадавшие в результате борьбы с терроризмом? С формально-юридической точки зрения Закона такие лица пострадавшими признаваться не могут, поскольку вред, нанесенный им, причинен в результате проведения контртеррористической операции, определенной Законом как мероприятие, направленное на пресечение террористической акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции. Вместе с тем обстоятельствами, послужившими проведению контртеррористической операции, являются действия террористического характера, служащие предпосылкой возникновения в последующем ущерба. В связи с этим исходя из конституционного принципа равенства было бы оправданным распространить гарантии защиты прав и возмещения причиненного ущерба пострадавшим от действий террористического характера, предусмотренных Законом, путем включения в текст Закона нормы, позволяющей возмещать вред, причиненный правомерными действиями (п. 3 ст. 1064 ГК), поскольку дифференциация в правах лиц, в силу Закона признаваемых пострадавшими, и лиц, пострадавших в результате борьбы с терроризмом, должна осуществляться законодателем с соблюдением требований Конституции, в том числе вытекающих из принципа равенства (статья 19, части 1 и 2), в силу которых различия в условиях приобретения права на защиту допустимы, если они объективно оправданны, обоснованны и преследуют конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им. В сфере реализации права на защиту и возмещение ущерба соблюдение принципа равенства, гарантирующего защиту от всех форм дискриминации при осуществлении прав и свобод, означает, помимо прочего, запрет вводить такие различия в правах лиц, принадлежащих к одной и той же категории, которые не имеют объективного и разумного оправдания. Критерии (признаки), лежащие в основе установления привилегированных норм реализации права на защиту и возмещение ущерба, должны определяться исходя из преследуемой при этом цели дифференциации в правовом регулировании, т. е. сами критерии и правовые последствия дифференциации обязаны быть сущностно взаимообусловлены.

Название документа