Отграничение провокации от действий при пресечении преступлений

ОТГРАНИЧЕНИЕ ПРОВОКАЦИИ ОТ ДЕЙСТВИЙ ПРИ ПРЕСЕЧЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

В. КУРЧЕНКО

В. Курченко, председатель судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда, кандидат юридических наук.

В судебной и следственной практике возникают трудности в отграничении проверочной закупки наркотиков от провокации сбыта наркотиков. Некоторые практические работники полагают, что оперативные сотрудники допускают провоцирующие действия, как бы подталкивая заподозренного к совершению преступления, искусственно создают условия для этого. Подобная ситуация возникает и при разоблачении взяточников.

Главный вопрос здесь - от кого исходит инициатива. Например, если заподозренное лицо само требует, тем более вымогает взятку без какого-либо провоцирующего вмешательства, совершает действия, направленные на ее получение, то последующая деятельность оперативных работников правомерна. В ст. 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности в качестве основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий указаны сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, т. е. о покушении или приготовлении к преступлению, а не голые подозрения. В подобных случаях действия оперативных работников не противоречат закону. Совсем другое дело, когда в ходе оперативно-розыскного мероприятия лицу, заподозренному в преступной деятельности, различными способами предлагают либо даже навязывают взятку, создают условия, способствующие ее вручению, даже если лицо само никаких действий, направленных на получение взятки, не совершает. В подобных случаях оперативно-розыскное мероприятие проводится, так сказать, на грани преступления, и добытые с его помощью доказательства могут рассматриваться как полученные с нарушением закона. Аналогичное положение может создаться, например, при проведении проверочной закупки, если оперативный работник или содействующее ему лицо не только "приобретает" предложенные ему наркотические средства, но прежде всего сам склоняет заподозренного к сбыту таких средств, оказывает давление, уговаривает достать их, побуждая к совершению преступления. Проведение оперативно-розыскных мероприятий при незаконном обороте наркотиков фактически осуществляется в случаях, когда сотрудникам правоохранительных органов стало известно о подготовке либо уже о начавшемся преступлении. Это не провокация преступления. Суть провокации в том, что провокатор сам возбуждает в другом лице намерение совершить преступление с целью последующего изобличения его либо шантажа, создания зависимого положения. Федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности исключает провокацию в работе оперативных подразделений. Ее задачами являются, в частности, выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Достижению этих целей служит, например, проведение оперативного эксперимента. Под признаки оперативного эксперимента нельзя подвести провокацию в качестве метода оперативно-розыскной деятельности. Как отмечает Б. Волженкин, оперативный эксперимент правомерен, когда субъект сам, без какой-либо инициативы со стороны лиц, пытающихся его уличить, начинает предварительную преступную деятельность, в которой его обоснованно подозревают и которую путем проведения оперативного эксперимента стремятся пресечь и этим же образом выявить преступника и раскрыть уже совершавшееся преступление <*>. -------------------------------- <*> Волженкин Б. Допустима ли провокация как метод борьбы с коррупцией? // Российская юстиция. 2001. N 5. С. 45.

Иначе говоря, проведение оперативного эксперимента должно быть продиктовано стремлением поставить под контроль, под непосредственное наблюдение правоохранительных органов уже начавшиеся процессы, связанные с посягательством на объект уголовно-правовой охраны, и в конечном итоге прервать их развитие. Пресечение незаконного оборота наркотиков с использованием оперативного эксперимента должно проводиться на основании информации, носящей отнюдь не предположительный характер. В иных случаях имеет место провокация преступления. Однако от провокации следует отличать предоставление возможности совершить преступление, без элементов подстрекательства к нему. Например, С. признана виновной в том, что у не установленного следствием лица приобрела и хранила наркотическое средство (0,33 г героина) с целью последующей передачи своему сожителю, содержащемуся в ИВС. В своей квартире С. в присутствии свидетеля Т. поделила наркотическое средство на две части, одну из которых отдала Т. для передачи наркотика в ИВС, заплатив при этом Т. деньги. Полученное от С. наркотическое средство и деньги Т. выдал сотрудникам милиции. Вторая часть наркотиков была обнаружена работниками милиции при осмотре квартиры С. Суд первой инстанции квалифицировал действия С. по ч. 4 ст. 228 УК как незаконное приобретение, хранение в целях сбыта наркотических средств в особо крупном размере. Кассационная инстанция отменила приговор и уголовное дело в отношении С. прекратила, сославшись на то, что С. была вовлечена в преступную деятельность, связанную с незаконным оборотом наркотических средств, с помощью провокационных действий свидетеля Т., являвшегося сотрудником милиции. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила решение кассационной и надзорной инстанций, поскольку основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий с участием Т. послужила записка, переданная С. ее сожителем из ИВС <*>. -------------------------------- <*> Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за 4 кв. 2000 г. Определение N 69-Д01 ПР-1.

Проведение проверочной закупки включает в себя своеобразное "приглашение к совершению противозаконных действий". Тем не менее при осуществлении проверочной закупки недопустимо склонение или подстрекательство лица к совершению противозаконных действий. Для получения информации о незаконном обороте наркотиков полиция США, ФРГ и других стран использует различные официальные прикрытия. Это различные магазины-приманки, бюро, личные фирмы. Так, для обнаружения и разоблачения преступных лабораторий по производству наркотиков используются магазины-приманки. На свои средства администрация по борьбе с наркоманией Министерства юстиции США покупает магазин по продаже химических реактивов и лабораторного оборудования. Средства негласной видео - и звукозаписи фиксируют там всех покупателей. По перечню закупленных предметов и реактивов определяют производителей наркотиков. От здания магазина за ними устанавливается скрытое наблюдение. Магазин предлагает услуги инженера-химика, в качестве которого выступает сотрудник администрации по борьбе с наркоманией. После того как "химик" наладит производство и сделает пробную партию наркотиков, он подает сигнал, и лабораторию захватывает полиция. Полагаю, что использование в России таких официальных прикрытий было бы допустимо, что не является склонением или подстрекательством к незаконному обороту наркотиков. Проверочной закупке в Российской Федерации может предшествовать оперативное внедрение, контролируемая поставка и другие оперативно-розыскные мероприятия, подготовка и проведение которых должны осуществляться в соответствии с законными и ведомственными нормативными правовыми актами, регламентирующими их проведение. Чрезвычайно важно на этапе подготовки операции уделить внимание мерам по предотвращению, с одной стороны, провоцирования со стороны правоохранительных органов незаконных действий, а с другой - расшифровки проводимого мероприятия <*>. -------------------------------- <*> Михайлов В. И. Противодействие легализации доходов от преступной деятельности: правовое регулирование, уголовная ответственность, оперативно-розыскные мероприятия и международное сотрудничество. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 158.

Элементы провокации в сбыте наркотиков усматриваются из уголовного дела в отношении М. Сотрудники милиции проводили в г. Первоуральске рейд по выявлению лиц, незаконно приобретающих наркотические средства. Им было известно, что М. употребляет наркотики, может иметь при себе наркотические средства. Она действительно приобрела в тот день героин для личного использования, часть героина употребила внутривенно и находилась в состоянии наркотического опьянения. Сотрудники милиции без акта проверочной закупки склонили М. к тому, что она продала им находившийся у нее героин в размере 0,3 г. М. предъявлено обвинение в хранении и сбыте наркотиков, она была осуждена Первоуральским городским судом по ч. 4 ст. 228 УК. Президиум Свердловского областного суда изменил приговор, переквалифицировал действия М. на ч. 1 ст. 228. Одной из кардинальных мер по совершенствованию законодательства было бы, на мой взгляд, введение института "мнимого соучастия", позволяющего раскрывать сеть наркоторговцев. Институт "мнимого соучастия" - это внедрение новых правовых технологий в борьбу с наркобизнесом и наркоманией. Практика показывает, что обычных мер по борьбе с незаконным оборотом наркотиков недостаточно. Очень редко оперативные сотрудники для выявления сбытчиков делают несколько проверочных закупок наркотиков. Не проводятся так называемые закупки доверия. Ограничиваются лишь одной проверочной закупкой. Этого достаточно, когда происходит "чистый сбыт" наркотиков без посредников. Между тем анализ судебной практики показывает, что одними из самых сложных являются вопросы отграничения "посредничества в сбыте" от "посредничества в приобретении". Средние оптовики и даже различные торговцы все чаще уклоняются от непосредственных функций по сбыту наркотиков. Они используют "посредников-бегунков", которые выполняют функции соисполнителей по реализации наркотиков. Причем наркотики сбывают ограниченному кругу наркоманов. Можно выделить две категории "посредников": посредники-наркоманы, которые оказывают содействие покупателям и сбытчикам за "дозу" либо за деньги (70%), посредники в приобретении (30%). Анализ уголовных дел свидетельствует о том, что нередко такие посредники-сбытчики осуждаются по ч. 1 ст. 228 УК как лица, оказывающие услуги в приобретении наркотиков (соисполнители в приобретении), и не признаются соисполнителями в сбыте. Предварительная договоренность у "посредника в приобретении" имеет место не со сбытчиком, а с покупателем наркотиков, поэтому такая договоренность не может рассматриваться как признак сбыта наркотического средства. Однако еще ранее может быть договоренность между сбытчиком и посредником об оказании услуг по сбыту наркотиков. Порой это видно из характера действий посредника в сбыте. Вот дело Л., который осужден по ч. 1 ст. 228 УК. Покупатель обращается к Л. и передает 500 руб. за героин. Л. на своей машине едет из Екатеринбурга в г. Арамиль. Перед городом машина Л. остановилась. Через некоторое время к нему подъехали две цыганки, передали наркотики, и Л. возвращается в Екатеринбург, где вручает покупателю 0,32 г героина. Л. выглядит только внешне как посредник в приобретении наркотиков. Подсудимые чаще всего представляют свои действия как однократное оказание помощи покупателю в приобретении наркотиков. Между тем характер действий посредников нередко свидетельствует о завуалированном сбыте наркотиков. Однако посредники отрицают соучастие в сбыте, заявляют об оказании содействия лишь в приобретении наркотиков. В юридической литературе отмечается, что для посредника-соисполнителя в приобретении наркотиков характерно то, что вознаграждение такой посредник получает за счет покупателя наркотиков, а не продавца, сбытчика наркотиков.

Название документа