Допустимость доказательств, полученных органами дознания до возбуждения дела

(Маевский В.)

("Российская юстиция", N 6, 2000)

Текст документа

ДОПУСТИМОСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ,

ПОЛУЧЕННЫХ ОРГАНАМИ ДОЗНАНИЯ ДО ВОЗБУЖДЕНИЯ ДЕЛА

В. МАЕВСКИЙ

В. Маевский, заместитель прокурора Тульской области.

В последние годы суды все чаще рассматривают уголовные дела в отношении членов и лидеров организованных преступных групп (значительная часть которых продолжает оставаться на свободе), а также дела о заказных убийствах, бандитских нападениях, вымогательстве, сбыте наркотиков и других преступлениях, где свидетели под влиянием угрозы вынуждены менять свои показания уже в процессе следствия или давать правдивые показания лишь при условии неразглашения их места жительства.

Рассмотрение таких дел в открытых судебных заседаниях представляет потенциальную угрозу не только для жизни и здоровья свидетелей и потерпевших, но и судей. Кроме того, участились случаи, когда пресса, те или иные политические или общественные, а то и криминальные организации пытаются различными способами оказать давление на суд в защиту определенных лиц.

Несмотря на то что действующее российское уголовно - процессуальное законодательство (ст. 18 УПК РСФСР) не предусматривает в таких случаях возможность рассмотрения дел в закрытом судебном заседании, представляется, что законные основания для применения закрытого порядка судебного рассмотрения таких уголовных дел в настоящее время имеются.

В 1998 году Россия ратифицировала международную "Конвенцию о защите прав человека и основных свобод" 1950 года, п. 1 ст. 6 которой предусматривается возможность судебного рассмотрения уголовного дела в отсутствие прессы и публики "по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия".

Согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры являются составной частью правовой системы Российской Федерации, и если международным договором установлены иные правила, чем предусмотрены Федеральным законом, то применяются правила международного договора.

Без сомнения, положения ст. 6 названной Конвенции значительно расширяют сравнительно с УПК возможности российских судов в обеспечении своей независимости и безопасности участников судебного разбирательства.

Таким образом, если в процессе подготовки к судебному заседанию (или самого разбирательства) суду становятся известными обстоятельства, свидетельствующие о том, что открытое разбирательство уголовного дела может представлять угрозу для жизни или здоровья участников судебного процесса или создает условия для незаконного воздействия на суд со стороны средств массовой информации или каких-либо организаций, то у суда имеются все основания признать эти обстоятельства противоречащими интересам правосудия и вынести постановление о слушании дела в закрытом судебном заседании.

Конечно, такие формулировки международной Конвенции, как "при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия", может быть, не совсем пригодны для России. Под них с нашим мышлением можно подогнать все что угодно. Поэтому важно, чтобы в новом УПК случаи, когда допускается закрытое судебное разбирательство, были описаны более детально с учетом международного опыта и реалий нашей практики.

Представляется, надо прямо указать в новом УПК, что закрытое судебное разбирательство (помимо случаев, предусмотренных ст. 18 УПК РСФСР) допускается, когда имеются основания полагать, что открытое слушание дела может представлять угрозу для жизни и здоровья участников судебного заседания или создает условия для незаконного воздействия на суд со стороны прессы или каких-либо организаций.

Требует обсуждения и другая форма судебного разбирательства - заочная. То, что она используется очень редко, неудивительно, так как это исключительный порядок судопроизводства. Мало того, у большинства судей существует определенный психологический комплекс недопустимости заочного рассмотрения уголовного дела, и это представление настолько укрепилось в их сознании, что многие просто игнорируют ст. 246 УПК, разрешающую рассматривать уголовные дела в отсутствие подсудимого в строго ограниченных случаях. Между тем возможность заочного рассмотрения дела допускается и п. 2 ст. 123 Конституции РФ. Проблема эта не надуманная: ведь только в судах Тульской области имеется свыше 200 уголовных дел, приостановленных в течение последних трех лет в связи с розыском подсудимых, скрывшихся от суда, причем не менее чем в половине случаев подсудимые скрываются за пределами Российской Федерации.

Представляется, что процесс накопления в судах значительного числа уголовных дел, по которым годами не выносится никакого решения, не имеет ничего общего с законностью - нарушаются права потерпевших, утрачиваются доказательства, порождается безнаказанность. В определенной степени это связано и с тем, что исключительный порядок заочного судопроизводства не имеет детальной правовой регламентации, обеспечивающей не только установление истины в этих особых условиях, но и обеспечение прав всех заинтересованных лиц, в том числе и отсутствующих. Вопросов здесь много, начиная с вручения обвинительного заключения и кончая предоставлением последнего слова.

Отсутствие подсудимого в суде предполагает обязательное участие его защитника, избранного подсудимым или по назначению суда (по аналогии с п. 3 ст. 49 УПК). Защитник, по-видимому, имеет право получить вместо отсутствующего подзащитного обвинительное заключение в установленный законом срок для обеспечения защиты его интересов. Рассмотрение дела должно происходить с обязательным участием заседателей и прокурора, чтобы свести к минимуму возможность ошибочного решения. Отсутствие подсудимого предполагает обязательный допрос в суде свидетелей и оглашение документов, на которые он ссылался в подтверждение своих показаний на предварительном следствии. Все это вытекает из общих требований уголовно - процессуального закона о полноте и объективности судебного разбирательства, но пока конкретного выражения в действующем законе не получило.

Надеюсь, что эти вопросы найдут свое разрешение в новом УПК РФ. Пока же, как представляется, судебное разбирательство в отсутствие подсудимого при условии, что оно не препятствует установлению истины по делу, должно происходить по правилам действующего закона и отказываться от него нет никаких оснований.

Важен также вопрос о возможности принимать и использовать в качестве доказательств при вынесении приговора документы, составленные органами дознания до возбуждения уголовного дела, в процессе административной, оперативно - розыскной или проверочной деятельности. Наиболее частым возражением против приема и использования их в качестве доказательств является довод о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться при постановлении приговора. При этом считается как бы само собой разумеющимся, что под законом, нарушение которого влечет признание доказательства не имеющим юридической силы, имеется в виду уголовно - процессуальный закон. А поскольку различные рапорты, справки, протоколы изъятия, акты обследования помещения или транспорта, акты передачи денег, протоколы досмотра и другие документы, составленные должностными лицами органов дознания в процессе выявления и пресечения преступления или административного правонарушения, никакими статьями УПК прямо не предусмотрены, то закономерным представляется вывод о недопустимости их использования в качестве доказательств по уголовному делу. Между тем для понимания ошибочности такого вывода не требуется каких-либо глубоких изысканий, нужно только внимательно прочитать закон. В ч. 3 ст. 69 УПК действительно говорится о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона, но не конкретно уголовно - процессуального закона, а закона вообще. Нет никаких законных оснований требовать от различных правоохранительных органов, чтобы до возбуждения уголовного дела, при осуществлении оперативно - розыскных, административных и иных полномочий они выполняли требования уголовно - процессуального закона, определяющего порядок ведения дознания и предварительного следствия. При проведении оперативно - розыскных мероприятий они обязаны выполнять Федеральный закон "Об оперативно - розыскной деятельности", при проведении административной деятельности - Кодекс РСФСР об административных правонарушениях, а органы милиции - Закон "О милиции", налоговой полиции - Закон "О федеральных органах налоговой полиции" и т. д.

Более того, ст. 118 УПК на органы дознания возлагается принятие необходимых оперативно - розыскных и иных мер в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших. Другими словами, и оперативно - розыскные, и другие меры органов дознания по выявлению и пресечению преступлений признаны законными самим УПК, и потому их результаты не могут быть отвергнуты.

Согласно ч. 2 ст. 70 УПК доказательства могут быть представлены для последующей проверки и оценки следователю, прокурору и суду любыми гражданами, предприятиями, учреждениями и организациями. Почему же отдельные судьи отказываются принимать в качестве допустимых доказательств предметы или документы, полученные до возбуждения уголовного дела органами милиции, налоговой полиции или безопасности в процессе их законной деятельности, направленной на выявление и пресечение преступления или правонарушения? По их логике представить доказательства могут любые организации, кроме правоохранительных органов. Почему такая дискриминация?

Еще более удивительна логика юристов, которые отказываются рассматривать в качестве доказательств объяснения очевидцев, полученные в процессе проверки заявлений о преступлениях милицией или другими правоохранительными органами. Ссылаясь на то, что очевидцы не были предупреждены об уголовной ответственности, а значит, их объяснения не могут быть расценены как показания свидетелей, их нередко отвергают как документы, полученные непроцессуальным путем.

Действительно, объяснения очевидцев, полученные до возбуждения уголовного дела, не могут быть признаны показаниями свидетелей и потерпевших. Это совершенно другой вид доказательств, предусмотренный ч. 2 ст. 69 УПК в качестве "иных" документов. Получение их в процессе проверки заявлений о преступлениях прямо предусмотрено ч. 2 ст. 109 УПК, и предупреждения об уголовной ответственности при этом не требуется. Поэтому они не могут быть отвергнуты по данной причине.

Точно так же протокол изъятия вещей и документов, составленный в процессе проверки административного правонарушения в порядке ст. ст. 231 и 244 КоАП РСФСР, рапорт сотрудника милиции, зафиксировавшего факт изъятия оружия или наркотиков в соответствии с Законом о милиции, или акт обследования транспортного средства, составленный оперативным работником на основании Закона "Об оперативно - розыскной деятельности", в процессе которого изъяты предметы, выведенные из гражданского оборота, не идентичны протоколам выемки, обыска или осмотра места происшествия, составляемым в процессе дознания или предварительного следствия. Это другой вид доказательств, также допускаемый ст. 69 УПК в качестве "иных документов". Закон не расшифровывает, какие именно документы подразумеваются под "иными", не устанавливает в отличие от всех других доказательств какой-либо определенный порядок их получения. Важно лишь, что получены они должны быть законным путем и уполномоченным на это органом. А раз так, то нет никаких юридических препятствий для использования после проверки следственным путем в качестве доказательств по уголовным делам документов, составленных органами дознания в виде протоколов изъятия, рапортов, актов обследования и иных документов, полученных сотрудниками правоохранительных органов законным путем до возбуждения уголовного дела. Эта позиция полностью соответствует и требованиям п. 2 ст. 50 Конституции РФ, которая признает недопустимыми лишь те доказательства, которые получены с нарушением федерального закона.

В качестве возражений против приема и использования в качестве доказательств, например, документов об изъятии предметов в процессе оперативно - розыскной, проверочной или административной деятельности милиции на практике, помимо того, что они якобы не предусмотрены УПК, выдвигается довод о том, что при осуществлении этих действий не присутствуют понятые, тогда как их участие при изъятии предметов и документов является обязательным (ст. 171 УПК). Причем этот довод можно услышать не только в суде, но и в прокуратуре. Между тем получение следователем или дознавателем предметов и документов, используемых в качестве доказательств, уголовно - процессуальный закон не всегда связывает с обязательным участием понятых. Так, ст. 70 УПК предусматривает возможность истребования предметов и документов от граждан и организаций. Поэтому, если в соответствии с запросом следователя или дознавателя предприятие или организация представит предметы или документы, отразив это в сопроводительном письме, нет никаких оснований для исключения их из числа доказательств. Точно так же не должно быть юридических препятствий для использования в качестве доказательств предметов или документов, представленных следователю подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим. Поскольку закон какой-либо формы документа по представлению ими доказательств следователю не предусматривает, на практике это фиксируется или отдельным заявлением такого лица или заявление о предоставлении доказательства отражается в протоколе его допроса.

Само по себе участие понятых при изъятии предметов и документов, конечно, очень желательно: оно позволяет в процессе предварительного и судебного следствия проверить с достаточной полнотой достоверность представленных доказательств. Должностные лица правоохранительных органов это понимают и стремятся обеспечить их участие даже тогда, когда закон этого не требует, например при планировании оперативно - розыскных действий заранее.

Однако при внезапном обнаружении оружия, боеприпасов или наркотиков, тем более если это происходит в ночное время или в месте, удаленном от населенного пункта, или в результате боевого захвата, участие понятых практически невозможно, а нередко просто опасно.

Для решения вопроса о возможности использования в качестве доказательства по уголовному делу предметов и документов, полученных до его возбуждения в процессе административной, оперативно - розыскной или проверочной деятельности, важно, соблюдены ли требования закона, регулирующего эту деятельность. Если этот закон в определенных случаях требует при досмотре и изъятии предметов или документов участия понятых (например, при отсутствии владельца вещи - ст. 243 КоАП РСФСР), то его неисполнение означает невозможность последующего использования протокола, составленного в процессе проверки административного правонарушения в качестве допустимого доказательства по уголовному делу. Если же закон не требует участия понятых при изъятии вещей и документов, то их отсутствие не может рассматриваться как препятствие для использования изъятого в качестве доказательства. Другое дело, таким препятствием может стать в документе об изъятии неясное описание признаков изъятого: цвета, веса, упаковки, номера, размеров и т. п.

В обоснование отказа в приеме этих документов в качестве доказательств судьи иногда ссылаются на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" и от 29 апреля 1996 г. "О судебном приговоре", где признаны недопустимыми доказательства, при собирании которых были нарушены права человека и гражданина или установленный УПК порядок, а также если собирание доказательств осуществлено органом (лицом), не уполномоченным на соответствующие действия, либо эти действия не предусмотрены УПК.

Между тем, как отмечалось, оперативно - розыскная, проверочная и административная деятельность органов милиции и других органов дознания предусмотрена не только специальными законами, но и ст. ст. 109 и 118 УПК, а потому доказательства, собранные в процессе этой деятельности, после надлежащей процессуальной проверки и оценки могут быть использованы в качестве доказательств по уголовным делам. Было бы очень важно прямо записать это в УПК РФ.

Представляется, что при разработке нового УПК необходимо не только восполнить пробелы старого и привести уголовно - процессуальные нормы в соответствие с жизнью и Конституцией РФ, но и максимально сохранить отчеканенные юридической практикой формулировки.

Название документа