Проблемы толкования и применения пункта 5 статьи 1210 Гражданского кодекса РФ

ПРОБЛЕМЫ ТОЛКОВАНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ ПУНКТА 5 СТАТЬИ 1210 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ

Д. А. ХОЦАНОВ

Хоцанов Дмитрий Александрович, юрист международной юридической фирмы Chadbourne&Parke, LLP.

Норма п. 5 ст. 1210 Гражданского кодекса РФ является новеллой российского законодательства по международному частному праву: ранее подобного положения в законодательстве не было, в отечественной доктрине соответствующая проблема подробно не рассматривалась, и во многом благодаря этому на сегодняшний момент в юридической литературе не сложилось однозначного мнения относительно возможности и последствий выбора сторонами применимого права в отношении договора, реально связанного только с одной страной. В настоящей статье будет дано толкование указанной нормы ГК РФ, сделан анализ мнений ученых, а также высказаны собственные соображения автора по данной проблеме. Итак, в силу п. 5 ст. 1210 ГК РФ, если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан.

Вопрос первый: о каких императивных нормах говорит законодатель? Согласно И. В. Елисееву, в п. 5 ст. 1210 ГК РФ содержится стандартная оговорка об императивных нормах (ст. 1192 ГК РФ), адаптированная для регулирования обязательств из договоров <1>. С этим мнением согласиться нельзя. -------------------------------- <1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 251.

Как известно, в ст. 1192 ГК РФ говорится не об "обычных" императивных нормах, о которых сказано, например, в п. 1 ст. 422 ГК РФ, а о таких императивных нормах законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. Данные особые свойства указанных в ст. 1192 ГК РФ норм позволяют некоторым исследователям говорить о так называемых сверхимперативных или суперимперативных нормах <2>. -------------------------------- <2> См., напр.: Дмитриева Г. К. Международное частное право (часть третья ГК): Учеб. пособие. М., 2002. С. 123 - 129; Лунц Л. А. Курс международного частного права. В 3 т. М., 2002. С. 288 - 289; Розенберг М. Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М., 2000. С. 20 и след.

Вполне очевидно, что дублирование общей нормы ст. 1192 ГК РФ, непосредственно распространяющей свое действие на все случаи определения подлежащего применению права, в том числе и посредством выбора его сторонами договора в рамках предоставленной им автономии воли (lex voluntatis), выглядит по крайней мере нелогично. Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 1192 ГК РФ в определенных случаях при применении права какой-либо страны суд может принять во внимание и сверхимперативные нормы права третьей страны, имеющей тесную связь с отношением. Таким образом, мы приходим к выводу, что применительно к п. 5 ст. 1210 ГК РФ законодатель явно имел в виду не только сверхимперативные нормы, но и "обычные" императивные нормы соответствующего правопорядка, которым должен соответствовать договор сторон. Как пишет Е. В. Кабатова, в п. 5 ст. 1210 ГК РФ под императивными нормами должны пониматься все императивные нормы правовой системы, а не только те императивные нормы, о которых идет речь в ст. 1192 ГК РФ. Поскольку в п. 5 ст. 1210 и в ст. 1192 ГК РФ используется один и тот же термин "императивные нормы", понимание различной природы норм, о которых идет речь, очень важно. В ст. 1192 все указывает на особый характер императивных норм, в то время как в п. 5 ст. 1210 ГК РФ никаких специальных указаний не содержится. Использование термина "сверхимперативные" в ст. 1192 облегчило бы применение нового и весьма сложного института <3>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2004. ------------------------------------------------------------------ <3> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова. В 3 т. Т. 3. М., 2005. С. 402.

Вопрос второй: в каких случаях подлежит применению п. 5 ст. 1210 ГК РФ? По мнению Е. В. Кабатовой, договор связан только с одной страной, если в нем отсутствует иностранный элемент. Автор подчеркивает, что, даже если договор реально связан только с одной страной, т. е. в случае отсутствия в договорных отношениях иностранного элемента, стороны могут выбрать по своему усмотрению применимое право <4>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2004. ------------------------------------------------------------------ <4> Там же. С. 402.

А. В. Асосков приходит "к достаточно революционному для отечественной доктрины выводу о том, что выбор иностранного права возможен и в отношении "внутреннего" договора, не имеющего иных объективных факторов, связывающих этот договор с другими государствами". Говоря о возможности сторон выбрать в качестве применимого иностранное право в отношении "внутреннего" договора, автор указывает на необходимость пересмотра традиционной концепции "иностранного элемента в отношении", так как классическое трехзвенное деление (иностранный субъект, объект и юридический факт) давно не отвечает современным потребностям <5>. Вероятно, автор имеет в виду то, что сам выбор иностранного права превращается в тот иностранный элемент, который открывает возможность для применения иностранного права к такому договору <6>. Кабатова подчеркивает, что сторонники предоставления возможности выбора иностранного права в отношении "внутреннего" договора утверждают, что само условие о применимом праве делает договор, во всем остальном связанный только с одной страной, подпадающим под действие МЧП, поскольку это условие можно рассматривать как своего рода иностранный элемент <7>. -------------------------------- <5> Асосков А. В. Возможен ли выбор иностранного права для "внутренних" договоров? // ЭЖ-Юрист. 2005. N 42. С. 3. <6> Данное мнение было высказано Асосковым 3 октября 2005 г. в его докладе "Проблема выбора применимого права в отношении договоров, реально связанных только с одной страной" на научной конференции "Новая цивилистика", посвященной десятилетию Российской школы частного права, и содержится в "Тезисах выступлений конференции" (С. 8). ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2004. ------------------------------------------------------------------ <7> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т. Е. Абовой и др. С. 402.

Данные "революционные" выводы вызывают возражения в силу следующих причин. Нормы ст. 1210 ГК РФ регулируют выбор права сторонами договора, осложненного иностранным элементом: согласно п. 1 ст. 1186 ГК РФ право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, Гражданского кодекса РФ, других законов (п. 2 ст. 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации. В юридической литературе по международному частному праву о понятии "иностранный элемент" написано немало. Так, А. Л. Маковский отмечает, что по смыслу п. 1 ст. 1186 ГК РФ в качестве иностранного элемента может выступать либо иностранный субъект правоотношения, либо местонахождение объекта правоотношения за границей, либо локализация за рубежом юридического факта, с которым связано возникновение, изменение или прекращение отношения. Понятие иностранного элемента используется в международном частном праве только для определенной цели - для квалификации в законе той категории гражданских правоотношений, к которым можно применять не только отечественное, но и иностранное право. В том, что закон для целей международного частного права называет иностранными элементами гражданских правоотношений, выражается возможная связь этих отношений с правом иностранного государства <8>. -------------------------------- <8> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья. Раздел VI "Международное частное право". Комментарий и постатейные материалы / Отв. ред. д-р юрид. наук Н. И. Марышева. М., 2004. С. 12 - 13.

Здесь важно акцентировать внимание на том, что только отношение, осложненное иностранным элементом, может регулироваться не только правом страны суда, но и иностранным правом. Как пишет В. П. Звеков, иностранный элемент, выражая в самом общем (абстрактном) виде своеобразие транснациональных (т. е. выходящих за рамки правопорядка одного государства) частноправовых отношений, создает и объясняет связь между отношением и воздействующим на него иностранным правом <9>. -------------------------------- <9> Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. М., 2002. С. 308.

Таким образом, в силу п. 1 ст. 1186 ГК РФ иностранное право может применяться только к тем правоотношениям, которые осложнены иностранным элементом, и именно наличие в частноправовом отношении иностранного элемента обусловливает постановку коллизионного вопроса, в результате решения которого в определенных случаях применимым является иностранное право. Очевидно, что сам выбор сторонами "внутреннего" договора иностранного права (само условие договора о применимом праве) не наделяет "внутреннее" частноправовое отношение свойствами транснациональности, не устанавливает возможную связь этого отношения с иностранным правом, т. е. не является иностранным элементом, поэтому такой выбор в свете предписаний п. 1 ст. 1186 ГК РФ недопустим. Говоря о возможности выбора сторонами "внутреннего" договора иностранного права, применяемого к их правам и обязанностям по этому договору, необходимо учитывать и практические последствия, к которым может привести такой выбор. В первую очередь это относится к вопросам установления содержания иностранного права, избранного сторонами "внутреннего" договора. Поскольку иностранное право, представляющее собой совокупность общеобязательных правил поведения (норм), установленных или санкционированных иностранным государством, является по сути чужим для отечественных правоприменительных органов, которые в большинстве случаев попросту его не знают или знают частично, фрагментарно отдельные положения отдельных источников, а процессуальный принцип законности требует правильного применения всех соответствующих нормативных правовых актов и других источников права, суды и арбитражи, сталкиваясь с необходимостью применения права зарубежного государства, практически всегда испытывают определенные затруднения, устанавливая его содержание. По общему правилу иностранное право должно применяться таким же образом, как оно применяется "у себя на родине", а на судей (арбитров) нельзя возложить обязанность изначально знать право другой страны: для подобных знаний требуются как получение соответствующего юридического образования, так и практический опыт правоприменения. Следует иметь в виду, что иностранное право, которое понимается как правовая система, применяется так, как оно действует и толкуется в собственной стране, поэтому для разрешения спорного вопроса необходимо обращаться не только к законодательству, а к совокупности правовых норм данного государства - и законодательных, и обычно-правовых, и в определенных случаях прецедентных. Эти обстоятельства приводят к тому, что перед судами и арбитражами при применении иностранного права возникает непростая задача - им необходимо установить его содержание, причем сделать это надо таким образом, чтобы итогом судебного/арбитражного разбирательства явилось вынесение справедливого решения и была осуществлена защита прав и законных интересов участников процесса. По мнению Л. А. Лунца, вопрос установления содержания иностранного права представляет особый интерес в доктрине и практике и является одним из важнейших вопросов международного частного права <10>. Полностью согласившись с известным ученым, добавим, что одновременно этот вопрос является и одним из наиболее сложных в международном частном праве. Предусмотренная абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК РФ возможность возложения судом бремени доказывания норм иностранного права на стороны по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, к сожалению, проблему установления содержания иностранного права решает далеко не всегда. -------------------------------- <10> Лунц Л. А. Развитие советской доктрины по международному частному праву // Советское государство и право. 1977. N 12. С. 51.

Определенными преимуществами в вопросе установления содержания иностранного права обладает международный коммерческий арбитраж (прежде всего благодаря соответствующей квалификации арбитров и более гибким по сравнению с государственным арбитражным процессом правилам процедуры ведения разбирательства третейским судом), но объем настоящей статьи не позволяет подробнее остановиться на соответствующих проблемах установления содержания иностранных правовых норм, поэтому только констатируем, что указанные проблемы существуют и при разрешении спора, возникшего из "внутреннего" договора, в отношении которого выбрано иностранное право, стороны и правоприменительный орган практически наверняка с ними столкнулись бы (еще раз отметим, что, на наш взгляд, в свете предписаний п. 1 ст. 1186 ГК РФ данный выбор недопустим). Еще большие возражения вызывает мнение Кабатовой, что п. 5 ст. 1210 ГК РФ охватывает исключительно ситуации, когда иностранный элемент в договоре вообще отсутствует как таковой (такой вывод можно сделать, обратившись к буквальному толкованию соответствующего комментария автора, согласно которому договор по смыслу п. 5 ст. 1210 ГК РФ связан только с одной страной, если в нем отсутствует иностранный элемент) <11>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2004. ------------------------------------------------------------------ <11> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т. Е. Абовой. С. 402.

Если бы законодатель при разработке данной нормы имел в виду именно эту ситуацию, при которой стороны "внутреннего" российского договора выбирают иностранное право, можно было бы просто указать в законе, что если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с Российской Федерацией, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права Российской Федерации (при этом не вызывает сомнений наличие реальной связи "внутреннего" российского договора с Российской Федерацией). Данная редакция п. 5 ст. 1210 ГК РФ, наверное, соответствовала бы позиции Кабатовой, однако остается непонятным, какими нормами руководствовался бы российский правоприменительный орган при рассмотрении спора из договора, осложненного иностранным элементом, но реально связанного только с одной страной, при выборе сторонами права другой страны, например спора из договора международной купли-продажи товара, заключенного между российской компанией (покупатель) и швейцарской фирмой (продавец), условия которого таковы: товар изготовлен в Швейцарии, исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, производится в Швейцарии, в частности принятие поставки осуществляется в данной стране, место заключения договора - г. Берн, расчеты производятся в швейцарских франках и покупатель обязан перечислить средства по оплате товара в швейцарский банк, обслуживающий продавца, однако в качестве применимого стороны выбрали право Мексики. "Полностью внутренний" российский договор никак не может быть реально связан только с каким-либо зарубежным государством. Теоретически возможно рассмотрение российским арбитражным судом спора, возникшего из "внутреннего" иностранного договора, на основании положений гл. 32 Арбитражного процессуального кодекса РФ (ст. ст. 247, 249), но очевидно, что п. 5 ст. 1210 ГК РФ был разработан и принят законодателем явно не для регулирования этих, скажем откровенно, крайне редких случаев отправления правосудия. Российский международный коммерческий арбитраж на основании п. 2 ст. 1 Закона РФ от 07.07.1993 N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" не вправе разрешать споры из "внутренних" иностранных договоров. Таким образом, представляется, что правовых оснований для выбора сторонами иностранного права в отношении "внутреннего" договора в Российской Федерации нет, и п. 5 ст. 1210 ГК РФ применяется в случае, если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор, осложненный иностранным элементом, реально связан только с одной страной, но стороны выбрали право другой страны, с которой договор реально не связан. Данное мнение было высказано ведущими отечественными специалистами по правовому регулированию внешнеэкономической деятельности <12>. -------------------------------- <12> См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского и др. С. 427 (автор комментария - И. С. Зыкин); Гражданский кодекс Российской Федерации / Отв. ред. д-р юрид. наук Н. И. Марышева. С. 155 (автор комментария - А. С. Комаров).

Вместе с тем согласно п. 5 ст. 1210 ГК РФ такой выбор сторонами права другого государства, с которым договор реально не связан, не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан. Другими словами, выбор сторонами договора, реально связанного с одной страной, права другой страны не исключает применения императивных норм страны, с которой договор реально связан, которые имеют приоритет перед выбранным сторонами договора правом. В этой связи можно указать, что в принципе стороны российского "внутреннего" договора могут его подчинить соответствующим положениям иностранного права, которое, по их мнению, является по каким-либо соображениям более подходящим для регулирования их прав и обязанностей по договору, но сделать это представляется возможным не иначе как путем включения данных предписаний иностранного права в договор в качестве его условий. Однако и в этой ситуации, естественно, императивные нормы российского права будут иметь приоритет в силу п. 1 ст. 422 ГК РФ.

Вопрос третий: что следует учитывать при определении реальной связи договора лишь с одной страной? Определяя реальную связь договора только с одной страной, суд или арбитраж должен произвести оценку всех значимых обстоятельств, существовавших в момент выбора подлежащего применению права. Как справедливо подчеркивает Г. К. Дмитриева, такого рода обстоятельства должны существовать именно на момент выбора права, что предполагает знание сторон о существовании этих обстоятельств <13>. -------------------------------- <13> Международное частное право: Учебник / Л. П. Ануфриева, К. А. Бекяшев, Г. К. Дмитриева и др. / Отв. ред. Г. К. Дмитриева. М., 2004. С. 385.

Изложенное позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, в силу принципа автономии воли (lex voluntatis) стороны вправе подчинить свой договор, осложненный иностранным элементом, избранному им компетентному правопорядку. Еще раз подчеркнем, что данный принцип распространяется исключительно на договоры, осложненные иностранным элементом. Предложение В. Л. Толстых, согласно которому судебная практика может пойти по пути расширительного толкования ч. 5 ст. 1210 ГК РФ и суд всегда будет не принимать ссылку на право страны, не связанной с договором, что, по мнению автора, соответствует общим принципам международного частного права <14>, представляется необоснованным, поскольку существенно ограничивает принцип автономии воли сторон и противоречит п. 5 ст. 1210 ГК РФ. Стороны вправе выбрать право, применимое к их правам и обязанностям по осложненному иностранным элементом договору, а п. 5 ст. 1210 ГК РФ лишь устанавливает в определенных случаях ограничения автономии воли. -------------------------------- <14> Толстых В. Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб., 2004. С. 132.

Во-вторых, при наличии реальной связи договора только с одной страной автономия воли сторон в выборе права другого государства ограничивается императивными нормами страны, с которой договор реально связан. Иными словами, выбор сторонами такого договора права иной страны не устраняет действие императивных норм права государства, имеющего реальную связь с договором. Как отмечает М. Г. Розенберг, в силу п. 5 ст. 1210 ГК РФ суду предоставлено право контроля заключенного сторонами соглашения о выборе применимого права. Если суд придет к выводу, что из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, он применит по вопросам, урегулированным императивными нормами права страны, с которой договор реально связан, эти нормы, а не нормы права страны, выбранной сторонами <15>. -------------------------------- <15> Розенберг М. Г. Некоторые актуальные вопросы применения иностранного гражданского права российскими судами // Хозяйство и право. 2003. N 2. С. 125.

В-третьих, под подобными императивными нормами понимаются все императивные нормы правовой системы, а не только так называемые сверхимперативные нормы позитивного публичного порядка, которые применяются в силу отдельных соответствующих предписаний международного частного права.

------------------------------------------------------------------

Название документа