К вопросу о субъективном значении понятия добросовестности в российском гражданском праве

К ВОПРОСУ О СУБЪЕКТИВНОМ ЗНАЧЕНИИ ПОНЯТИЯ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Т. В. НОВИКОВА

Новикова Татьяна Васильевна, преподаватель кафедры международного права Кубанского государственного университета.

В современной цивилистике понятие добросовестности характеризуется значительным вниманием со стороны ученых. Особую актуальность исследование данного понятия приобретает в свете его многозначности, получившей признание в современной науке <1>, известной российскому дореволюционному праву <2> и традиционной для правовых систем большинства государств мира <3>. С одной стороны, добросовестность выступает в объективном смысле (как стандарт поведения), с другой, - в субъективном (как незнание). Объективное значение данного понятия встречается в институте аналогии права и отдельных статьях ГК РФ (ст. ст. 53, 602, 662 ГК РФ <4>), субъективное - в вещном праве (институтах виндикации, приобретательной давности, переработки). Несмотря на достаточно обстоятельную разработку субъективного смысла добросовестности, такие исследования во многом носят фрагментарный характер и не касаются теоретических обоснований в данной области. По этой причине представляется актуальным и важным устранить указанный пробел. -------------------------------- <1> См.: Батчаев Ю. С. Защита владения в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2005. С. 85; Бронникова М. Н. Гражданско-правовая презумпция по российскому законодательству: содержание, правовые формы и применение: Дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2006. С. 157; Дроздова Т. Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 89. <2> См.: Новицкий И. Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. N 1. Т. 6. С. 124 - 125. <3> See: MacQueen H. Good faith in the Scots law of contract: an undisclosed principle? // Good faith in contract and property law. Oxford, 1999. P. 6. <4> Гражданский кодекс РФ (ч. 1) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301; Гражданский кодекс РФ (ч. 2) от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ // СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 410.

Ключевой для понимания субъективного значения добросовестности является ст. 302 ГК РФ, определяющая добросовестного приобретателя в институте виндикации как незнающего и не могущего знать о неуправомоченности отчуждателя. Такая формулировка представляется удачной, поскольку состоит из двух стандартов, которые мы предлагаем называть не субъективным и объективным, как это имеет место в литературе <1>, а по аналогии с зарубежным законодательством - фактической и конструктивной осведомленностью <2>. С учетом специфики гражданско-правового регулирования наличие таких стандартов позволяет предоставлять защиту исключительно заботливым и осмотрительным участникам оборота, являющимся основой любого общества, а потому представляющим собой социально ценное явление и заслуживающим определенной защиты. -------------------------------- <1> См.: Аверьянова М. В. Защита добросовестного приобретателя имущества в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 33. <2> См.: Копейкин А. Б. Международный опыт защиты прав собственников - добросовестных приобретателей недвижимости и системы регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Законодательство и экономика. 2002. N 2. С. 48.

Мы соглашаемся с теми авторами, которые отмечают, что для обозначения конструктивного стандарта наиболее подходящей является формулировка "должен был знать" как максимально объективная и стандартизированная <1>. Поэтому мы предлагаем заменить формулировку "не мог знать" на обозначение "не должен был знать", унифицировав тем самым определения ст. ст. 302, 303 ГК РФ. Наконец, в судебной практике установление конструктивного стандарта происходит вполне удачно и четко с использованием концепции осмотрительности и заботливости "среднего" человека, bonus et diligens paterfamilias ("доброго и ответственного отца семейства"). Так, российские суды обоснованно приходят к выводу о том, что средний осмотрительный субъект, по меньшей мере, отложит приобретение вещи, в отношении которой имеются известные ему притязания третьих лиц <2>; усомнится в управомоченности отчуждателя, продающего вещь по заведомо низкой цене <3>; не приобретет земельный участок, не проверив наличие правоустанавливающих документов, при оформлении в чрезмерно короткие сроки <4> и т. д. -------------------------------- <1> См.: Батчаев Ю. С. Указ. соч. С. 100. <2> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 6 апреля 2004 г. N 16524/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 8; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 8 июня 2006 г. N Ф08-1660/2006 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 марта 2001 г. N Ф08-929/2001 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 10 мая 2000 г. N Ф08-1087/2000 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Московского округа от 15 апреля 2004 г. N КГ-А41/2593-04 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление ФАС Московского округа от 17 марта 2004 г. N КГ-А41/1448-04 // СПС "КонсультантПлюс". <3> См.: Определение Верховного Суда РФ от 2 апреля 2001 г. N 18-В01-3к // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Президиума Краснодарского краевого суда от 18 марта 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 8. <4> См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 8 августа 2006 г. N Ф08-3640/2006 // СПС "КонсультантПлюс".

В силу системной связи институтов приобретательной давности и переработки с институтом виндикации мы считаем необходимым во всех указанных случаях толковать понятие добросовестности в русле незнания. Однако поскольку приобретательная давность и переработка рассчитаны не только на приобретение, но и на завладение вещью, более верным будет определять добросовестность в данных случаях как незнание о нарушении чьих-либо прав. Таким образом, добросовестность в субъективном смысле может быть определена как честное и обоснованное незнание, получающее защиту в отдельных институтах вещного права. Кроме того, во многих гражданско-правовых нормах законодатель, не упоминая термин "добросовестность", непосредственно использует стандарты фактической и конструктивной осведомленности. Так, формулировка "знал или должен был знать" используется в ст. ст. 171, 189, 428, 459, 460, 461, 483, 986, 1005, 1036, 1044 ГК РФ, "знал или заведомо должен был знать" - в ст. ст. 72, 173, 174, 253, 1197, 1202 ГК РФ. При этом с незнанием традиционно связываются благоприятные последствия: в виде сохранения действительности сделки, совершенной за пределами полномочий (ст. ст. 72, 174, 253, 1005 ГК РФ); возмещения убытков (ст. ст. 461, 903 ГК РФ) и т. д. Следовательно, такие случаи также входят в общую идею защиты незнания, хотя и не именуются термином "добросовестность". В то же время ученые часто раскрывают добросовестность при помощи аналогии с категорией виновности <1>, а в отдельных случаях полностью отождествляют указанные понятия <2>. Мы считаем такую аналогию необоснованной по следующим причинам. Во-первых, добросовестность как незнание не есть отношение к своим действиям и их последствиям, она не охватывает в целом знания или желания приобрести вещь, последствий такого приобретения. Во-вторых, добросовестность характеризуется исключительно интеллектуальным моментом и не включает в себя волевой момент ни в пониженном, ни в каком-либо ином виде. -------------------------------- <1> См.: Краснова С. А. Определение понятия "добросовестность" в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2003. N 3. С. 67. <2> См.: Гражданское право России. Ч. 1: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. М., 1998. С. 338; Скворцов О. Ю. Вещные иски в судебно-арбитражной практике. М., 1998. С. 48; Советское гражданское право: Учебник / Под ред. В. А. Рясенцева. М., 1986. С. 406; Советское гражданское право. Ч. 1: Учебник / Под ред. В. Т. Смирнова, Ю. К. Толстого, А. К. Юрченко. Ленинград, 1982. С. 310.

По нашему мнению, при раскрытии понятия добросовестности можно провести аналогию с институтом ошибки, не получившим на сегодняшний день разработки в цивилистике. Данный институт подробно исследован в науке уголовного права и служит возложению ответственности в наибольшем соответствии с направленностью умысла <1>. Мы считаем, что в гражданском праве также существует указанный институт. Причем защита также предоставляется только фактической ошибке - незнанию фактов, но не правовых норм. По этой причине некорректным представляется определение добросовестности как осознания правомерности <2>, поскольку оно ведет к смешению ошибки в факте с ошибкой в праве, традиционно не получающей защиты ни в одной из отраслей. -------------------------------- <1> См.: Уголовное право РФ: Общая часть / Под ред. А. И. Рарога. М., 2005. С. 186 - 193. <2> См.: Дроздова Т. Ю. Указ. соч. С. 9.

Тем не менее в силу меньшего интереса гражданского права к субъективной стороне институт ошибки характеризуется в данной отрасли следующими особенностями. Во-первых, ошибка получает защиту только в специально предусмотренных случаях: поименованных понятием добросовестности в вещном праве, а также обозначаемых непосредственно стандартами фактической и (или) конструктивной осведомленности. Во-вторых, такая ошибка, как правило, должна быть не только честной, но и обоснованной, поскольку именно наличие двух стандартов позволяет гарантировать предоставление защиты только заботливым и осмотрительным субъектам. Наличие в российском гражданском праве института фактической ошибки позволило нам прийти к выводу о наличии в нем института эстоппель, зародившегося в английском общем праве и являющего распространенным теоретическим обоснованием предоставления защиты в таких случаях <1>. В одной из классических трактовок институт эстоппель лишает сторону, сделавшую представление или совершившую действие, права отрицать истинность представления, прямо выраженного или подразумеваемого <2>. Однако указанные особенности гражданско-правового института ошибки приводят к особенностям и в институте эстоппель. -------------------------------- <1> См.: Каламкарян Р. А. Юридическая природа института эстоппель, его происхождение и понятийное содержание // Государство и право. 1998. N 11. С. 7374; Эстоппель как отдельный принцип международного права // Государство и право. 2001. N 4. С. 75, 81, 83. <2> См.: Броунли Я. Международное право / Под ред. Г. И. Тункина. М., 1977. Кн. 2. С. 355.

Во-первых, институт эстоппель в российском гражданском праве построен в соответствии с разработанной в международном публичном праве Э. Золлер теорией международной ответственности <1>. В рамках данной теории внимание акцентируется не на добросовестной последовательности поведения автора представления, а на добросовестной ошибке дестинатора, т. е. такой, которая основана на разумной оценке созданной ситуации. Ошибка в такой ситуации приобретает качество защищаемого нормой права юридического интереса <2>. -------------------------------- <1> См.: Каламкарян Р. А. Принцип добросовестности и принцип взаимности как основание института эстоппель // Государство и право. 2000. N 8. С. 48. <2> Там же. С. 48 - 49.

Во-вторых, институт эстоппель действует только в случаях, специально предусмотренных законом для защиты фактической ошибки: поименованных понятием добросовестности или обозначаемых непосредственно через фактическую и конструктивную осведомленность. В-третьих, предоставляя защиту только посредством указания в специальной норме, законодатель каждый раз избирает специальные меры: в виде сохранения действительности сделки, совершенной за пределами полномочий, возмещения убытков и т. д. Таким образом, мы предлагаем признать существование в российском гражданском праве института фактической ошибки, охватывающего случаи, поименованные понятием добросовестности, а также обозначаемые непосредственно стандартами фактической и (или) конструктивной осведомленности. Мы также предлагаем признать существование института эстоппель, являющегося теоретическим обоснованием предоставления защиты фактической ошибке. По нашему мнению, в российском гражданском праве институт эстоппель характеризуется следующими особенностями: вниманием исключительно к ошибающейся стороне; требованием не только честности, но и обоснованности ошибки; а также предоставлением защиты в специально предусмотренных в законе случаях и специальными мерами.

Название документа