Гражданский процесс: иллюзия света в конце тоннеля

(Киселев А.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2013)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС: ИЛЛЮЗИЯ СВЕТА В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 15 января 2013 года

А. КИСЕЛЕВ

Киселев Алексей, юрист, Киров.

В 2013 году будет год реформе ГПК РФ, установившей новые правила отправления правосудия в части системы пересмотра судебных актов. С практической точки зрения изменений и вовсе не было, так как сердцевину процесса опять не затронули.

Часть первая. ШАГИ ВПЕРЕД

Первое, на что обращается внимание, - уравнивание процедур пересмотра во второй инстанции. В дореформенном Кодексе было неравенство: в зависимости от цены иска истец обращался либо к мировому судье, либо в районный суд, а за пересмотром соответственно либо в апелляционном порядке в районный суд, либо в кассационном - в суд субъекта Федерации, в котором он проживает или находится. Разница состояла в том, что районный суд, рассматривая апелляционную жалобу, принимал решение по существу, что существенно сокращало сроки рассмотрения дела; в то время как суд кассационной инстанции лишь в исключительных на практике случаях сам принимал такое решение, в большинстве оставшихся случаев отправляя дело на повторное рассмотрение.

Действующая редакция Кодекса устанавливает одинаковость процедуры рассмотрения дел вне зависимости от суммы. Полномочия суда апелляционной инстанции перечислены в ст. 327.1 ГПК РФ, которая обязывает суд апелляционной инстанции принимать собственное решение при несогласии с выводами районного суда. Различаются и основания для отмены решений судами этих инстанций.

Второе, что привлекает, - исполнение Постановления КС РФ о необходимости внесения дополнения в статью о пересмотре вступивших в силу решений по вновь открывшимся обстоятельствам. Даже наименование главы претерпело изменения: теперь основания разделены на новые и открывшиеся, что имеет смысл в силу радикального различия этих оснований. Теперь постановление ЕСПЧ, признающее нарушения положений Конвенции и Протоколов по делу, ради которого заявитель обратился в Суд, признано основанием для пересмотра по новым обстоятельствам. Чтобы на него можно было ссылаться, согласно ст. 395 ГПК РФ оно должно вступить в силу. Нюанс важен тем, что постановления ЕСПЧ вступают в силу через 6 месяцев после их принятия в окончательной форме. Если бы законодатель допустил, что вступления в силу не нужно ждать, то 3-месячный срок на пересмотр исчисляется с момента принятия постановления Судом, пришлось бы признать, что в случае изменения Большой Палатой ЕСПЧ постановления потребовался бы повторный пересмотр решения. Напомним, что постановления КС РФ вступают в силу немедленно после их принятия, поэтому с ними вопросов не возникает.

Часть вторая. ЗАСТОЙ

СТАРЫЕ РАНЫ НОВОЙ РЕДАКЦИИ. СИСТЕМА И ЕЩЕ РАЗ СИСТЕМА

Даже положительные сдвиги, отмеченные и ЕСПЧ в своих постановлениях по делам о нарушении права на рассмотрение дела в разумные сроки, не могут компенсировать последствия системной ошибки, снова допущенной законодателем. В Постановлении от 05.11.2009 по делу "Мартынец против России" ЕСПЧ указывал на наличие двух надзорных инстанций как на существенный дефект. Согласно действующей редакции функционируют два суда кассационной инстанции, также пересматривающие вступившее в силу решение, что снова не удовлетворяет европейским стандартам ввиду нарушения принципа правовой определенности. Система судов общей юрисдикции, установленная соответствующим федеральным законом, предусматривает, что суд субъекта Федерации пересматривает дела как в порядке апелляционного, так и в порядке кассационного производств. Это значит, что и судебные составы по рассмотрению апелляционных жалоб, и президиум этого же суда, скорее всего, находятся не только под одной крышей, но и состоят в служебной зависимости от одного человека - председателя суда. Не пытаясь умалить честь и достоинство председателей этих судов, все же скажем, что подобная система вряд ли устроит Страсбургский суд. В Постановлении от 18.01.2007 по делу "Кот против Российской Федерации" ЕСПЧ выражал озабоченность подобной картиной еще в дореформенной редакции Кодекса, когда "...на уровне субъекта один и тот же суд обычно последовательно рассматривает одно и то же дело сначала в кассационной инстанции, а потом в надзорной...". Фактически обе инстанции разделены лишь формально, в законе, а в действительности даже кадровое деление на президиум и коллегии весьма условно. Служебные отношения ГПК не изменил. Не учтено законодателем замечание ЕСПЧ, выраженное в п. 54 Постановления от 24.07.2003 по делу "Рябых против России", относительно отсутствия ограничения полномочий председателя суда надзорной инстанции. Часть 3 ст. 381 ГПК РФ повторяет ошибку еще ГПК РСФСР в отношении полномочий Председателя ВС РФ: не перечислены ни основания для выражения несогласия, ни временные рамки осуществления права. Разумеется, вертикаль существует и в системе АС и действует, но иначе, чем в системе СОЮ. Рассмотрим ее. Арбитражный апелляционный суд самостоятелен во всем. Прежде всего административно: свой председатель, свое помещение, свои исполнители. Отделены апелляционные суды от федеральных арбитражных судов и просто тем, что находятся в разных городах. Например, Второй апелляционный суд как и Арбитражный суд Кировской области находится в г. Кирове Кировской области, а Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа размещен в Нижнем Новгороде. Раньше апелляционная инстанция размещалась в том же здании, что и Арбитражный суд Кировской области, что порождало ряд сложностей и естественных вопросов.

Если посмотреть на различия между системой АС и СОЮ, то выявится новое дискриминационное основание - подведомственность споров. Почему споры между юридическими лицами или акционерные споры выгодно отличаются по системе рассмотрения от споров общеюрисдикционной подведомственности в части пересмотра решений, если даже ЕСПЧ положительно отозвался о системе надзора, существующей в АПК РФ (см. решение Европейского суда от 25 июня 2009 г. по делу "Ковалева и другие против России")?! Даже удобство сторон не компенсирует это неравенство. Думаем, что стоит перенять систему пересмотра. То есть предлагаем... опять реформу.

ПОПРОБУЙ ДОКАЖИ!!!

Ни один процесс не обходится без доказательств. А доказательства существуют не сами по себе, а ради оценки их судом как оснований требований и возражений. Именно оценка представляемых доказательств является ключевым процессом и центральной темой в процессуальном праве. Вместе с тем оценка доказательств до сих пор слабое звено в Кодексе. Трудно переоценить важность правильной оценки судом доказательств: ни суд апелляционной инстанции, ни суд кассационной инстанции не занимаются переоценкой доказательств. Это значит, что от подхода суда первой инстанции к доказательствам зависит перспектива всего дела. Напомним, что согласно ч. 1 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки суд отражает в решении, что делает его мотивированным. Таким образом, прозрачность судебного решения начинается прежде всего с "внутреннего убеждения". Но где гарантия того, что исследование доказательств будет объективным и никакие личные мотивы не станут мешать этому?! Ведь стороне, чтобы отвести судью, самому нужно представить доказательства его заинтересованности, что не так просто, а порой и невозможно. Итак, суд при рассмотрении дела изначально определяет относимость и допустимость доказательств, а принятые доказательства исследует и дает им свою оценку. Но вот проблема: объективно существует вариативность толкования некоторых доказательств, что означает существование нескольких "правильных" ответов. Суды последующих инстанций не вмешиваются в интерпретацию как раз таких доказательств. С другой стороны, нужно отличать переоценку доказательств от "выбраковки" и дополнительного их исследования в тех случаях, когда суд первой инстанции принял недопустимое (или неотносимое) доказательство или отвел допустимое (относимое), а также не полностью исследовал доказательства, повлекшие неполучение всей важной для дела информации. И нет уверенности в том, что судья не воспользуется в своих целях этой двойственностью. Кодекс не учитывает того, что описанные нами процессы не возможны без повторной оценки доказательства, повторного установления значимости каждого доказательства и его места в общей системе. То есть суды апелляционной и кассационной инстанций, руководствуясь нормами о порядке апелляционного и кассационного производства, рискуют оставить в силе решение, основанное на неполном исследовании доказательств, если спутают переоценку вариативно толкуемых доказательств и повторную оценку доказательств, исследованных с нарушением норм процессуального права. Последнее дает основание для отмены решения как в апелляционном, так и в кассационном порядке в соответствии со ст. 330 и 387 ГПК РФ. Иное мнение суда относительно доказательств не влечет отмену решения, но следует отграничивать требование переоценки доказательств от требования о более полном их исследовании. Апелляционные определения судов просто пестрят фразой: "Доводы апеллятора направлены на переоценку собранных доказательств и отмену принятого решения не влекут", что оставляет троякое впечатление: либо суд вообще отказался повторно исследовать доказательства, либо он их исследовал, но не нашел процессуальных нарушений в действиях суда первой инстанции, либо пришел к аналогичному выводу.

Иными словами, Кодекс, не признавая описанного различия, все еще не обеспечивает ни правильности решения первой инстанции, ни транспарентности определений и постановления второй и третьей.

К вышеописанным дефектам добавляется и то, что Кодекс не содержит защитного механизма на случай группового лжесвидетельства в тех спорах, которые разрешаются преимущественно с помощью свидетельских показаний: возмещение вреда от ДТП, трудовые споры и т. п. Ничто не гарантирует лицу правдивость показаний, ложность которых нельзя ничем доказать в силу отсутствия иных доказательств. Предупреждение об ответственности за дачу заведомо ложных показаний - всего лишь формальность, играющая против стороны. На инициативу судьи надеяться не приходится, особенно при его недоказуемой заинтересованности в исходе дела. Установление же добросовестного заблуждения свидетеля относительно сообщаемого исключает применение п. 1 ч. 3 ст. 392 ГПК РФ, что также не в пользу проигравшего.

Еще одна недомолвка Кодекса связана с соотношением принципа диспозитивности и требования содействия суда правильному разрешению дела. Разумеется, сторона заинтересована указать все основания удовлетворения иска или заявления и отказа в них, но, на наш взгляд, это не отменяет обязанность суда готовиться к судебному заседанию, выясняя все подлежащие применению нормы и подлежащие предоставлению доказательства. Ничто не запрещает суду обосновать решение не только теми аргументами, которые приводит сторона, но и иными, объективно являющимися надлежащими. Кроме того, ч. 2 ст. 330 ГПК РФ, называя основаниями для отмены решения неприменение закона, подлежащего применению, и применение закона, не подлежащего применению, не содержит ни оговорки "по мнению стороны", ни придаточного предложения "на котором настаивает сторона", ни иной равной по смыслу. Вместе с тем коллизия требует разрешения, что связано с возможным (!) негативным последствием применения аналогии с ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ, которая гласит, что "обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований".

Часть третья. ОШИБКИ ПРИ ИСПРАВЛЕНИИ ОШИБОК

Отметим несовершенство этой главы в части места контрольных механизмов Совета Европы в части соответствия законодательства России пересмотренной Европейской социальной хартии, принятой в Страсбурге в 1996 г. (далее - ЕСХ 1996 г.). Следует ли рассматривать заключения Европейского комитета по социальным правам, установившие несоответствия ЕСХ 1996, как основания для пересмотра по новым обстоятельствам, Кодекс опять умалчивает. Даже несмотря на то, что п. 2 ч. 4 ст. 9 ФКЗ "О судах общей юрисдикции в РФ" относит в компетенции Верховного Суда РФ разрешение вопросов, связанных с международными договорами.

Не установлен и статус ВС РФ как официального толкователя международных договоров РФ, что затрудняет обращение в Верховный Суд в порядке главы 24 ГПК РФ с заявлением о проверке на соответствие норм закона международным договорам и делает неопределенной формулировку в ст. 251 ГПК РФ о "других нормативных правовых актах". Конечно, для нижестоящих судов его постановления обязательны, но дано ли право ему толковать еще не истолкованные нормы договоров? Выходом может стать только запрос в соответствующие международные инстанции за разъяснениями, а затем их ретрансляция в судебном акте, что существенно затянет процедуру рассмотрения заявлений.

Итак, действующий ГПК еще далек от обеспечения эффективной защиты прав, и, увы, ничто не предвещает продолжения позитивных сдвигов, которые бы подняли престиж судов, улучшили систему пересмотра и сделали более прозрачной процедуру исследования доказательств во всех инстанциях. Критические замечания касаются как качества формулировок, так и невосполненных пробелов, а также неполного выполнения рекомендаций ЕСПЧ в части судоустройства в системе СОЮ.

Название документа