Сила и слабость государственно-правовых основ Германской империи по Конституции 1871 года

СИЛА И СЛАБОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫХ ОСНОВ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ПО КОНСТИТУЦИИ 1871 ГОДА <*>

С. В. ЛЕВЧУК

Левчук Сергей Владимирович, доцент кафедры международного права Института экономики, управления и права Российского государственного гуманитарного университета, кандидат юридических наук.

Научная статья посвящена анализу вопросов по созданию эффективного механизма власти в Германии конца XIX века. Интерес автора к теме вызван тем, что эффективные политико-правовые основы Германской империи и ее военно-политические амбиции были идейно связаны и воплощены правящей консервативной элитой. Прусская модель государственности, взятая за основу в империи и сделавшая Германию мировым лидером в различных сферах, оказалась уязвимой и "слабой" в условиях мирового кризиса 20-х гг. XX века.

Ключевые слова: Конституция 1871 г., государственно-правовые основы, Германская империя, кайзер, канцлер, Союзный Совет, Рейхстаг, механизм власти, "тандем" кайзера и канцлера, административная и судебная юрисдикция, "особый" статус Пруссии, право имперской "экзекуции", союз субъектов, уполномоченные субъектов, не ответственное правительство, модель власти, монархический характер субъектов, чрезвычайная компетенция, медиатизация, право "вето" и т. д.

The scientific article is devoted to the analysis of questions on creation of the effective mechanism of the power in Germany of the end of the 19th eyelid. Interest of the author to a subject is caused by that effective political and legal bases of the German empire and its military-political ambitions were ideologically connected and incarnate ruling conservative elite. The Prussian model of the statehood which taken as a basis in the empire and has made Germany the world leader with various spheres, was vulnerable and "weak" in the conditions of world crisis in the 20th of the XX century.

Key words: Constitution of 1871, state and legal bases, German empire, Kaiser, chancellor, Allied Council, Reichstag, power mechanism, "tandem" of the Kaiser and chancellor, administrative and judicial jurisdiction, "special" status of Prussia, right of imperial "execution", union of subjects, representatives of the subjects, not responsible government, power model, monarchic nature of subjects, extreme competence, mediatization, right of "veto" etc.

За 800 лет своего существования, до момента принятия Конституции 1871 года, Священная Римская империя германской нации была раздробленным, децентрализованным государством, в составе которого с конца XVIII в. доминировали два сильнейших субъекта - Пруссия и Австро-Венгрия. Борьба за лидерство в Европе и выбор модели государственности в середине XIX века были актуальны не только для Германии, но и для многих стран Европы. Буржуазные революции 30 - 40-х гг. в ауре идей Великой Французской революции порождали политическую "смуту" и дестабилизировали государственные режимы даже в наиболее развитых странах мира, включая Германию. Победа Пруссии во Франко-прусской войне 1871 года, вкупе с иными благоприятными причинами, способствовала возвышению Пруссии и утверждению "прусской" модели государственности в рамках единой Германской империи. Роль и значение Германии в Европе определялись последствиями буржуазных революций: "мировым переделом" в европейской геополитике и перспективой усиления ее лидерских прерогатив в решении не только европейских, но и мировых проблем. Исторический опыт объединения Германии в XIX веке стал политическим эталоном для выработки современного механизма европейской интеграции. Сложные социально-экономические и политико-правовые процессы становления буржуазной государственности тесно переплетались с консервативными европейскими политическими режимами, что привело к переплетению феодальных и буржуазных принципов в практике государственно-правового строительства в Германии. Многовековая раздробленность "лоскутной империи", финансово-экономическая и политическая конкуренция между крупнейшими курфюрстами, землями и городами позволили многократно усилить инфраструктурную и общеэкономическую основу Германии в результате объединения. То, что исторически представлялось источником слабости и бесчисленных междоусобиц, стало фактором могущества и глобальных национальных амбиций. Германский политический "консерватизм" с опорой на мощную армию и высокие образовательные стандарты был призван стабилизировать ситуацию в стране, приостановить революционную активность масс, ускорить темпы экономического роста. Германия объективно стала лидером в Европе, а потому эти процессы не могли не отразиться в государственно-правовых основах. 18 января 1871 года вступила в силу новая Конституция Германской империи. Целью Основного Закона, как гласило введение, была "защита союзной территории, действующего в ее пределах права и попечение о благосостоянии немецкого народа". Несмотря на революции 30-х и 40-х годов ни одно германское государство не признало народного верховенства, а народное представительство не стало главным политическим принципом организации власти в Германии. Таможенный союз 1866 года, Конституция Пруссии 1850 года, проект Германской конституции 1849 года - вот базовые источники единой конституции. "Имперская конституция, в общих своих началах, есть конституция Северо-Германского союза; поэтому происхождением последней определялось существо первой" <1>. -------------------------------- <1> Конституция Германской империи. СПб.: Государственная типография, 1910.

Германская империя по Конституции 1781 года - это централизованное союзное государство, внешне напоминавшее федерацию, в составе 22 монархий и трех вольных городов - Любека, Бремена и Гамбурга. Однако империя была лишь переходной формой устройства Германии и закреплялась она так, что в будущем оставалась возможность выбора любой "удобной" модели <2>. Такая "гибкость" в то время не являлась предметом государственно-правовой науки и работала на политическую и военную стратегию режима: "Великие народы не копируют свою государственность" <3>. -------------------------------- <2> Градовский А. Д. Германская конституция. Ч. 1. Исторический очерк союзных учреждений в XIX веке. СПб.: Типография В. С. Балашева, 1875. С. 20. <3> Там же. С. 45.

В отдельных землях империи сохранялись представительные учреждения - ландтаги, с правом разрешения некоторых местных вопросов по согласованию с "центром": церковных дел, просвещения, местных налогов, общинного самоуправления, торговли и т. д. Между компетенцией центральной и местной власти в Конституции не было проведено четкой правовой межи для очевидного доминирования первой. Кроме того, права субъектов Германии не были гарантированы, как, например, в Конституции США, Швейцарии, и держались под контролем "права имперской экзекуции". В случае несоблюдения членами союза своих обязанностей они могли быть принуждены к их исполнению путем экзекуции по распоряжению Союзного Совета и под контролем императора (ст. 19). Механизм экзекуции определялся прусским Законом от 4 июля 1851 года, по которому предполагалось введение осадного положения на любой территории при угрозе нападения извне и в случае восстания, противного общественному спокойствию. Правовые последствия имперской экзекуции включали переход административной власти к командующим армией и ужесточение мер ответственности по законам военного времени. Компетенция имперского "цента" закреплялась в ст. 4 Конституции, но все 16 пунктов этой статьи далеко не исчерпывали прерогатив имперской власти и существенно дополнялись в ст. ст. 2, 11, 19, 68, 70, 76, 78. К исключительной компетенции имперской власти относились такие сферы, как военная, финансовая, таможенная, торговая, почтовая, телеграфная, железнодорожного транспорта, водных путей и др. Постановления императора имели прямое действие, были неоспоримы и не обсуждались, а имперские законы обладали приоритетом перед местными актами (ст. 2). Кроме того, имперская юрисдикция распространялась и на заключение международных договоров и соглашений, с возможностью канцлера дублировать имперские полномочия. Но вместе с тем договоры с иностранными государствами касались таких предметов, которые на основании ст. 4 относились к имперскому законодательству, посему для их заключения было необходимо согласие Союзного Совета, а для действительности - ратификация их Рейхстагом. Император и канцлер, опираясь на 17 представителей Пруссии в Союзном Совете, могли обеспечить желаемое решение союзного спора в пользу Пруссии. По предметам своего ведения имперская власть имела двоякое право: право законодательства и право приоритетного и общего надзора. Первое не зависело от местной власти, а имперские акты вступали в силу через обнародование императором со "скрепою" канцлера (ст. 2). Право надзора распространялось на исключительные права имперской власти и права совместной компетенции с Союзным Советом и Рейхстагом. Общий надзор за принятием актов в сфере смешанной компетенции и рассмотрение жалоб населения на местные власти Конституция закрепляла за императором в качестве судебных функций <4>. -------------------------------- <4> Там же. С. 3.

Власть императора наследовалась по салической системе и защищалась принципом "не ответственности", а в его полномочиях совмещались начала прусской военно-монархической власти и президентского правления (ст. 11). Источниками имперских доходов являлись: государственные пошлины, налоги и сборы; матрикулярные взносы - налоги с субъектов Германии, строго пропорционально численности их населения (ст. 70). Высшие органы союзной власти были представлены в Конституции за рамками научных теорий, и ни один орган не избежал оригинальных конституционных новаций с одним общим принципом: согласованная воля кайзера и канцлера Германии обеспечивала стратегическую линию работы всего государственного аппарата. Нет в Конституции и строгого разделения властей, системы высших судов империи, четких правовых границ компетенции ведомств и механизма их взаимодействия; отсутствует перечень прав и свобод граждан. Кроме того, специфика статуса таких субъектов Германии, как Пруссия, Бавария, Саксония, несомненно, порождала политическую двусмысленность в их особой компетенции. Так, согласно Конституции (ст. 11), император ведал аккредитацией послов, но это не исключало "особого" посольского права отдельных членов империи. Например, Саксония имела свои представительства в Париже, Брюсселе, Мюнхене, а по договору Пруссии с Баварией 1870 г. посланники последней могли "заменять посланников империи и содействовать им". Особую значимость в системе исполнительно-распорядительной власти Германии имел канцлер, назначаемый императором (ст. 15), с огромным набором прямых и косвенных функций. Его чрезвычайная компетенция, с опорой на императора, Пруссию и Союзный Совет, обеспечивала абсолютный иммунитет и недосягаемость для любой критики. Согласно ст. 5 Конституции, законодательная деятельность в Германии осуществлялась Рейхстагом и Союзным Советом. Их решения придавали обязательную силу закона, без санкции и права "вето" со стороны императора. Однако получалось так, что большинство в Рейхстаге было "послушным" меньшинству в Союзном Совете ввиду его особой компетенции и распределения политических сил. Примечательно, что никогда в Германии не было общего названия для парламента, поскольку он не соответствовал принципу "бикамерализма", ввиду особого статуса "союзной палаты", созыв которой не требовал одновременного созыва Рейхстага. Конституция не предусматривала процедуры регентства и медиатизации, что свидетельствовало о "переходном" характере статуса императора с перспективой его усиления. Император назначал и увольнял чиновников, а его указы и распоряжения имели силу прямого действия в системе исполнительной власти. Он осуществлял общий надзор за исполнением имперских законов и был вправе через Союзный Совет принять решение об экзекуции - процедуре "прямого правления" императора (ст. 19). Будучи главой армии и государства, император осуществлял всю полноту военно-административной власти в стране и мог объявить военное положение в любой ее части (ст. 68), что воплощало традиционную мечту всех патриотов Германии о сильной централизованной власти. Войска присягали на верность императору и были обязаны ему беспрекословным повиновением (ст. 57), тогда как отдельные государства империи армий не имели. Показательно и то, что 9 декабря 1871 года был принят закон о численности вооруженных сил Германской империи (пролонгирован в 1874 году), определивший общую численность в размере 1,5 млн. чел. Несомненно, что крупнейшая армия в Европе создавалась для реализации планов Германской империи по "переделу мира", что предполагало прочный государственный фундамент. За императором закреплялось полное верховенство в международных делах: он представлял страну и контролировал весь дипломатический корпус, подписывал международные договоры, объявлял войну, заключал мир. Правда, по версии законодателя, объявление войны было "дороже" заключения мира, ибо первое император мог осуществлять самостоятельно, а второе - с согласия Союзного Совета. Помимо этого, император имел право по своему усмотрению созывать и открывать сессии парламента, распускать Рейхстаг и прямо обращаться с законодательной инициативой в любой момент сессионной работы. Конституция (ст. 17) давала право императору следить за ее соблюдением и фактически определяла его судебные полномочия, которые могли реализовываться только через Союзный Совет с участием канцлера. Все это позволяет сделать вывод о том, что монарх не подвергался никакому действительному конституционному контролю и образовывал с бюрократическим аппаратом и канцлером коалицию против парламента. Власть канцлера Германии многократно превосходила "типовые" полномочия любого премьер-министра и определялась дополнительными "факторами силы": приближенностью к особе императора, опорой на Пруссию и ее представителей в Союзном Совете, наличием статуса председателя Совета и главы правительства, отсутствием кабинета министров и какой-либо реальной ответственности. Конституция предписывала обязанность канцлера скреплять своей подписью указы и распоряжения монарха, придавая им юридическую силу, (ст. 17) что позволяло реализовывать огромные полномочия политического "тандема": кайзер, канцлер, без угрозы конституционной ответственности. Обосновывая причины отсутствия в Германии классического правительства, Бисмарк, "железный канцлер", отмечал, что "коллегиальное министерство - большая политическая ошибка и недопустимая глупость, поскольку вряд ли нашелся бы какой-либо министр, который прочитал бы йотую часть того, что он должен подписывать по закону ежедневно" <5>. -------------------------------- <5> Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран // Новое и новейшее время. М., 1999. С. 34.

Главным источником правового статуса канцлера был Закон от 12 августа 1867 г., по которому в Пруссии учреждалось "управление имперского канцлера", что было вызвано необходимостью усиления исполнительной власти и единоначалия как в самой Пруссии, так и в рамках Таможенного союза. По этому Закону канцлер мог осуществлять с согласия императора внутреннее управление Союзом, вносить законодательные предложения в парламент, принимать подзаконные акты и осуществлять управление административным аппаратом. В ведении "управления" находилась имперская канцелярия, имперский надзор, счетный суд, иностранное управление и другие функции исполнительной власти, осуществлявшиеся от имени императора. Все это фактически было перенесено в Конституцию Германии 1871 года и дополнено огромной дополнительной компетенцией канцлера в Союзном Совете. С 1862 по 1890 г. должность министра - президента Пруссии, а затем и канцлера Германии с 1871 по 1890 г. занимал Отто фон Бисмарк - масштабная политическая фигура Германии и Европы XIX века. В течение 28 лет Бисмарк авторитарно управлял Пруссией и единой Германией: нанес поражение Австрии и Франции, объединил Германию и реализовал уникальный комплекс государственных и конституционных реформ. Как сказал о нем его современник, известный французский публицист Шербюлье, "Германская конституция была написана одним человеком и для одного человека" <6>. -------------------------------- <6> Там же. С. 23.

Обращает на себя внимание и тот факт, что имперский канцлер фактически дублировал полномочия кайзера и тем самым "переносил" их на всю компетенцию правительства. Подобная модель вершины исполнительной власти позволяла оперативно, комплексно и масштабно решать текущие вопросы управления империей, при опоре на силовые структуры, бюрократический аппарат и имперские интересы. Несмотря на юридические ограничения со стороны правительств субъектов и их представителей в Союзном Совете, имперское правительство по представленной "модели" могло произвольно увеличивать и расширять свою компетенцию за пределы любых конституционных ограничений. Именно это обстоятельство позволило законодателю закрепить элементарные демократические права и принципы в Конституции 1871 года: принцип "разделения властей", институт выборов в Рейхстаг, многопартийность, общее гражданство, личную свободу, свободу слова, совести и собраний. Если Рейхстаг выражал свое несогласие с политикой канцлера, то проблемы возникали у Рейхстага, а не у канцлера, так как император имел право роспуска Рейхстага, который, в свою очередь, не обладал правом выражения "вотума недоверия" правительству. Таким образом, структура имперского правительства была нетрадиционной, максимально централизованной и замыкалась на личности канцлера, что полностью соответствовало интересам правящих элит. Союзный Совет - действительный центр всех имперских учреждений Германии - был призван как к законодательной, так и к исполнительной деятельности, а также облечен и некоторыми судебными функциями. Такое необычное сочетание функций обеспечивало участие всех правительств субъектов империи в общем управлении и законодательстве, что позволяло им непосредственно контролировать свои интересы. Они назначали в Совет своих представителей, без участия местных ландтагов, прямо пропорционально политическому весу каждого субъекта Германии. Все 25 субъектов Германии имели 58 голосов, с очевидными политическими преимуществами для Пруссии - 17, Баварии - 6 и Саксонии - 4 - "исконных политических союзников". Другие субъекты имели небольшое представительство: от 3 до 1 депутата вне зависимости от численности их населения. Никто из депутатов не мог быть одновременно членом Совета и Рейхстага (ст. 9); действовал древнеримский принцип - "почетной службы" и никто не мог претендовать на жалование и иное материальное вознаграждение (ст. 32). Все депутаты пользовались "дипломатической защитой" со стороны императора, что подтверждало их статус "послов субъектов" (ст. 10), в противном случае можно было бы использовать категорию "привилегии", принятой в мире для депутатов палат парламента. Поэтому Союзный Совет был "конгрессом союзных правительств" под руководством Пруссии", а не верхней палатой парламента. Каждый член Совета был связан инструкциями своего правительства, им предоставлялось право быть выслушанными во всякое время в Рейхстаге для "защиты воззрений своего правительства" даже в том случае, если последние не будут приняты совместным большинством в Совете (ст. 9). Эта уникальная конституционная формула защиты прав меньшинства де-юре лишала Совет солидарного характера и единственным реальным признаком его коллегиальности являлось право принятия решения по простому большинству голосов (ст. 7, ч. 3). Председательство в Союзном Совете принадлежало канцлеру империи, назначаемому императором (ст. 15), или лицу, письменно утвержденному канцлером. По Конституции 14 из 17 голосов от Пруссии было достаточно для реализации права "вето" на неугодное решение. В структуре Союзного Совета действовало 8 постоянных комитетов (ст. 8): 1 - по делам армии и крепостей; 2 - по морским делам; 3 - по делам таможенных сборов и имперских податей; 4 - по делам торговли и сношений; 5 - по делам железных дорог, почт и телеграфов; 6 - по делам юстиции; 7 - по фискальным делам; 8 - по иностранным делам. В большинстве комитетов доминировали депутаты Пруссии, Саксонии и Баварии, что усиливало позицию представителей этих субъектов в Совете. Компетенция Союзного Совета определялась ст. 7 Конституции в трех направлениях: 1) постановление решений относительно вносимых в Рейхстаг постановлений, 2) решения относительно имперских законов, общих административных распоряжений и инструкций, 3) относительно споров при исполнении имперских законов и постановлений. Имели место и специальные права Союзного Совета, например, приоритетное рассмотрение актов и законопроектов правительства, причем никакой проект не мог быть передан в Рейхстаг без рассмотрения в Союзном Совете. Членам Совета разрешалось лоббировать свой проект в Рейхстаге (ст. 9). Эта функция определяла Союзный Совет в качестве правительственной инстанции, которая защищала интересы исполнительной власти в Рейхстаге и компенсировала отсутствие "кабинета" как такового. Но этот лоббизм не был связан солидарными отношениями и обеспечивал права всех субъектов Германии по отдельности. Что касалось Пруссии, то, имея большинство в Рейхстаге, ее представители могли отклонить и волю "большинства" в Союзном Совете. Исполнительно-распорядительная власть Союзного Совета выражалась двояко: с одной стороны, в пленарных решениях и постановлениях, с другой - в решениях комитетов. Контролю, рассмотрению и утверждению Союзного Совета подлежали все административные предписания и учреждения, а также практика исполнения законов. По делам внутреннего управления Союзный Совет постановлял решения о роспуске Рейхстага (ст. 24) до истечения полномочий, о назначении союзной экзекуции и некоторые дела по финансовому управлению (ст. ст. 39, 72). Впечатляли и функции комитетов Союзного Совета: с одной стороны, они предварительно разбирали законопроекты и решали административные вопросы, а с другой - имели собственную компетенцию. Так, назначение консулов императором требовало согласия комитета по торговле, а определение суммы налогов и таможенных сборов с различных государств согласовывалось со счетным комитетом и т. д. Все это свидетельствовало о наличии "двойной страховки" - своеобразной гарантии интересов верховной власти в Союзном Совете. Что касалось судебных полномочий, то они не определялись каким-либо общим правовым принципом, но позволяли исполнять функцию общеимперского суда под контролем "сверху" по следующим предметам: 1) разбор политических споров между отдельными государствами империи (ч. 1 ст. 76); 2) разбор конституционных пререканий между властями отдельных государств (ч. 2); 3) суд над консулами, уличенными в правонарушениях; 4) содействие частным лицам при отказе в правосудии по субъектам. Право созывать и распускать Совет, как и давать отсрочку заседаний, принадлежало императору (ст. 12). Во всяком случае, император был обязан созывать его ежегодно, причем Союзный Совет мог быть созван без созыва Рейхстага, а Рейхстаг не мог созываться без Союзного Совета (ст. 13). Чрезвычайные заседания Совета происходили по требованию 1/3 его членов при обязательном присутствии канцлера. Обращает на себя внимание и тот факт, что для соглашения отдельных правительств германских государств зачастую требовалось больше времени, чем на дебаты в Рейхстаге, что прямо определяло его превосходство в статусе. Конституция совершенно не определяла "кворума" Союзного Совета, а потому даже присутствие одного канцлера порождало легитимное решение. Заседания Совета были негласны, в противовес Рейхстагу, и не требовали обнародования протоколов своих заседаний; отсутствующие или не получившие "инструкции" голоса не учитывались в принятии итоговых решений. Таким образом, Союзный Совет был функционально централизован, вопреки федеративному характеру своей структуры. Конституционные ограничения Совета касались лишь трех аспектов: статуса других органов власти, интересов императора и привилегий отдельных государств (ст. 78). Например, императору принадлежало право "вето" на досрочный роспуск Рейхстага по решению Союзного Совета (ст. 24). Что касается процедуры изменения Конституции, то согласно ст. 78 оно могло быть реализовано в Союзном Совете 2/3 голосов, при поддержке канцлера и императора. В Рейхстаге любой законопроект рассматривался в трех чтениях: первое - общие прения и решение о судьбе проекта с передачей комиссии, второе - постатейное принятие и внесение поправок, третье чтение, где проект принимается голосованием окончательно. Принятие закона требовало абсолютного числа голосов обеих палат (ст. 5), за исключением конституционных законов, которые могли быть заблокированы 14 членами Союзного Совета. Законы обнародовались в двухнедельный срок в имперском указателе законов за подписью кайзера (ст. 11). Судебная система была представлена судами отдельных субъектов, общим верховным апелляционным судом трех вольных ганзейских городов в Любеке, Союзным Советом и имперским судом. В случае споров между союзными государствами вопрос выносился на рассмотрение Совета или императора (ст. 76). Таким образом, имперской власти принадлежало право аутентичного толкования законов субъектов и право судебного вмешательства в отношения между ними, при полном отсутствии федерального суда. Рейхстаг - высший законодательный орган государственной власти империи, выражающий волю народа и представляющий нацию в отношениях с имперским правительством, в противовес Союзному Совету. Выборы в Рейхстаг - всеобщие и прямые, сроком на 5 лет (с 1888 года - 3 года), с тайной подачей голосов по избирательным округам в соответствии с правилом: 1 депутат на 100 тыс. жителей (ч. 1 ст. 20). Причем, если где-либо будет обнаружен остаток в 50 тыс. жителей и более - до 100 тыс., он приравнивался к 100 тыс., что представляется замечательной новацией германских законодателей. Мелкие государства получали представительство в лице 1 депутата независимо от меньшей численности населения, а всего депутатов в Рейхстаге было 397 (235 - от Пруссии, 48 - от Баварии, 17 - от Саксонии). Все это подчеркивало огромные преимущества Пруссии даже на уровне Рейхстага - демократически формируемого органа власти. Члены Рейхстага имели "свободный" мандат (ст. 29) и обладали иммунитетом в сферах уголовного, административного и гражданского права (ст. ст. 30 - 31). Опыт "ответственных правительств" в ландтагах субъектов оказался не востребованным для Конституции, ибо, по версии законодателя, "ответственное правительство" усиливает тех, кто его контролирует, но не исполнительную власть. Рейхстаг созывался ежегодно (ст. 13), обладал правом законодательной деятельности (ст. 5) и законодательного "почина" (ст. 23), ратифицировал международные договоры и ежегодно принимал закон о бюджете (ст. 69). Право интерпелляции имели по Уставу 30 депутатов солидарно, но не каждый в отдельности. Рейхстаг возглавляли президент, вице-президент и делопроизводители, решения принимались простым большинством, путем вставания. Внесение поправок в законопроект при первом чтении не допускалось, поскольку главным на этой стадии признавалось принятие или отвержение проекта закона. При втором чтении депутаты вносили поправки на основе собственной позиции и заключения профильной комиссии, а в третьем чтении проходило окончательное голосование по законопроекту. Подводя итоги общему анализу государственных основ Германской империи по Конституции 1871 года, следует выделить "сильные" аспекты власти: Во-первых, наличие политического консерватизма и "дуалистической монархии", сопоставимой с российской начала XX века, как по характеру "мнимого конституционализма" <7>, так и по степени централизации власти. Разумный консерватизм и "дуализм" власти стали рычагами сдерживания революционных волн. -------------------------------- <7> Медушевский А. Н. Что такое мнимый конституционализм? // Социологические исследования. 1994. N 2. С. 130.

Во-вторых, доминирование монархического характера субъектов Германии и особого статуса Пруссии при отсутствии медиатизации и процедуры регентства. В-третьих, эффективность системы исполнительной и административной власти, начиная с "тандема" кайзера и канцлера и заканчивая отсутствием правовых границ компетенции правительства с правом "имперской экзекуции". В-четвертых, "переходный" характер государственного устройства Германии, преобладание воли кайзера и канцлера в Союзном Совете и в Рейхстаге, а также наличие механизма политического давления на Рейхстаг со стороны Союзного Совета и прямого контроля над армией и флотом со стороны императора. Все это позволило обеспечить "силовой стержень" и стабильность государственной власти во внутренней политике и активность во внешней. В-пятых, разумная налоговая система, дозированные политические права и свободы, единое гражданство, закон о бюджете и повсеместное распространение передовой прусской науки и образования. Этим обусловливалась "гибкость" внутренней политики имперского режима. В-шестых, полное отрицание механизма "ответственного правительства", системы высших судов и равного статуса субъектов Германии, а также Союзного Совета и Рейхстага, в условиях политической смуты второй половины XIX века в Европе. Все это укрепляло вертикаль власти и принцип "единоначалия". В-седьмых, наличие обширной административной юрисдикции императора и канцлера, что породило в XX веке практику "делегированного законодательства", которая продолжает расширяться и в настоящее время. Таким образом, модель власти по Конституции 1871 года убедительно доказывает не только наличие эффективного государственного механизма в Германской империи с сильной вертикалью исполнительной власти, но и реальность быстрой концентрации власти в руках кайзера и канцлера с опорой на административный аппарат и армию. В лице Союзного Совета элита империи получила прямой доступ к реальной власти: административно-исполнительной, законодательной и военной. Отсутствие системы высших судов империи устранило конституционную ответственность должностных лиц и контроль "снизу" над исполнительной властью, а "карманный" Рейхстаг и конституционный либерализм использовались как политическая ширма власти консерваторов в планах мирового передела собственности. Однако этим планам было не суждено сбыться <8>. Поражение в I Мировой войне и последствия революции 1918 года объективно превратили "сильные" политико-правовые основы имперской власти в "слабые" основы Веймарской республики, чем и воспользовались нацисты в условиях мирового кризиса 30-х гг. -------------------------------- <8> Бойко А. В. Становление парламентаризма в России и Германии в конце XIX - начале XX века // История государства и права. 2009. N 3. С. 26.

Название документа