Заграница нам поможет!

ЗАГРАНИЦА НАМ ПОМОЖЕТ!

А. СУЛТАНОВ

Айдар Султанов, юрист, г. Нижнекамск.

Правовым последствиям решений Европейского суда по правам человека посвящено Постановление КС РФ от 26.02.2010 N 4-П. Однако многие вопросы оставались открытыми. Но это уже в прошлом. С 1 января 2012 года благодаря вступлению в силу соответствующих поправок в ГПК РФ Постановление ЕСПЧ является основанием для пересмотра судебных решений по новым обстоятельствам.

Преюдиция постановлений ЕСПЧ

Процессуальные последствия Постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) должны проявляться не только в возможности возобновления производства, а в обеспечении того, что лицо, чьи права и свободы были нарушены, будет восстановлено в этих правах и свободах. Конвенционное охранительное правоотношение завершается лишь тогда, когда субъективное право получило реализацию и достигнута цель осуществления субъективного права или когда нарушенное субъективное право было восстановлено. Из этого следует, что процессуальный эффект Постановлений ЕСПЧ должен также заключаться в преюдиции Постановления ЕСПЧ и невозможности национальных судов рассматривать Постановление ЕСПЧ лишь как иную необязательную точку зрения на предмет спора. Лицо, выигравшее в ЕСПЧ, должно быть освобождено от доказывания обстоятельств, установленных ЕСПЧ. Толкование ЕСПЧ норм Конвенции применительно к обстоятельствам дела является обязательным, но обязательным является также и подтверждение постановлением ЕСПЧ субъективного права заявителя. Это вытекает из компетенции ЕСПЧ осуществлять надзор за соблюдением прав и свобод человека государствами-участниками. Конвенция в некоторых случаях допускает определенное усмотрение со стороны государства, в том числе при рассмотрении вопросов об ограничении прав и свобод, но право усмотрения государств при определении наличия "необходимости" является ограниченным и находится в неразрывной взаимосвязи со строгим европейским надзором за национальными законами и применившими их решениями (дела "Горжелик и др. против Польши" (GC), No. 44158/98, 17.02.2004, § 47, "Сидиропулос и др. против Греции", Постановление от 10.07.1998, Reports of Judgments and Decisions 1998-IV, § 40, "Станков и Объединенная организация "Илинден" против Болгарии", N 29221/95 и 29225/95, § 84, ECHR 2001-IX). При осуществлении этого надзора ЕСПЧ видит свою задачу не в том, чтобы заменять своими собственными взглядами взгляды соответствующих национальных властей, а в том, чтобы проверять принятые этими властями решения в рамках права усмотрения. Это не означает, что ЕСПЧ должен ограничиваться оценкой того, действовало ли государство-ответчик разумно, внимательно и добросовестно при осуществлении им этого права. Он должен рассматривать обжалуемое вмешательство в свете всего дела в целом и определить, соразмерно ли вмешательство "преследуемой легитимной цели", являются ли основания, на которые ссылаются национальные власти, "достаточными и относящимися к делу". То есть ЕСПЧ должен удостовериться в том, что национальные власти применили стандарты, соответствующие предусмотренным Конвенцией принципам, что принятые им решения основаны на приемлемой оценке фактов, имеющих значение для дела (дела "Объединенная коммунистическая партия Турции и др. против Турции", Постановление от 30.01.1998, Reports of Judgments and Decisions 1998-I, § 47, "Партидул Комунистилор (Непечеристи) и Унгуреану против Румынии", N 46626/99, § 49, ECHR 2005-I). Оценка ЕСПЧ нормативных актов как не соответствующих Конвенции хотя и не влечет их автоматической дисквалификации, но порождает обязанность применять нормы международного права (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 4 ст. 11 ГПК РФ, ст. 7 ГК РФ). Законодатель должен определять процессуальный эффект постановлений ЕСПЧ исходя из компетенции ЕСПЧ таким образом, чтобы национальные суды были связаны вынесенным Постановлением ЕСПЧ и не пытались бы настаивать на своем ошибочном толковании обязательств, вытекающих из участия России в Конвенции. Но иногда такое случается (Определение Никулинского районного суда Москвы от 11.03.2008).

Необходимо учесть

В законодательстве и в судебной практике России отсутствует понятие "длящееся правонарушение" <1>. Суды, сталкиваясь с длящимися нарушениями прав и свобод, гарантируемых Конвенцией, не выполняют своей обязанности по защите прав и свобод (Определение Московского городского суда от 22.09.2009 по делу N 33-24161). -------------------------------- <1> Корнилина А. А. Влияние постановлений Европейского суда по правам человека на российское законодательство и правоприменительную практику: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.

Концепция длящегося правонарушения, применяемая ЕСПЧ <2>, должна, на наш взгляд, также учитываться судами при рассмотрении вопроса о возможности отказа в удовлетворении требований на основании пропуска сроков, установленных ч. 4 ст. 198 АПК РФ или ст. 256 ГПК РФ. Когда речь идет о длящемся правонарушении, суд не имеет права отказывать на основании пропуска сроков для обращения в суд. Срок для обращения в суд при наличии длящегося правонарушения должен исчисляться не с момента начала правонарушения, а с момента его окончания. -------------------------------- <2> Постановление ЕСПЧ от 24.06.1993 "Папамихалопус и другие против Греции".

Следующий проблемный момент - расширение пределов обязательной силы постановления ЕСПЧ и его распространение в ряде случаев на других лиц, в частности когда их права и свободы нарушены применением законов и нормативных актов, не приведенных в соответствие со стандартами Конвенции. К такому выводу можно прийти на основе анализа правовых позиций, изложенных в ряде судебных актов (Постановления КС РФ от 26.02.2010 N 4-П; от 21.01.2010 N 1-П). Нужно ли заявителям ждать, когда ЕСПЧ рассмотрит их жалобу, для того чтобы восстановить свои права? Исходя из ст. 2 Конституции РФ такое ожидание не будет разумным. Тем более что оно может закончиться вынесением "пилотного" постановления ЕСПЧ либо увеличением сумм, взыскиваемых с государства за нарушение прав и свобод человека в пользу заявителей (существует точка зрения, что лишь "пилотные" постановления обладают обязательным ретроспективным действием, в то же время не отрицается расширение ретроспективности действий ЕСПЧ) <3>. -------------------------------- <3> Филатова М. А. Исполнение постановлений Европейского суда по правам человека в свете Постановления Конституционного Суда РФ от 16 февраля 2010 г. // Права человека. Практика Европейского суда по правам человека. 2010. N 4.

Разрешение вопроса о том, затрагивает ли нарушение Конвенции, установленное ЕСПЧ в отношении одного из истцов, права соистцов по данному делу, не обратившихся в ЕСПЧ (если затрагивает, то в какой степени), а также о том, является ли пересмотр судебного постановления с учетом характера нарушения и обстоятельств данного конкретного дела необходимым для защиты их прав, осуществляется судом общей юрисдикции, рассматривающим заявления о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам соответствующего судебного акта. Положения ст. 392 ГПК РФ с учетом их конституционно-правового смысла, выявленного Конституционным Судом РФ в Постановлении от 26.02.2010 N 4-П, не исключают возможности обращения кого-либо из соистцов по делу с заявлением о пересмотре вступившего в законную силу судебного постановления по этому делу по вновь открывшимся обстоятельствам и, следовательно, его пересмотра в случае, когда ЕСПЧ по жалобе другого лица, участвующего в данном деле в качестве истца, установлено нарушение Конвенции при вынесении этого судебного постановления. Данное определение дает новые надежды на установление такой процедуры, которая не просто предоставляет возможность возобновления производства, но и обеспечивает реальную защиту и восстановление нарушенных прав, притом что эта процедура не станет еще одной отсрочкой обращения в Европейский суд по правам человека.

Оспаривание норм

Обсуждая процессуальный эффект Постановления ЕСПЧ в том случае, когда права и свободы нарушены применением законодательства, не приведенным в соответствие с Конвенцией, можно предположить, что создание процедуры, позволяющей оспаривать в судах законы и нормативные акты, не соответствующие Конвенции, могло бы ускорить приведение законов и нормативных актов в соответствие с международными стандартами. Существующая в настоящее время возможность по дисквалификации норм, не соответствующих Европейской конвенции, путем проверки их конституционности может быть реализована <4>, когда нарушение конвенционных прав и свобод осуществлено нормативным актом, который может быть рассмотрен в Конституционном Суде РФ, и только тогда, когда можно ставить вопрос о несоответствии этого акта нормам Конституции РФ <5>. -------------------------------- <4> Зорькин В. Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда // Россия и Конституция в XXI веке. Взгляд с Ильинки. М.: Норма, 2007. <5> Овсепян Ж. И. К обсуждению концепции статуса конституционного правосудия в сфере защиты фундаментальных прав и свобод на основе принципов и норм международного права // Журнал конституционного правосудия. 2011. N 1.

Так, Конституционный Суд РФ признал не соответствующими Конституции РФ ряд статей УПК РФ в той мере, в какой они не позволяют лицам, в отношении которых осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, лично знакомиться с материалами уголовного дела, участвовать в судебном заседании при его рассмотрении, заявлять ходатайства, инициировать рассмотрение вопроса об изменении и прекращении применения указанных мер и обжаловать принятые по делу процессуальные решения. Причем данное Постановление можно рассматривать как исполнение Постановления ЕСПЧ от 20.10.2005 по делу "Романов против России", поскольку именно в нем было указано, что присутствие заявителя в судебном заседании является необходимым условием для того, чтобы судья лично мог убедиться в его психическом состоянии и принять справедливое решение. Помимо оспаривания в Конституционном Суде РФ законов, противоречащих Конвенции, существует возможность оспаривать законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ, противоречащие Конвенции, в конституционных (уставных) судах субъектов РФ, когда можно сделать вывод об их несоответствии Конституции РФ или уставу субъекта Федерации. Консультативный Совет председателей конституционных (уставных) судов субъектов РФ в решении от 08.06.2007 рекомендовал конституционным (уставным) судам субъектов РФ при осуществлении конституционного правосудия руководствоваться положениями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод с учетом практики ЕСПЧ, а также иными правовыми актами органов Совета Европы <6>. -------------------------------- <6> Вестник Конституционного суда Республики Татарстан. Казань, 2007.

Процессуальный эффект

В процессуальных кодексах (ГПК РФ и АПК РФ) не предусмотрено специальной процедуры оспаривания нормативных актов, не соответствующих международным договорам, но это не означает, что такая возможность отсутствует. Полагаем возможным согласиться с В. Канашевским, который в своей монографии "Международные нормы и гражданское законодательство" пишет, что решение ЕСПЧ может послужить основанием для признания правового акта недействительным, поскольку в соответствии со ст. 13 ГК РФ нормативный акт, не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий права гражданина или юридического лица, может быть признан судом недействительным, где понятие "иные правовые акты" включает и нормы Конвенции <7>. -------------------------------- <7> Канашевский В. А. Международные нормы и гражданское законодательство России. М.: Международные отношения, 2004.

Считаем правильной точку зрения, что факт участия в Конвенции и наличие возможности обращения граждан в ЕСПЧ возлагают дополнительную ответственность на суды высших инстанций, которые не только обязаны проверять законность и обоснованность вынесенного судом решения, но и соответствие закона или иного правового акта государства, примененного по делу, нормам Конвенции, то есть примененный судом нормативный акт должен быть не только законным, но и правовым <8>. -------------------------------- <8> Мкртумян А. Правовые средства пересмотра судебных актов (практика и проблемы) // Эффективность правосудия: Сборник материалов 3-й Международной конференции судей. Тбилиси, 2005.

Следовательно, вышеизложенное не ограничивает процессуального эффекта постановления ЕСПЧ в виде применения толкований ЕСПЧ, даже притом что законодательство не приведено в соответствие с требованиями Конвенции, а, наоборот, открывает дорогу для применения судами Конвенции в толкованиях, данных ЕСПЧ. Такая точка зрения в полной степени корреспондирует с позициями ЕСПЧ, который, в частности, в деле "Вермер против Бельгии" указал: "Глобальная реформа, нацеленная на глубокий и последовательный пересмотр всей системы правового регулирования определения родственных связей и наследования, никоим образом не является предварительным условием соблюдения Конвенции, как ее истолковал Суд в деле Маркс. Свобода выбора средств для соблюдения обязательств по ст. 53 Конвенции, признаваемая за государствами, не позволяет им приостановить применение Конвенции в ожидании завершения такой реформы. Соответственно, Суд пришел к выводу, что невозможно установить, что помешало Апелляционному суду Брюсселя и Кассационному суду соблюсти решение Маркс, как это сделал трибунал первой инстанции, прямо применив решение Маркс, а не соответствующие положения Гражданского кодекса" <9>. -------------------------------- <9> Меморандум Правозащитного центра "Мемориал" о роли органов конституционной юстиции в исполнении решений Европейского суда по правам человека и об исполнении решений, вынесенных в отношении надзорного производства в российском гражданском процессе, опубликованном по адресу: http://www. sutyajnik. ru.

Таким образом, главным процессуальным эффектом постановлений ЕСПЧ является преюдициальность его толкований Конвенции, позволяющая применять их напрямую, не ожидая приведения законодательства в соответствие с Конвенцией.

Закрепить в законе

Законодателю предстоит сделать значительную работу, чтобы конституционное право на обращение в межгосударственные органы (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ) было эффективным, а не теоретическим и иллюзорным. Полагаем, что существует настоятельная необходимость принятия федерального закона об исполнении Постановлений ЕСПЧ, вынесенных в отношении России. Хотя правильнее было бы назвать этот закон "Об исполнении решений межгосударственных органов, вынесенных по жалобам против РФ". Причем можно было бы воспользоваться наработками стран - участниц Совета Европы. Так, например, Закон Украины "Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека" вобрал в себя все современные наработки Совета Европы, направленные на всестороннее решение вопросов исполнения государствами - членами Совета Европы постановлений ЕСПЧ. Данный закон носит комплексный характер и разрешает не только процессуальный эффект Постановления ЕСПЧ. В нем предусмотрен даже принудительный механизм исполнения Постановлений ЕСПЧ в части выплаты компенсации, присужденной ЕСПЧ. Конечно же, "сила есть более элемент неправды, чем права, которое в нормальном его существовании никогда не вызывает насильственного осуществления. Право перестает существовать с того момента, когда оно перестало быть побудительной причиной и мотивом людских действий, когда оно более не осознается" <10>. Действительно, нужно стремиться к тому, чтобы все государственные органы руководствовались желанием защитить права и свободы человека, работать над повышением уровня правосознания, однако должен существовать механизм защиты и принудительного осуществления этих прав и свобод. -------------------------------- <10> Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов (по изданию 1904 г.). М., 1996.

Одним из инструментов, который может подвигнуть правоприменителя не допускать нарушения Конвенции, является закрепление в законе об исполнении Постановлений ЕСПЧ процедуры возмещения убытков, нанесенных государственному бюджету вследствие выплаты компенсации, присужденной ЕСПЧ за нарушение прав и свобод. Так, например, в законе Украины, где данная процедура установлена, обращение с иском о возмещении таких убытков закреплено не в качестве возможности, а в качестве обязанности. Полагаем, что Россия обладает достаточным потенциалом для создания механизма полного исполнения решений межгосударственных органов, а многонациональный народ, проживающий в РФ, заслуживает того, чтобы права и свободы каждого россиянина были реально защищены, а не только провозглашены.

Название документа