Оглашение мотивировочной части приговора - необходимость, традиция или юридический атавизм?

ОГЛАШЕНИЕ МОТИВИРОВОЧНОЙ ЧАСТИ ПРИГОВОРА - НЕОБХОДИМОСТЬ, ТРАДИЦИЯ ИЛИ ЮРИДИЧЕСКИЙ АТАВИЗМ?

Л. В. БРУСНИЦЫН

Брусницын Л. В., доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса Московского государственного индустриального университета.

В статье анализируется порядок провозглашения приговора, предусмотренный Уголовно-процессуальным кодексом РФ. С учетом зарубежного опыта и решений Европейского суда по правам человека автор приходит к выводу о необходимости отмены провозглашения его мотивировочной части.

Ключевые слова: приговор, оглашение приговора, гарантии законности, обоснованности и справедливости приговора.

In article the order of declaration of the sentence, provided by the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation is analyzed. Taking into account foreign experience and decisions of the European Court on human rights the author comes to a conclusion about need of cancellation of declaration of its motivation part.

Key words: Sentence, announcement of a sentence, guarantee of legality, validity and justice of a sentence.

Веками прочтение судьей приговора было единственным способом довести его содержание до заинтересованных лиц, т. к. население, за исключением представителей государственной власти, церкви и части светской аристократии, было неграмотным. Со временем грамотность становится нормой, но оглашение приговоров продолжается в силу традиции и отсутствия, вплоть до последних десятилетий XX века, иных способов оперативно довести до общественности интересующий ее итог уголовного судопроизводства. Впрочем, еще до появления таких способов (сети "Интернет") начался отход от традиции. В США в присутствии сторон оглашается только назначенное судом наказание; "предприговорный доклад" (presentence report), содержащий результаты расследования, на основании которых назначено наказание, заинтересованным лицам доводится с согласия судьи <1>. Приговор не оглашается в ряде европейских стран, что согласуется с позицией Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), который не считает обязательным его оглашение. -------------------------------- <1> См.: Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. М., 2001. С. 268.

Так, в деле Претто (Pretto) и другие против Италии (1983 г.) им было установлено, что решение итальянским судом "не было вынесено публично, а лишь занесено в реестр суда вместе с письменным уведомлением сторон о постановляющей части решения". ЕСПЧ отметил при этом, что многие государства - члены Совета Европы "имеют укоренившуюся традицию прибегать к другим средствам, помимо чтения вслух, для обнародования решений" судов, включая "внесение приговора в реестр суда, доступный для публики. Хотя редакция данного положения (ЕСПЧ имеет в виду п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в котором указано: "...судебное решение объявляется публично". - Л. Б.) может навести на мысль о необходимости чтения вслух, ЕСПЧ не счел обязательным принимать буквальное толкование положения о публичном вынесении приговора" <2>. -------------------------------- <2> Док. E/CN.4/Sub.2/1992/24/Add.1, 15 may, 1992. P. 57 - 58.

В деле Аксена и в деле Саттера заявители обжаловали то, что приговор был вручен сторонам, но не оглашен. И в этих делах ЕСПЧ сделан вывод об отсутствии в действиях судов нарушений п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод <3>. Аналогичное, по сути, решение ЕСПЧ принял в деле "Зуттер против Швейцарии" <4>. Более того, из его решения в деле "Z. против Финляндии" следует, что при оглашении только резолютивной части приговора и она "может быть скорректирована таким образом, чтобы граждане, чья личная или семейная жизнь должна оставаться тайной, не были идентифицированы" <5>. -------------------------------- <3> Док. E/CN.4/Sub.2/1992/24/Add.1, 15 may, 1992. P. 58. <4> См.: Комментарий к статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // URL: http://creditors. chat. ru/ EC_article6_comm. html. С. 19. <5> Там же. С. 20.

Данные решения ЕСПЧ являются примерами эволюционного толкования Конвенции, смысл которого заключается в том, что ее нормы ЕСПЧ толкует "в свете существующих в настоящее время условий" <6>, что позволяет "вынести сущность нормы за пределы формы, которую она имеет в тексте Конвенции... для того, чтобы толкуемое право правильно отражало ценности, лежащие в основе Конвенции" <7>. Такое толкование и было применено к п. 1 ст. 6 указанной Конвенции, который, как отмечено в решении ЕСПЧ по делу "Претто и др. против Италии", "казалось бы, предполагает, что требуется зачитать решение вслух. Даже различия французского текста ("rendu" - объявлено) и английского ("pronounced" - произнесено) не меняют этого впечатления" <8>. -------------------------------- <6> См.: Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящиеся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб., 2004. С. 47. <7> Там же. С. 49. <8> Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2-х т. М., 2000. Т. 1. С. 432.

Все меньшее значение придается провозглашению приговора и в России. Если полвека назад в ч. 4 ст. 18 УПК РСФСР за ним было признано принципиальное значение и приговор провозглашался публично даже в случаях закрытого судебного разбирательства, то в УПК РФ (далее - УПК) его провозглашение отнесено лишь к общим условиям судебного разбирательства. Как следствие, в ч. 7 ст. 241 УПК законодатель допустил оглашение лишь вводной и резолютивной частей приговора при закрытом процессе (при одновременном расширении оснований для такого процесса в ч. 2 той же статьи по сравнению с УПК РСФСР). Следующим шагом законодателя стало изложение ч. 7 ст. 241 УПК в редакции <9>, позволяющей суду ограничиться оглашением вводной и резолютивной частей приговора не только в рамках закрытого судебного разбирательства, но и в завершение открытого процесса по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности. При этом в обоснование новеллы ее авторы сослались на то, что оглашение приговора по таким делам занимает несколько рабочих дней <10>. -------------------------------- <9> В соответствии с Федеральным законом от 6 декабря 2011 г. N 407-ФЗ. <10> URL: http://pravo. ru/ news/view/64394 (дата обращения: 18.11.2011).

Однако не меньшее, а порой большее время оглашается приговор по другим категориям дел, например по серийным преступлениям против личности, собственности, и даже не по серийным преступлениям. Так, Верховный Суд Республики Коми в течение трех дней оглашал приговор по делу А. Коростелева и А. Пулялина, признанных виновными в поджоге торгового центра, повлекшего гибель двадцати пяти человек. Надо заметить, что этот процесс продемонстрировал еще одно отрицательное следствие оглашения описательно-мотивировочной части приговора: почти все родственники погибших в продолжение оглашения приговора были вынуждены принимать лекарства <11>. Очевидно, подробное изложение обстоятельств гибели их родных повлекло то, что криминологи называют "вторичной виктимизацией" - повторное переживание в ходе судопроизводства страданий, уже перенесенных непосредственно после указанной трагедии. -------------------------------- <11> URL: http://komi. kp. ru/online/ news/502299/print/ (дата обращения: 19.06.2009).

Не менее драматичные обстоятельства описаны при оглашении приговора в деле супругов Ермаковых, признанных виновными в смерти шести младенцев (осужденные принимали роды на дому, не имея на то права). Те же переживания потерпевших-родителей, пока судья в течение семи часов оглашала приговор, и еще одна обычная деталь: напряжение в зале судебного заседания возникло тогда, когда началось оглашение его резолютивной части <12>. Понятно, что именно ее оглашения семь часов ждали осужденные, их защитники, потерпевшие и публика в зале суда. -------------------------------- <12> URL: http://kp. ru/print/article/ 24367/551013/print/ (дата обращения: 18.10.2009).

Для подсудимого такое ожидание будет и большим, если он не владеет языком, на котором изложен приговор: в этом случае ч. 2 ст. 310 УПК требует, чтобы осуществлялся синхронный перевод провозглашаемого приговора либо он должен быть переведен подсудимому после провозглашения. Ситуация далеко не гипотетическая, учитывая, во-первых, то, что значительная часть преступлений в России совершается иммигрантами, не владеющими русским языком; во-вторых, может потребоваться перевод на русский язык для русскоязычного подсудимого, поскольку согласно ч. 1 ст. 18 УПК в республиках - субъектах Российской Федерации приговор может быть постановлен и оглашен на государственном языке соответствующей республики. Учитывая, что длительность провозглашения приговора не связана только с уголовными делами о преступлениях в сфере экономики, возникает вопрос: чем был обусловлен выбор законодателем именно этих дел в целях "оптимизации" работы судов и "обеспечения гарантий судопроизводства в отношении граждан" <13>, каковыми являются бизнесмены-подсудимые? Лоббированием своих интересов бизнес-сообществом? Наличие такого лобби усматривается в законодательных новеллах, установивших ограничения в привлечении фигурантов по делам вышеуказанной категории к уголовной ответственности, в применении к ним мер пресечения и уголовного наказания, а именно: -------------------------------- <13> Именно эти желаемые результаты привели авторы предлагаемой новеллы в ее обоснование. См.: Судьям разрешили не оглашать мотивировочную часть приговора по "экономическим" делам // URL: http://pravo. ru/news/ view/64394 (дата обращения: 18.11.2011).

- в соответствии с ч. 1.1 ст. 140 УПК поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 198 - 199.2 УК РФ теперь служат только материалы, направленные налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела; - как гласит ч. 1.1 ст. 108 УПК, заключение под стражу не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159, 160, 165 УК РФ, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, там же, в ч. 1.1 ст. 108, установлены ограничения для заключения под стражу лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении ряда преступлений, непосредственно предусмотренных в главе 22 УК РФ ("Преступления в сфере экономической деятельности"); - согласно ст. 76.1 УК РФ и ст. 28.1 УПК (новеллы 2011 г.) уголовное преследование лица, впервые совершившего преступление, предусмотренное ст. ст. 198 - 199.1 и рядом иных "экономических" статей УК РФ, прекращается не только по общим для всех граждан основаниям, установленным в ст. ст. 24 и 27 УПК, но и если это лицо возместило причиненный государству, иной организации или гражданину ущерб и претерпело иные указанные в ч. 2 ст. 76.1 УК РФ денежные потери. Эти новеллы навевают мысли, казалось бы, о давно минувших временах, когда оценка того, преступно ли деяние, и если преступно, что может (должен) претерпеть обвиняемый в ходе судопроизводства и по приговору суда, зависело от классовой принадлежности фигуранта. Например, по Соборному уложению 1649 г. на Руси за одно и то же преступление боярин наказывался "лишением чести", а простолюдин - кнутом <14>. Другое, не менее печальное для современной России объяснение законодательных нововведений - стремление нейтрализовать деятельность тех сотрудников правоохранительных органов, которые под видом борьбы с преступностью преследуют свои корыстные интересы. -------------------------------- <14> См.: Исаев И. А. История государства и права России: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2006. С. 190.

Впрочем, новеллам в ст. ст. 108 и 140 УПК можно найти и другое объяснение, например: составы "экономических" преступлений настолько сложны, что не поддаются пониманию следователей и судей, поэтому первые, возбуждая уголовные дела по вышеуказанным статьям УК РФ, нередко незаконно привлекают коммерсантов к уголовной ответственности, после чего судьи незаконно заключают их под стражу. Если это так, претензии - к представителям научного мира, генерирующим и предлагающим законодателю такие правовые нормы, которые делают закон излишне сложным. Правда, заподозрить в этом ученых трудно - известный юрист, член экспертных советов Федерального Собрания России В. С. Комиссаров констатирует, что законодатель давно уже не прислушивается к мнению ученого сообщества <15>. Значит, в сложности закона виноват сам законодатель, ну а при отсутствии такой сложности упрека заслуживает профессорско-преподавательский состав, не способный обучить будущих следователей и судей. -------------------------------- <15> См.: Интервью с доктором юридических наук, профессором, заведующим кафедрой уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ В. С. Комиссаровым // Законодательство. 2012. N 2. С. 7.

Что касается вопроса, вынесенного в название статьи, то, по мнению автора, в настоящее время провозглашение приговора в лучшем случае можно рассматривать как традицию. Но традиции достойны продолжения, если их соблюдение не сопряжено с негативными факторами, а в нашем случае они есть: вторичная виктимизация потерпевших, ожидание участников судебного разбирательства и публики оглашения резолютивной части приговора, многочасовое чтение приговора судьей, ничего не добавляющее сторонам для того, чтобы дать оценку его законности, обоснованности и справедливости. Осуществление всесторонней, взвешенной оценки приговора и возможность принесения на него жалоб и представлений обеспечиваются иным - вручением сторонам копии приговора, правда, как гласит ст. 312 УПК, в течение пяти суток со дня его провозглашения, а не в тот же день. Представляется возможным рассмотрение вопроса о сокращении данного срока, поскольку судьи в настоящее время располагают помощниками и техническими средствами для оперативного изготовления копий приговора в количестве, требуемом ст. 312 УПК, п. п. 7.2 и 7.3 Приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 29 апреля 2003 г. N 36 и п. 10.7 Приказа того же Департамента от 15 декабря 2004 г. N 161 <16>. -------------------------------- <16> Данными Приказами утверждены соответственно Инструкция по судебному делопроизводству в районном суде, Инструкция по судебному делопроизводству в верховных судах республик, краевых и областных судах, судах городов федерального значения, судах автономной области и автономных округов.

Итак, все вышеизложенное приводит к выводу: оглашение мотивировочной части приговора - это уже не традиция, а пережиток, своего рода юридический атавизм, от которого следует отказаться. Иначе говоря, "оптимизация", предпринятая законодателем в ч. 7 ст. 241 УПК в отношении дел о преступлениях в сфере экономической деятельности, необходима по всем уголовным делам. Препятствий доктринального характера для соответствующего законодательного шага нет, а предпосылки для него есть. На международном уровне - позиция ЕСПЧ, признавшего нормой не только частичное оглашение приговора, но и полный отказ от его прочтения судом; в России - набирающая темпы компьютеризация населения и судов, наличие в Интернете доступных сайтов судов и размещение на них (в соответствии со ст. ст. 14 и 15 Федерального закона от 22 декабря 2008 г. N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов Российской Федерации" (далее - Закон N 262-ФЗ)) текстов приговоров, с которыми может ознакомиться больше людей, нежели несколько десятков человек, вмещаемых залом судебного заседания. Вряд ли приведенные доводы могут перевесить то обстоятельство, что в соответствии с п. п. 1 и 3 ч. 5 ст. 14 Закона N 262-ФЗ не размещаются в Интернете тексты судебных актов, вынесенных по делам, затрагивающим безопасность государства, и о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности. По этим делам и сейчас, в соответствии с п. п. 1 и 3 ч. 2 и ч. 7 ст. 241 УПК, по решению суда мотивировочная часть приговоров не оглашается. Что касается необходимости довести через Интернет до общественности вводную и резолютивную части таких приговоров, то для этого необходима лишь соответствующая корректировка ч. 5 ст. 15 Закона N 262-ФЗ, которая, по мнению автора, не поставит под угрозу ни безопасность государства, ни законные интересы потерпевших в делах о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности. То же обстоятельство, что согласно ч. 1 ст. 15 Закона N 262-ФЗ тексты приговоров размещаются в Интернете после их вступления в силу, скорее, плюс: с некоторым опозданием, но до общественности доводится именно итоговое решение по делу (естественно, кроме случаев последующей корректировки приговора судом надзорной инстанции в соответствии со ст. 408 УПК). Очевидно и то, что провозглашение приговора судом, наряду с размещением его текста в Интернете, должно сохраняться в регионах, где компьютеризация судов и (или) населения недостаточна. Определение таких регионов и критерии их "перевода" в регионы благополучные - предмет самостоятельного исследования, искомый итог которого - новая редакция ч. 7 ст. 241 УПК с указанием перечня субъектов России, в которых суды освобождаются от оглашения мотивировочной части приговора. Возможно, первоначальный перечень таких регионов будет ограничен городами федерального значения и столицами субъектов Российской Федерации, но по мере перевода регионов в группу благополучных, этот перечень будет расширяться.

Список использованной литературы

1. Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. М., 2001. 2. Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящиеся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб., 2004. 3. Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2-х т. М., 2000. Т. 1. 4. Интервью с доктором юридических наук, профессором, заведующим кафедрой уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ В. С. Комиссаровым // Законодательство. 2012. N 2. 5. Исаев И. А. История государства и права России: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2006. 6. Комментарий к ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // URL: http://creditors. chat. ru/ EC_article6_comm. html.

Название документа