Отдельные процессуальные аспекты проведения очных ставок в ракурсе судебной практики Европейского суда по правам человека

ОТДЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ПРОВЕДЕНИЯ ОЧНЫХ СТАВОК В РАКУРСЕ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА <*>

А. В. ЧУРКИН

Чуркин Александр Васильевич, доцент кафедры уголовного процесса Военного университета Министерства обороны России, кандидат юридических наук, доцент.

В первом разделе статьи рассматривается судебная практика Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), которая в качественно ином, существенно отличном процессуальном режиме, по сравнению с нашим национальным Уголовно-процессуальным кодексом, позволяет российским следователям и дознавателям выполнять правовую норму Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейской конвенции), сформулированную в п. 3 "d" ст. 6, фактически отказавшись от проведения очной ставки в традиционном процессуальном режиме, закрепленном в ст. ст. 164 и 192 УПК РФ. Во втором разделе настоящей статьи раскрываются некоторые дополнительные уголовно-процессуальные требования к проведению очных ставок, которые прямо не закреплены в УПК РФ, но сформулированы судебной практикой ЕСПЧ.

Ключевые слова: очная ставка, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), судебная практика, устранение противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц, Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Европейская конвенция).

The first chapter deals with the legal practice of the European court of Human Rights which concerns face-to-face questioning. The second chapter contains some additional criminal procedural requirements relating to face-to-face questioning which are not provided by Criminal Procedural Code of Russia, but result from legal practice of ECHR.

Key words: face-to-face questioning, European court of human rights (ECHR), legal practice, elimination of contradictions in witness testimonials, Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms (European convention).

Раздел I

Пункт 3 "d" ст. 6 Европейской конвенции закрепляет, что "каждый обвиняемый в совершении преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей и иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены". Как правило, следователи и дознаватели нашей страны проводят эти допросы в форме уже ставшей "традиционной" очной ставки, когда ее участники одновременно вызываются для дачи своих показаний в правоохранительный орган или же иное место, которое выбрано следователем (дознавателем) <1>. При проведении очной ставки в таком "традиционном" процессуальном режиме ее участники (допрашиваемые лица) дают свои показания, сидя напротив друг друга либо находясь в разных изолированных отдельных помещениях с использованием современных технических средств, которые корректируют голос и внешность защищаемой личности (свидетеля, потерпевшего, сообвиняемого, второго подозреваемого) в целях обеспечения безопасности и невозможности опознания (узнавания). Практические работники знают многочисленные трудности организационного и иного характера, которые связаны с проведением очной ставки в таком "традиционном" режиме, особенно когда для участия в этом следственном действии дополнительно, помимо допрашиваемых, привлекаются иные лица - защитники подозреваемых или обвиняемых, представители потерпевшего или же законные представители несовершеннолетних обвиняемых (подозреваемых), специалисты, эксперты, переводчики, педагоги, психологи и т. д. -------------------------------- <1> К примеру, в следственный изолятор, где обвиняемый содержится под стражей, в медицинское учреждение, где находится на стационарном лечении свидетель или потерпевший, и подобные места.

Кроме того, вышеотмеченные корректирующие технические средства, предназначенные для защиты персонографических индивидуальных внешних данных защищаемых лиц, к сожалению, на сегодняшний день имеются даже не во всех следственных органах и органах дознания даже второго звена (на уровне субъектов РФ, военных следственных органах округов и флотов), не говоря уже о нижестоящих по отношению к ним органах предварительного следствия и дознания городского, районного и гарнизонного звена. По этой причине довольно часто ранее допрошенные лица отказываются от своего участия в очных ставках, которые будут проводиться в этом обычном "традиционном" режиме, ссылаясь на личную боязнь и свою незащищенность перед вторым участником (процессуальным оппонентом) этой очной ставки. Следователи и дознаватели по изученным автором 537 уголовным делам в 100% случаев удовлетворяли такие ходатайства граждан и принимали процессуальное решение об отказе от проведения очных ставок <2>, в чем защитники подозреваемых (обвиняемых, подсудимых) усматривали нарушение вышеназванной правовой нормы Европейской конвенции, заявляя жалобы и ходатайства, которые суды удовлетворяли, поскольку имеется следующая судебная практика Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ): -------------------------------- <2> Такого рода ходатайства заявлялись по 29 делам, что составляет 5,4% от изученного выше массива уголовных дел. Довольно часто в рамках одного и того же изученного дела имели место случаи, когда все потерпевшие и свидетели, фигурирующие в рамках данного дела, "под копирку" писали идентичные заявления о своем отказе от участия в очных ставках, что привело автора настоящей работы к мысли о том, что отдельные следователи и дознаватели порой просто уклоняются от проведения очных ставок, прикрываясь указанными выше заявлениями граждан.

- невозможность производства допроса скончавшегося свидетеля обвинения или свидетеля обвинения, воспользовавшегося правом не давать показания, является нарушением подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Европейской конвенции <3>; -------------------------------- <3> Постановление ЕСПЧ от 5 декабря 2002 г. по делу N 34896/97 по делу "Кракси против Италии" (Craxi v. Italy) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2003. N 5. С. 25 - 27.

- отсутствие у обвиняемого (подсудимого) возможности допросить свидетелей самому или организовать их допрос на любой стадии производства по уголовному делу является нарушением требований пункта 1 статьи 6 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Европейской конвенции <4>; -------------------------------- <4> Постановление ЕСПЧ от 13 апреля 2006 г. по делу N 75699/01 "Ватури против Франции" (Vaturi v. France) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 11. С. 30 - 31; Постановление ЕСПЧ от 4 декабря 2008 г. по делу N 1111/02 "Трофимов против России" (Trofimov v. Russia) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009. N 11. С. 139 - 149.

- отказ свидетелей от дачи показаний по мотиву отсутствия обеспечения их личной безопасности является фактом неисполнения государством своих обязанностей <5>. -------------------------------- <5> Постановление ЕСПЧ по делу N 24351/94 Акташ против Турции (Aktas v. Turkey) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2003. N 9. С. 41.

Какой же видится выход в этой ситуации? В качестве ориентира в правоприменительной практике автор настоящей работы рекомендует следователям и дознавателям следующее дело, рассмотренное ЕСПЧ, фабула которого была следующей. Учитель десятилетнего мальчика М. обратился в полицию со своими подозрениями по поводу развратных действий гр-на С. Н. в отношении этого ребенка. Малолетний М. был опрошен сотрудником полиции; ход беседы был зафиксирован на видеопленку. Гр-на С. Н. уведомили относительно поступившего от учителя сообщения, и затем сам гр-н С. Н. был допрошен в полиции. По запросу адвоката гр-на С. Н., который считал, что для дела необходима дополнительная информация, малолетний М. был снова допрошен сотрудником полиции. Адвокат гр-на С. Н. согласился на то, чтобы этот повторный допрос проходил бы в его отсутствие, так как адвокат самого малолетнего М. также не мог на нем присутствовать. Однако была сделана аудиозапись допроса, и адвокат гр-на С. Н. в дальнейшем подтвердил, что вопросы, которые ему хотелось поднять, были затронуты. Во время судебного слушания по уголовному делу подсудимого гр-на С. Н. была воспроизведена видеозапись первого допроса, а также был зачитан протокол второго. Мать малолетнего потерпевшего и его учитель выступили в качестве свидетелей. Ходатайства о том, чтобы малолетний М. выступил бы в суде лично, не поступало. Подсудимый С. Н. был признан виновным и приговорен к лишению свободы. Он подал жалобу в апелляционный суд, который провел слушание. На нем были воспроизведены видео - и аудиозаписи названных выше допросов. Осужденный С. Н. не ходатайствовал о том, чтобы малолетний М. давал показания на этом слушании. Апелляционный суд оставил в силе обвинительный приговор, вынесенный осужденному С. Н. нижестоящим судом. Верховный суд Швеции отказал осужденному С. Н. в разрешении на подачу апелляционной жалобы, поэтому он, осужденный С. Н., обратился с жалобой в ЕСПЧ. Рассмотрев данную жалобу заявителя С. Н., ЕСПЧ констатировал следующее: - по поводу п. 1 и пп. "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции. Хотя малолетний М. непосредственно не давал показаний в суде, но он был "свидетелем" в целях применения пп. "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции. Его утверждения были фактически единственным доказательством, на котором был основан обвинительный приговор в отношении заявителя С. Н., так как показания свидетелей, которые выступали в суде, ограничивались лишь вопросом об изменениях в психике малолетнего М.; - необходимо учитывать особенности производства по уголовным делам по обвинению в половых преступлениях. Рассмотрение таких дел в суде зачастую рассматриваются жертвой как суровое испытание, особенно когда жертва не желает никаких очных ставок с обвиняемым. Все это особо проявляется, когда дело касается несовершеннолетнего. Следует учитывать право жертвы на уважение ее частной жизни в таких случаях, и потому Европейский суд признал, что определенные меры могут быть приняты с целью оградить психику жертвы, при условии что такие меры не войдут в противоречие с адекватной и эффективной защитой прав обвиняемого; - в данном деле можно было бы принять утверждение заявителя, что он воздержался от ходатайства о том, чтобы малолетний М. был заслушан лично, поскольку такое ходатайство не было бы удовлетворено. Однако второй допрос малолетнего М. сотрудником полиции проводился по запросу адвоката заявителя С. Н., который дал согласие на то, чтобы на нем не присутствовать, и не имел претензий к тому, как был проведен этот допрос. Он не просил отложить допрос или записать процесс его производства на видеопленку, хотя мог свободно использовать обе возможности. Более того, адвокат заявителя имел возможность задать свои вопросы через сотрудника полиции и был явно удовлетворен тем, что эти вопросы были заданы. Таким образом, не было нарушения прав заявителя, что касается факта отсутствия его адвоката во время второго допроса малолетнего М.; - также нельзя сказать, что права заявителя С. Н. были нарушены тем, что у него во время рассмотрения дела в суде первой инстанции и в ходе обжалования не было возможности исследовать доказательства, представленные малолетним М. Нельзя считать, что пп. "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции требует во всех случаях, чтобы вопросы задавались непосредственно обвиняемым или его адвокатом путем допроса стороной защиты или иным образом <6>. В свете обстоятельств данного дела воспроизведение видео - и аудиозаписей или оглашение протоколов необходимо было считать достаточным, чтобы дать заявителю возможность в ходе рассмотрения дела в суде оспаривать утверждения малолетнего М. или ставить под сомнение его объяснения и показания. Действительно, активное противостояние заявителя - осужденного С. Н. доказательствам обвинения привело к тому, что при рассмотрении его апелляционной жалобы назначенный ему судом первой инстанции срок наказания был снижен решением суда апелляционной инстанции; - доказательства, получаемые от свидетеля в условиях, в которых права защиты не могут быть обеспечены в том объеме, в каком это требует Европейская конвенция, следует рассматривать с крайней осторожностью, однако в данном деле при оценке объяснений и показаний малолетнего М. необходимая предосторожность была соблюдена; -------------------------------- <6> Данный текст специально выделен автором настоящей работы. - А. Ч.

- требования пп. "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции не нарушены <7>. -------------------------------- <7> Постановление ЕСПЧ от 2 июля 2002 г. по делу N 34209/96 гражданин С. Н. против Швеции (S. N. v. Sweden) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2003. N 1. С. 33 - 34.

Несмотря на то что с момента опубликования данного Постановления ЕСПЧ в России прошло уже свыше 7,5 лет, опросом 278 следователей, 175 прокурорских работников и 210 судей автор настоящей работы установил, что перечисленные выше респонденты абсолютно не знакомы с этой судебной практикой ЕСПЧ и, соответственно, не применяют ее в своей практической правоприменительной деятельности.

Раздел II

Фабула другого заслуживающего внимания уголовного дела - "Мельников (Melnikov) против России" <8> была такова: Мельников (далее по тексту - М.) совместно с гр-ном С. совершил две кражи. Гр-н С. был задержан и в присутствии защитника дал показания о том, как он, С., вместе с М. совершал эти кражи. Следователь провел очную ставку между М. и С., в ходе которой С. подтвердил свои обвинительные показания в отношении М. Защитник М. о проведении данной очной ставки не уведомлялся и на данной очной ставке не присутствовал. В отношении С. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, однако С. ее нарушил и скрылся. Когда уголовное дело в отношении М. было передано в суд, то соучастник преступления С. продолжал скрываться, и суд не мог допросить его. По ходатайству прокурора в судебном заседании суд огласил показания скрывавшегося соучастника преступления С. с аргументацией "в интересах объективного рассмотрения дела", хотя подсудимый М. против этого возражал. Суд признал подсудимого М. виновным в совершении этих двух краж и осудил его к лишению свободы. Тверской областной суд, рассматривая кассационную жалобу осужденного М., в вышеизложенном процессуальном аспекте оглашения в суде ранее данных показаний скрывшегося соучастника С. отметил, что М. имел возможность оспорить достоверность показаний соучастника преступления С. на очной ставке на предварительном следствии. -------------------------------- <8> Постановление ЕСПЧ от 14 января 2010 г. по делу N 23610/03 "Мельников (Melnikov) против России" // Бюллетень ЕСПЧ. 2010. N 6. С. 76 - 87.

ЕСПЧ усмотрел в вышеизложенном нарушение п. 1 и пп. "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции по следующим основаниям: - показания сообвиняемого С. могут быть недостоверными, данными в своих очевидных интересах переложения ответственности на другое лицо. Таким образом, может потребоваться более высокая степень контроля оценки таких показаний, поскольку процессуальное положение сообвиняемого отличается от положения обычных свидетелей, они, сообвиняемые, не предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний (§ 75) <9>; -------------------------------- <9> Постановление ЕСПЧ от 14 января 2010 г. по делу N 23610/03 "Мельников (Melnikov) против России" // Бюллетень ЕСПЧ. 2010. N 6. С. 76 - 87.

- в материалах уголовного дела отсутствуют данные о том, что показания соучастника преступления С. были зафиксированы с помощью видеозаписи, чтобы обвиняемый (подсудимый) М. и суд первой инстанции могли наблюдать поведение С. и таким образом составить собственное впечатление об их достоверности (§ 76); - на этапе досудебного производства обвиняемый находится в особенно уязвимом положении, которое может быть компенсировано только помощью адвоката <10>. Таким образом, нет оснований полагать, что в отсутствии правовой помощи защитника М. мог понимать процедуру очной ставки и эффективно осуществлять свое право на допрос "свидетеля" с целью оспаривания искренности и достоверности обличающих его показаний соучастника преступления С. ЕСПЧ не может заключить, что отказ М. от использования его права на допрос С. является действительным (§ 79); -------------------------------- <10> В рамках рассматриваемого дела "Мельников (Melnikov) против России" в этом месте текста ЕСПЧ также дается ссылка на ранее принятое Постановление Большой палаты ЕСПЧ от 27 ноября 2008 г. по другому делу - "Салдуз против Турции" (Salduz v. Turkey), жалоба N 36391/02, § 54.

- очная ставка проводилась следователем, который не отвечал требованиям независимости и беспристрастности, обладая широкими дискреционными полномочиями по снятию вопросов во время очной ставки, поэтому процедура очной ставки не являлась адекватной заменой допроса сообвиняемого в открытом судебном заседании (§ 80 - 81) <11>; -------------------------------- <11> В рамках рассматриваемого дела "Мельников (Melnikov) против России" в этом месте текста ЕСПЧ также дается ссылка на свои четыре ранее принятых Постановления по другим делам: от 27 сентября 1990 г. по делу "Виндиш против Австрии" (Windisch v. Austria), § 28, Series A, N 186; по делу "Хульки Гюнеш против Турции" (Hulki Gunee v. Turkey), жалоба N 28490/95, § 92, ECHR 2003-VII (извлечения); (дата вынесения судебного решения по данному делу не указана); от 24 июля 2008 г. по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanav v. Russia), жалоба N 41461/02, § 105; Постановление ЕСПЧ от 5 февраля 2009 г. по делу "Макеев против Российской Федерации" (Makeyev v. Russia), жалоба N 13769/04, § 41 - 42 и 45.

- государство-ответчик не продемонстрировало принятие им всех разумных мер для обеспечения явки С. в суд первой инстанцию. В частности, не усматривается принятие каких-либо мер после объявления С. в розыск. Суд не удостоверился в том, что требуемые меры для розыска С. действительно были приняты. При таких обстоятельствах ЕСПЧ не имеет оснований полагать, что розыск С. с целью его допроса в рамках судебного разбирательства мог являться непреодолимым препятствием <12>. -------------------------------- <12> В рамках рассматриваемого дела "Мельников (Melnikov) против России" в этом месте текста ЕСПЧ также дается ссылка на ранее принятое Постановление от 8 июня 2006 г. по другому делу - "Бонев против Болгарии" (Bonev v. Bulgaria), жалоба N 60018/00, § 44.

Думается, что изложенная выше судебная практика ЕСПЧ в определенной степени поможет российским следователям и дознавателям в их правоприменительной практической деятельности при проведении очных ставок.

Название документа