О ничтожности сделок, противных основам правопорядка и нравственности в российском законодательстве

О НИЧТОЖНОСТИ СДЕЛОК, ПРОТИВНЫХ ОСНОВАМ ПРАВОПОРЯДКА И НРАВСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

А. А. КИСЕЛЕВ

Киселев А. А., кандидат юридических наук.

Положения о недействительности сделок, цель которых противоречит публичному порядку и нравственности, содержало и ранее действовавшее законодательство. Необходимо отметить, что подлинный смысл ст. 169 ГК РФ раскрывается лишь в историческом толковании. Так, в ст. 1528 ч. 1 т. X Свода законов Российской империи (далее - Свод законов) было закреплено требование к договору о том, что его цель не должна противоречить законам, "благочинию" (т. е. добрым нравам) и публичному порядку (в качестве синонима которого в российском дореволюционном законодательстве использовалось понятие "общественный порядок"). В противном случае договоры рассматривались как ничтожные. Кроме того, в ст. 1529 ч. 1 т. X Свода законов предусматривалось, что договор недействителен, если "побудительная причина к заключению договора" (т. е. истинное намерение) есть достижение цели, законами запрещенной. Следует отметить, что эта статья рассматривалась в российской доктрине как норма публичного порядка <1>. -------------------------------- <1> См.: Исаченко Г. Гражданский процесс. Т. IV. СПб., 1912. С. 70.

В ст. 1529 ч. 1 т. X Свода законов был приведен примерный перечень запрещенных законом целей, в частности, когда договор "клонится": 1) к расторжению законного супружества (таковым, например, рассматривалось соглашение супругов о том, чтобы не жить вместе и никогда не требовать сожительства); 2) к "подложному переукреплению" имущества во избежание платежа долгов (под этим понималось отчуждение должником своего имущества с целью избежания уплаты долгов, в частности фиктивная распродажа имущества перед объявлением банкротства); 3) к "лихоимственным изворотам" (под которыми понимались сделки, совершенные в обход законодательного запрета на ростовщические сделки); 4) к присвоению частному лицу такого права, которого оно по состоянию своему иметь не может; 5) к вреду государственной казне <2>. -------------------------------- <2> См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 306.

Концепция публичного порядка использовалась и в ст. 88 проекта Гражданского уложения Российской империи, согласно которой недействительными были сделки, противоречащие закону, добрым нравам и публичному порядку (общественному порядку, как он назван в статье) <3>. -------------------------------- <3> См. подробно анализ ст. 88 проекта Гражданского уложения в сравнении с § 138 ГГУ: Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 2: Учение о вещах. Учение о юридической сделке. М.: Зерцало, 2004. С. 281.

О цели сделки было упомянуто в ст. 30 ГК РСФСР 1922 г. Согласно данной норме как недействительная рассматривалась сделка, совершенная с целью, противной закону или в обход закона, а равно сделка, направленная к явному ущербу для государства. Этим, согласно единодушному мнению исследователей, была установлена недействительность противозаконных сделок <4>. ГК РСФСР 1922 г. в качестве единого последствия для таких сделок предусматривал взыскание всего полученного в доход государства. Стремясь уйти от неоправданной жесткости, ГК РСФСР 1964 г. предусмотрел, что в доход государства подлежит взысканию полученное не по всем недействительным сделкам, а лишь по тем, которые совершены с целью, противной интересам социалистического государства. -------------------------------- <4> См., например: Вавин Н. Г. Ничтожные сделки. М., 1926. С. 14 - 15; Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 73.

ГК 1964 г., очевидно, стремился исправить недостаток ГК 1922 г., в силу которого в доход государства могло быть взыскано все полученное по любой противоречащей закону сделке. ГК 1964 г. установил такие последствия только для тех сделок, которые не только противоречат закону, но и посягают на основы государственного строя. Выделил наиболее тяжкие нарушения норм права со стороны участника гражданского оборота. Иными словами, предусмотрел конфискационные последствия только, условно говоря, для квалифицированного нарушения норм права при совершении сделки. Статья 169 ГК РФ указывает на недействительность сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, и, соответственно, налицо преемственность основных положений, содержавшихся в аналогичных нормах ранее действовавшего законодательства в России. Сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, ничтожны потому, что представляют собой серьезные и опасные нарушения действующего законодательства, носят антисоциальный характер и посягают на существенные государственные и общественные интересы. Именно публичный характер интересов, нарушаемых подобными сделками, позволяет говорить о них как об антисоциальных. Очевидна яркая антисоциальная направленность сделок, создающих угрозу экономической безопасности государства: а) внешнеторговых сделок юридических лиц, когда под видом товаров, указанных в лицензии (например, лома черных металлов), продаются за рубеж сплавы редких металлов; б) сделок, нарушающих монопольное право государства на определенные виды деятельности (например, право на продажу отдельных видов вооружения); в) мнимых внешнеторговых сделок для перевода валютных средств, полученных в кредит, за рубеж с целью их хищения (сделки, совершенные с нарушением правил валютного контроля). Аналогичную антисоциальную направленность имеют сделки, совершение которых создает угрозу общественной безопасности, например сделки купли-продажи боевого вооружения, взрывчатых материалов, боеприпасов, совершаемые неуполномоченными лицами; сделки, направленные на производство и сбыт товаров и продукции, обладающих свойствами, опасными для жизни и здоровья потребителей, и т. п. Антисоциальны и сделки, создающие угрозу моральному здоровью нации и нарушающие требования нравственности, например сделки с целью распространения на рынке литературы, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду, и т. п. Объективную сторону антисоциальных сделок составляют серьезные и особо опасные нарушения закона, чаще всего являющиеся преступными действиями, посягающими на основы правопорядка и нравственности. При этом под основами правопорядка следует понимать принципы права, его основные начала, выражающие его сущность, социальную направленность и определяющие пределы осуществления прав и свобод в обществе. Основы нравственности - господствующие в условиях конкретного общества представления о добре и зле, плохом и хорошем, справедливом и несправедливом <5>. -------------------------------- <5> Витрянский В. В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. М., 1998. С. 23.

В Постановлении от 15 декабря 2004 г. N КГ-А41/11541-04 Федеральный арбитражный суд Московского округа <6> указал, что для применения указанной нормы необходимо наличие следующих признаков: сделка нарушает требования правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, то есть направленных на охрану и защиту основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, обороноспособности, безопасности и экономической системы государства, либо противоречит основам общественной нравственности, то есть грубо нарушает сложившиеся в обществе представления о добре и зле, хорошем и плохом, пороке и добродетели и т. п.; наличие умысла у обеих или одной из сторон сделки. -------------------------------- <6> СПС "Консультант".

Понятие умысла приводится в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 июня 2004 г. N КГ-А41/5019-04 <7>. Умысел означает понимание противоправности последствий совершаемой сделки и желание их наступления (прямой умысел) или хотя бы допущение таких противоправных последствий (косвенный умысел). Наличие умысла не должно предполагаться, а должно быть доказано. -------------------------------- <7> СПС "Консультант".

Аналогичная позиция содержится в Постановлении Федерального арбитражного суда Уральского округа от 28 февраля 2007 г. по делу N Ф09-1213/07-С5 <8>: -------------------------------- <8> СПС "Консультант".

"Статья 169 Гражданского кодекса Российской Федерации указывает, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, то есть достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит заведомо и очевидно для участников гражданского оборота основам правопорядка и нравственности. Для признания договора недействительным по основаниям ст. 169 названного Гражданского кодекса Российской Федерации первостепенное значение отводится выявлению умысла у участников сделки, понимания ими противоправности последствий совершаемой сделки и желания их наступления или допущения таких противоправных последствий. Обязанность доказывания наличия прямого умысла сторон на заключение сделки, имеющей своей целью уклонение от уплаты налогов, последующее незаконное возмещение из федерального бюджета сумм налога на добавленную стоимость лежит на Налоговой инспекции, обратившейся в суд с иском о признании сделки недействительной. В данном случае Инспекция в нарушение ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не доказала наличие у общества "Золотая линия" умысла на совершение сделки, заведомо противной основам правопорядка и нравственности". Таким образом, субъективная сторона антисоциальных сделок характеризуется прямым или косвенным умыслом одной или обеих сторон, вступающих в такую сделку. Круг сделок, относимых к сделкам, противным основам правопорядка и нравственности, формируется судебной практикой в соответствии с законами и иными правовыми актами. Для уяснения смысла ст. 169 ГК РФ следует сопоставить ее со ст. 168 ГК РФ, которая также признает, если закон не предусматривает иное, ничтожными любые сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов. Данные статьи предполагают разные последствия: п. 2 ст. 167 ГК РФ - восстановление в прежнем состоянии (двустороннюю реституцию), а ст. 169 ГК РФ - зачисление при определенных условиях всего полученного в доход Российской Федерации. Непосредственным объектом по ст. 169 ГК РФ служат не просто законы и иные правовые акты, но непременно те, которые содержат основы правопорядка. Соответственно, имеются в виду сделки, которые подпадают под категорию совершенных в противоречии с публичным порядком в стране. Во всяком случае такую оценку, по мнению М. И. Брагинского и В. В. Витрянского <9>, как правило, должна получить сделка, вступающая одновременно в противоречие с нормами Уголовного кодекса. В виде примера можно привести действия, нарушающие антимонопольное, валютное, налоговое законодательство, законодательство о земле и других природных ресурсах либо иное, закрепляющее основы правового регулирования экономики страны. При этом всякий раз речь идет прежде всего о публично-правовых по их природе актах. -------------------------------- <9> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М., 2001. С. 186.

Итак, допустимо предположить, что на основании ст. 169 ГК РФ должны расцениваться как недействительные сделки, цель которых - достижение результата, представляющего собой преступление согласно Уголовному кодексу РФ. Например, агентский договор, предметом которого является содействие в продаже оружия без лицензии. Можно добавить, что сделка является недействительной на данном основании только при условии, если на момент вынесения решения по гражданскому спору уже имеется вступивший в силу приговор суда по уголовному делу, по которому подобное деяние признано преступлением. Нарушение публичных интересов в сфере налогообложения также приводит к недействительности сделок по ст. 169 ГК РФ. Конституционный Суд РФ в Определении от 8 июня 2004 г. N 225-О указал следующее: "Понятия "основы правопорядка" и "нравственность", как и всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота и правоприменительная практика, однако они не являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений. Статья 169 ГК Российской Федерации указывает, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, т. е. достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит - заведомо и очевидно для участников гражданского оборота - основам правопорядка и нравственности. Антисоциальность сделки, дающая суду право применять данную норму Гражданского кодекса Российской Федерации, выявляется в ходе судопроизводства с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений и их последствий. Арбитражный суд Московской области и вышестоящие судебные инстанции признали заключенные ОАО "Ново-Уфимский нефтеперерабатывающий завод" сделки ничтожными и заведомо противоречащими основам правопорядка и нравственности, поскольку они являлись мнимыми и совершались с целью неуплаты налогов нефтеперерабатывающими предприятиями, т. е. суды, принимая решения, действовали на основании ст. 169 ГК Российской Федерации в системной связи с его ст. 170 и, следовательно, не исходили из произвольного толкования ст. 169, - они указали конкретные основания признания сделок антисоциальными и, соответственно, ничтожными". В Определениях от 8 июня 2004 г. N 226-О, N 227-О Конституционный Суд РФ также указал, что уклонение от налогов - цель, заведомо противная основам правопорядка и нравственности. Сформированная Конституционным Судом РФ правовая позиция, согласно которой сделки, совершенные с целью неуплаты налогов и необоснованного возмещения из бюджета налоговых платежей, противоречат основам правопорядка, нашла свое отражение в постановлениях арбитражных судов. Рассмотрим в качестве примера Постановление Арбитражного суда Московской области от 13 декабря 2006 г. по делу N А41-К1-125/03 <10>: -------------------------------- <10> СПС "Консультант".

"В соответствии со ст. 57 Конституции все обязаны платить законно установленные налоги. Действия, направленные на незаконное получение средств из федерального бюджета, недопустимы. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 июля 2003 г. N 12-П подтвердил свою правовую позицию о необходимости учитывать в сфере налоговых правоотношений публичные интересы государства, связанные с его экономической безопасностью, и частные интересы физических и юридических лиц как субъектов гражданских правоотношений и внешнеэкономической деятельности. ...Занятая Конституционным Судом РФ правовая позиция, сформулированная в Определении от 8 апреля 2004 г. N 169-О, касается тех недобросовестных налогоплательщиков, которые с помощью инструментов, используемых в гражданско-правовых отношениях, создают схемы незаконного обогащения за счет бюджетных средств, что может привести к нарушению публичных интересов в сфере налогообложения и к нарушению конституционных прав и свобод других налогоплательщиков. Суд, исследовав в совокупности представленные по делу доказательства с учетом выводов суда кассационной инстанции, нашел, что оспариваемая сделка по уступке товарных знаков не имела своей целью реального установления, изменения или прекращения сторонами сделки гражданских прав и обязанностей в силу ст. 153 ГК РФ, а была направлена на незаконное получение денежных средств из федерального бюджета. Ответчики не представили суду доказательств несения ими реальных затрат по уплате налога на добавленную стоимость, что является основным условием для реализации права добросовестного налогоплательщика на налоговые вычеты, а также доказательств осуществления ими хозяйственной деятельности. В силу ст. 169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка, ничтожна. Принимая во внимание вышеизложенное, требования истца о признании недействительным по ст. 169 ГК РФ договора уступки прав на товарные знаки от 1 апреля 2002 г. и соглашения к нему об общей сумме договора N 002 от 1 апреля 2002 г. подлежат удовлетворению". Следует иметь в виду, что в ст. 169 ГК РФ говорится о цели, противоречащей основам правопорядка или нравственности, которую стремятся достичь обе стороны или одна из сторон, заключая договор. В отличие от этого в зарубежном праве публичный порядок и добрые нравы нарушаются, не только когда цель представляет собой преступление, но и когда предмет сделки является таковым. Представляется, что ст. 169 ГК РФ должна применяться не только к сделкам, целью которых является совершение уголовных преступлений, но и к сделкам, предмет которых представляет собой преступление согласно УК РФ. Иначе, например, к агентскому договору, направленному на заключение без лицензии сделок купли-продажи психотропных веществ, будет применяться ст. 169 ГК РФ с ее конфискационными последствиями в виде взыскания всего полученного в доход государства, а к самому такому договору купли-продажи будет применяться ст. 168 ГК РФ, следствием применения которой является двусторонняя реституция <11>. -------------------------------- <11> Афанасьев Д. В. Нарушение публичного порядка как основание для признания сделки недействительной в российском и зарубежном праве.

Статья 169 ГК РФ предусматривает довольно жесткие санкции: изъятие полученного или причитающегося по сделке в доход Российской Федерации. Наличие жесткой санкции диктует необходимость четко определить, в каких именно случаях подлежит применению указанная статья. Поскольку в настоящий момент законодателем не конкретизирован круг законов, составляющих основы правопорядка в соответствии со ст. 169 ГК РФ, суды вынуждены самостоятельно определять, какие законы содержат основы правопорядка, а какие - нет. Считаем, что данный вопрос не следует оставлять на усмотрение суда, и необходимо, чтобы сам законодатель определил круг законов, которые составляют "основы правопорядка" в соответствии со ст. 169 ГК РФ. Теперь перейдем к рассмотрению второй нормы ст. 169 ГК РФ. Известно, что гражданское законодательство ряда стран считает сделки, нарушающие мораль, недействительными. Интерес представляет в этом смысле п. 1 ст. 138 Германского гражданского уложения, в силу которого "сделка, противоречащая добрым нравам, ничтожна". Резко негативное отношение к указанной конструкции высказал И. А. Покровский. Подразумевая в первую очередь "добрые нравы", он указывал: "Тем самым мы имеем перед собой не нечто точное и определенное, а некоторую сплошную загадку, разрешить которую юристы до сих пор не в состоянии" <12>. В связи с этим автор весьма критически отнесся к самой идее "договоров, противных нравственности". -------------------------------- <12> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Пг., 1917. С. 246.

В послеоктябрьской литературе вопрос о необходимости рассматривать нарушение морали как основание недействительности договора вызывал определенные споры. Так, Д. М. Генкин был активным сторонником признания недействительными сделок, противоречащих морали, рассматривая их как разновидность противозаконных сделок, которые в то время предусматривались ст. 30 ГК РСФСР <13>. Аналогичные взгляды высказывал И. Б. Новицкий, который, в частности, применительно к условным сделкам подчеркивал: "По своему содержанию условие не должно противоречить ни закону, ни морали..." <14>. Тем самым оба этих критерия недействительности - противоречие закону и противоречие морали - ставились на одну и ту же доску. -------------------------------- <13> См.: Генкин Д. М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН. Вып. V. М., 1947. <14> Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М.: Госюриздат, 1954. С. 47.

Оппонентом выступала Р. О. Халфина, которая вообще отрицала какую бы то ни было связь между нарушением морали и признанием по этому основанию сделки недействительной. Соответственно, позицию сторонников такого признания она считала "искусственной и надуманной" <15>. -------------------------------- <15> См.: Халфина Р. О. Значение и сущность договора в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1950. С. 181.

Аргументы, использованные Р. О. Халфиной, представляются весьма спорными. Это относится, в частности, к оценке договора, по которому один из супругов обязуется выплатить другому денежную сумму за то, что тот возбудит дело о разводе. Вряд ли есть основания, следуя за Р. О. Халфиной, усмотреть в данном конкретном случае выход в признании такого договора недействительным, но, как она полагала, уже по иному основанию: ограничению правоспособности или дееспособности лица. Ни с тем, ни с другим как будто бы такая сделка не связана. Прямая норма о соответствии сделки требованиям морали как особого оценочного критерия появилась впервые в ГК РФ. Для установления пределов действия этого критерия необходимо учесть общее соотношение морали и права. Во всяком случае формула "право есть минимум морали" сохраняет свое значение. В противном случае пришлось бы прийти к выводу, если учесть соотношение последствий совершения сделок, о которых идет речь в ст. 168 ГК РФ и ст. 169 ГК РФ, что нарушение морали в гражданском законодательстве влечет более строгие последствия, чем нарушение норм права. Грамматическое толкование позволяет прийти к выводу о том, что подобно тому, как речь в ст. 169 ГК РФ идет о нарушении не просто правопорядка, а его основ, указанная статья имеет в виду именно нарушения нравственных основ общества. Думается, что такое решение пресловутой "проблемы запятой" при толковании ст. 169 ГК РФ наиболее соответствует позиции законодателя <16>. -------------------------------- <16> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М., 2001. С. 188.

Судам следует всесторонне и объективно исследовать обстоятельства по данным категориям дел, поскольку несоответствие сделки нравственным категориям не всегда должно являться основанием для признания ее ничтожной и к тому же влекущей, помимо недействительности, переход имущества в доход Российской Федерации. Чтобы исключить возможность различного толкования указанной нормы, на законодательном уровне следует закрепить условия применения неправового понятия "нравственность". Если обратить внимание на заголовок ст. 169 ГК РФ, то там говорится о недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Если же посмотреть на первое предложение текста п. 1 ст. 169 ГК РФ, то там говорится, что сделка должна быть совершена с целью, противной либо основам правопорядка, либо основам нравственности. Решаться указанное выше несоответствие должно, безусловно, в пользу текста статьи закона, а не ее названия. Применение санкций, предусмотренных ст. 169 ГК РФ, возможно лишь в случае, если хотя бы одна из сторон исполнила предусмотренное сделкой обязательство. Двусторонняя реституция применяется при наличии умысла у обеих сторон. Если стороны совершали такую сделку умышленно, то в случае исполнения сделки обеими сторонами все полученное ими по сделке взыскивается в пользу государства. Если же сделку исполнила одна из сторон, то все исполненное и полученное контрагентом также взыскивается в доход государства. Причитающееся в качестве встречного удовлетворения, независимо от того, начал ли контрагент исполнять обязательства по рассматриваемой сделке или нет, тоже взыскивается в доход государства. Односторонняя реституция применяется при наличии умысла лишь у одной из сторон. Сторона, действовавшая умышленно, должна возвратить полученное другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход государства. Исследуем, что необходимо считать исполнением сделки в контексте ст. 169 ГК РФ - полное исполнение всех предусмотренных сделкой обязательств или же достаточно исполнить хотя бы их часть. Ответ на этот вопрос вытекает из идеи, заложенной в конструкцию ст. 169 ГК РФ. Нетрудно сделать вывод, что законодатель различает в антисоциальной сделке два различных по значению этапа. Первый этап - заключение договора. Факт заключения договора фиксирует цель, она непременно должна противоречить основам правопорядка и нравственности. Цель сторон - проектируемый и в этом смысле осознанный, желаемый результат. Соответственно, сделка должна демонстрировать умысел известной направленности. Однако до начала реализации сделки она не приводит ни к каким последствиям, в том числе последствиям недействительности. Анализируя подход законодателя к установлению факта, порождающего конфискацию, подчеркнем жесткость закона. Поскольку речь идет об обязательствах сторон, исполнение их возможно по частям (ст. 311 ГК РФ), например выплата аванса. При этом следует вывод, что исполнение части не равносильно исполнению всей сделки. Конфискации подлежит лишь то имущество, в отношении которого хотя бы одна из сторон начала исполнение. Здесь прослеживается позиция закона, которую можно сформулировать следующим образом: "лицо, совершающее антисоциальную сделку, несет риск неблагоприятных последствий ее совершения и в том случае, если отказалось от ее исполнения". Надо полагать, что риск неблагоприятных последствий вполне обоснован. Умышленно заключая антисоциальный договор, субъект права ставит себя в уязвимое положение, ведь речь идет уже о нарушении публичного порядка, создании опасного для общества состояния. Соответственно, косвенные последствия такого действия есть и выражаются в необходимости оперативно вернуть неосновательно полученное, в обязанности доказывания невиновности и отказа от исполнения и т. п. Подчеркнем, что закон предполагает конфискацию не всего того, что причитается, а того, что причитается в возмещение полученного. Проанализируем, к каким последствиям приводит неисполненная антисоциальная сделка. Согласно общему правилу, закрепленному в ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. Если ни одна из сторон не приступила к исполнению обязательств по такой сделке, то и последствия, указанные в ст. 169 ГК РФ, не применяются. ГК РФ не предусматривает в качестве способа защиты гражданских прав признание ничтожной недействительной сделки. Тем не менее такое признание не исключено и возможно в силу определения ничтожной сделки - она недействительна независимо от признания ее таковой судом. Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица <17>. -------------------------------- <17> Пункт 32 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Таким образом, неисполненная антисоциальная сделка влечет лишь возникновение права любого заинтересованного лица требовать признания ее недействительной в течение срока общей исковой давности.

Название документа