Перспективы правового режима морской транспортной среды российской Арктики: дуализм подходов или их эклектизм?

ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАВОВОГО РЕЖИМА МОРСКОЙ ТРАНСПОРТНОЙ СРЕДЫ РОССИЙСКОЙ АРКТИКИ: ДУАЛИЗМ ПОДХОДОВ ИЛИ ИХ ЭКЛЕКТИЗМ?

А. В. ОВЛАЩЕНКО, И. Ф. ПОКРОВСКИЙ

Овлащенко А. В., эксперт по морской политике, кандидат юридических наук.

Покровский И. Ф., член президиума Морского совета при правительстве Санкт-Петербурга, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки России.

Анализ целого ряда опубликованных за последние годы работ иностранных авторов показывает, что разброс мнений о тенденциях развития межгосударственных отношений в Арктике, путях решения арктических проблем относительно невелик. В любом случае в таких работах все так или иначе укладывается в рамки концепции "соуправления" (governance): в пределах, заданных либо Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г., либо последующей институциализацией соответствующих международных структур <1> (в контексте этого высказываются, например, пожелания идти по пути дальнейшего усиления "политического веса" Арктического Совета <2>). Именно в таком диапазоне выдержана официальная позиция Европейского союза в отношении Арктики <3>. Ясно, однако, что для национальных арктических интересов России это по существу является двумя сторонами одной и той же медали. -------------------------------- <1> См., например: Stokke O. A Legal Regime to the Arctic?: Interplay With the Law of the Sea Convention // Marine Policy. 2007. Volume 31. Issue 4. P. 402 - 408; Young O. The Arctic in Play: Governance in a Time of Rapid Change // International Journal of Marine & Coastal Law. 2009. Vol. 24. Issue 2. P. 423 - 442; Hoel A. Do We Need a New Legal Regime for the Arctic Ocean? // Ibid. P. 443 - 456; Berkman P., Young O. Governance and Environmental Change in the Arctic Ocean // Science. 2009. Vol. 324. Issue 5925. P. 339 - 340. <2> Axworthy T. Canada Bypasses Key Players in Arctic Meeting // Toronto Star. 2010. March 29. <3> См. подробнее: Овлащенко А. В. Формирование арктической политики ЕС // Мировая экономика и международные отношения. 2009. N 7. С. 28 - 36.

А каким видится будущее правового режима Арктики российским правоведам, в частности юристам-международникам? К большому нашему удивлению (и, признаемся честно, к еще большему сожалению), при изучении подобного рода отечественной правовой литературы - если подходить к такому изучению с точки зрения зафиксированных в Морской доктрине Российской Федерации на период до 2020 г. <4> интересов национальной морской политики России на Арктическом региональном направлении - наглядно проявляется двойственность позиции некоторых авторов, а то и полное ее несоответствие упомянутым интересам. -------------------------------- <4> Указ Президента Российской Федерации N ПР-В 87 от 27 июля 2001 г. "Морская доктрина Российской Федерации на период до 2020 г."

Очевидно, что своеобразным отправным моментом для выработки последующих, весьма эклектичных точек зрения некоторыми представителями российской международно-правовой науки стали памятные всем делегированные с Запада и, соответственно, инкорпорировавшие в себя многие западные политико-правовые подходы "мурманские инициативы" поборника "примата общечеловеческих ценностей" М. Горбачева. Последний, в частности, предлагал "обжить" Арктику "на благо... человеческих интересов и приарктических государств, и Европы, и всего международного сообщества" <5>. Это было ничем иным, как лицедейским озвучиванием потуг атлантического Запада в отношении хотя бы части морских природных ресурсов российской Арктики. -------------------------------- <5> Речь М. С. Горбачева на торжественном собрании, посвященном вручению городу Мурманску ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" 1 октября 1987 г. // Правда. 1987. 2 окт.

Своеобразное идейное обоснование в этом вопросе дал позднесоветским идеологам В. И. Вернадский (1917). С интернационалистических, фактически же с мондиалистских, позиций он считал, что Арктика "должна нами охраняться как общечеловеческое достижение, делающее более доступным, более исполнимым наступление единой мировой организации человечества". Это позволяет сегодняшним эквилибристам "устойчивого развития" в "Циркумполярной Северной области Земли" говорить о том, что В. И. Вернадский "еще 88 лет назад думал об устойчивом развитии" <6>. И тем самым откровенно признавать тождественность этих категорий: революционной "единой мировой организации" и нынешнего "устойчивого развития". -------------------------------- <6> Додин Д. А. Устойчивое развитие Арктики (проблемы и перспективы). СПб.: Наука, 2005. С. 23.

Вскоре после выступления М. Горбачева все мы узнали, что Арктика, включая ее прибрежную зону, оказывается, "находится на грани экологического взрыва" <7>. Поэтому вроде бы логичным (хотя для тех лет еще и не таким обыденным) выводом из всего этого явилось требование российского юриста Е. А. Нестеренко о "глубоком внедрении" экосистемного подхода в международное право "применительно к арктической среде" <8>. -------------------------------- <7> Правда. 1988. 15 нояб. <8> Нестеренко Е. А. О формировании международно-правового режима защиты окружающей среды для северной полярной области Земли и Севера Европы // Российский ежегодник международного права. 1992. СПб.: Россия-Нева, 1994. С. 54 - 76.

Очередное тиражирование западных спекулятивных, политизированных эколого-правовых подходов, использование конкретного инструментария таких подходов можно обнаружить в работе, опубликованной в 2000 году. Научную состоятельность этой работе (авторы - Р. А. Перелет, А. В. Кукушкина, М. А. Травников <9>), как и другим из подобного ряда, очевидно, должны были придать рассуждения о том, что "Арктический регион играет исключительно важную роль в сохранении экологического равновесия на планете", о "низком биологическом разнообразии" и в то же время уникальности "самых хрупких на планете арктических экосистем". Настоящим откровением выглядит указание авторов на то, что полярные регионы представляют собой "самые крупные из оставшихся (!? - А. О., И. П.) на Земле природных экосистем". -------------------------------- <9> Перелет Р. А., Кукушкина А. В., Травников М. А. Проблемы обеспечения экологической безопасности и управляемости в Арктике (экономико-правовые аспекты) // Российский ежегодник международного права. 2000. СПб.: Россия-Нева, 2000. С. 153 - 169.

Весьма симптоматично, что и в работе Е. А. Нестеренко, и в процитированном только что материале ("научная" преемственность?) констатируется, что "экологическое равновесие" в этом регионе нарушается, "особенно военными ведомствами", а забота об обеспечении "экологической устойчивости Арктики" служит авторам этих работ главным аргументом для сокращения морских стратегических ядерных сил (МСЯС) Северного флота. Попутно предложено обеспечить открытость территории, воздушного пространства, морских акваторий по типу "открытого неба". Вообще, военные, прямо скажем, не дают покоя Р. А. Перелет, А. В. Кукушкиной, М. А. Травникову. Рассуждая о заключении некоего "регионального договора об Арктике", они на первый план выдвигают необходимость определения в нем "роли военных" и "контроль за их деятельностью". Что же в содержательном плане предлагают Р. А. Перелет, А. В. Кукушкина, М. А. Травников для улучшения "экологической управляемости" в Арктике? Они пишут: надо выработать соответствующий международный режим для Арктики. Ну а в качестве конкретной рекомендации предлагают Программе ООН по окружающей среде (ЮНЕП) "расширить свою программу по региональным морям и включить в нее Арктический регион". Сразу же подчеркнем, что подобный "рецепт" выглядит абсолютно противоестественным как с точки зрения национальной безопасности России, так и с точки зрения долгосрочных интересов ее морской и арктической политики. В какие бы разговоры о "целостной концепции устойчивого развития Арктики" (солидаризируется с позицией этих трех авторов А. А. Ковалев <10>) эти предложения не облекались, отмеченным интересам они ни при каких обстоятельствах отвечать не будут. -------------------------------- <10> Ковалев А. А. Современное международное морское право и практика его применения: Монография. М.: Научная книга, 2003. С. 218 - 219.

Обратимся к еще нескольким характерным работам, но теперь уже изданным в самые последние годы. По-своему любопытна позиция А. А. Ковалева. Последний в 2007 г. весьма сожалел о том, что "отдельные канадские юристы и политические деятели под давлением США отказываются от секторального принципа" <11>. Однако такие "сожаления" представляются крайне эклектичными в свете другого текста А. А. Ковалева, увидевшего свет еще в 2003 г. Позволим себе привести достаточно длинную цитату. В 2003 г. А. А. Ковалев (самоидентифицирующий себя в качестве "государственника"!) пишет: "Встречающиеся в последнее время попытки некоторых специалистов все же выступить в защиту секторального разделения Арктики и закрепить это разделение в национальном законодательстве приарктических государств, в частности России, не имеют под собой правовых оснований. Ссылки этих специалистов на фактическое закрепление начиная с 1936 г. (? - А. О., И. П.; нам известны: Нота МИД России от 20 сентября 1916 г., Меморандум НКИД СССР от 4 ноября 1924 г., Постановление Президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г. "Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане") за СССР и его продолжателем - Россией полярных владений и "вековой опыт освоения Россией земель в Северном Ледовитом океане" едва ли можно признать убедительным" <12> (после такого пассажа у А. А. Ковалева идет отсылка на статью некоего И. Барциц "К вопросу о правовом статусе российского арктического сектора", в 1999 г. опубликованную, снова признаемся честно, в неизвестном нам периодическом издании под названием "Фактор"). Сам А. А. Ковалев (или И. Барциц?) объясняет подобную позицию "изменившейся международно-правовой ситуацией, связанной со вступлением в силу в 1994 г. Конвенции 1982 г., что, по его мнению (мнению И. Барциц?), "делает исторические ссылки недостаточными". -------------------------------- <11> Ковалев А. А. Международно-правовой режим Арктики и интересы России в свете Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. // Российский ежегодник международного права. 2007. СПб.: Россия-Нева, 2008. С. 159. <12> Ковалев А. А. Современное международное морское право... С. 222.

Обдумывающий вопросы "совершенствования" российского морского законодательства, давний друг ВМС США А. Скаридов требует "специального рассмотрения притязаний на исторический статус заливов на арктическом побережье" <13> Российской Федерации. Полагаем, что приведенный А. Скаридовым "всероссийский" географический список того, что якобы "явно нельзя считать" соответствующим международному морскому праву (заливы, цепи островов, прямые исходные линии и пр.), воспроизведен этим автором буквально, "на основе материалов, полученных во время работы в Стэндфордском Университете и Военно-Морском колледже г. Ньюпорт (США)". -------------------------------- <13> Скаридов А. С. К вопросу о совершенствовании российского морского законодательства // Ежегодник морского права. 2005 / Отв. ред. А. Л. Колодкин. М.: Союзморниипроект, 2006. С. 139.

Заметим, что точки зрения, подобные только что приведенным, производят очень благоприятное впечатление на западных политиков, юристов, военных. Например, профессор Э. Фрэнк, директор Центра международного и европейского права Университета Врие (Брюссель, Бельгия), в недавно изданной в Нидерландах книге, цитируя нашу совместную англоязычную статью по политико-правовым проблемам Северного морского пути (СМП) <14>, считает, что "противоречащие (очевидно, западной точке зрения на будущее СМП и морских природных ресурсов российской Арктики. - А. О., И. П.) голоса будут всегда слышны, но они окончательно, кажется, представляют мнение меньшинства в настоящее время" <15>. Возможно, брюссельскому профессору не понравилась наша критика в адрес западных юристов, считающих, что Россия "неправомерно" перекрыла своими внутренними водами в Арктике проливы международного значения. Вполне понятно, что эти юристы руководствуются при этом отнюдь не правовыми, а прежде всего геополитическими, военно-политическими или экономическими соображениями. В статье было подчеркнуто, что именно исторически сложившийся в основе своей правовой режим СМП наилучшим образом обеспечивает национальные интересы России - крупнейшей арктической державы. В этой же своей статье мы не согласились с точкой зрения, высказанной в недавно изданной коллективной монографии <16>, относительно того, что все нормы Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. полностью применимы к морским пространствам российской Арктики. Да и подобранные Э. Фрэнком цитаты (из только что упомянутой коллективной монографии уже рассмотренного учебника А. А. Ковалева), конечно же, представляют собой не общедоктринальное мнение. Хотя, прямо скажем, мнение влиятельное и настойчиво проводимое с целью последующей фиксации в официальной международно-правовой позиции России по Арктике. -------------------------------- <14> Ovlashchenko A., Pokrovsky I. Legal Regime of the Northern Sea Route // Russian Law: Theory and Practice. 2007. No. 2. P. 206 - 214. См. также: Овлащенко А. В. Правовой режим Северного морского пути: современные тенденции // Северный морской путь: состояние, проблемы, перспективы: Сб. научных трудов. СПб.: РГО, СЗНИИ наследия, 2007. С. 104 - 117. <15> Franckx E. Should the Law Governing Maritime Areas in the Arctic Adapt to Changing Climatic Circumstances? // Climate Governance in the Arctic. Environment & Policy. Vol. 50 / T. Koivurova et al. (eds.). The Hague: Springer, 2009. P. 122. <16> Колодкин А. Л., Гуцуляк В. Н., Боброва Ю. В. Мировой океан. Международно-правовой режим. Основные проблемы. М.: Статус, 2007. С. 257 - 275.

Наконец, последнюю цитату из работ А. А. Ковалева приведем, что называется, без комментариев. Он пишет: "Несмотря на позиции западных стран, под впечатлением предоставленной (Россией в декабре 2001 г. - А. О., И. П.) геолого-геофизической информации Комиссия ООН рекомендовала именно нашей стране подать отдельную заявку на арктический сектор шельфа с уточненными данными, что внушает определенный оптимизм" <17>. -------------------------------- <17> Ковалев А. А. Международно-правовой режим Арктики и интересы России в свете Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. // Российский ежегодник международного права 2007. СПб.: Россия-Нева, 2008. С. 163.

"Рано или поздно, - пишет другой российский правовед, - острота разнообразных проблем арктической зоны заставит международное сообщество подписать международный договор об Арктике" <18>. Причем, Д. О. Сиваков полагает, что участниками этого гипотетического договора "вполне резонно" захотят быть все ведущие государства мира. Видимо, снова в контексте "научной преемственности" отмечено, что, в случае разработки фундаментального международного договора по Арктике России "целесообразно (sic! - А. О., И. П.) настаивать" на включении в этот договор положений по сокращению присутствия ВМФ "всех государств в Арктической зоне". "Серьезным загрязнителем, - озабоченно пишет Д. О. Сиваков, - является Военно-Морской Флот, в том числе и подводный". Сетуя на ВМФ за "завесу секретности", этот старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, помимо "усиления контроля" за ВМФ, прямо указывает, что "перед законодателем и правоприменителем (российскими? - А. О., И. П.) стоит задача демилитаризации Арктики, что должно быть обусловлено международными договоренностями". -------------------------------- <18> Сиваков Д. О. Право и Арктика: современные проблемы // Вестник Удмуртского университета. Сер. "Экономика и право". 2009. Вып. 2. С. 239.

Традиционно самобытны международно-правовые новации Ю. Н. Малеева, на этот раз - очевидно, в рамках толстовского "непротивления злу насильем" - предлагающего использовать российский континентальный шельф (включая хребет Ломоносова и плато Менделеева), а также осуществлять управление им "без борьбы". Подобные использование и управление должны базироваться, в трактовке Ю. Н. Малеева, на некоем "институте" континентального шельфа "общего пользования" (генетически не связанного ли, с одной стороны, с введенным в свое время Ю. Н. Малеевым термином "коммунитет", с другой - со "страстным призывом" Аурелио Печчеи к ликвидации государственного суверенитета?) и создании на основе международного договора "специального международного консорциума" <19>. -------------------------------- <19> Малеев Ю. Н. Континентальный шельф России в Арктике: управление и использование без борьбы // Международное право - International Law. 2009. Том 37. N 1. С. 112 - 126.

Важным представляется упоминание подхода к правовому режиму Арктики, заложенного в недавно изданном монументальном (более чем тысячестраничном) учебном пособии для будущих специалистов-международников, поскольку: "Кафедру иметь - это какая сила! ...На десятки поколений действовать словом!" (П. Д. Боборыкин, "На ущербе"). В данном пособии финальный аккорд звучит так: "Востребован правовой механизм реализации первоочередной ответственности арктических государств за сохранение хрупкой арктической экосистемы" <20>. Итак, акценты расставлены, подходы вполне ясны, "наукообразность" соблюдена. -------------------------------- <20> Вылегжанин А. Н. Правовой режим Арктики / Международное право: Учебник / Отв. ред. А. Н. Вылегжанин. М.: Высшее образование; Юрайт-Издат, 2009. С. 206.

Как видно, вполне можно вести речь о своеобразном "торжестве" экосистемных идей, правда, пока еще - среди относительно немногочисленной части российских юристов-международников - прозападном "экосистемном лобби". Нам достаточно трудно понять, чего здесь больше - личных ли убеждений в приоритетности "экологического мерила" <21> (например, вполне искренних персональных опасений за "целостность арктических морских экосистем", их "особую уязвимость", "экологическую судьбу" Земли в целом) или, попробуем все-таки предположить, тривиальной личной (карьерной, финансово-грантовой и др.) заинтересованности? -------------------------------- <21> Вылегжанин А. Н., Каламкарян Р. А. К учету международно-правового опыта в работе по кодификации морского законодательства России // Государство и право. 2005. N 3. С. 61.

Но в любом случае конкретно-пространственные рамки экосистемного "охвата" в работах этих юристов не могут не навести на определенные размышления. Диапазон этот применительно к российской географии - а ими "оконтурены" прежде всего богатые на нефть и газ акватории - простирается от "международно-согласованных усилий по сохранению экосистемы Арктики" <22> до "международно-правовой основы сохранения экосистемы Каспийского моря" <23>. Причем в последнем случае прямо заявлено: "Традиционные государственные границы уже не должны быть препятствием - они становятся как минимум прозрачными, как максимум - незаметными". Здесь же мудрено предложено создание некоего, цитируем, "наднационального "совместного органа" экосистемного управления природными ресурсами Каспия на основе принципа субсидиарности". -------------------------------- <22> См. одноименный параграф в книге: Международно-правовые основы недропользования: Учеб. пособие / Отв. ред. А. Н. Вылегжанин. М.: Норма, 2007. С. 133 - 145. <23> См., например: Вылегжанина Е. Е., Панасенко Д. Н. Развитие права трансграничного регионализма Каспийского моря // Вестник АГТУ. 2009. N 1. С. 156 - 165; Они же. К созданию международно-правовой основы сохранения экосистемы Каспийского моря // Московский журнал международного права. 2009. N 2. С. 169 - 185.

Конечно, понятно желание интеллектуалов, людей умственного труда, сознавать, что на основе слегка видоизмененных ими западных теоретических "концептов" власть предержащие будут вершить судьбы целых регионов. Однако в данном конкретном случае такие "концепты" направлены на ограничение суверенитета, суверенных прав и юрисдикции государств в отношении их морских пространств и морских природных ресурсов, трансформацию государственных (политических) и юрисдикционных (ресурсных) морских границ в "границы" экологические (экосистемные). Конечная же цель всего этого: "отчуждение" пространств Мирового океана (либо Каспия, с одновременным "встраиванием" региона в тяготеющую к Евросоюзу "систему безопасности") от морехозяйственной деятельности прибрежных государств, лишение целых народов их жизненно важных прав на морские биологические и углеводородные (нефть и газ) ресурсы. А ведь речь идет ни о чем другом, как о подмеченной еще в начале 80-х годов <24> выработке и следующей за ней реализации своего рода политической "стратегии выживания" Запада, с мобилизацией для этой цели всех доступных и пока еще недоступных ему экологических, биологических и минеральных ресурсов планеты. Утверждая, что морское природопользование стран, не входящих в "евроатлантическую орбиту", подрывает "планетарное равновесие", американская внешнеполитическая пропаганда создает идейно-психологические основы для осуществления претензий Запада на контроль за состоянием окружающей среды в этих странах, а значит, и на контроль за их морским природопользованием. -------------------------------- <24> Лаптев И. Д. Экологические проблемы: социально-политический и идеологический аспекты. М.: Мысль, 1982. С. 17.

Самопризнанные "прогнозисты перспектив отечественного морепользования" из Совета по изучению производительных сил (СОПС) при Минэкономразвития и РАН усиленно пытаются убедить нас в том, что "сам по себе экосистемный подход, обеспечивающий сохранение и воспроизводство экосистемных структур, позитивен", что сутью такого подхода является "стратегия комплексного управления природными ресурсами, направленная на их сохранение и устойчивое использование на справедливой основе" <25>. "Все больше, - пишет руководитель Правового отдела СОПС А. Н. Вылегжанин, - оценивается биосферная роль Арктики, в том числе в... поддержании экологического равновесия" <26>. -------------------------------- <25> Теория и практика морской деятельности. Вып. 18. Международные условия / Авторы-составители: Г. Е. Гиголаев, П. А. Гудев Под ред. Г. К. Войтоловского. М.: СОПС, 2009. С. 66, 259. <26> Вылегжанин А. Н. Правовой режим Арктики. С. 182.

Слышатся слова, в которые можно вкладывать смысл какой кому нравится, слова будто научные, на самом деле - наукообразные, заманчивые, но, увы, почти всегда пустые. О каком вообще "экологическом равновесии" можно всерьез вести речь!? Послушаем оценки самих западных специалистов-экологов: экологические системы - грязные, изменяющиеся, растущие и умирающие системы; изменчивость, а не постоянство - характеристика экологических систем; нереалистичны задачи поддержания динамической изменчивости экосистем; стратегию, сокращающую изменчивость в пространстве или во времени даже в целях достижения лучшего "качества" окружающей среды, необходимо всегда ставить под вопрос <27>. -------------------------------- <27> Экологические системы. Адаптивная оценка и управление / Под ред. К. С. Холинга. М.: Мир, 1981. С. 32 и далее.

По нашему глубокому убеждению, такие "сохранение", "устойчивое использование" и "справедливая основа" в инициированном и реализуемом сегодня США и атлантическим Западом подходе должны означать в отношении морехозяйственной сферы всех других стран, включая Россию, не что иное (если перевести на простой язык) как: "не добывайте "наши" морские (биологические, углеводородные и др.) ресурсы, пока они все-таки еще не наши, а ваши". Берегите "целостность экосистем", сохраняйте биоразнообразие для "будущих поколений" (атлантического Запада, "золотого миллиарда")! На несоответствие управленческого по сути своей "экосистемного подхода" и производной от него методологии "комплексного управления прибрежными зонами" (КУПЗ) национальным интересам России, ее государственной безопасности - в российской международно-правовой науке за последние несколько лет неоднократно было обращено внимание <28>. -------------------------------- <28> См. совместные публикации А. В. Овлащенко и И. Ф. Покровского: К вопросу об "экологизации" современного международного морского права // Транспортное право. 2009. N 2. С. 31 - 37; Использование экосистемного подхода в морской деятельности: правовые вопросы и их дискуссионные моменты // Транспортное право. 2010. N 4. С. 16 - 23.

Директор Центра морской политики и международного морского права Университета штата Вирджиния Дж. Н. Мур сказал на состоявшейся в 2004 г. в Санкт-Петербурге международной конференции "Международная энергетическая политика, Арктика и международное морское право": "Самое главное в наше время - это нефть" <29>. Совершенно очевидно, что ответ на многие затронутые выше вопросы находится именно здесь. Ставки в "большой игре" Запада за морские природные ресурсы российской Арктики, Северный морской путь - транспортную магистраль, играющую ключевую роль в освоении морских природных ресурсов Северного Ледовитого океана - сегодня очень высоки. Действительно, побороться есть за что. -------------------------------- <29> Moore J. N. Russian Maritime Policy and Energy Resources / International Conference "International Energy Policy, Arctic and the Law of the Sea" (June 23 - 26, 2004, St. Petersburg, Russian Federation) / Из личных записей А. В. Овлащенко.

По совокупному нефтегазовому потенциалу осадочные бассейны российского арктического шельфа сравнимы с крупнейшими нефтегазоносными провинциями мира. Среди арктических морей важнейшее значение имеют Баренцево и Карское (западный арктический шельф), которые содержат более 4/5 ресурсов нефти и газа всего арктического шельфа России. Поэтому здравое национальное чутье, да и свой профессионализм проявляют не те представители международно-правовой науки, "государственники", которые полагают, что "вековой опыт освоения Россией земель в Северном Ледовитом океане едва ли можно признать убедительным" <30>, а, например, те представители исторической науки, которые озабочены дальнейшей разработкой вопросов стратегической преемственности конкретных советских инициатив в Арктике в 1920-е годы. Поскольку такая преемственность и соответствующая ей современная арктическая политика России напрямую влияет на "судьбу страны и россиян, в том числе будущих поколений" <31> (обратим внимание - не абстрактных "будущих поколений" (американцев, "золотого миллиарда" в целом)). -------------------------------- <30> Ковалев А. А. Современное международное морское право. С. 222. <31> Тимошенко А. И. Советские инициативы в Арктике в 1920-е гг. (К вопросу о стратегической преемственности) // Гуманитарные науки в Сибири. 2010. N 2. С. 48 - 52.

Не иначе как неудачным фарсом выглядит в контексте этого попытка инициировать "доктринальную дискуссию" <32> по поводу того, где надо размещать в учебных пособиях параграф "Арктика": в главе о территории или же в главе о международном морском праве. На национальных интересах России это уж точно никак не отразится; Международный Суд ООН такой "правовой аргумент" тоже не примет. Где бы ни размещали "арктический параграф", главное, чтобы речь там шла действительно о защите правовыми (международно-правовыми) методами и способами интересов России в Арктике, а не только о "востребованности" экосистемного подхода, о "международно-согласованных усилиях по сохранению экосистемы Арктики" или, например, о "применимости" (как считает А. Н. Вылегжанин) к "арктическому району" и трассам СМП "методологии КУПЗ" <33>. Да и инициаторы этой контрпродуктивной дискуссии сами размещали подобный параграф не то что в главе, а в изданном в 2003 г. учебнике по международному морскому праву <34>. -------------------------------- <32> Вылегжанин А. Н. Правовой режим Арктики. С. 196. <33> Буник И. В. Разработка и транспортировка углеводородов в арктическом секторе Канады: взаимодействие международного права и канадского законодательства // Нефть. Газ. Право. 2006. N 5. С. 45. <34> Вылегжанин А. Н. Правовой режим Арктики / Международное морское право: Учебное пособие / Под. ред. С. А. Гуреева. М.: Юридическая литература, 2003. С. 210 - 226.

Из новой редакции этого учебника, увидевшего свет в 2011 г. <35>, изъяты параграфы-новации, написанные для прежней версии А. Н. Вылегжаниным: "Устойчивое использование Арктики", "Управление морскими экосистемами", "Концепция комплексного прибрежного управления" и др. В первом из этих параграфов, в частности, сказано: "Правовые нормы об устойчивом развитии применимы для целей сохранения арктической экосистемы, биоразнообразия в Арктике, в т. ч. за пределами национальной юрисдикции" <36>. Один лишь этот абзац обессмысливает приведенные до и после него пространные рассуждения о российских правах в Арктике, о делимитации шельфа с соседними странами, о рациональности подачи Россией "заявки" или, напротив, о целесообразности неподачи ее. -------------------------------- <35> См.: Международное морское право: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. / С. А. Гуреев, И. В. Зенкин, Г. Г. Иванов; отв. ред. С. А. Гуреев. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. С. 219 - 240. <36> Вылегжанин А. Н. Правовой режим Арктики / Международное морское право: Учебное пособие / Под ред. С. А. Гуреева. М.: Юридическая литература, 2003. С. 219.

Хотелось бы обратить внимание, что экосистемная "инвазия" (в ее пропагандистско-идеологическом прозападном варианте) поразила не только российскую международно-правовую науку, но и другие отрасли естественных и общественных наук. Вот совсем краткая выборка, сделанная нами применительно к рассматриваемой в статье арктической проблематике. Так, представитель санкт-петербургской политической науки, опять-таки на основе "карикатурных", сильно упрощенных моделей Арктики как "региона экосистемного баланса Земли", считает, что необходимо выработать некую "транснациональную модель" сотрудничества в регионе - "с непременным участием всех заинтересованных стран" <37>. Вопрос о том, соответствует ли такая "транснациональная модель" долговременным интересам арктической политики России, нам представляется риторическим. -------------------------------- <37> Харлампьева Н. К. Международное сотрудничество в Арктике: эколого-политический аспект // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). 2010. N 3. С. 212 - 217.

Представители нефтегазовой отраслевой науки призывают учитывать, что при освоении шельфовых месторождений морские экосистемы являются "особенно уязвимыми". Этими специалистами наблюдается и "постепенное смещение ценностей в пользу развития экономики, не нарушающей существующего природного равновесия". В целом они наиболее озабочены тем, что "даже при существенном снижении техногенной нагрузки на окружающую природную среду арктических регионов восстановление экосистем займет время жизни нескольких поколений" <38>. Видимо, именно подобную точку зрения имели в виду профессиональные экологи, когда писали, что большинство экологических оценок, экологических исследований и даже экологических стратегий явно или неявно предполагают, что если вмешательство будет прекращено, то система в конечном счете возвратится в свое исходное состояние. Но экологические системы не статичны, а находятся в непрерывном изменении (изменяются численность видов, видовой состав и пр.) <39>. -------------------------------- <38> Павленко В. И., Глухарева Е. К. Влияние изменений окружающей среды на экономическое развитие регионов Российской Арктики // Проблемы прогнозирования. 2010. N 2. С. 76 - 77. <39> Экологические системы. Адаптивная оценка и управление / Под ред. К. С. Холинга. М.: Мир, 1981. С. 36, 41.

Военных моряков применительно к Арктике тоже обеспокоили сегодня "низкой устойчивостью экологических систем, определяющих биологическое равновесие и климат Земли, и их зависимостью даже от незначительных антропогенных воздействий" <40>. -------------------------------- <40> Сысуев Ю., Знахуренко Э. Национальная морская политика на Арктическом региональном направлении в сфере военной безопасности // Морской сборник. 2011. N 1. С. 34.

В Мурманском морском биологическом институте КНЦ РАН (ММБИ) "экосистемные принципы" и "методология экосистемного анализа" развиваются уже более 20 лет. "Системный подход" специалистов ММБИ к морскому природопользованию оказался "очень созвучным" концепции больших морских экосистем (Large Marine Ecosystems, LME), появившейся в середине 80-х годов в США (автор - проф. К. Шерман). Реципиенты западных квазинаучных, созданных в интересах внешней политики США ноу-хау из ММБИ в унисон своим идейным и финансовым донорам утверждают, что нужна радикальная смена "всей парадигмы" природопользования с традиционно-ведомственной на "экосистемную и долгосрочную" <41>. Описывая свои "достижения" в области теории "цельных морских экосистем", скрытые пособники территориально-ресурсных домогательств Запада к российской Арктике - директор ММБИ академик Г. Г. Матишов с сотрудниками - цинично заявляют о том, что "разумеется, это только начало сложного и длительного процесса встраивания отечественного природопользования в мировой контекст устойчивого развития" <42>. -------------------------------- <41> Матишов Г. Г., Денисов В. В., Дженюк С. Л. Оптимизация арктического морского природопользования на основе концепции больших морских экосистем (БМЭ) // МурманшельфИнфо. 2008. N 4. С. 28 - 31. <42> Там же. С. 29.

Демагогия "устойчивого развития", когда последний термин выступает как риторический прием, которому не существует противодействия, опосредствуется тем, что практически все принятые с подачи Запада международные документы по Арктике провозглашают "примат" сохранения ее экологии и ресурсов. Иными словами, экология должна доминировать над экономикой. Но доминировать все с той же целью - лишения людей, в первую очередь народов, населяющих Россию, будущих поколений россиян, их жизненно важных прав на морские природные ресурсы. Отсюда и лукавые советы современных "рахдонитов", ловких экономико-политических механиков "общемирового дома" по поводу того, что "не следует без особой надобности создавать в Арктике новые промышленные очаги" <43>. Все тот же Д. А. Додин предлагает "не форсировать добычу нефти и газа на шельфе", считая, что эти "в значительной мере установленные грандиозные запасы углеводородов очень и очень пригодятся будущим поколениям". Это, согласно его риторике, "находится в полном соответствии с проблемой создания системы устойчивого развития" <44>. -------------------------------- <43> Додин Д. А. Указ. соч. С. 260. <44> Там же. С. 69.

Согласно с этим и призыв Г. Г. Матишова к тому, что "ресурсная экономика XXI века в Арктике должна и может быть только экологически ориентированной", является ничем иным как ретрансляцией западных подходов, стремящихся подобной "консервацией" выиграть время для реализации имеющихся по отношению к России человеконенавистнических в основе своей планов (вспомним патологические мечтания известного "ястреба" и одновременно мягкотелого мондиалиста З. Бжезинского, с его "Россия будет расчленена и под опекой"). Эзопов язык ведущих специалистов ММБИ, советующих рассматривать в качестве объектов природопользования не отдельные морские природные ресурсы, а "цельные морские экосистемы, с учетом принципов региональности, конкретности и историчности (sic! - А. О., И. П.)", хорошо понимают норвежские ученые-содельники. Последних чрезвычайно волнует вопрос, чтобы "экосистеме в этом районе не был причинен вред". Отсюда их вывод: альтернативы "целостному экосистемному подходу" в Арктике не существует. Рядом с этим стоят призывы к России о применении с ее стороны - в Баренцевом море подобных подходов и принципов, поскольку "экосистема у нас одна" <45>. -------------------------------- <45> Томпсон Я. Комплексный план управления ресурсами Баренцева моря // International Business Guide. 2006. Сентябрь. N 2/3. С. 6.

Лучшему пониманию "опережающих" планов экосистемщиков-интернационалистов способствует следующий международно-правовой факт. В Соглашении между Правительством СССР и Правительством Норвегии о взаимных отношениях в области рыболовства 1976 г. стороны подчеркнули, что "значительная часть живых ресурсов Норвежского и Баренцева морей представляет единый экологический комплекс". В 1989 г. заместитель министра рыбного хозяйства СССР В. К. Зиланов в одной из своих работ разрабатывал подходы, основанные на "единстве экологического комплекса" Советского Союза и Норвегии <46>. Ну а сегодня сторонники "экосистемного подхода" полагают, что в двусторонних договорно-правовых актах Норвегии и СССР закладывались "новаторские для своего времени регулятивные основы координированного управления морскими живыми ресурсами в Баренцевом море, с учетом их экологического единства". Это позволяет им рассматривать такие договоры в качестве "основы экосистемного управления природными ресурсами Баренцева моря, включая морские районы Шпицбергена" <47>. Понятно, что последняя "подсказка" укладывается в рамки деструктивной деятельности этих "норвегофилов", исподволь инспирируемой норвежской стороной, и, в конечном счете, полностью отвечает интересам высокоширотной ресурсной политики Норвегии. -------------------------------- <46> Зиланов В. К. Единство экологического комплекса северных морей как основа сотрудничества Советского Союза и Норвегии в области сохранения и оптимального использования морских живых ресурсов: Сб. науч. трудов. М.: ВНИРО, 1989. С. 10 - 11. <47> Вылегжанин А. Н., Зиланов В. К. Шпицберген: правовой режим прилегающих морских районов // Теория и практика морской деятельности / Под ред. Г. К. Войтоловского. Вып. 10 М.: СОПС, 2006. С. 113 - 114, 118.

Принципы управления в Арктике, как считает Норвегия, должны быть разработаны в рамках некой "Панарктической программы" (немногим отличается от норвежских предложений и упомянутая выше бессодержательная и бесперспективная, с точки зрения интересов национальной морской политики России, "транснациональная модель" Н. К. Харлампьевой - Р. Кэохейна). На самом деле всем понятно (и об этом нам скажет практически каждый житель Мурманска и Мурманской области), что Норвегию интересуют не "необычайно ранимые" баренцевоморские экосистемы, а сосредоточенные в юго-западной части Баренцева моря одни из богатейших в мире рыбные запасы, практически нетронутая (что бы об этом ни говорили экоалармисты) морская среда и крупномасштабные запасы неразведанных нефтегазовых ресурсов. Все эти запасы очень и очень пригодятся Норвегии, атлантическому Западу в целом, его будущим поколениям. Несмотря на то что по-норвежски (а теперь, видимо, и по-российски) "экосистема у нас одна", ресурсосодержащие базы у России и Норвегии - принципиально отличные. Одно только гигантское Штокмановское месторождение, расположенное в Баренцевом море, содержит 3,2 трлн мi газа. Для сравнения, все газовые месторождения шельфа Норвегии в сумме обладают 2,9 трлн мi газа. Нефтяные ресурсы России в целом разведаны только на 40%, а газовые - лишь на 25%. Не так много осталось мест на Земле, где еще существуют неизученные осадочные бассейны <48>. 85% российского шельфа классифицируется как категория Д, т. е. относится к слабо разведанной зоне. -------------------------------- <48> Grigorieva O. A Russian Academician's View on Developing Shtokman & Prirazlomnoye // Eurasia Offshore: Technology & Trends for Sakhalin, The Caspian, Barents, Baltic & Black Seas. 2004. Summer. P. 54.

Как и положено всем российским экосистемщикам, пишущим об Арктике, не оставляют специалисты ММБИ своей заботой и Северный флот. В одной из публикаций этого института прямо говорится, что решение проблем охраны государственной границы и базирования "Северного военно-морского флота" (так в оригинале. - А. О., И. П.), "следует искать в применении методов КУПЗ" <49>. Сам академик Г. Г. Матишов - полностью в рамках инициированных и осуществляемых США подходов к унификации морской политики прибрежных государств - говорит уже о "согласовании национальных программ КУПЗ", о создании неких "совместных комиссий". -------------------------------- <49> Денисов В. В. Эколого-географические проблемы устойчивого развития морского сектора Баренц-региона. URL: http://www. kolasc. net. ru/russian/innovation. ksc70/2.9.pdf.

Такие выводы специалистов-рыбников нельзя признать неожиданными, поскольку в 2005 г. Минэкономразвития России при содействии ЮНЕП и расположенного в Вашингтоне Глобального экологического фонда (Global Environment Facility, GEF; фонд управляется совместно Всемирным Банком, Программой ООН по развитию (ПРООН), ЮНЕП) была начата разработка масштабного проекта "по защите" морских экосистем российской Арктики от наземных источников загрязнения. В соглашении между безответственно пошедшим на него Минэкономразвития и ЮНЕП подчеркивалось, что "основные угрозы" для морских экосистем связаны с промышленными, муниципальными и военными источниками загрязнений. Основной целью проекта стало "прямое или косвенное улучшение системы охраны природной среды в Российской Федерации (законодательной и нормативной базы, институциональных и технических возможностей)" <50>. Что, естественно, предполагает использование экосистемного подхода и методологии КУПЗ, их внедрение в законодательство России и управленческие механизмы. Об этом авторам настоящей статьи совсем недавно уже доводилось писать <51>. -------------------------------- <50> Соломатин В. И., Гордеев В. В. О разработке стратегической программы действий по защите арктической морской среды России // Вестник МГУ. Сер. 5. География. 2007. N 1. С. 66 - 67. <51> См. совместные публикации А. В. Овлащенко и И. Ф. Покровского: Морское пространственное планирование и методология КУПЗ: нуждается ли в них Россия? (К обсуждению проекта Стратегии развития морской деятельности до 2020 года и на более отдаленную перспективу) // Юридический мир. 2010. N 2. С. 31 - 36; Национальная морская политика Российской Федерации в Арктике и методология комплексного управления прибрежными зонами // Стратегия развития России и национальная морская политика в Арктике: Материалы III Всероссийской морской научно-практической конференции, Мурманск, 14 - 15 сентября 2010 г. Мурманск: Изд-во Мурманского государственного технического университета, 2010. С. 15 - 17.

Совершенно очевидно, что российская арктическая политика должна исходить исключительно из практических интересов и нужд России, а не мифического мирового сообщества в ходе реализации общечеловеческих ценностей. Нас мало должны интересовать ложные утверждения, касающиеся якобы безоговорочного признания того факта, что Арктика и прилегающие регионы Севера - крупнейший резерв природных ресурсов для "удовлетворения потребностей всего человечества" <52>. Трезвые и объективные оценки действительно российских практиков говорят принципиально об ином. А именно о том, что "освоение арктического шельфа имеет стратегическое значение для России, т. к. позволит значительно укрепить экономику и существенно повысить жизненный уровень населения северных регионов европейской части страны" <53>. -------------------------------- <52> Додин Д. А. Указ. соч. С. 58. <53> Чернов И. Н. Освоение Приразломного нефтяного и Штокмановского газоконденсатного месторождений в условиях арктического шельфа - важнейшая составляющая в экономике Европейского Севера страны // Нефтяное хозяйство. 2004. N 9. С. 9.

Поэтому более ответственно должны относиться к своим словам и российские политики, в т. ч. самого высокого уровня. Председатель Морской коллегии при Правительстве Российской Федерации, вице-премьер С. Иванов в ходе состоявшегося в 2010 г. заседания Морской коллегии (которое проходило в рамках II Арктического Международного экономического форума в Мурманске), говоря об отечественных интересах в Арктике, следующим образом обозначил позицию правительства: российская сторона не собирается монополизировать право на ее богатства <54>. Тогда возникает неизбежный вопрос: если не собирается монополизировать, то, по-видимому, собирается делиться. Но тогда с кем и насколько? -------------------------------- <54> Аристов И. Курс на Арктику. Морская коллегия одобрила поход за 30 триллионами долларов // Российская газета (центральный выпуск). 2010. 4 октября. URL: http://www. rg. ru/2010/10/04/arctica. html.

В статье, подписанной министром иностранных дел России С. В. Лавровым, можно прочитать следующее: "Мы никогда не ставили под сомнение, что определенные районы Мирового океана в силу их особой экологической или социально-экономической значимости и повышенной чувствительности к ущербу от судоходства нуждаются в специальной защите. Это касается, например, района австралийского Большого барьерного рифа или морских пространств Арктики и Антарктики" <55>. Вполне понятно, конечно, что подобные идеи (например, в другом месте этого материала речь идет о "серьезных нарушениях равновесия в морских экосистемах") усиленно продвигаются Правовым департаментом МИД. Далеко идущий расчет уравнивания морских пространств (и находящихся в их пределах морских природных ресурсов) российской Арктики с Большим барьерным рифом - с привязкой к широко инкорпорированным в морскую политику Австралии "экосистемному подходу" и КУПЗ - тоже вполне просматривается. Однако экономическая ценность австралийских коралловых рифов (хотя они и приносят Австралии, по различным оценкам, до 1 млрд. долл. в год), мангровых зарослей, прочих мелководий с водорослями (о которых так печется Генеральный секретарь ООН в своих ежегодных докладах "Мировой океан и морское право") - абсолютно не сопоставима с теми 100 млрд. т условного топлива (в пересчете на нефть), которые, по прогнозным оценкам, составляют начальные извлекаемые энергетические ресурсы российского шельфа, причем 80 - 85% из них сосредоточены в Арктике <56>. -------------------------------- <55> Лавров С. В. Приоритеты внешней политики России на морском направлении // Внешнеэкономические связи. 2005. N 4. С. 10. <56> Чернов И. Н. Указ. соч. С. 9.

Другой пример. Сложно понять тезис председателя Комиссии Совета Федерации по национальной морской политике В. А. Попова, когда он говорит: "До тех пор пока эту часть Арктики (СМП. - А. О., И. П.), которая сейчас с оговорками обозначена как российская, не оформить соответствующими международными соглашениями с соблюдением наших интересов, мы проиграем Севморпуть" <57>. Не вполне понятно: о каких "оговорках" идет речь и кому и на каких политико-правовых и экономических основаниях собрался "проигрывать" Севморпуть сенатор от Мурманской области В. А. Попов? Что же касается российских интересов в отношении СМП, то они должны быть отражены не в "соответствующих международных соглашениях", а прежде всего в национальном законодательстве России <58>. -------------------------------- <57> Говердовский Ю. Вячеслав Попов: морская держава флотом сильна // Парламентская газета. 2009. 3 нояб. URL: http://www. pnp. ru/newspaper/20091103/924.php. <58> Ovlashchenko A., Pokrovsky I. Op. cit. P. 206 - 214.

И, наконец, последнее. Заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по национальной морской политике Б. А. Сорокин, возглавляющий в этой Комиссии подкомитет по Мировому океану, в 2009 году в интервью на "Радио "Свобода" несколько сбивчиво сообщил, что Арктика - это "достояние всех землян" <59>. Можно только догадываться, что это: метафора (действительно, инопланетян здесь только еще не хватало), личные взгляды "хозяйственника" или что-то иное? Ну а если говорить серьезно, то с точки зрения международного морского права отсюда совсем недалеко и до "общего наследия человечества" осталось... -------------------------------- <59> Интервью Б. А. Сорокина на "Радио Свобода" 15 июня 2009 г. URL: http://severcom. ru/aboutnorth/item79-1.php.

Название документа