Роль договоров об обмене внешнего долга на экологические проекты в обеспечении реализации принципа неотъемлемого суверенитета государств над своими природными ресурсами

РОЛЬ ДОГОВОРОВ ОБ ОБМЕНЕ ВНЕШНЕГО ДОЛГА НА ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ В ОБЕСПЕЧЕНИИ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НЕОТЪЕМЛЕМОГО СУВЕРЕНИТЕТА ГОСУДАРСТВ НАД СВОИМИ ПРИРОДНЫМИ РЕСУРСАМИ <*>

Е. Р. БАСЫРОВА, М. Н. КОПЫЛОВ

Басырова Е. Р., бакалавр юриспруденции.

Копылов М. Н., профессор кафедры международного права юридического факультета Российского университета дружбы народов, доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН, РЭА, МАНЭБ.

В статье анализируются договоры об обмене части внешнего долга на экологические проекты государств Северной Америки, Латинской Америки, Европы, Африки и Юго-Восточной Азии. Приводится классификация таких договоров. Раскрывается содержание принципа неотъемлемого суверенитета государств над своими природными ресурсами, делается вывод о соответствии договоров об обмене этому принципу. Предлагаются способы дальнейшего совершенствования договоров об обмене.

Ключевые слова: договор об обмене внешнего долга, экологический проект, природные ресурсы, суверенитет государства.

This paper analyzes "Debt-for-Nature Swaps" concluded by the states of North America, Latin America, Europe, Africa and Southeast Asia. Classification of such swaps is given. The content of the principle of permanent sovereignty of states over their natural resources is explained. It is concluded that "Debt-for-Nature Swaps" conform this principle. The ways how further improve "Debt-for-Nature Swaps" are suggested.

Key words: agreement on the exchange of foreign debt, environmental design, natural resources and sovereignty.

Своим появлением в 1980-х годах договоры об обмене были обязаны прежде всего глобальному кризису внешней задолженности развивающихся стран <1>. И хотя к этому времени международные финансовые институты Бреттон-Вудской системы существенно экологизировали свои механизмы предоставления кредитов <2>, тем не менее новые финансовые поступления по их каналам в развивающиеся страны уже не приводили к желаемым результатам, поскольку в большинстве случаев их хватало только на выплаты по процентам по ранее полученным кредитам <3> (о каких-либо инвестициях в охрану окружающей среды речь даже не велась). -------------------------------- <1> См.: Копылов М. Н. Экологическая безопасность: возможности международного экологического права // Юрист-международник - International Lawyer. 2003. N 1. С. 25 - 34; Копылов М. Н. 25-летний опыт охраны окружающей среды в развивающихся странах в условиях кризиса внешней задолженности // Актуальные проблемы современного международного права: Материалы ежегодной межвузовской научно-практической конференции. Москва, 10 - 11 апреля 2009 г. / Под ред. А. Я. Капустина, Ф. Н. Ананидзе. М.: РУДН, 2010. С. 298 - 304. <2> См.: Нурмухаметова Э. Ф. Инспекционная комиссия Всемирного банка: вклад в устойчивое развитие // Московский журнал международного права. 2006. N 4(64). С. 129 - 145. <3> Kopylov M. N. The goals of development and environmental security: Can they go together well in Africa // Changing Paradigms in Development - South, East and West. A Meeting of Minds in Africa. Uppsala: The Scandinavian Institute of African Studies, 1993. P. 186.

На таком политико-правовом фоне 4 октября 1984 г. в газете "Нью-Йорк Таймс" и появляется статья в то время вице-президента Всемирного фонда дикой природы (ВФДП) Томаса Лавджоя <4>, в которой он впервые предложил направить часть внешнего долга наименее развитых развивающихся стран на природоохранные цели. Предполагалось, что с помощью так называемых договоров об обмене ("Debt-for-Nature Swaps") удастся решить двуединую задачу: с одной стороны, пусть незначительно, но снизить бремя внешней задолженности этой группы государств, а с другой стороны, изыскать скрытые источники финансирования природоохранных мероприятий. -------------------------------- <4> Lovejoy Th. Aid Debtor Nations' Ecology // New York Times, 1984, Oct. 4. P. A-31.

Начиная с 1987 г. ВФДП стал практиковать заключение договоров об обмене с рядом стран Латинской Америки, Африки, Юго-Восточной Азии, действуя через свои филиалы в США. Сегодня системой таких договоров охвачено около 40 государств мира. В 2001 г. с предложением заключить такой договор к Российской Федерации обратились США, но это предложение было отклонено. По существу, сразу же после заключения первых договоров об обмене на различных конференциях и форумах в выступлениях политиков и правоведов из развивающихся государств стала раздаваться критика такого рода соглашений как проводников неоколониализма и неоколониалистской политики в новых исторических условиях. Договоры об обмене стали критиковаться за их неадекватность с точки зрения снижения бремени внешней задолженности, за невозможность их заключения при отсутствии уважаемой авторитетной неправительственной природозащитной организации в государстве-должнике, за недостаточность высвобождаемых ресурсов для решения всего комплекса экологических проблем и за отсутствие в них должного учета интересов общин и коренного населения. Даже в последних научных публикациях за рубежом можно встретить утверждения, что в процессе реализации таких договоров государство-должник просто-напросто распродает свои природные богатства. Поэтому в настоящей статье мы попытаемся дать им чисто эколого-правовую оценку и ответить на, как нам представляется, главный вопрос: способствуют ли договоры об обмене реальному улучшению экологической ситуации в развивающихся государствах и обеспечению их экологической безопасности либо они ведут к утрате закрепленного в качестве одного из принципов международного экологического права неотъемлемого их суверенитета над природными ресурсами. Хронологически первый договор об обмене датируется 13 июля 1987 г. <5>, когда некоммерческая организация "Консервэйшн Интернэшнл" (США) приобрела за 100 тыс. долл. США часть задолженности коммерческого банка Боливии на сумму 650 тыс. долл. США с 85-процентной скидкой, т. е. по цене 15 центов за один доллар. -------------------------------- <5> Bolivia to Protect Lands in Swap for Lower Debt // New York Times, 1987, July 14. P. C-2.

В обмен на это Боливия повысила степень правовой защиты и статус биосферного заповедника Бени площадью в 135 245,94 га, регионального парка Якума, расположенного рядом на площади в 354 992,27 га, бассейна реки Кордебент и лесного заказника Чимэйт площадью в 1 161 674,82 га. Правительство Боливии также согласилось учредить операционный фонд в местной валюте в размере, эквивалентном 250 тыс. долл. США, для управления и защиты биосферного заповедника Бени и расположенной вокруг него буферной зоны. В свою очередь, "Консервэйшн Интернэшнл", действуя через местную неправительственную организацию, согласилась оказывать на длительной основе техническую, финансовую помощь, а также предоставлять услуги в области менеджмента в вопросах, связанных с подпадающими под защиту районами. Свое продолжение по отношению к Боливии договоры об обмене получили 19 мая 1993 г., когда природозащитная организация "Нэйче Консерванси" (США), ВФДП совместно с трастовой компанией "Морган Гаранти" (основной кредитор) приобрели 11 млн. 465 тыс. 795 долл. США внешнего долга Боливии у Центрального банка этой страны. В результате "Нэйче Консерванси" направило высвобожденные средства в национальной валюте на развитие национальных парков Амборо и Ноэль Кемпф Меркадо, ВФДП - на комплексную программу обучения с целью повышения рационального использования природных ресурсов в лесах юго-восточной низменности Боливии и на совершенствование управления лесами за пределами сети особо охраняемых природных территорий (ООПТ) через работу с правительством, местными неправительственными организациями и сообществами. Вторым договором об обмене явился договор с Эквадором. 8 октября 1987 г. "Фундасьон натура", ведущая некоммерческая природозащитная организация Эквадора, заключила договор с финансовым бюро правительства, по которому она получила право обменять до 10 млн. долл. США из объема внешней задолженности страны на национальную валюту. В декабре 1987 г. американский филиал ВФДП подписал соглашение с "Фундасьон натура", в соответствии с которым он согласился приобрести часть внешнего долга Центрального банка Эквадора на сумму 1 млн. долл. США <6>. В итоге эта часть внешнего долга была продана по цене 35 центов за один доллар, т. е. за 354 тыс. долл. США. -------------------------------- <6> World Wildlife Fund and Ecuador Sign Largest Debt-for-Nature Swap // World Wildlife Fund Press Release, 1987. December 14.

Высвобожденные средства были направлены на финансирование экологических программ, которые касались ООПТ и объектов, развития инфраструктуры парков, учреждения природных заповедников, подготовки работников парков и более широкой эколого-просветительской деятельности среди населения. "Фундасьон натура", в свою очередь, приняла на себя обязательство на передаваемые ей денежные средства на девять лет (до 1996 г.) учредить фонд в поддержку различного рода экологических инициатив. 22 марта 1989 г. "Фундасьон натура" продолжила реализацию программы обмена полученного титула на внешний долг на экологические проекты, заключив договор с природозащитной организацией "Ботанический сад штата Миссури", по которому еще одна часть внешнего долга Эквадора была продана с большой скидкой. В ответ на это в Эквадоре был создан фонд охраны окружающей среды в местной валюте в размере, эквивалентном 3 млн. 600 тыс. долл. США, призванный содействовать защите и управлению национальными парками. А 4 апреля того же года "Фундасьон натура" заключила договор с ВФДП о продаже последнему части внешнего долга Эквадора на сумму в 5 млн. 389 тыс. 473 долл. США за 640 тыс. долл. США. Высвобожденные средства через фонд охраны окружающей среды пошли на защиту и управление такими ООПТ и буферными зонами, как экологические заповедники Каямбе-Коко, Котакачи и Куябено, национальные парки Сангай, Ясуни, Подокарпус, Галапагос и Мачалилья, а также на обучение эквадорцев делу охраны окружающей среды. Если сравнить эти два первых опыта договорного обмена части внешнего долга на природоохранные цели, то можно прийти к некоторым предварительным выводам. В отличие от договора с Боливией, который по своему существу представлял собой акцию ad hoc, вариант с Эквадором явился первым шагом в осуществлении одобренной правительством этой страны программы обмена 10-миллионного внешнего долга. Заключение такого договора позволило правительству страны уже в первый год практически удвоить объем выделяемых им средств на развитие паркового хозяйства. Договор с Эквадором явился одним из первых примеров обмена долга на долги, когда долг в иностранной валюте погашался в обмен на новый долг в национальной валюте. Он продемонстрировал возможность для отдельных коммерческих банков или иных инвесторов вести переговоры со странами-должниками относительно освобождения долга от разного рода ограничений, поскольку стороны в подобного рода обмене, как правило, свободны устанавливать любые условия по отношению к новым вариантам долгов. В дальнейшем практика выработала три типа договоров об обмене: - коммерческие или трехсторонние договоры об обмене. В этом случае неправительственная природозащитная организация, выступая в роли донора, приобретает титул на долг коммерческого банка на вторичном рынке. В дальнейшем неправительственная организация передает титул на долг государству-должнику в обмен на обязательство последнего либо осуществлять конкретную экологическую политику, либо выпустить государственные облигации от имени природозащитной организации с целью финансирования природоохранных программ. Всего за период с конца 1980-х годов до 2010 г. с помощью таких трехсторонних договоров об обмене было высвобождено 140 млн. долл. США на цели охраны окружающей среды; - двусторонние договоры об обмене. В этой схеме принимают участие два государства, одно из которых - государство-кредитор - прощает часть причитающегося ему публичного долга государства-должника в обмен на экологические обязательства последнего. Примером двустороннего договора об обмене может служить заключенный в октябре 1991 г. договор с Ямайкой, по которому правительство США при посредничестве предприятия "Американские инициативы" простило часть официального долга Ямайки, разрешив направить эквивалентную сумму на счета национальных фондов, финансирующих природозащитные проекты. С помощью средств таких фондов на Ямайке в 1993 г. был учрежден Экологический благотворительный фонд Ямайки в размере, эквивалентном 437 тыс. 956 долл. США. Через систему национальных парков Фонд должен был способствовать сохранению биологического разнообразия в морском парке Монтего Бей и в национальном парке "Голубые горы"; - многосторонние договоры об обмене во многом схожи с двусторонними договорами об обмене. От последних их отличает лишь то, что в трансакции принимают участие более двух государств. С помощью двухсторонних и многосторонних договоров об обмене в период с 1987 по 2010 г. на цели охраны окружающей среды было направлено 900 млн. долл. США. Договоры об обмене продемонстрировали оперативную связь между природоохранением и финансовыми рынками. Их заключение возможно только в том случае, если в стране-должнике существует авторитетная сильная неправительственная природозащитная организация (при этом переговоры могут вестись с тремя ключевыми партнерами: правительством, центральным банком и соответствующей неправительственной природозащитной организацией). Трансакция может иметь место только в том случае, когда имеются серьезные основания на получение одобрения со стороны государства-должника (в противном случае ставится под вопрос возможность конвертации долга в национальную валюту). Решая вопрос о передаче титула на долг, природозащитная организация государства-кредитора может либо приобрести долг и в дальнейшем подарить его своему партнеру в государстве-должнике, либо простимулировать своими ресурсами передачу долга напрямую природозащитной организации государства-должника (это зависит от условий налогообложения). Конвертация обмениваемого долга в национальную валюту производится в соответствии с положениями достигнутого с государством-должником договора. Рассмотрев основные элементы договоров об обмене, сопоставим теперь практику их заключения с юридическим содержанием такого основополагающего международно-правового принципа, как неотъемлемый суверенитет государств над своими природными ресурсами. Прежде всего, отметим, что право на неотъемлемый суверенитет над природными ресурсами является действующей нормой международного права <7>, формирование которой происходило под влиянием идеологии молодых независимых государств третьего мира, получившей название "десарролизм" <8>. -------------------------------- <7> См.: Ковалев А. А. Самоопределение и экономическая независимость народов. М.: Междунар. отношения, 1988. С. 118. <8> Происходит от испанского термина "desarrollo", что в переводе означает "развитие". Концепция "развития-десарролизма" активно развивалась латиноамериканской школой экономистов Р. Пребиша, участники которой первоначально работали в Экономической комиссии ООН для Латинской Америки (ЭКЛА). Идея опережающего развития с целью выравнивания уровней экономического развития развивающихся и развитых стран составляла основу концепции.

Впервые это право было упомянуто на VII сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1952 г., которая приняла специальную Резолюцию "Право свободной эксплуатации богатств и ресурсов". В ней, в частности, отмечалось, что "право народов распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами и свободно их эксплуатировать является их неотъемлемым суверенным правом". В дальнейшем это право было подтверждено в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1314 (XIII) "Рекомендации относительно международного уважения права народов и наций на самоопределение" в 1958 г., а затем в Декларации Генеральной Ассамблеи ООН о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г. В 1962 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла специальную Резолюцию 1803 (XVII) "Неотъемлемый суверенитет над естественными ресурсами", а в 1966 г. она приняла Резолюцию 2158 с тем же наименованием. В 1972 г. была принята Резолюция 3016/XXVII "О неотъемлемом суверенитете развивающихся стран над своими природными ресурсами". Наиболее удачное и полное, с нашей точки зрения, раскрытие рассматриваемое здесь право получило в 15 пунктах, предложенных А. Я. Капустиным <9>, из которых особый интерес для целей настоящей статьи представляют п. 8 и 9: -------------------------------- <9> См.: Капустин А. Я. Суверенитет государства над своими природными ресурсами // Актуальные проблемы современного международного права: Материалы ежегодной межвузовской научно-практической конференции, Москва, 9 - 10 апреля 2010 г. / Под ред. А. Х. Абашидзе, М. Н. Копылова, Е. В. Киселевой. М.: РУДН, 2011. Ч. I. С. 61 - 62.

- в тех случаях, когда естественные ресурсы развивающихся стран эксплуатируются иностранными вкладчиками, последние должны проводить соответствующую и ускоренную подготовку национального персонала на всех уровнях и во всех областях, связанных с такой эксплуатацией; - развитые страны должны предоставить развивающимся странам по их просьбе помощь, включая средства производства и технические знания, необходимые для эксплуатации и сбыта их естественных ресурсов, с целью ускорить их экономическое развитие, а также воздерживаться от сбыта на мировом рынке некоммерческих запасов сырьевых товаров, который может отрицательно повлиять на валютные поступления развивающихся стран. Не вдаваясь в сугубо теоретический вопрос относительно того, принципом какой отрасли современного международного права является неотъемлемый суверенитет над природными ресурсами (здесь мнения разделились: одни ученые считают его принципом международного экологического права <10>, другие - принципом международного экономического права <11>, третьи же полагают, что он является принципом и международного экологического, и международного экономического права <12>), подчеркнем, что все составляющие права народов на суверенитет над природными ресурсами получили синтетическое выражение в гл. II "Экономические права и обязанности государств" Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 г., принятой Генеральной Ассамблеей ООН в форме Резолюции 3281 (XXIX). -------------------------------- <10> См.: Копылов М. Н. Право на развитие и экологическая безопасность развивающихся стран (международно-правовые вопросы). М.: Экон, 2000; Копылов М. Н. Введение в международное экологическое право. М.: РУДН, 2007. <11> См.: Капустин А. Я. Указ. соч. С. 59. <12> См.: Боклан Д. С. Взаимодействие отраслевых принципов международного экологического и международного экономического права // Международное право - International law. 2009. N 1(37). С. 46 - 59; Боклан Д. С. Взаимодействие международного экономического и международного экологического права. М.: ВАВТ, 2009.

В дальнейшем право на неотъемлемый суверенитет над своими природными ресурсами получило закрепление в Международных пактах о правах человека 1966 г. (ст. 1 обоих пактов, ст. 25 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, ст. 47 Международного пакта о гражданских и политических правах) и в Африканской хартии прав человека и народов 1981 г., которые в отличие от резолюций Генеральной Ассамблеи ООН носят договорный, а следовательно, юридически обязательный характер. В последнем из названных международно-правовых актов рассматриваемое право раскрывается в ст. 21: "Все народы свободно распоряжаются своим национальным богатством и природными ресурсами. Это право используется исключительно в интересах народа. Ни в коем случае народ не может быть лишен этого права... Свободное распоряжение национальным богатством и природными ресурсами осуществляется без ущерба для обязательства развития международного экономического сотрудничества, основанного на взаимном уважении, справедливом обмене и принципах международного права. Государства - участники настоящей Хартии индивидуально или коллективно пользуются правом свободно распоряжаться своим национальным богатством и природными ресурсами для укрепления африканского единства и солидарности..." Мы сознательно так подробно изложили содержание ст. 21 Африканской хартии прав человека и народов, поскольку именно после принятия Хартии среди развивающихся государств (и не только) широкое хождение получил тезис о праве народов свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами. Иными словами, сколько народов - столько и "свободных распоряжений". В экологической области такой свободы быть не должно. Государства не должны "свободно" распоряжаться природными ресурсами своей территории. (Народы вообще ими не распоряжаются. Это, на наш взгляд, сугубо политический лозунг.) Сегодня необходимо ставить вопрос о праве государств распоряжаться ресурсами своей территории только в пределах стандартов экологической безопасности. Иными словами, "свобода в рамках дозволенного". Полный и исключительный суверенитет государств (во всяком случае, в данном отношении) все более утрачивает свое традиционное значение. В этом плане мы согласны с мнением о том, что государственный суверенитет, точнее, его "консервативное понимание... помешало осуществить совместные действия по предотвращению экологического кризиса" <13>. -------------------------------- <13> Ward B., Dubos R. Only One Earth. N. Y., 1972.

Остается рассчитывать на то, что непосредственная опасность всеобщей экологической катастрофы вынудит весь мир (в том числе те развивающиеся государства, которые наиболее упорны в отстаивании своего абсолютного суверенитета и независимости в их одностороннем понимании) признать природные ресурсы общим достоянием человечества. Пока же перспективы объявления ресурсов планеты общим достоянием человечества даже в отдаленном будущем выглядят весьма призрачными, необходимо самым тщательным образом анализировать появляющиеся новые дополнительные механизмы и средства через призму принципа неотъемлемого суверенитета над своими природными ресурсами в условиях доминирования экологического императива. Данный вывод с полным основанием можно отнести и к практике заключения договоров об обмене <14>. -------------------------------- <14> Debt-for-Nature Swaps to Promote Natural Resource Conservation: FAO Conservation Guide / C. A. Quesada Mateo (ed.). Rome, 1993; Chambers C. M., Chambers P. E., Whitehead J. C. Environmental Preservation and Corporate Involvement: Green Products and Debt-for-Nature Swaps // Review of Business. 1993. Vol. 15.

В частности, по договорам об обмене с Боливией от 13 июля 1987 г. и от 19 мая 1993 г. природные заповедники и прилегающие к ним земли оставались в собственности и под контролем правительства Боливии. Указанная трансакция не привела к переходу права собственности к "Консервэйшн Интернэшнл", которая, по существу, превращалась в научного и технического консультанта правительства Боливии по вопросам, связанным с сохранением и управлением данными ресурсами. В Боливии была создана Национальная комиссия, отвечающая за осуществление экологических программ. Управление созданным операционным фондом осуществляется Министерством сельского хозяйства Боливии и некоммерческой боливийской организацией, назначаемой "Консервэйшн Интернэшнл" в качестве своего агента и утверждаемой Министерством сельского хозяйства. Программа обмена части внешнего долга Коста-Рики на экологические проекты включила в себя шесть этапов. В соответствии с договором, заключенным в феврале 1988 г. Коста-Рикой с многочисленными иностранными природозащитными организациями и фондами, включая ВФДП, Шведское общество защиты природы и национальный банк штата Род-Айленд (США), часть внешнего долга Коста-Рики размером в 5,4 млн. долл. США была приобретена за 918 тыс. долл. США, т. е. по цене 17 центов за один доллар. Учрежденный на высвобожденные средства операционный фонд (4 млн. 50 тыс. долл. США) направил свои финансовые ресурсы на повышение экологического образования населения страны, на расширение и развитие сети национальных парков, таких, как Гуанакасте, Корковадо, Монтеверде, Амистад, и др. Особо необходимо отметить проект покупки дополнительных земель для расширения и улучшения инфраструктуры национального парка Гуанакасте, который после завершения всех работ перешел в собственность государства. На втором этапе (июль 1988 г.) по договору об обмене еще одна часть внешнего долга Коста-Рики была приобретена Нидерландами. Управление учрежденным операционным фондом (9,9 млн. долл. США) осуществлялось совместно правительствами Нидерландов и Коста-Рики, а его средства были направлены на реализацию программы лесовосстановления и управления лесами, на поддержку местных общин и фермерских хозяйств, занятых в программе лесовосстановления на территории в 4 тыс. га. По договору об обмене, заключенному в январе 1989 г. правительством Коста-Рики с "Нэйче Консерванси", часть внешнего долга размером в 5,6 млн. долл. США была продана за 784 тыс. долларов США, а за счет образовавшейся разницы был учрежден Национальный фонд охраны природных ресурсов, управление которым было возложено на Национальный банк Коста-Рики. В апреле 1989 г. еще по одному двустороннему договору об обмене Швеция приобрела у Коста-Рики часть его внешнего долга размером в 24,5 млн. долл. США за 3,5 млн. долл. США. Высвобожденные средства были направлены на расширение территории национального парка Гуанакасте, на совершенствование системы управления парками, на исследовательские цели и на цели экологического образования населения. В марте 1990 г. Швеция, "Нэйче Консерванси" и ВФДП приобрели у правительства Коста-Рики часть внешнего долга на сумму 10,8 млн. долл. США за 1,9 млн. долл. США. Был образован операционный фонд в размере, эквивалентном 9,6 млн. долл. США, средства которого пошли на финансирование деятельности региональной природозащитной организации Амистад, на экологическое образование, научные исследования и на развитие экологического туризма. Последний по времени договор об обмене, в котором в качестве приобретателя долга выступили "Нэйче Консерванси" и Альянс влажных тропических лесов, датируется февралем 1991 г. Мы сознательно столь подробно остановились на практике заключения договоров об обмене именно Коста-Рики, поскольку, на наш взгляд, именно в ней наиболее наглядно и рельефно прослеживаются все три типа такого рода соглашений. Обратимся теперь выборочно к практике государств, представляющих другие регионы земного шара. И начнем этот обзор с Мексики. Программа обмена части внешнего долга Мексики включила в себя 14 договоров об обмене: в апреле и в августе 1991 г., в январе 1992 г., в июне 1993 г., три договора в 1994 г., в декабре 1995 г., три договора в 1996 г., два договора в 1997 г. и один в июне 1998 г. Во всех указанных случаях приобреталась с небольшой скидкой незначительная часть внешнего долга Мексики и учреждались операционные фонды. Во всех трансакциях была замечена небезызвестная "Консервэйшн Интернэшнл", компанию которой в двух случаях составило Агентство США по международному развитию, один раз - Фонд Макартура и один раз - Фонд Секвойя. Средства фондов пошли на финансирование Программы малых грантов, мониторинга окружающей среды, экологического образования населения, мероприятий в рамках законодательства о защите животных и растений, усиления режима защиты уже существующих и создания новых ООПТ и водно-болотных угодий в районе Калифорнийского залива. Европейские государства в сети договоров об обмене представлены Болгарией и Польшей. Так, 9 января 1990 г. правительство Польши продало 50 тыс. долл. США своего внешнего долга ВФДП за 11,5 тыс. долл. США. В результате этой трансакции был учрежден Национальный фонд охраны окружающей среды, который инвестировал свои средства (эквивалент в злотых 50 тыс. долл. США) в исследовательский проект по изучению бассейна реки Висла. Из стран африканского континента наиболее обширная программа обмена представлена Мадагаскаром. Она охватывает 8 лет - с 1989 по 1996 г., в течение которых были заключены 9 договоров об обмене: 17 июля 1989 г., 21 августа 1990 г., в январе 1991 г., три договора в 1993 г., 29 апреля 1994 г., в мае 1994 г., 13 февраля 1996 г. В результате иностранным организациям ("Консервэйшн Интернэшнл" - в трех случаях, ВФДП - в пяти случаях, Агентству США по международному развитию - в трех случаях и по одному разу ПРООН, Дойчебанку, Генеральному директорату Нидерландов по международному сотрудничеству и Ботаническому саду штата Миссури) в общей сложности было продано 12 млн. 482 тыс. 445 долл. США. Во всех случаях учреждались операционные фонды, средства из которых направлялись на финансирование сети ООПТ (национальных парков Адрингитра, Марудзедзи, заповедника Захамена и др.), на подготовку специалистов в области лесного хозяйства, на составление полной карты лесов Мадагаскара, на создание Департамента окружающей среды и лесов, на расширение программы подготовки малагасийских студентов в области ботаники. Страны Юго-Восточной Азии в программах обмена части внешнего долга на экологические проекты представлены Филиппинами и Индонезией. И если для Индонезии этот процесс находится на самой начальной стадии (в 2009 г. был заключен первый договор об обмене), и следовательно, в отношении этого государства пока еще трудно говорить о каких-либо конкретных результатах и успехах, то Филиппины в общей сложности заключили 4 таких договора (24 июня 1988 г., в марте 1990 г., в феврале 1992 г., 4 августа 1993 г.), которые уже принесли конкретные плоды. В результате обмена учреждались операционные фонды, которые финансировали работы по защите и управлению ООПТ, включая национальный парк Сен-Полс-Сабтерраниэн-Ривер и морской парк Эль Нидо на острове Палаван, деятельность по совершенствованию филиппинского законодательства в области международной торговли видами дикой фауны и флоры в соответствии с требованиями Вашингтонской конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры 1973 г., а также создание интегрированной системы ООПТ Филиппин, послевузовскую академическую и полевую подготовку национальных кадров. Даже такого краткого обзора практики обмена части внешнего долга на экологические проекты государств, представляющих различные регионы нашей планеты, достаточно для того, чтобы сделать однозначный вывод о том, что договоры об обмене не только не противоречат принципу неотъемлемого суверенитета над природными ресурсами, но, напротив, содействуют реализации последнего на практике. В этой связи попытаемся оценить дальнейшие перспективы договоров об обмене в XXI в. Будет ли увеличиваться число государств, практикующих заключение такого рода соглашений? На какие новые, еще не охваченные имеющимися договорами об обмене области могут быть направлены высвобождаемые средства? Это тем более важно, что некоторые западные исследователи предрекают таким договорам "плачевное" будущее, прежде всего в связи с участившимися случаями прощения внешнего долга развивающимся странам со стороны Всемирного банка, Международного валютного фонда, а вслед за ними и странами "Большой восьмерки". Представляется, что далеко не все резервы договоров об обмене нашли свое практическое воплощение. Не следует воспринимать охрану окружающей среды в узком понимании этого термина. Охрана окружающей среды имеет прямое отношение к таким социальным явлениям, как водоснабжение, санитария, развитие инфраструктуры. А в этих направлениях в рамках договоров об обмене сделано пока недостаточно. Не оказались пока востребованными и потенциальные возможности договоров об обмене в рамках переговорного процесса, направленного на выработку механизмов и инструментов борьбы с глобальным изменением климата <15>. Кроме того, на самых ранних этапах разработки и осуществления договоров об обмене необходим учет мнения коренного населения, общин, ведущих традиционный уклад жизни, которые, как никакая иная группа населения, напрямую зависят от природных условий и ресурсов. -------------------------------- <15> См.: Копылов М. Н., Басырова Е. Р. Механизм чистого развития в системе гибких механизмов Киотского протокола 1997 г. // Евразийский юридический журнал. 2011. N 7(38). С. 28 - 30.

Если указанные аспекты проблемы найдут свое систематическое, а не эпизодическое отражение в будущих соглашениях такого рода, то "благополучие" договоров об обмене будет гарантировано еще на многие годы вперед.

Название документа