Россия и Европейский суд: реформы или конфронтация? Комментарий к проблеме исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты при обращении в Европейский суд по правам человека в контексте реформы порядка обжалования решений судов общей юрисдикции, а также отдельных положений законопроекта А. П. Торшина

(Исаева М., Сергеева И., Сучкова М.) ("Арбитражный и гражданский процесс", 2011, NN 10, 11) Текст документа

РОССИЯ И ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД: РЕФОРМЫ ИЛИ КОНФРОНТАЦИЯ? КОММЕНТАРИЙ К ПРОБЛЕМЕ ИСЧЕРПАНИЯ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ ПРИ ОБРАЩЕНИИ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В КОНТЕКСТЕ РЕФОРМЫ ПОРЯДКА ОБЖАЛОВАНИЯ РЕШЕНИЙ СУДОВ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ, А ТАКЖЕ ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ ЗАКОНОПРОЕКТА А. П. ТОРШИНА <*>

/"Арбитражный и гражданский процесс", 2011, N 10/

М. ИСАЕВА, И. СЕРГЕЕВА, М. СУЧКОВА

Исаева Мария, Threefold, руководитель, юрист.

Сергеева Ирина, Clifford Chance, юрист.

Сучкова Мария, Threefold, юрист.

Выполнение такого условия приемлемости индивидуальных жалоб в Европейском суде по правам человека, как исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты, всегда сопровождалось для российских заявителей рядом практических сложностей, связанных, в частности, с определением того, какие именно средства защиты необходимо исчерпывать. Скорое вступление в силу поправок в ГПК РФ и УПК РФ, реформирующих систему обжалования судебных актов, а также широко обсуждаемый законопроект А. П. Торшина могут вызвать дополнительные проблемы, способы решения которых мы предлагаем в данной статье. Помимо их исключительно практического аспекта, мы предлагаем рассматривать данные законодательные инициативы как наглядно отражающие два возможных пути построения взаимоотношений между Россией и Советом Европы: путь реформ и сотрудничества или путь жесткого регулирования, запретов и конфронтации. Мы полагаем, что путь юридически грамотных реформ позволит добиться лучших результатов без нарушения Россией существующих международных обязательств и риска причинения ущерба репутации страны.

Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, внутригосударственные средства защиты, законопроект, изменения в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.

Execution of such condition of admissibility of individual petitions in the European Court of Human Rights as exhaustion of internal state means of legal defense was always followed for Russian applicants by a number of practice difficulties related in particular to determination of which means of defense should be exhausted. Prompt entering into force of amendments to the Civil Procedure Code of the RE and Criminal Procedure Code of the RE reforming the system of appealing of judicial acts and also widely discussed draft law of A. P. Torshin may create additional problems. The author of the article proposes the means of resolution of such problems. Apart from their exclusively practice aspect we propose to consider these legislative initiatives as reflecting two possible ways of building relations between Russia and the European Council: path of reform and cooperation or path of strict regulation, prohibitions and confrontation. We believe that the path of juridically literate reforms will allow to achieve better results without violation by Russia of the existing international obligations and risk of causing harm to reputation of the country.

Key words: European Court of Human Rights, internal state means of defense, draft law, amendments to the Civil Procedure Code of eth Russian Federation and Criminal Procedure code of the Russian Federation.

Россия давно находится на одном из первых мест по количеству жалоб, признаваемых Европейским судом по правам человека (далее - Европейский суд или Суд) неприемлемыми по причине неисчерпания заявителями внутригосударственных средств защиты или, наоборот, в связи с пропуском срока для обращения в Суд, вызванного обращением в "ненужные" инстанции. Действительно, в соблюдении условий приемлемости жалоб есть множество нюансов, вызванных, однако, не столько запутанностью практики Европейского суда, сколько реалиями российской судебной системы. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты в России, уже многие годы критически оцениваемое Европейским судом, по меньшей мере применительно к стадии надзорного производства в российских судах, в ближайшее время рискует стать для российских заявителей еще более запутанным после вступления в силу изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - ГПК РФ) и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ), реформирующих процедуры обжалования судебных актов. Кроме того, 16 июня 2011 г. в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации был внесен законопроект <1>, получивший широкую огласку и вызывавший вопросы, если не острую критику, у всех, кто знаком с Европейской конвенцией о защите прав человека <2> (далее - Европейская конвенция или Конвенция) и практикой Европейского суда. Помимо нашумевших положений, регулирующих проверку Конституционным Судом Российской Федерации конституционности закона, применение которого стало предметом рассмотрения в Европейском суде, законопроект также затрагивает вопросы исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Основная идея предложенных поправок - очерчивание границ национальной юрисдикции для целей "сохранени(я) суверенитета России" <3>, - на наш взгляд, не подкреплена фактическим и юридическим пониманием существующей ситуации. И если широко обсуждаемые положения первой части в определенных случаях могут создать вероятность невыполнения Россией своих международно-правовых обязательств <4>, то вторая часть данного законопроекта может привести к серьезным негативным последствиям непосредственно с момента вступления нового Закона в силу. -------------------------------- <1> Законопроект N 564346-5 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (об уточнении порядка обращения в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности нормативных актов и порядка обращения в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека)". URL: http:// asozd2.duma. gov. ru/ main. nsf/ %28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN= 564346-5&02. <2> Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. <3> Выбор России // Российская газета. 2011. 12 июля. URL: http:// www. rg. ru/ 2011/07/12/vybor. html. <4> Данные положения, несомненно, заслуживают отдельного детального анализа.

Хотя рассмотрение законопроекта было отложено до осени <5> и возможно, он будет существенно изменен или вовсе не будет принят <6>, сам факт его появления вызвал абсурдный, казалось бы, вопрос: а знакомы ли авторы проекта и те, кто его поддержал, с существующими нормами международного права и российской Конституции <7>? Иными словами, знает ли закон законодатель? -------------------------------- <5> "Госдума отложила рассмотрение законопроекта о приоритете КС над ЕСПЧ" // РИА Новости. 2011. 30 июня. URL: http:// www. ria. ru/ politics/ 20110630/ 395537751.php. <6> Да судимы будем // Коммерсантъ. 2011. 9 июля. URL: http://kommersant. ru/doc/1676375. <7> Необходимо отметить, что внесенный на рассмотрение законопроект получил положительные заключения от Комитета Государственной Думы Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству и правового управления Государственной Думы Российской Федерации (тексты доступны на сайте Государственной Думы Российской Федерации: http://www. duma. gov. ru, раздел "Законодательная деятельность") и лишь позднее подвергся критике со стороны представителей ряда государственных органов Российской Федерации, включая Министерство иностранных дел Российской Федерации и Администрацию Президента Российской Федерации ("Да судимы будем", цит. выше).

Таким образом, мы становимся свидетелями двух встречных течений в российской законодательной деятельности. Первое течение предполагает постепенные реформы процессуального законодательства, тогда как второе призывает к более радикальным действиям, запретам и строгим предписаниям. В такой ситуации особенно важно помнить про практические последствия любых изменений для тех, кто обращается в Европейский суд. Необходимо, чтобы все потенциальные заявители (как граждане, так и юридические лица), а также представляющие их интересы юристы понимали не только действующие правила исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты при обращении в Европейский суд (в частности, те, которые касаются надзорного производства в судах общей юрисдикции и арбитражных судах), но и чем для них обернутся грядущие изменения. В данной статье мы предлагаем краткий обзор существующей практики Европейского суда в отношении исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты в гражданском, уголовном и арбитражном процессах в Российской Федерации. Кроме того, мы рассмотрим вопрос о том, изменится ли ситуация после вступления в силу поправок в ГПК РФ в 2012 г. и УПК РФ в 2013 г. Данная статья также содержит краткий анализ крайне спорных с юридической точки зрения положений об исчерпании внутренних средств правовой защиты, содержащихся в новом законопроекте А. П. Торшина. Что касается последнего, даже если в новой редакции законопроекта рассматриваемые положения претерпят изменения, логика взаимоотношений российских норм и норм международного права, на которой основан наш анализ, останется прежней и будет (возможно, с некоторыми оговорками) применима и к новой редакции законопроекта. В заключение мы поясним, как следует поступать на практике, исходя из ныне действующего законодательства, что изменится для потенциальных заявителей после вступления в силу соответствующих изменений в ГПК РФ и УПК РФ, а также какими нормами следует руководствоваться в том случае, если законопроект А. П. Торшина будет принят в текущей редакции и новые положения российского Закона окажутся противоречащими нормам международного права. 1. В чем суть требования исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты и кто решает, какие средства должны быть исчерпаны? Статья 35 Европейской конвенции о защите прав человека, озаглавленная "Условия приемлемости", гласит: "Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу". Как отмечает Европейский суд, обязанность заявителя исчерпать внутренние средства защиты предназначена для того, чтобы у национальных властей была возможность на внутригосударственном уровне рассмотреть жалобу человека или юридического лица и исправить допущенное нарушение до того, как этот вопрос станет предметом разбирательства в Международном суде <8>. Такая логика отражает субсидиарный характер международного правосудия по отношению к правосудию национальному. -------------------------------- <8> Акдивар и другие против Турции (Akdivar and Others v. Turkey), жалоба N 21893/93, Постановление Большой палаты Суда от 16 сентября 1996 г., п. 65.

Следующий важный момент заключается в том, что, хотя Европейская конвенция и требует исчерпания всех внутренних средств правовой защиты, нельзя забывать про следующую за этой формулировкой фразу "как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права". Действительно, международное право <9> и вслед за ним практика Европейского суда <10> говорят о том, что обязанность исчерпания распространяется только на эффективные средства правовой защиты. -------------------------------- <9> Требование об исчерпании только эффективных внутригосударственных средств правовой защиты является нормой обычного международного права и в том или ином виде применяется всеми международными и региональными судебными инстанциями, а также иными международными органами, уполномоченными на рассмотрение индивидуальных жалоб на нарушение прав человека. См., в частности: Draft Articles on Diplomatic Protection (ILC 2006) (проект статей о дипломатической защите Комиссии международного права ООН, статья 15(a) и Articles on Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts (ILC 2001; UN General Assembly Respolution 56/83 of 12 December 2001) (статьи об ответственности государств за международные противоправные деяния Комиссии международного права ООН, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 56/83 от 12 декабря 2001 г.), статья 44(b). <10> См. обобщение практики Европейского суда по данному вопросу: Key case-law issues. Exhaustion ofdomestic remedies (ECtHR 2006). URL: http://www. echr. coe. int.

Кто решает, исчерпаны ли национальные средства правовой защиты и является ли та или иная судебная процедура в Российской Федерации эффективным средством правовой защиты для целей статьи 35 Европейской конвенции <11>? В соответствии со статьей 32 Конвенции такими полномочиями обладает только один официальный орган, в чьей компетенции находятся все вопросы толкования и применения Европейской конвенции и Протоколов к ней, - это Европейский суд <12>. -------------------------------- <11> Судебная процедура является, как правило, основным, но не исключительным возможным средством правовой защиты на национальном уровне (Harris, O'Boyle & Warbrick, Law of the European Convention on Human Rights (Oxford University Press, 2009). C. 769; Метелица против России (Metelitsa v Russia), жалоба N 33132/02, решение о частичной приемлемости жалобы от 28 апреля 2005 г., п. 1. В данном решении Суд указал на то, что условия содержания заявителя под стражей не обжаловались ни в какие национальные органы (речь шла не только о судебных инстанциях)). Однако в данной статье мы рассматриваем именно судебные средства правовой защиты. <12> Ранее такими полномочиями была также наделена ныне упраздненная Европейская комиссия по правам человека.

В своей практике Суд дает четкое толкование рассматриваемому понятию, отмечая, что под эффективными средствами понимаются процедуры, соответствующие требованиям правовой определенности <13>. Правовая определенность - это, иными словами, возможность лица полагаться на окончательное судебное решение без опасения его произвольного пересмотра в любой момент времени по любым не определенным в законе основаниям, что является одной из базовых концепций в практике Европейского суда в свете права на справедливое судебное разбирательство <14>. -------------------------------- <13> См. в отношении средств правовой защиты в Российской Федерации: Мартынец против России (Martynets v. Russia), жалоба 29612/09, решение о неприемлемости жалобы от 5 ноября 2009 г., Бердзенишвили против России (Berdzenishvili v. Russia), жалоба 31697/03, решение о неприемлемости жалобы от 29 января 2004 г., Ковалева против России (Kovaleva v. Russia), жалоба N 6025/09, решение о неприемлемости жалобы от 25 июня 2009 г. <14> Брумареску против Румынии (Brumrescu v. Romania), жалоба N 28342/95, Постановление от 28 октября 1999 г., п. 61.

Если обратиться в Европейский суд, не пройдя все эффективные внутригосударственные судебные инстанции, жалоба будет отклонена. Но если обратиться в суд, пройдя все возможные (а не только эффективные, с точки зрения Европейского суда) внутригосударственные судебные инстанции, то с учетом обычных сроков рассмотрения дел в российских судах в большинстве случаев жалоба также будет отклонена из-за пропуска срока для обращения в Европейский суд. Данный срок составляет шесть месяцев с момента вынесения последнего судебного решения инстанцией, которая признается Европейским Судом эффективной. По общему правилу прохождение российских судебных инстанций, предшествующих надзорной стадии рассмотрения дела, как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах, признается Европейским судом необходимым <15>. Что же меняется, когда дело попадает в надзорную инстанцию? -------------------------------- <15> Разумеется, возможны исключения, вплоть до того, что Европейский суд может признать, что заявитель в данном конкретном деле освобожден от обязательства исчерпать внутригосударственные средства правовой защиты, например, по той причине, что хотя формально средства и существовали, но они не могли эффективно функционировать в существующей политической и правовой ситуации (Акдивар и другие против Турции, цит. выше, п. 69).

2. Эффективность средств правовой защиты в судах общей юрисдикции. Европейский суд прямо говорит о том, что в Российской Федерации надзорная инстанция не является эффективным средством правовой защиты ни по гражданским, ни по уголовным делам, и отклоняет жалобы как неприемлемые в случае, если шестимесячный срок для обращения в Суд пропущен в связи с подачей заявителем надзорной жалобы. 6 апреля 2011 г. Европейским судом перед Правительством Российской Федерации поставлены вопросы о том, не является ли неэффективность надзорной процедуры в российских судах общей юрисдикции системной проблемой <16>. Тем самым Европейский суд еще раз подчеркивает свое внимание к проблеме неэффективного надзора и предлагаемым Россией путям ее решения посредством внесения последних поправок в законодательство. -------------------------------- <16> Рябкин и другие против России (Ryabkin and others v. Russia), жалоба N 52166/08, дополнительные вопросы сторонам в рамках коммуникации жалобы от 6 апреля 2011 г. Если Европейский суд придет к выводу, что неэффективность надзорного производства является системной проблемой, то Суд может прибегнуть к так называемой процедуре пилотных постановлений, в рамках которой Суд может предписать России принять меры общего характера, в том числе направленные на реформирование соответствующего законодательства. См., например: Бурдов против России (N 2) (Burdov v. Russia (N 2), жалоба N 33509/04, Постановление от 15 января 2009 г.

На данный момент для Европейского суда последним эффективным средством правовой защиты в Российской Федерации по гражданским и уголовным делам является кассационная инстанция. Рассмотрим причины такого подхода. Неэффективность надзорного разбирательства в гражданском процессе. Какие средства правовой защиты будут являться эффективными с 1 января 2012 г.? Европейский суд несколько раз высказывался по вопросу об эффективности надзорного производства в российском гражданском процессе (как до, так и после вступления в силу нового ГПК РФ в 2003 г.). Основной претензией Суда к процедуре, введенной в 2003 г. <17> и действующей на данный момент, уже много лет является риск неограниченной длительности надзорного производства: несмотря на введенный ГПК РФ срок для подачи надзорной жалобы <18>, надзорное разбирательство может инициироваться заинтересованными лицами последовательно несколько раз перед разными надзорными инстанциями <19>. Кроме того, Европейский суд признает не соответствующим Конвенции то, что Председатель Верховного Суда Российской Федерации и его заместитель имеют право отменить определение об отказе в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Суда, вынесенное судьей Верховного суда Российской Федерации, и передать дело на надзорное рассмотрение - полномочие, не ограниченное никакими сроками и не обусловленное никакими определенными основаниями <20>. Такое регулирование приводит к нарушению принципа правовой определенности, являющегося составной частью понятия справедливого судебного разбирательства, гарантированного статьей 6 Конвенции. В связи с этим гипотетическое признание Европейским судом указанной надзорной процедуры эффективной повлекло бы невозможность определить момент окончания процедуры рассмотрения дела на национальном уровне и, соответственно, дату, с которой начинает течь шестимесячный срок для обращения в Европейский суд <21>. -------------------------------- <17> С последующими изменениями, внесенными Федеральным законом от 4 декабря 2007 г. N 330-ФЗ и вступившими в силу 7 января 2008 г. <18> Первоначально срок составлял один год начиная с 7 января 2008 г. - шесть месяцев, согласно пункту 2 статьи 376 ГПК РФ. <19> Статья 377 ГПК РФ. Денисов против России (Denisov v. Russia), жалоба N 33408/03, решение о неприемлемости от 6 мая 2004 г., Мартынец против России, цит. выше. <20> Пункт 3 статьи 381 ГПК РФ. <21> Мартынец против России, цит. выше.

Поправки в ГПК РФ, вступающие в силу 1 января 2012 г. <22>, серьезным образом меняющие структуру гражданского процесса, еще больше усложняют существующую ситуацию. -------------------------------- <22> Федеральный закон от 9 декабря 2010 г. N 353-ФЗ.

Согласно новой редакции Кодекса: a) все решения судов первой инстанции, не вступившие в законную силу, будут подлежать не кассационному, а апелляционному обжалованию <23>. -------------------------------- <23> Статья 320 ГПК РФ в новой редакции.

b) кассационное разбирательство становится процедурой по пересмотру решений, вступивших в законную силу, и приобретает все основные черты действующего в настоящее время надзора <24>, а также -------------------------------- <24> Статья 376 ГПК РФ в новой редакции.

c) вводится новая надзорная процедура <25>. -------------------------------- <25> Статья 391.1 ГПК РФ в новой редакции.

Что касается нового апелляционного разбирательства, оно мало чем отличается от нынешнего кассационного разбирательства (по крайней мере для целей Европейского суда). Поэтому, по нашему мнению, достаточно велика вероятность, что апелляционное разбирательство будет признано Европейским судом эффективным средством правовой защиты. Однако и новое кассационное обжалование, и новая надзорная процедура содержат в себе элемент, наличие которого может вызвать вопросы у Европейского суда в отношении эффективности указанных процедур. Председатель Верховного Суда Российской Федерации и его заместитель сохраняют право отменить определение об отказе в передаче надзорной жалобы на надзорное рассмотрение <26>, вынесенное судьей Верховного Суда Российской Федерации, и передать дело на надзорное рассмотрение. Теперь Председатель Верховного Суда Российской Федерации и его заместитель получают такое право в отношении кассационной жалобы, в передаче которой на кассационное рассмотрение было отказано <27>. Данное право не ограничено никакими сроками. Помимо этого, в отношении нового кассационного/надзорного разбирательства сохраняется право заинтересованных лиц обжаловать вынесенное кассационной/надзорной инстанцией постановление или определение в вышестоящую кассационную/надзорную инстанцию <28>, а на это положение Европейский суд, как указано выше, также уже обращал внимание как на не соответствующее требованиям Конвенции. -------------------------------- <26> Статья 391.5 ГПК РФ в новой редакции. <27> Статья 381 ГПК РФ в новой редакции. <28> Статья 377 и статья 391.1 ГПК РФ в новой редакции соответственно.

Конечно, оценка указанных процедур с точки зрения их эффективности будет производиться Европейским судом не абстрактно, а с учетом того, как новые нормы ГПК РФ будут применены в конкретных делах. Тем не менее нельзя исключать, что с 1 января 2012 г. в России появятся сразу два неэффективных средства правовой защиты в гражданском процессе - кассационное и надзорное производства.

/"Арбитражный и гражданский процесс", 2011, N 11/

Исаева Мария Александровна, Threefold, руководитель, юрист.

Сергеева Ирина Дмитриевна, Clifford Chance, юрист.

Сучкова Мария Андреевна, Threefold, юрист <1>. -------------------------------- <1> Мария Исаева и Мария Сучкова в прошлом являлись юристами секретариата Европейского суда по правам человека. Мнение, высказанное в данной статье, является мнением авторов и не отражает позицию компаний Clifford Chance, Threefold, их клиентов, а также Европейского суда по правам человека.

Ключевые слова: Европейский суд, Европейская конвенция, исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты, надзор, кассация, обжалование судебных актов.

Key words: European court, European Convention, exhaustion of internal means of legal protection, supervision, cassation, appealing of judicial acts.

1.1. Неэффективность надзорного разбирательства в уголовном процессе. Какие средства правовой защиты будут являться эффективными с 1 января 2013 г.? С точки зрения Европейского суда, надзорное производство, предусмотренное действующей редакцией УПК РФ, также не является эффективным средством правовой защиты <2>. -------------------------------- <2> Бердзенишвили против России, цит. выше; см. также: Сахновский против России (Sakhnovskiy v. Russia), жалоба N 21272/03, Постановление Большой палаты Суда от 2 ноября 2010 года, п. п. 40 - 45.

Такая позиция Суда обусловлена тем, что российский закон не предусматривает предельного срока, в течение которого могут быть поданы надзорная жалоба или представление прокурора <3>. Кроме того, если суд субъекта Федерации отказал в удовлетворении надзорной жалобы или представления, они могут быть поданы в Верховный Суд Российской Федерации <4>. При этом, если судья (как суда субъекта Федерации, так и Верховного Суда), получивший надзорную жалобу или представление, откажет в передаче дела для рассмотрения в рамках надзорной процедуры, председатель соответствующего суда или его заместитель вправе такое решение отменить и истребовать дело. Как и в гражданском процессе, эти полномочия председателя также не ограничены каким-либо сроком <5>. Таким образом, теоретически производство по делу может возобновиться в любой момент в течение неограниченного срока, что также нарушает требование правовой определенности <6>. -------------------------------- <3> См. главу 48 УПК РФ. <4> Статья 403(2) УПК РФ. <5> Статья 406(4) УПК РФ. <6> Бердзенишвили против России, цит. выше.

С 1 января 2013 г. вступают в силу изменения в УПК РФ <7>. В части изменений в надзорную процедуру предполагается, что полномочиями по рассмотрению уголовных дел в порядке надзора будет наделен только Президиум Верховного Суда Российской Федерации <8>. Также установлен предельный срок в один год, в течение которого может быть подана надзорная жалоба или представление <9>. Однако у Председателя Верховного Суда Российской Федерации и его заместителя остается право отменить Постановление судьи Верховного Суда Российской Федерации об отказе в передаче надзорной жалобы или представления для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации <10>. Как и ранее, это право не ограничено каким-либо сроком и не прописаны возможные основания для отмены решения об отказе в передаче жалобы. -------------------------------- <7> Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ. <8> Статья 412.1 УПК РФ в новой редакции. <9> Статья 412.2 УПК РФ в новой редакции. <10> Статья 412.5(3) УПК РФ в новой редакции.

Кроме того, новая редакция УПК РФ вводит новую апелляционную процедуру и вносит существенные изменения в кассационную <11>. Если, как и в гражданском процессе, в отношении эффективности новой апелляции с точки зрения статьи 35 Конвенции на первый взгляд не возникает замечаний, то изменения в порядок кассационного рассмотрения дел вызывают вопросы. В соответствии с новой редакцией УПК РФ кассационная жалоба (представление) может быть подана в течение одного года со дня вступления в силу обжалуемого судебного решения <12>. При этом, хотя в передаче жалобы (представления) для рассмотрения по существу может быть отказано, такой отказ может быть отменен Председателем Верховного Суда Российской Федерации или его заместителем <13>. Сроки и основания для такой отмены в новой редакции УПК РФ опять же не предусмотрены. -------------------------------- <11> Главы 45.1 и 47.1 УПК РФ в новой редакции. <12> Статья 401.2(3) УПК РФ в новой редакции. <13> Статья 401.8(2, 3) УПК РФ в новой редакции.

Таким образом, во-первых, новая надзорная процедура в уголовном процессе лишь отчасти лишена тех недостатков, на которые уже указывал Европейский суд. Во-вторых, как и в гражданском процессе, новая кассационная процедура имеет общие черты с действующей процедурой надзора. Поэтому, как и в отношении нововведений в ГПК РФ, мы полагаем, что после вступления поправок к УПК РФ в силу у Европейского суда могут возникнуть серьезные вопросы в отношении эффективности обновленных кассационной и надзорной процедур в уголовном процессе.

2. Эффективность средств правовой защиты в арбитражных судах

Иначе обстоит дело с исчерпанием внутренних средств правовой защиты, когда дело на национальном уровне рассматривается в арбитражных судах. Европейский Суд признает, что пересмотр вступивших в законную силу судебных актов арбитражных судов в порядке надзора, осуществляемый Высшим Арбитражным судом Российской Федерации, является эффективным средством правовой защиты <14> в отличие от надзора в судах общей юрисдикции. Данный вывод применим к положениям Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации 2002 г. (далее - АПК РФ). -------------------------------- <14> Ковалева против России (Kovaleva v Russia), цит. выше; ООО "Линк Ойл СПб" против России (OOO Link Oil SPB v Russia), жалоба N 42600/05, решение о неприемлемости жалобы от 25 июня 2009 г.

Так, например, в деле "Ковалева против России" Европейский суд указал, что вступившие в законную силу судебные акты нижестоящих инстанций арбитражных судов могли быть обжалованы в суд высшей инстанции в четко установленные сроки со ссылкой на ограниченный перечень оснований для возможной отмены <15>. Кроме того, нарушение прав и свобод человека и гражданина <16>, составляющих международно-правовые обязательства России, является одним из оснований для пересмотра судебных актов в порядке надзора <17>, т. е. нарушение Конвенции может быть исправлено национальным судом и на стадии надзорного производства. Таким образом, Европейский суд решил, что процедуру обжалования в порядке надзора нельзя признать "экстраординарной" процедурой, не соответствующей требованиям правовой определенности <18>. -------------------------------- <15> "Ковалева против России" (Kovaleva v Russia), цит. выше. <16> Права человека и гражданина включают, разумеется, и права юридических лиц. См., например: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 сентября 2007 г. N 6116/07. Во избежание сомнений можно также отметить, что юридические лица обладают правом обращаться с жалобами в Европейский суд. См., например, решение Европейского Суда по делу Сосьете Фожир Финанс С. А. против Люксембурга (Socrnffi Faugyr Finance S. A. v. Luxembourg), жалоба N 38788/97, решение от 23 марта 2000 г., а также обобщение практики Европейского Суда относительно статьи 34 Конвенции: Key caselaw issues: individual petition, п. 9, доступное на сайте Европейского Суда: http://www. echr. coe. int. <17> Статья 304(1), (2) АПК РФ. <18> Там же.

Важно понимать, однако, что если процедура пересмотра в порядке надзора актов арбитражных судов будет неожиданно реформирована таким образом, что она перестанет отвечать требованиям правовой определенности, то даже принятие рассматриваемого ниже законопроекта А. П. Торшина не спасет Россию от возможного изменения Европейским Судом его оценки эффективности данного средства правовой защиты.

3. Новые требования, предлагаемые в законопроекте А. П. Торшина

Удивительно, что, несмотря на острую критику законопроекта от 16 июня 2011 г. и не менее острые высказывания в его защиту, в средствах массовой информации сложно найти корректное описание его положений, особенно тех, которые касаются исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Между тем законопроект гласит: Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Внутригосударственные средства правовой защиты считаются исчерпанными, если по заявлению заинтересованного лица имеется вступивший в законную силу судебный акт Верховного Суда Российской Федерации либо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и производство по делу окончено <19>. -------------------------------- <19> Статья 3 проекта Федерального конституционного закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", зарегистрирован 16 июня 2011 г. Данным положением предлагается дополнить статью 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации". Соответствующие изменения также предполагается внести в статью 5 Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 г. N 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" ("ФКЗ "О судах общей юрисдикции") и статью 7 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" (далее - ФКЗ "Об арбитражных судах").

Учитывая, что компетенция Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации включает рассмотрение дел в качестве судов различных инстанций <20>, авторам законопроекта следовало бы уточнить, что именно они имеют в виду. Буквальное прочтение процитированного выше положения позволяет предположить, что, для того чтобы внутригосударственные средства защиты считались исчерпанными, достаточно, например, вступившего в законную силу решения, вынесенного Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в качестве суда первой инстанции. Вряд ли это то, что хотели сказать авторы законопроекта. -------------------------------- <20> Статья 9 ФКЗ "О судах общей юрисдикции"; статья 10 ФКЗ "Об арбитражных судах".

Мы можем предположить, что идея авторов на самом деле состоит в том, что каждому, кто хочет обратиться в Европейский суд, необходимо предварительно пройти процедуру пересмотра судебных актов в порядке надзора, и только после этого внутригосударственные средства правовой защиты можно считать полностью исчерпанными. Авторы, таким образом, полагают, что национальное законодательство может определять, какие средства правовой защиты необходимо исчерпать, прежде чем жалоба может быть направлена в Европейский суд по правам человека. Однако здесь возникает вопрос, знают ли авторы законопроекта о том, что именно необходимость обращения в надзорные инстанции в порядке исчерпания средств правовой защиты критически оценивается Европейским Судом, а также о том, что толкование, данное понятию "эффективные средства" на внутригосударственном уровне, в случае некорректной его формулировки не будет иметь никакой силы для заявителей при обращении в Европейский суд. Единственным последствием включения некорректного толкования Конвенции и практики Суда в российское законодательство станет введение в заблуждение потенциальных заявителей - граждан и юридических лиц, а также представляющих их интересы юристов. Кроме того, из текста законопроекта совершенно неясно, учитывает ли он готовящиеся к вступлению в силу изменения в ГПК РФ и УПК РФ, рассмотренные нами выше. Согласно новым редакциям кодексов в Верховном Суде Российской Федерации в надзорном порядке могут рассматриваться только дела, в отношении которых Верховный Суд выступает в качестве суда апелляционной или кассационной инстанции и которые были предметом соответственно апелляционного или кассационного рассмотрения <21>. Буквальное прочтение законопроекта с этой точки зрения приводит к заключению, что заявители по обширной категории дел, которая не будет подлежать надзорному рассмотрению, не вправе обращаться в Европейский суд: а это уже приближается к прямому нарушению Российской Федерацией своего обязательства "никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению ... права" на обращение граждан и юридических лиц в Европейский суд (согласно статье 34 Конвенции). -------------------------------- <21> Статья 391.1 ГПК РФ в новой редакции; статья 412.1(3) УПК РФ в новой редакции.

Мы надеемся, что, если законодательная инициатива А. П. Торшина продолжит свое существование, формулировки законопроекта будут серьезно уточняться в ходе рассмотрения его в Государственной Думе. Как было показано выше, текущая редакция законопроекта не только не вполне однозначно сформулирована, но и в значительной степени расходится с толкованием Европейского суда применительно к российскому гражданскому и уголовному процессу.

4. Как поступать на практике?

4.1. Как действовать заявителям с учетом действующего законодательства? Как мы более подробно обсуждали выше, для того чтобы Европейский суд признал внутригосударственные средства правовой защиты исчерпанными, по общему правилу, гражданские и уголовные дела заявителей должны пройти стадию кассационного обжалования, тогда как в отношении арбитражных дел должна быть завершена стадия обжалования в надзорном порядке <22>. -------------------------------- <22> Однако нельзя забывать о возможных исключениях. См., например, сноску 16 выше.

Нельзя также забывать о том, что вопрос нарушения положений Конвенции должен быть поднят заявителем при рассмотрении дела в национальных судах, если не с прямыми ссылками на Конвенцию, то, по крайней мере, по существу <23>. Например, если заявитель полагает, что нарушено его право на уважение собственности, то соответствующая жалоба должна быть заявлена в ходе рассмотрения дела в национальных судах, даже если заявитель при этом не ссылается на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции. В противном случае Европейский суд может прийти к выводу, что национальным судам не была предоставлена возможность исправить нарушение на национальном уровне <24>. -------------------------------- <23> Азинас против Кипра (Azinas v Cyprus), жалоба N 56679/00, Постановление Большой палаты от 28 апреля 2004 г., п. п. 40 - 41. <24> Там же.

4.2. Как действовать заявителям после вступления в силу поправок в ГПК РФ и УПК РФ? До вынесения Европейским судом решения по вопросу эффективности новых кассационной и надзорной процедур в рамках гражданского и уголовного процесса с момента вступления новых редакций кодексов в силу может пройти от нескольких месяцев до нескольких лет. В этот период, по нашему мнению, обоснованным будет обращаться в Европейский суд в течение шести месяцев после вынесения решения новой апелляционной инстанцией и параллельно обращаться с кассационной и/или надзорной жалобой (согласно положениям новых редакций ГПК РФ и УПК РФ). При этом важно сообщать Европейскому суду о последующих решениях, вынесенных российскими судебными инстанциями, и направлять в Суд их копии. Такая стратегия позволит застраховать заявителей как от вероятности отклонения жалобы в случае признания Европейским судом нового надзора (и/или новой кассации) эффективным средством правовой защиты, так и от пропуска сроков, в случае если Европейский суд признает новый надзор (и/или новую кассацию) неэффективным средством правовой защиты. Стоит также отметить, что в случае отклонения жалобы Европейским судом в связи с неисчерпанием (например, если в указанный переходный (после принятия новых редакций ГПК РФ и УПК РФ) период Суд все же признает новую кассационную или надзорную процедуру эффективной) у заявителя сохраняется возможность обратиться в Суд еще раз в течение шести месяцев с момента надлежащего исчерпания внутри страны (в этом случае важно не пропустить установленные российским законодательством сроки для подачи кассационной/надзорной жалобы). 4.3. Как действовать заявителям, если будет принят законопроект А. П. Торшина? Анализируя противоречия между законопроектом и практикой Европейского Суда, необходимо иметь четкое представление о соотношении норм международного и национального права. Европейский суд опирается на Европейскую конвенцию, свой Регламент и практику. Законопроект, если он будет принят, не создает обязательств для Европейского суда. Единственными адресатами новых норм станут потенциальные российские заявители, граждане и юридические лица. Как продемонстрировано выше, законопроект в той части, в которой он требует обращения в Верховный суд Российской Федерации (если под этим понимается обращение с надзорной жалобой), является на данный момент противоречащим практике Европейского суда. Соблюдение нового требования приведет к тому, что заявитель может неправильно рассчитать начало течения шестимесячного срока для обращения в Европейский суд и может подать заявление слишком поздно, когда срок уже истечет и жалоба станет неприемлемой (статья 35 Конвенции). Таким образом, заявитель может оказаться перед выбором: обратиться с жалобой в Европейский суд в установленные Конвенцией сроки и нарушить требования нового закона (последние, однако, не обеспечены никакими санкциями за их нарушение), или следовать требованиям российского законодательства, но рисковать опоздать с подачей жалобы в Европейский суд.

5. Заключение

Существующая в России на данный момент ситуация с исчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты нагляднейшим образом иллюстрирует два возможных пути построения взаимоотношений между Россией и Европейским судом (и Советом Европы в целом): сотрудничество или противостояние. Шаги по реформированию надзорного производства в России, которые, к слову, были позитивно оценены Советом Европы <25>, показывают, что идея сотрудничества находит понимание у российских властей. Однако запущенный процесс еще не завершен и, по нашему мнению, изменения, вносимые в гражданское и уголовное процессуальное законодательство, к сожалению, не вполне учитывают практику Европейского суда в отношении эффективности средств правовой защиты. Арбитражный процесс, все стадии которого признаются Европейским судом эффективным средством правовой защиты, в этом смысле находится на шаг впереди. -------------------------------- <25> Committee of Ministers of the Council of Europe, Interim Resolution ResDH(2006)1 concerning the violations of the principle of legal certainty through the supervisory review procedure ("nadzor") in civil proceedings in the Russian Federation - general measures adopted and outstanding issues, принята 8/02/2006, доступна в поисковой базе Европейского суда: http://www. echr. coe. int/echr/ en/ hudoc/. См. также наблюдения Комитета министров Совета Европы в связи с ходом исполнения Постановления по делу "Рябых против России" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, 24/07/2003, доступны на сайте, посвященном исполнению Постановлений Европейского суда: http://www. coe. int/t/dghl/ monitoring/ execution/ default_en. asp, раздел "Pending cases: state of execution".

Если же вместо реформирования пойти по пути запрета обращений в международные органы до того, как пройдены все возможные национальные судебные инстанции, как предлагает законопроект А. П. Торшина, то Россия оказывается в одном шаге от нарушения своих международных обязательств и, возможно, новой волны негативных оценок со стороны органов Совета Европы. Как было указано выше, положения законопроекта в той части, в которой они касаются гражданского и уголовного судопроизводства, противоречат практике Европейского суда. По сути, они вводят в заблуждение всю страну и налагают на граждан и юридических лиц обязательства, соблюдение которых будет препятствовать в их обращении в действующий международный судебный орган. Более того, данные положения могут быть истолкованы как нарушение статьи 34 Конвенции, согласно которой все государства-участники, и Россия не исключение, "обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению ... права" на обращение граждан и юридических лиц в Европейский суд. Самое главное, что у российских властей совершенно нет никакой необходимости идти на такие крайние меры, как нарушение международных обязательств. Если Европейский суд уже признает эффективной процедуру обжалования в порядке надзора в арбитражном процессе, все, что требуется от Российской Федерации, - это юридически грамотное реформирование данной процедуры для судов общей юрисдикции. Более того, в настоящее время Европейский суд сам высказывает заинтересованность в нахождении Российской Федерацией конструктивного пути решения проблемы неэффективности надзорной инстанции и сокращения тем самым количества жалоб, поступающих в Суд по данному вопросу <26>. Если процесс в судах общей юрисдикции будет соответствовать требованиям правовой определенности (а не это ли должно быть целью законодателя?), то Европейский суд сам начнет требовать от заявителей исчерпания средств правовой защиты на уровне надзорных инстанций. -------------------------------- <26> Рябкин и другие против России, цит. выше.

Приведенные примеры наглядно демонстрируют, что лучший способ избежать большого количества жалоб в Европейский суд для любого государства состоит в создании эффективной судебной системы, способной рассматривать жалобы на нарушения права человека на национальном уровне в соответствии со стандартами, закрепленными международным правом. Если обоснованные жалобы граждан и организаций будут удовлетворяться в России, тогда и не возникнет необходимости выступать с инициативами, преследующими превратно понятые цели защиты суверенитета государства.

Название документа