Международный правопорядок как объект уголовно-правовой охраны в международном праве

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПРАВОПОРЯДОК КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

Д. В. ЛОБАЧ

Лобач Дмитрий Владимирович, преподаватель юридических дисциплин Дальневосточного федерального университета (филиал в г. Уссурийске).

В статье исследуется международный правопорядок как самостоятельный объект уголовно-правовой охраны в сфере международного уголовного права с учетом современных международных отношений. Делается вывод, что уголовно-правовое регулирование в части обеспечения охраны международного правопорядка затрагивает только его отдельные компоненты - международный мир и международную безопасность. В этой связи научно обосновывается правовое содержание данных понятий, что позволяет определить преступления, которые могут посягать на данные объекты.

Ключевые слова: международный мир, международные преступления, международный правопорядок, международное уголовное право, преступления против мира и безопасности человечества, международный терроризм.

The international law and order as object of criminal-law protection in the international criminal law D. V. Lobach

In the article the international law and order is investigated as independent object of criminal law protection in the area of the international criminal law including the modern international relations. Author makes a conclusion that criminal-law regulation as ensuring protection of international law and order only affects separate components of international peace and international security. In the article the author scientific substantiates legal content of these concepts, which allows to define the crimes that can infringe on international peace and international security components.

Key words: international peace, international crimes, international legal order, international criminal law, crimes against peace and security of mankind, international terrorism.

Из общей теории права известно, что правопорядок представляет собой состояние упорядоченности регулируемых правом общественных отношений, возникшее в результате последовательного осуществления законности и характеризующееся реальным обеспечением, реализацией и охраной прав и свобод личности, неукоснительным соблюдением юридических обязанностей, правомерной деятельностью всех индивидуальных и коллективных субъектов права <1>. Учитывая правовой характер данного явления, необходимо специально отметить существование принудительно-запретительного императивного механизма по обеспечению оптимального для общества уровня правопорядка, без которого правопорядок превращался бы в умозрительную фикцию, а право - в индифферентное понятие. Одной из форм данного механизма является комплекс уголовно-правовых регуляторов, закрепленных на национальном и международном уровнях. На национальном уровне уголовно-правовое регулирование отношений, лежащих в основе международного правопорядка, проявляется в действии уголовных законов, закрепляющих специальные нормы об ответственности за международные преступления (преступления против мира и безопасности человечества), а также конвенционные и транснациональные криминальные деяния. -------------------------------- <1> См.: Байтин М. И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 38; Головистикова А. Н., Дмитриев Ю. А. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2005. С. 816.

Анализ различных зарубежных уголовных законов и специальных международно-правовых актов <2> позволяет признать существование устоявшейся тенденции, которая выражается в криминализации и политическом осуждении отдельных проявлений международных отношений, посягающих на международный мир и безопасность человечества. -------------------------------- <2> Всего было исследовано 48 национальных уголовных законов ближнего и дальнего зарубежья, относимых к различным правовым семьям, а также 27 универсальных и региональных многосторонних международных документов (конвенции, соглашения, пакты), 59 резолюций и программных документов ООН и других межправительственных организаций, регламентирующих отдельные вопросы обеспечения международного мира и безопасности человечества.

В контексте сказанного особое внимание обращают на себя специальные разделы зарубежных национальных уголовных законов, закрепляющих в качестве родовых и видовых элементов международного правопорядка международный мир и безопасность человечества. Данные понятия не имеют четкого нормативного закрепления в международном законодательстве, что создает определенные трудности, связанные с их правильным пониманием. Это обстоятельство является весьма проблематичным в сфере международного уголовного права, поскольку в этой области международный мир и безопасность представлены в виде самостоятельных объектов уголовно-правовой охраны, и, как следствие, криминализация деяний в качестве международных преступлений должна происходить с максимально адекватным пониманием тех общественных отношений, которым причиняется вред. Данная ситуация осложняется еще и тем обстоятельством, что некоторые государства в силу объективного заблуждения или спекуляций неправильно интерпретируют международный мир, обеспечивая под данным предлогом свои национальные интересы. Если учесть военные операции, санкционированные Советом Безопасности ООН, то в абсолютном большинстве случаев одним из официальных предлогов всегда выступало специальное указание на нарушение мира либо угрозу миру и необходимость его защиты. Таким образом, возникает зачастую парадоксальная ситуация, когда государства нарушают предполагаемое в силу своей неопределенности благо во имя защиты этого же блага. В теории международного уголовного права делаются попытки тривиальной и поверхностной интерпретации международного мира и безопасности человечества через стандартные логические выводы от обратного. Например, отдельные представители отечественной науки рассматривают уголовно-правовую категорию "международный мир" через состояние фактического отсутствия войны <3>. Едва ли такое восприятие международного мира соответствует "духу" уголовного закона, т. к. существенно сужает его регулятивно-превентивное действие, а как следствие, редуцирует охранительный потенциал в части эффективной защиты международных отношений от отдельных криминальных проявлений. В действительности состояние мира между государствами в модульном проявлении не соответствует объективным реалиям, когда государства могут и не вести напрямую войну друг против друга, но их фактические отношения при этом будут настолько враждебными, что говорить о мире между ними уместно только в политическом (формальном) плане. Типичным в этом плане историческим примером являются отношения военно-политического противостояния между СССР и США в годы "холодной войны", когда прямых военных действий между этими государствами не велось. Они не объявляли друг другу войны, но состояние мира между ними было поставлено под угрозу, что существенно повышало вероятность возникновения глобальной войны. -------------------------------- <3> См.: Бабурин С. Н. Мир империй: территория государства и мировой порядок. СПб., 2005. С. 359 - 360; Кибальник А. Г. Влияние международного уголовного права на российское уголовное право: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2003. С. 45.

В контексте уголовно-правового анализа представляется единственно приемлемым вывод, что международный мир как объект уголовно-правовой охраны - это не просто состояние отсутствия войны между государствами. Это особые политико-правовые отношения между государствами и иными субъектами международного права, которые основываются на невраждебном проведении внешней политики, взаимном уважении корреспондирующих интересов и взаимообусловленном стремлении к достижению консенсуса по острым вопросам без использования силовых методов. То есть в основе уголовно-правовой категории "международный мир" лежат такие общественные отношения, которые характеризуются фактическим отсутствием вооруженного противостояния между различными государствами или иными субъектами международного права, а также нормальными (невраждебными) взаимоотношениями между ними, основывающимися на общепризнанных принципах международного права. Подобный подход к определению международного мира как правовой категории расширяет потенциальный перечень криминальных деяний, способных посягать на данный объект уголовно-правовой охраны. Это обстоятельство позволяет отойти от нюрнбергской модели преступлений против мира, по которой к данной категории международных преступлений были отнесены: 1) планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений либо заверений; 2) участие в общем плане либо заговоре, направленном на осуществление любого из вышеперечисленных действий <4>. Не отказываясь от выработанной более чем полвека назад нюрнбергской модели международных преступлений против мира, необходимо все-таки максимально полно учитывать эволюционную изменчивость международных отношений, отдельные проявления которых способны оказывать не менее деструктивное воздействие на международный мир, чем отдельные формы агрессии. Например, акты международного терроризма в начале XXI в. приобретают новое криминологическое, политико-правовое и социально-культурное качество, выражающееся в том, что отдельные проявления данного явления непосредственно либо детерминируют объективную угрозу для мира и стабильности в международных отношениях, либо влекут существенное нарушение состояния мира между государствами. В этой связи достаточно упомянуть ответные действия США и Израиля в отношении государств, поддерживающих террористические организации, которые действуют против этих государств. Похожая ситуация складывается и с незаконным оборотом оружия массового поражения, который, несмотря на то что на международном уровне не криминализирован, все же рассматривается как международное преступление, ставящее под угрозу не только стабильность международных отношений, но и международный мир как всеобщее благо. Как показывает практика международных отношений, указанные криминально-политические явления не всегда детерминируют нарушение международного мира, выразившееся в возникновении вооруженного конфликта. Однако само осложнение международных и прежде всего межгосударственных отношений в приведенных ситуациях со всей очевидностью явствует о высокой степени вероятности возникновения вооруженного противостояния. -------------------------------- <4> Международное уголовное право в документах: В 2 т. Казань, 2005. Т. II. С. 152.

Уголовно-правовую категорию "международный мир" следует отличать от понятия "общесоциальный мир", представляющий собой общественные отношения, в которых отсутствуют вражда, ненависть или вооруженные противостояния между представителями одного сложившегося социума. Поэтому, например, совершение действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды между определенными социальными или этническими группами, представителями различных религиозных конфессий, следует рассматривать как посягательства на устоявшийся мир в границах одного социума. Другим элементом международного правопорядка является состояние международных отношений, которое гарантирует безопасные условия существования человечества. Так же как и международный мир, данная категория не раскрывается ни в международном праве, ни в российском уголовном законодательстве. Теоретические позиции относительно данного понятия, изложенные в специальной литературе, зачастую чрезмерно широки, что создает только поверхностное представление о данной категории как о полисемантическом явлении. Учитывая разнообразие научных позиций по данному вопросу, представляется возможным изложить безопасность человечества как систему общественных (международных) отношений, которые предопределяют особые социально-политические условия, необходимые для полноценного (не только биологического, но и политического и культурного) существования человечества или отдельных его этнических объединений, а также обеспечение надлежащего состояния оптимальной защищенности этих условий. Другими словами, преступления против человечества - это преступления, которые посягают на естественные условия существования исторически сложившихся этнических групп или иной определенной национально оформленной общности людей вне зависимости от наличия или отсутствия своей государственной организации. При этом следует иметь в виду и то обстоятельство, что отношения, лежащие в основе международного мира как объекта уголовно-правовой охраны, имманентно связаны с безопасностью человечества, что особенно отчетливо проявляется в современных реалиях международных отношений, когда локальные вооруженные конфликты могут перейти в международные войны с использованием оружия массового поражения. Кроме того, сами межгосударственные локальные конфликты зачастую отражают не только нарушение состояния мира между враждующими государствами, но и особые условия, сопутствующие вооруженному противостоянию и выражающие объективную угрозу для нормальной, безопасной жизни населения в зоне конфликта. Показательным в этом плане примером является бомбардировка силами НАТО Югославии, когда вооруженные акции против Югославии сопровождались разрушениями невоенной инфраструктуры и гражданских объектов, что приводило к полному или частичному уничтожению населения в зоне конфликта и причинению тяжкого вреда их здоровью, а равно созданию условий, предопределяющих жизненное угасание населения. Хотя международная судебная практика и не подтвердила факты геноцида против Югославии, тем не менее Международный Суд ООН при рассмотрении дела по обвинению западных держав в геноциде против Югославии ясно доказал, что современные международные вооруженные конфликты могут выражать не только нарушение состояния мира между государствами, но зачастую инспирировать угрозы нарушения безопасных условий существования населения <5>. -------------------------------- <5> См.: Постановление Международного суда ООН от 2 июня 1999 г. "Дело, касающееся правомерности применения силы (Югославия против Бельгии, Югославия против Франции и др.)" // Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений Международного суда. 1997 - 2002. Нью-Йорк, 2006. С. 80, 95.

Таким образом, на практике не всегда просто идентифицировать объект уголовно-правовой охраны, что может вести к проблеме правильной квалификации деяния. Для решения данной проблемы необходимо учитывать то обстоятельство, что объекты криминального посягательства должны быть "ближайшими" для деструктивного воздействия. К примеру, незаконный оборот оружия массового поражения на первый взгляд ставит под угрозу и международный мир, и безопасность человечества. Однако целесообразнее было бы относить данное преступление к категории преступлений против мира, т. к. современные международные трения и конфронтации, возникающие в связи с незаконным распространением оружия массового поражения и грозящие перейти в вооруженные конфликты или трансформирующиеся в вооруженные противостояния, четко подтверждают криминальную ориентированность данного преступления на отношения, сообразующие международный мир. Типичным в этом плане примером является резкое осложнение межгосударственных отношений между Ираном и другими государствами (США, Израиль). Достаточно также вспомнить официальный предлог для вторжения в Ирак и свержения правящего там режима - наличие биологического оружия массового поражения у этого режима. Важно отдельно отметить, что международный мир и безопасность человечества являются основными структурными элементами международного правопорядка, а их онтологическая сущность обусловливает возникновение только определенных преступлений, способных посягать на данные объекты. Указанные объекты в силу своего объективного выражения особой опасности способствуют переводу фактических деяний, деструктивно воздействующих на них, в ранг полноценных уголовно-правовых деяний и международно-политических проявлений. Но необходимо понимать и другое: не все деяния, посягающие на отдельные элементы международного правопорядка - международный мир и безопасность человечества, - можно рассматривать в качестве криминальных проявлений, поскольку отсутствуют специальные признаки, характеризующие данные деяния в качестве международных преступлений. К таковым признакам следует отнести: особый характер общественной опасности; неминуемость (каузальность) наступления определенных последствий в виде нарушения состояния мира или возникновения реальной угрозы для мира и (или) безопасности человечества; уголовно-правовая противоправность данных криминальных деяний выражена в специальных международных и (или) национальных документах; политико-ориентированный характер данных деяний; субъективное намерение к совершению преступления; амбивалентный характер ответственности за их совершение. Таким образом, резюмируя сказанное, следует признать, что международный правопорядок, выражаемый через отношения, регулируемые международными нормами права, поставлен под особую политическую и правовую охрану. Отдельным проявлением правовой охраны данного объекта является комплекс уголовно-правовых норм, регламентирующих основания привлечения к ответственности за международные преступления, которые посягают на отдельные выражения международного правопорядка. Этот комплекс, в свою очередь, в зависимости от характера законодательного оформления может выражаться на национальном и международном уровнях. Имманентная сущность международного правопорядка в целом и отдельных его частей (международный мир и безопасность человечества) в частности обусловливает только определенную категорию криминальных деяний, способных посягать на данные объекты.

Литература

1. Бабурин С. Н. Мир империй: территория государства и мировой порядок. СПб., 2005. 2. Байтин М. И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. 3. Головистикова А. Н., Дмитриев Ю. А. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2005. 4. Кибальник А. Г. Влияние международного уголовного права на российское уголовное право: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2003. 5. Милинчук В. В. Влияние различных тенденций глобализации на международное сотрудничество в сфере контроля над преступностью // Международное уголовное право и международная юстиция. 2012. N 1. 6. Феоктистова Е. Е. Уголовное преследование в рамках международного сотрудничества по уголовным делам // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. N 2.

Название документа