Вопросы процессуальной самостоятельности органов предварительного расследования Российской Федерации при осуществлении международного сотрудничества

ВОПРОСЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА <*>

П. А. ЛИТВИШКО

Литвишко Петр Андреевич, руководитель отдела международного сотрудничества управления международно-правового сотрудничества Следственного комитета Российской Федерации, подполковник юстиции.

В статье рассматривается порядок взаимодействия органов предварительного расследования России с компетентными органами иностранных государств с учетом изменений в законодательстве, вступивших в силу в 2011 г. Освещаются договорная база и каналы получения доказательств из-за рубежа, в том числе вне процедуры правовой помощи. Рассмотрены некоторые аспекты деятельности органов расследования по уголовным делам и материалам проверок с участием иностранных граждан, в том числе обладающих иммунитетом.

Ключевые слова: процессуальная самостоятельность, органы предварительного расследования, международное сотрудничество, правовая помощь, получение доказательств из иностранных государств, уголовные дела с участием иностранных граждан.

The article deals with the procedure for interaction of Russian pre-trial investigation agencies with competent authorities of foreign countries in view of the amendments in the legislation which entered into force in 2011. Treaty basis and channels for procuring evidence from overseas, including outside the legal assistance procedure get highlighted. The subjects considered also include aspects of pre-trial investigation activities on criminal cases and examinations involving foreign nationals, including those possessing immunity.

Key words: procedural independence, pre-trial investigation agencies, international co-operation, legal assistance, procuring evidence from overseas, criminal cases involving foreign nationals.

В январе 2011 г. вступили в силу изменения в УПК РФ, в соответствии с которыми центральные аппараты Следственного комитета Российской Федерации, МВД, ФСБ и ФСКН России наделены внутригосударственным законодательством полномочиями самостоятельно направлять за рубеж запросы о правовой помощи по всем уголовным делам, находящимся в производстве данных органов, минуя т. н. центральный орган - Генеральную прокуратуру РФ. В связи с неточностью формулировки ст. 453 УПК РФ стоит пояснить, что запросы направляются через центральные аппараты указанных ведомств по уголовным делам, находящимся как в производстве самих центральных аппаратов, так и нижестоящих органов расследования. Вместе с тем нормы внутригосударственного законодательства сами по себе не образуют необходимого правового основания для прямых сношений органа предварительного расследования с компетентными органами иностранного государства по вопросам правовой помощи в случае, если с государством имеются договорные отношения в данной сфере и упомянутый орган расследования не указан в соответствующем договоре или заявлении при его ратификации в качестве уполномоченного субъекта сотрудничества. Исключение составляют не имеющие широкого практического применения положения ряда международных договоров, допускающие возможность прямого направления друг другу поручений т. н. юридическими органами сторон (конкретно не поименованными и именуемыми также судебными, компетентными, правоохранительными) в не терпящих отлагательства случаях. При этом согласно ст. ст. 453 и 455 УПК РФ направление запроса и получение по нему доказательств, обладающих юридической силой, осуществляются в соответствии с международным договором РФ (имеющим преимущественную силу перед национальным законодательством) или на основе принципа взаимности. Несоблюдение данного условия чревато отказами иностранных государств в исполнении запросов, а также признанием собранных доказательств недопустимыми. Следует отметить, что содержащийся во многих международных договорах англоязычный термин "judicial authority", повсеместно переводимый на русский язык как "судебный орган" или как "юридический орган", с точки зрения российской системы уголовного судопроизводства целесообразно передавать эквивалентным термином "орган (учреждение) юстиции". Так, многие страны Евросоюза и США, которые к органам уголовной юстиции традиционно относят только прокуратуры, суды и министерства юстиции и не проводят разделения между предварительным расследованием и оперативно-розыскной деятельностью, склонны рассматривать наши следственные органы скорее как полицейские ведомства, а не как органы уголовной юстиции. Это обстоятельство должно учитываться при формулировании соответствующих заявлений к ратифицируемым Россией международным договорам. В данном контексте показательны различные редакции такого заявления в Федеральном законе от 25 октября 1999 г. N 193-ФЗ "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" (в качестве судебных органов в РФ рассматриваются суды и органы прокуратуры) и распоряжении Президента РФ от 3 сентября 1996 г. N 458-рп о подписании указанных договоров (в качестве судебных органов в РФ рассматриваются суды, прокуроры, органы дознания и предварительного следствия). Новая редакция ст. ст. 453 и 457 УПК РФ служит достаточным правовым основанием для направления и исполнения запросов о правовой помощи на основании принципа взаимности, подтверждаемого в соответствующем ходатайстве главой органа предварительного расследования, представляющим орган в международных отношениях. Однако принцип взаимности применяется лишь в отсутствие договорных отношений с иностранным государством и используется применительно к весьма ограниченному числу стран. В связи с приведенными доводами необходимыми условиями реализации новеллы ч. 3 ст. 453 УПК РФ, в особенности применительно к СК России, являются внесение соответствующих изменений в ратификационное законодательство России, в частности, в указанный Федеральный закон от 25 октября 1999 г. N 193-ФЗ, а также предоставление перечня уполномоченных на непосредственные сношения органов депозитарию Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. Однако применительно к тем договорам, особенно двусторонним, которые регламентируют сношения только посредством обозначенных в них центральных органов (как правило, генеральных прокуратур и министерств юстиции), возможность внесения подобных изменений с учетом сложившейся практики представляется маловероятной. Принято считать, что вопросы правовой помощи, т. е. проведения следственных и иных процессуальных действий по возбужденным уголовным делам, регулируются международными договорами только межгосударственного уровня. Однако важную роль играют также межправительственные и межведомственные международные договоры, которые позволяют в рамках полицейского или прокурорского сотрудничества направлять и исполнять запросы о предоставлении информации, документов, предметов, проведении проверочных мероприятий, оказании иного содействия, причем не только по уголовным делам, но и материалам проверок, архивным делам. Такое взаимодействие может охватывать как оперативно-розыскную деятельность (кроме соглашений органов прокуратуры и СК России), так и иметь сугубо процессуальную составляющую <1>. -------------------------------- <1> См.: Литвишко П. А. Правовые основы международного сотрудничества Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации // Российский следователь. 2010. N 20. С. 35 - 40.

Взгляды ученых на процессуальную сущность данных международно-правовых актов единообразием не отличаются. В частности, неоднозначным является отнесение соглашений, меморандумов, протоколов и других договоров, заключаемых Генеральной прокуратурой РФ и СК России, к международным договорам РФ межведомственного характера, поскольку Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" и соответствующие подзаконные акты, оперирующие данным термином, регулируют международную договорную деятельность органов исполнительной власти и уполномоченных организаций, к которым Генеральная прокуратура РФ и СК России не относятся. Так, согласно п. 10 Меморандума о сотрудничестве между Генеральной прокуратурой РФ и Генеральной прокуратурой Республики Польша от 6 декабря 2010 г. Меморандум не является международным договором. Вместе с тем Л. А. Лазутин пришел, на наш взгляд, к обоснованному выводу о признании за соглашениями Генеральной прокуратуры РФ и Следственного комитета при прокуратуре РФ статуса международных договоров межведомственного характера, а также об отнесении межведомственных соглашений к "источникам международного права, нормы которых регламентируют оказание взаимной правовой помощи" <2>. -------------------------------- <2> Лазутин Л. А. Правовая помощь по уголовным делам как комплексное формирование в международном уголовном и уголовно-процессуальном праве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Казань, 2008. С. 40.

В соответствии с законодательством о СК России данный орган в пределах своих полномочий взаимодействует с компетентными органами иностранных государств, заключает соглашения, сотрудничает с международными организациями в соответствии с международными договорами и участвует в разработке международных договоров Российской Федерации в установленной сфере деятельности; Председатель Следственного комитета заключает международные соглашения межведомственного характера в установленной сфере деятельности. По нашему мнению, Председатель СК России, в режиме действующего УПК РФ, полномочен заключать также соглашения ad hoc о проведении совместных расследований (в том числе о совершенном в пределах одного государства одноэпизодном преступлении, например, в отношении российского гражданина) и создании совместных следственно-оперативных групп на основании ратифицированных Россией международных договоров, а со странами, договоры с которыми отсутствуют либо имеющиеся не предусматривают данного вида правовой помощи, - на основе принципа взаимности. При этом очевидно, что в нынешних условиях в России указанная совместная группа не может иметь самостоятельного процессуального статуса, а служит лишь инструментом организации и координации параллельных расследований, раздельно проводимых национальными следственными группами. По мнению ряда ученых Польши, подобные соглашения имеют статус международного договора <3>. -------------------------------- <3> См.: Biuro Analiz Sejmowych. Opinia zlecona z dn. 22 listopada 2010 r. N 2039/10A. B. T. Bienkowska, Uniwersytet Warszawski. S. 3 - 4.

На наш взгляд, являются необходимыми, особенно в свете создания СК России и расширения его подследственности, внесение изменений - путем подписания соответствующих протоколов - в ряд международных договоров РФ в части пересмотра перечня органов, уполномоченных на их реализацию, а также исключения из их текста упраздненных ведомств (ФСНП России и др.): например, в Соглашение о сотрудничестве государств - участников СНГ в борьбе с преступностью от 25 ноября 1998 г., Соглашение о сотрудничестве государств - участников СНГ в борьбе с налоговыми преступлениями от 3 июня 2005 г., многочисленные двусторонние межправительственные соглашения о борьбе с организованной преступностью, терроризмом, отмыванием преступных доходов, преступлениями в сфере экономики, в сфере незаконного оборота наркотиков, соглашения о противодействии нарушениям финансового и налогового законодательства. Поскольку СК России объявлен правопреемником Следственного комитета при прокуратуре РФ, заключенные последним международные договоры Российской Федерации межведомственного характера, по нашему мнению, сохраняют свою юридическую силу. При этом в связи с расширением подследственности целесообразно формирование договорных отношений с новыми зарубежными партнерами, подобных, например, закрепленным в Соглашении между ФСНП России и МВД Словацкой Республики о сотрудничестве в области борьбы с уклонением от уплаты налогов, незаконными финансовыми операциями и другими экономическими преступлениями от 22 февраля 2001 г. Большинство органов дознания (ФТС России и др.) так и не получило полномочий на непосредственное направление международных следственных поручений. Дознаватели по-прежнему неправомочны исполнять запросы компетентных органов иностранных государств об оказании правовой помощи, что порождает определенные сложности, поскольку организация исполнения входящих запросов поручается Генеральной прокуратурой РФ органам расследования исходя из установленной УПК РФ подследственности. Законодатель отказался от дальнейшей имплементации в УПК РФ закрепленного в ряде международных договоров стран СНГ правила об обязательном санкционировании генеральными прокуратурами исходящих запросов о производстве процессуальных действий, затрагивающих права граждан и требующих согласия прокурора или решения суда. Этот шаг вполне согласуется с установленным УПК РФ объемом полномочий прокурора в отношении процессуальной деятельности следователя, в меньшей степени - дознавателя. До настоящего времени в России не утвердилась единая практика принятия судами по ходатайствам органов расследования решений о производстве процессуальных действий на территории иностранных государств, запрашиваемых в рамках международных следственных поручений (обысков в жилище, выемок документов, содержащих охраняемую законом тайну, и т. д.). Постановления судов об отказе в производстве таких действий в основном мотивированы ограниченностью действия УПК РФ пределами территории России, а также недопустимостью нарушения суверенитета иностранного государства. Вместе с тем приложение подобного решения к просьбе о правовой помощи не означает попытку распространения исполнительной юрисдикции запрашивающего государства в отношении запрашиваемого, поскольку рассматривается последним не как самостоятельное основание для производства запрашиваемого действия, а как подтверждение соблюдения всех условий для выполнения аналогичного действия в запрашивающем государстве, о чем свидетельствуют, например, положения ст. 31 распоряжения Федерального совета Швейцарии о международной правовой помощи по уголовным делам от 24 февраля 1982 г. <4>, п. 3 ст. 18, подп. ii) п. 1 ст. 27 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 г. Прямые требования о представлении запрашивающим государством указанных решений содержатся также в ст. 60 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г., ст. 586 УПК Республики Польша <5>, п. 2 абз. 2 § 66 Закона ФРГ о международной правовой помощи по уголовным делам, п. 114 Руководства Федерального министерства юстиции ФРГ по сношениям с иностранными государствами в уголовно-правовых вопросах <6>. -------------------------------- <4> Федеральное ведомство юстиции Швейцарской Конфедерации. URL: http:// www. rhf. admin. ch/ rhf/ de/ home. html. <5> СПС "Legeo. pl". URL: http://www. legeo. pl/. <6> Федеральное министерство юстиции ФРГ. URL: http://www. bmj. de/.

Приобщение к ходатайству о получении за рубежом документов, содержащих банковскую или врачебную тайну, вместо постановления суда запроса следователя, оформленного в соответствии со ст. 26 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности", ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-1, противоречит ст. 29 УПК РФ и является недопустимым. То же касается запросов о взаимной правовой помощи, предполагающих получение документов, содержащих государственную, личную, семейную, коммерческую, нотариальную, адвокатскую, налоговую, служебную тайну, тайну следствия, страхования, завещания, связи. В следственной практике зачастую возникает необходимость осуществления контактов с дипломатическими представительствами, консульскими учреждениями, международными организациями, представительствами иностранных государств при них (далее - представительство) в связи со следующими обстоятельствами: 1. Направление в представительство уведомления о задержании подозреваемого, являющегося гражданином или подданным другого государства, в соответствии со ст. 96 УПК РФ. В случае задержания сотрудника представительства обычно требуется также направление спецдонесения в центральный аппарат органа расследования. Нормативными правовыми актами не регламентируется направление в представительства уведомлений о том, что иностранный гражданин является подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу, а также что в отношении его применена мера пресечения, не связанная с лишением свободы. Не требуется и уведомления о смерти иностранного гражданина в результате совершения преступления, а также о признании иностранного гражданина потерпевшим. Полагаем, что такие уведомления могут направляться в представительства по инициативе следствия, что будет также способствовать осуществлению установленных международными договорами консульских функций. 2. Необходимость выдачи трупа, личных вещей и иного имущества погибшего иностранного гражданина уполномоченному представителю иностранного государства (консульскому должностному лицу) в отсутствие родственников или по иным причинам. 3. Трудности с привлечением переводчика. 4. Выполнение консульскими должностными лицами функций по представительству, защите интересов граждан и юридических лиц соответствующих иностранных государств, оказанию им помощи и содействия (в том числе посещение задержанных подозреваемых и обвиняемых). 5. Получение информации о наличии у члена персонала представительства, члена его семьи, другого официального лица представляемого государства дипломатического, служебного или иного международно-правового иммунитета, получение от представляемого государства (международной организации) согласия на производство процессуального действия в отношении лица, обладающего иммунитетом, в соответствии со ст. 3 УПК РФ, а также инициирование вопроса об отказе представляемого государства от иммунитета такого лица (в том числе свидетельского). Необходимо различать понятия личной неприкосновенности лица (недопустимость задержания, ареста), его дипломатического и иного международно-правового иммунитета от уголовной юрисдикции (недопустимость осуществления уголовного преследования, привлечения к уголовной ответственности, осуждения) и уголовно-процессуальной юрисдикции (недопустимость производства процессуальных действий в отношении лица или с его участием без согласия лица или представляемого государства; включает в себя свидетельский иммунитет). Не требуется согласия представляемого государства на возбуждение уголовного дела по факту преступления, совершенного носителем иммунитета, производство по нему процессуальных действий, непосредственно не затрагивающих такое лицо <7>. -------------------------------- <7> См.: Письмо МИД России от 7 мая 2008 г. N 5323/дп.

Анализ Венских конвенций, двусторонних консульских договоров и национального законодательства зарубежных государств свидетельствует, что не требуется получение согласия представляемого государства на допрос свидетеля или потерпевшего, обладающего иммунитетом, проведение других процессуальных действий (например, осмотра места происшествия) с участием такого лица, имеющего статус потерпевшего или свидетеля по делу, в случае его согласия или по его просьбе. Такому лицу должно быть разъяснено его право на безусловный отказ от дачи показаний; соответственно нельзя предупреждать это лицо об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, однако допустимо - за заведомо ложный донос и дачу заведомо ложных показаний с оговоркой, что оно может быть привлечено к данной ответственности только в случае отказа представляемого государства от его иммунитета. 6. Получение сведений о том, пользуются ли определенные помещения неприкосновенностью (помещения представительств, резиденций, жилые помещения членов персонала, в том числе арендованные за пределами территории представительства), получение согласия на производство процессуальных действий в этих помещениях. В первых четырех ситуациях ничто не препятствует следователю, дознавателю обращаться непосредственно, в том числе в письменной форме, в соответствующие представительства (обращения следует направлять в консульские отделы посольств и иные консульские учреждения). В остальных двух случаях соответствующие обращения должны направляться в МИД России (Департамент государственного протокола). Национальное законодательство и международные договоры Российской Федерации не содержат запретов на осуществление органами расследования прямых контактов (в том числе посредством телефонной, электронной связи) с российскими и иностранными гражданами, частными юридическими лицами, находящимися за рубежом, и обращение к ним с определенными просьбами в интересах следствия на основе добровольности. Также и в свете обычного международного права такие обращения не могут расцениваться как вторжение в суверенное пространство иностранного государства, в котором находится их адресат, и распространение исполнительной юрисдикции государства, где проводится расследование, поскольку отсутствует обеспеченность мерами принуждения и территория государства пребывания адресата, по сути, не затрагивается. Например, согласно Руководству Федерального министерства юстиции ФРГ по сношениям с иностранными государствами в уголовно-правовых вопросах (Nr. 121) "германские компетентные органы вправе по уголовным делам связываться непосредственно в письменной или устной форме с лицами, проживающими за рубежом, независимо от их принадлежности к германскому или иному гражданству, только если нельзя ожидать, что иностранное государство возразит против таких действий как вмешательства в его суверенные права. Например, допустимы подтверждения получения документов, промежуточные уведомления, согласования сроков, а также сообщения о прекращении расследования в адрес обвиняемых и заявителей". В подобных случаях обращения должны составляться с использованием формул вежливости, не допускается включение в них каких-либо предупреждений об ответственности, иных негативных последствиях в случае отказа от выполнения просьбы следователя, совершения иных действий или бездействия, других речевых оборотов, которые могут быть восприняты как оказание давления. Недопустимыми являются непосредственное направление указанным лицам процессуальных документов, получение которых влечет определенные юридические последствия (например, начало течения сроков), а также повесток с вызовами для участия в процессуальных действиях по делу в обход установленной международными договорами процедуры (в том числе российским гражданам). В последнем случае лицо, явившееся по такому вызову, не будет обладать в должной мере международно-правовыми гарантиями иммунитета и возмещения расходов. Кроме того, законодательство ряда стран Евросоюза закрепляет жесткую регламентацию допустимости и условий непосредственной пересылки по почте процессуальных документов из-за границы получателям в соответствующих странах. По общему правилу такая пересылка возможна только в случаях, разрешенных межгосударственными договорами (например, ст. 52 Шенгенской конвенции от 19 июня 1990 г.), или если государство, в котором пребывает адресат, в одностороннем порядке предоставляет такую возможность. Таким путем могут направляться, например, опросные листы по уголовным делам <8>. Так, в силу ст. 30 распоряжения Федерального совета Швейцарии о международной правовой помощи по уголовным делам от 24 февраля 1982 г. непосредственная передача документов по почте допускается только тем проживающим в Швейцарии адресатам, которые не подвергаются уголовному преследованию в иностранном государстве (исключение составляют уголовно наказуемые нарушения правил дорожного движения); передача по почте повесток недопустима. При этом согласно п. 4.1.1 Руководства Федерального ведомства юстиции Швейцарии по международной правовой помощи по уголовным делам "непосредственная доставка по почте из-за рубежа приравнивается к официальным действиям на территории Швейцарии, осуществление которых без разрешения швейцарских властей наказуемо по ст. 271 УК Швейцарии" <9>. -------------------------------- <8> См.: Руководство Федерального министерства юстиции ФРГ (Nr. 121); Руководство Федерального ведомства юстиции Швейцарии (п. 4.1.1). <9> Федеральное ведомство юстиции Швейцарской Конфедерации. URL: http:// www. rhf. admin. ch/ rhf/ de/ home. html.

В этой связи представляется спорным положение § 281 Регламента внутреннего служебного распорядка органов прокуратуры общей юрисдикции, утвержденного распоряжением Министра юстиции Республики Польша от 24 марта 2010 г. <10>, согласно которому "вручение документов лицам, находящимся на территории государства, с которым Республика Польша заключила договор о правовых отношениях, осуществляется в порядке, предусмотренном в этом договоре. Если лицо пребывает на территории государства, с которым Польша не заключила подобного договора, документы передаются вместе с переводом по почте заказным письмом с уведомлением о вручении". -------------------------------- <10> СПС "Legeo. pl".

В силу ст. 455 УПК РФ доказательства, полученные на территории иностранного государства его должностными лицами при исполнении ими поручений об оказании правовой помощи по уголовным делам или направленные в Россию в приложении к поручению об осуществлении уголовного преследования в соответствии с международными договорами Российской Федерации или на основе принципа взаимности, заверенные и переданные в установленном порядке, пользуются такой же юридической силой, как если бы они были получены на территории России в полном соответствии с требованиями УПК РФ. Закрепление в указанной статье, а также международных договорах порядка получения доказательств, находящихся за границей, не означает, что документы и предметы, поступившие к следователю, дознавателю из-за рубежа по другим каналам, не будут обладать доказательственной силой. Возможность использования внепроцессуальных каналов приобретает особую актуальность в свете положений ч. 1 ст. 453 УПК РФ в условиях, когда по уголовному делу нет необходимости в производстве выемки и иных процессуальных действий на территории иностранного государства, а также при проведении доследственных проверок, когда запрос о правовой помощи не может быть направлен. Примерами подобных способов собирания документов и вещественных доказательств могут служить: 1. Предоставление в рамках межправительственных договоров, международных соглашений СК России межведомственного характера. 2. Получение (в том числе органом, осуществляющим оперативное сопровождение уголовного дела) по каналам НЦБ Интерпола при МВД России или его региональных филиалов, Бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории государств - участников СНГ; через офицеров связи правоохранительных органов иностранных государств, аккредитованных при дипломатических представительствах в России, иных должностных лиц представительств, занимающихся вопросами полицейского сотрудничества (например, в составе консульских, политических отделов); через представителей правоохранительных органов России в иностранных государствах; через Росфинмониторинг от органов финансовой разведки иностранных государств. 3. Получение из загранучреждений МИД России. 4. Получение непосредственно от находящегося за рубежом физического или юридического лица, выразившего готовность к добровольному сотрудничеству, по переданной посредством телефонной или электронной связи просьбе следователя. Так могут быть получены, например, материалы о характеристике личности; копии не составляющей коммерческую тайну финансово-хозяйственной документации; оформленные в виде заверенных справок ответы фирм на переданные им перечни вопросов следствия. Критерием допустимости добытых таким путем доказательств является степень уверенности следователя, дознавателя в источнике их происхождения. Так, согласно ст. 17 УПК РФ судья, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. В качестве процессуального закрепления собранных документов и предметов применяются их осмотр, приобщение к уголовному делу в качестве вещественного доказательства, а также допросы в качестве свидетелей лиц, от которых эти материалы поступили, по обстоятельствам их аутентичности, обеспечения их сохранности, целостности и т. д. В ряде международных договоров РФ содержится также положение о действительности выданных учреждениями одной стороны документов, в том числе официальных, на территории другой стороны без специального удостоверения <11>. -------------------------------- <11> См., например: ст. 13 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. // СПС "КонсультантПлюс".

Однако очевидно, что приведенными способами не могут быть собраны показания, протоколы следственных действий и иные документы и предметы, получение которых требует проведения процессуальных действий, а также содержащие охраняемую законом тайну. Рассмотренные изменения в уголовном процессе России подтверждают тенденцию смещения "центра тяжести" международного сотрудничества по уголовным делам от центрального органа - Генеральной прокуратуры РФ к органам предварительного расследования и определенной деформализации взаимодействия в рамках международной правовой помощи. Вместе с тем в силу положений международных договоров Российской Федерации центральный орган и в дальнейшем продолжит выполнять роль основного посредника при осуществлении данного взаимодействия.

Название документа