Решения Европейского суда по правам человека о надзорном судопроизводстве в Российской Федерации

РЕШЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА О НАДЗОРНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <*>

М. В. КУРПАС

Курпас Марина Владимировна, соискатель кафедры конституционного и муниципального права Российской академии правосудия.

В статье автор анализирует решения Европейского суда по правам человека по вопросам, касающимся надзорного судопроизводства в России. Приводится общая оценка Европейского суда соответствия процедуры пересмотра в порядке надзора судебных решений принципу правовой определенности, и указываются причины, в силу которых данное производство не признается действенным средством защиты.

Ключевые слова: общепризнанные принципы и нормы международного права, права и свободы человека и гражданина, средство правовой защиты, правовая определенность, надзорное производство.

The author of the article analyzes decisions of the European Court of Human Rights with regard to the issues related to supervisory judicial proceeding in Russia; gives general evaluation of the European Court; correspondence of the procedure of reconsideration in the procedure of supervision of judicial decisions to the principle of legal clarity and specifies the reasons, due to which the said proceeding is acknowledged as an efficient means of defense.

Key words: generally recognized principles and norms of international law, rights and freedoms of man and citizen, means of legal defense, legal clarity, supervisory proceeding.

Согласно положениям ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". Это означает, что любые международно-правовые обязательства Российской Федерации становятся частью ее правовой системы и, соответственно, подлежат непосредственному применению. С момента ратификации Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод она стала составной частью правовой системы Российской Федерации, и, соответственно, ее положения могут непосредственно применяться самыми различными органами власти, в том числе и судами. В ч. 3 ст. 46 Конституции Российской Федерации закреплено право каждого на обращение за защитой в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека. Данная конституционная норма является специальной, дополнительной гарантией судебной защиты прав и свобод и возлагает на Российскую Федерацию обязанность по исполнению решений межгосударственных органов, в данном случае - постановлений Европейского суда по правам человека, по восстановлению нарушенных прав и свобод и принятию мер по ликвидации условий и причин, повлекших нарушение Конвенции. В ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации закреплено положение о том, что "в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации". Часть 1 ст. 55 Конституции Российской Федерации гласит о том, что "перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина". Из приведенных выше положений Конституции Российской Федерации следует, что общепризнанные принципы и нормы международного права о правах и свободах человека в случае признания их Российской Федерацией стоят на уровне конституционных норм <1>. Иными словами, как обоснованно отметил Н. В. Витрук, признанные Россией общепризнанные принципы и нормы международного права сами по себе не входят в содержание Конституции Российской Федерации, но они приравниваются по юридической силе к юридической силе самой Конституции РФ <2>. -------------------------------- <1> См.: Лукашук И. И. Конституционное право и международное право // Московский журнал международного права. 1995. N 2. С. 33 - 34. <2> См.: Витрук Н. В. Верность Конституции. М., 2008. С. 80, 81.

О том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, отметил и Верховный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 10 октября 2003 г. Давая разъяснения по вопросам применения судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации в целях обеспечения правильного и единообразного их применения при осуществлении правосудия, Пленум указал, что права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах юрисдикции Российской Федерации. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием <3>. -------------------------------- <3> См.: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 12.

Вопрос о юридической силе решений Европейского суда по правам человека остается дискуссионным. В частности, высказываются мнения о том, что решения Европейского суда по правам человека в качестве судебного прецедента - самостоятельный источник права <4>. -------------------------------- <4> См.: Алексеев С. С. Теория права. М., 1994. С. 219; Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации / Под ред. В. В. Ершова. М., 2006. С. 148 - 149; Зверев Д. В. Новые источники гражданского процессуального права в свете Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Европейская интеграция и развитие цивилистического процесса в России. М., 2006. С. 22; Зорькин В. Д. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Имплементация решений Европейского суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы: Сб. докладов. М., 2006.

Другие авторы, утверждая, что в правовую систему Российской Федерации входят Конвенция о защите прав человека и основных свобод и ратифицированные Российской Федерацией Протоколы к ней, в том числе и в правовой интерпретации Европейского суда по правам человека, считают, что не решения Европейского суда по правам человека как правоприменительные акты, констатирующие факт нарушения Конвенции и определяющие санкции в виде компенсации потерпевшему от правонарушения, а содержащиеся в них правовые позиции суда, на основе которых были вынесены соответствующие решения, следует считать источниками права <5>. -------------------------------- <5> См.: Витрук Н. В. Указ. соч. М., 2008. С. 89.

Некоторые авторы полагают, что Российская Федерация, официально объявив при ратификации Конвенции, что "в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации" (ст. 1 ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней" <6>), имплементировала в правовую систему России не любые судебные акты, принятые Судом, а только такие, которые отвечают определенным требованиям, а именно: -------------------------------- <6> Собрание законодательства РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.

- судебные акты, принятые в отношении Российской Федерации; - судебные акты, устанавливающие факт нарушения Конвенции и/или Протоколов к ней; - судебные акты, принятые в отношении Российской Федерации и устанавливающие факт нарушения Конвенции и/или Протоколов к ней, вступившие в законную силу <7>. -------------------------------- <7> См.: Зимненко Б. Л. Теоретические и практические проблемы правоприменения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. М., 2006. С. 102 - 103.

Впрочем, несмотря на различие взглядов о юридической силе решений Европейского суда по правам человека, следует признать, что авторы едины в том, что решения Европейского суда по правам человека, принятые в отношении Российской Федерации, являются обязательными для нее. Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений <8>. -------------------------------- <8> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 12.

Европейский суд по правам человека, рассматривая конкретные дела и выявляя нарушения обязательств, принятых на себя государствами - участниками Конвенции, и дефекты внутригосударственной системы защиты прав и свобод человека, принимает соответствующие решения, в которых не только приводит мотивированное обоснование, но и обязывает государства-ответчиков исправить правовую ситуацию, приведшую к нарушению закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней прав и основных свобод человека, а именно выплатить компенсацию жертве нарушения Конвенции, а также устранить причины условий, приведших к нарушению Конвенции. Рассмотрение Европейским судом российских жалоб по существу выявило некоторые проблемы российского правосудия. Прежде всего длительность процедуры как таковой, а чаще всего неисполнение судебного решения. Показательным является дело "Тимофеева против Российской Федерации", неисполнение судебного решения по которому повлекло признание Европейским судом нарушения ст. 6 (п. 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на справедливое разбирательство в разумные сроки, и ст. 1 первого Протокола к Конвенции, гарантирующей право на распоряжение своей собственностью. Второй проблемой, связанной с судопроизводством, являются процессуальные гарантии для подсудимых. Серьезные процессуальные вопросы, затрагивающие и судебную систему, и пенитенциарную систему, выявлены по делу "Калашников против России", первому российскому уголовному делу, рассмотренному Европейским судом в отношении Российской Федерации. Принятое постановление по данному делу подтолкнуло к ускорению реформы пенитенциарных учреждений в Российской Федерации и пересмотру национальными судами положений Конвенции о разумности сроков рассмотрения дела. Третьей проблемой, так называемой визитной карточкой российской системы правосудия, является проблема надзорного судопроизводства. Представляется необходимым отметить, что в соответствии с нормами международного права судебное решение, содержащее ошибку, не отвечает требованиям справедливости и не восстанавливает нарушенных прав и свобод. В частности, из положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 6, а также ст. 3 и п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции в редакции Протокола N 11) следует, что правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах. По смыслу приведенных положений судебное решение подлежит пересмотру, если выявленные существенные нарушения, допущенные в ходе предыдущего разбирательства, неоспоримо свидетельствуют о наличии судебной ошибки, поскольку такое решение не отвечает требованиям справедливости. Признается Европейским судом по правам человека и институт пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу, одним из "средств правовой защиты", гарантированных Конвенцией о защите прав и свобод и Протоколами к ней. Более того, в некоторых постановлениях Европейский суд по правам человека признал, что пересмотр судебного решения в порядке надзора в российском судопроизводстве обеспечил защиту прав заявителя. Так, принимая решение о неприемлемости жалобы в деле "Катаева и Катаев против России" (решение от 6 июля 2004 г.), Европейский суд посчитал надзор эффективным средством защиты. Верховный Суд Российской Федерации отменил судебные решения по делу заявителей и направил дело на новое рассмотрение в связи с тем, что заявители не были надлежащим образом извещены о судебных заседаниях по их делу, что повлекло за собой их неявку в судебные заседания. В данном случае Европейский суд пришел к выводу, что такое решение, принятое в порядке надзора, в совокупности с последующими судебными разбирательствами может рассматриваться как достаточное устранение предполагаемых процессуальных нарушений принципа справедливости в ходе первоначального судебного разбирательства, и не установил нарушения ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение по вопросу приемлемости жалобы по делу "Катаева и Катаев против России") <9>. -------------------------------- <9> См.: Eur. Court H. R. Kataeva and Katayev v. Russia. Judgment of 6 July 2004. Перевод на русский язык см.: Журнал российского права. 2004. N 9. С. 108 - 112.

Немного позже в деле "Никитин против России" (Постановление от 20 июля 2004 г.) Европейский суд высказал аналогичную правовую позицию и также признал надзор эффективным средством защиты. По данному делу Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел и оставил без удовлетворения протест Генерального прокурора Российской Федерации о пересмотре в порядке надзора оправдательного приговора, постановленного в отношении заявителя. В данном случае Европейский суд пришел к выводу о том, что процедура надзорного производства не привела к нарушению справедливого баланса между интересами заявителя и необходимостью гарантировать надлежащее отправление правосудия <10>. -------------------------------- <10> См.: Eur. Court H. R. Nikitin v. Russia. Judgment of 20 July 2004. Перевод на русский язык см.: Европейский суд по правам человека и Российская Федерация. Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года. М.: Норма, 2005. С. 375 - 387.

Вместе с тем в других своих решениях Европейский суд неоднократно констатировал, что надзорное производство не является эффективным средством правовой защиты. Особого внимания в этой связи заслуживает проблема, на которую постоянно обращает внимание Европейский суд по правам человека в своих решениях, вынесенных против Российской Федерации по жалобам граждан России, касающимся отмены судебных решений по делам с их участием в порядке надзора. В частности, Европейский суд по правам человека постоянно ссылается на недопустимость произвольной отмены окончательного и обязательного решения и считает, что само применение процедуры пересмотра в порядке надзора и отмена вступивших в законную силу судебных решений являются нарушением принципа правовой определенности (res judicata). В международном праве в настоящее время используется следующий подход к res judicata судебного решения. Так, согласно положениям ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод принцип правовой определенности гарантирует, что однажды вынесенное судебное решение не будет оспорено и рассмотрено повторно. Объяснительная записка (Explanatory Report) к Протоколу N 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает, что "судебное решение является окончательным, если, по традиционному выражению, оно приобрело свойство res judicata. В этом случае оно становится окончательным (irrevocable), что означает невозможность применения ординарных способов обжалования, если стороны уже воспользовались ими в течение установленного для этого срока". Европейский суд по правам человека, занимаясь вопросами интерпретации положений Конвенции и Протоколов к ней, еще до оценки процедуры пересмотра решений, вступивших в законную силу в порядке надзора в российском судопроизводстве, в ряде своих решений пришел к выводу, что само применение процедуры пересмотра и отмены судебных решений, вступивших в законную силу, является нарушением принципа правовой определенности. Так, в деле "Брумареску против Румынии" (Постановление от 28 октября 1999 г.) Европейский суд по правам человека впервые сформулировал свою правовую позицию и дал оценку институту пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу. В частности, Европейский суд по правам человека указал следующее: "Право на справедливое разбирательство дела судом, гарантируемое пунктом 1 статьи 6 Конвенции, которая провозглашает среди прочего верховенство права как часть общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует inter alia, чтобы при окончательном разрешении дела судами их постановления не вызывали сомнения". Кроме того, Европейский суд по правам человека указал, что, отменяя судебное решение, вступившее в законную силу, "Верховный Суд полностью аннулировал судебный процесс, который окончился судебным решением... которое не подлежало отмене и res judicata, которое, более того, было исполнено". По представлению Европейского суда по правам человека, "Верховный Суд нарушил принцип юридической определенности и право заявителя на справедливое судебное разбирательство" <11>. -------------------------------- <11> Eur. Court H. R. Brumarescu v. Romania, Judgment of 28 October 1999.

В последующих своих решениях Европейский суд по правам человека подтвердил вышеприведенную правовую позицию и в Постановлении от 24 июля 2002 г. а по делу "Совтрансавто Холдинг против Украины" напомнил, что "право на справедливое разбирательство по делу судом, гарантируемое п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы Конвенции, которая заявляет о верховенстве права как элементе общественного достояния Договаривающихся Сторон. Одним из основополагающих элементов принципа верховенства права является принцип обеспечения исполнения судебных решений, который устанавливает, inter alia, что окончательное решение, вынесенное судом по любому спору, не может более быть пересмотрено". Далее Европейский суд по правам человека отметил, что "судебная система, устанавливающая процедуру принесения протеста и, стало быть, возможность отмены любого окончательного решения... как таковая несовместима с принципом правовой определенности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права по смыслу п. 1 ст. 6 Конвенции" <12>. -------------------------------- <12> Eur. Court H. R. "Sovtransavto Holding" v. Ukraine, Judgment of 24 July 2002. Перевод на русский язык см.: Европейский суд по правам человека и Российская Федерация. Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года. М.: Норма, 2005. С. 692 - 707.

Последующее развитие толкования принципа правовой определенности Европейский суд по правам человека привел в Постановлении от 24 июля 2003 г. по делу "Рябых против России", первом деле, содержащем оценку процедуры надзорного судопроизводства России. В частности, по мнению Европейского суда по правам человека, сформулированному в решении по вышеуказанному делу, "правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata... то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера". Далее Европейский суд по правам человека отметил, что "право стороны в процессе на судебное разбирательство также было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было закреплено, что окончательное, имеющее обязательную юридическую силу судебное постановление могло бы быть отменено вышестоящим судом по заявлению государственного должностного лица. Прибегнув к процедуре пересмотра судебных постановлений в порядке надзора, президиум... суда нарушил принцип правовой определенности и право заявителя на "разбирательство дела судом", закрепленное в п. 1 ст. 6 Конвенции" <13>. -------------------------------- <13> Eur. Court H. R. Ryabykh v. Russia. Judgment of 23 July 2004. Перевод на русский язык см.: Журнал российского права. 2004. N 5. С. 110 - 119.

В последующих своих решениях Европейский суд по правам человека подтвердил вышеизложенную правовую позицию. Так, в Постановлении от 18 ноября 2004 г. по делу "Праведная против России" Европейский суд по правам человека, в частности, отметил, что "право на справедливое судебное разбирательство судом, гарантируемое пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, которая... гласит, что принцип верховенства права является общим наследием Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из основополагающих аспектов принципа верховенства права является принцип правовой определенности, который требует, помимо прочего, чтобы в случае вынесения судами окончательного судебного решения оно не подлежало пересмотру. Данный принцип содержит требование, что стороны не вправе добиваться пересмотра окончательного и подлежащего исполнению судебного решения лишь в целях пересмотра и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не для подмены надзора. Пересмотр не должен рассматриваться как замаскированное обжалование, и одна лишь возможность двух взглядов по делу не может служить основанием для пересмотра" <14>. -------------------------------- <14> Eur. Court H. R. Pravednaya v. Russia. Judgment of 18 November 2004. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 5. С. 47, 76 - 83.

В Постановлении от 2 ноября 2006 г. по делу "Нелюбин против России" Европейский суд по правам человека привел аналогичную вышеприведенной правовую позицию и подчеркнул, что "принцип правовой определенности... требует, помимо прочего, что если суды окончательно рассмотрели вопрос, то их решение не может более подвергаться сомнению... Данный принцип устанавливает, что ни одна сторона судебного разбирательства не вправе требовать возобновления судебного разбирательства лишь в целях повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по отмене или изменению вступивших в силу и подлежащих исполнению судебных решений должны осуществляться для исправления фундаментальных нарушений. Сама лишь возможность наличия двух точек зрения не может служить основанием для пересмотра" <15>. -------------------------------- <15> Eur. Court H. R. Nelubin v. Russia. Judgment of 2 November 2006. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 8. С. 47, 61 - 68.

Наряду с общей оценкой соответствия процедуры пересмотра в порядке надзора судебных решений, вступивших в законную силу, принципу правовой определенности Европейский суд по правам человека также не считает надзорное производство действенным средством защиты, а рассматривает его как чрезвычайную процедуру, применение которой оправданно только в "исключительных обстоятельствах". В частности, в решении о приемлемости жалобы по делу "Тумилович против России" от 22 июня 1999 г. Европейский суд по правам человека указал, что жалобы заявителя о пересмотре дела в порядке надзора "представляют собой чрезвычайные средства судебной защиты, использование которых зависит от дискреционных полномочий председателя состава Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и заместителя Генерального прокурора и, следовательно, не являются эффективными средствами судебной защиты по смыслу пункта 1 статьи 35 Конвенции" <16>. -------------------------------- <16> Eur. Court H. R. Tumilovit v. Russia. Judgment of 22 June 1999. Перевод на русский язык см.: Журнал российского права. 2000. N 9. С. 58 - 61.

Вышеприведенную правовую позицию Европейский суд по правам человека подтвердил и в последующих своих правовых актах. Так, в Постановлении от 20 июля 2004 г. по делу "Никитин против России" Европейский суд по правам человека указал, что протест в порядке надзора об отмене постановления суда представляет собой экстраординарный порядок обжалования, поскольку его применение полностью зависит от дискреционных полномочий должностных лиц <17>. -------------------------------- <17> См.: Eur. Court H. R. Nikitin v. Russia. Judgment of 20 July 2004. Перевод на русский язык см.: Европейский суд по правам человека и Российская Федерация. Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года. М.: Норма, 2005. С. 375 - 387.

В более позднем Постановлении от 14 июня 2007 г. по делу "Паролов против России" Европейский суд по правам человека, подчеркивая, что пересмотр вступивших в законную силу судебных решений оправдан только в "исключительных обстоятельствах", отметил: "...полномочия вышестоящих судебных инстанций отменить или изменить уже вступившее в законную силу судебное решение должны использоваться для исправления фундаментальных ошибок. Существование различных взглядов на предмет спора не является основанием для пересмотра дела. Отход от указанного принципа оправдывается, когда этого требуют обстоятельства существенного характера... Вступившее в законную силу судебное решение может быть отменено в исключительных обстоятельствах, каковыми не является необходимость получения другого решения по делу" <18>. -------------------------------- <18> Eur. Court H. R. Parolov v. Russia. Judgment of 14 June 2007. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 6. С. 79 - 88.

Вышеприведенную правовую позицию Европейский суд по правам человека поддержал и в других своих правовых актах. В Постановлении от 5 июля 2007 г. по делу "Кумкин и другие против России" Европейский суд по правам человека, в частности, указал: "Факт, что вышестоящая судебная инстанция не согласна с толкованием национального законодательства, осуществленным нижестоящей судебной инстанцией, не может сам по себе рассматриваться в качестве исключительного обстоятельства, оправдывающего отмену вступившего в законную силу судебного решения и пересмотр дела по требованию заявителя" <19>. -------------------------------- <19> Eur. Court H. R. Kumkin v. Russia. Judgment of 5 July 2007. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 2. С. 45 - 57.

Кроме того, Европейский суд по правам человека, рассматривая надзорное производство как "чрезвычайную процедуру" и обращая внимание на недостатки внутригосударственной системы защиты прав и свобод человека в Российской Федерации, указывает на необходимость расширения использования возможностей других контрольных инстанций и придания надзорной инстанции статуса "исключительной". Так, в Постановлении от 14 июня 2007 г. по делу "Звездин против России" Европейский суд по правам человека отметил, что "вступившее в законную силу решение суда может быть отменено в исключительных случаях, которые не связаны только с целью получения иного решения по делу. В российской правовой системе основания отмены или изменения судебного решения кассационной инстанцией полностью охватываются основаниями отмены или изменения решения суда в порядке надзора. Решение... было отменено в надзорном порядке... указанные недостатки могли быть исправлены в кассационной инстанции. Поэтому указанная ситуация могла быть разрешена, если бы Военный комиссариат подал обычную кассационную жалобу в течение десятидневного периода". Суд далее отмечает, что "Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации допускает возможность обращения к надзорной инстанции даже в том случае, когда не были исчерпаны возможности кассационной инстанции. В настоящем деле Военный комиссариат не подал кассационную жалобу в течение допускаемых законом десяти дней... Вместо этого Комиссариат... обратился за несколько дней до истечения сроков для подачи жалобы в порядке надзора". При этом, по мнению Европейского суда по правам человека, "правительство не продемонстрировало исключительные обстоятельства, которые могли помешать Военному комиссариату представить свои аргументы в суде первой инстанции, а также в суде кассационной инстанции" <20>. -------------------------------- <20> Eur. Court H. R. Zvezdin v. Russia. Judgment of 14 June 2007. Перевод на русский язык см.: Российская хроника Европейского суда. Приложение к Бюллетеню Европейского суда по правам человека. Российское издание. Специальный выпуск. 2008. N 3. С. 78 - 85.

Аналогичную правовую позицию Европейский Суд по правам человека сформулировал в постановлении от 2 ноября 2006 г. по делу "Нелюбин против России" <21>. В Постановлении от 24 мая 2007 г. по делу "Радчиков против России" Европейский суд по правам человека, обращая внимание, что основания пересмотра дела в порядке надзора "являются идентичными основаниям рассмотрения дела в кассационном порядке", указывает, что "такое положение вещей само по себе слабо способствует защите правовой определенности и... привело к ситуации, когда надзорная инстанция не рассмотрела последствия своего решения для правовой определенности, руководствуясь только аргументами прокуратуры...". Далее Европейский суд по правам человека отмечает, что "основания, использованные прокуратурой для оправдания возобновления предварительного следствия, аналогичны тем, к которым обращалось внимание при рассмотрении дела в кассационной инстанции. Поскольку эти аргументы анализировались и были отклонены коллегией... из трех профессиональных судей, рассмотревших дело в порядке кассации, надзорное судопроизводство, по существу, явилось попыткой прокуратуры вновь представить свои аргументы по делу, которые не были разделены в кассационной инстанции" <22>. -------------------------------- <21> См.: Eur. Court H. R. Nelubin v. Russia. Judgment of 2 November 2006. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 8. С. 47, 61 - 68. <22> Eur. Court H. R. Radchikov v. Russia. Judgment of 24 May 2007. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 10. С. 119 - 132.

Другим фактором, получившим критическую оценку Европейского суда по правам человека, явилась процедура пересмотра в порядке надзора судебных решений, вступивших в законную силу, а именно: - вопрос, касающийся должностных лиц, инициирующих и осуществляющих данную процедуру; - неограниченность по сроку полномочий должностных лиц, инициирующих и осуществляющих данную процедуру, приносить протесты о пересмотре в порядке надзора судебных постановлений. Так, в Постановлении "Рябых против России" Европейский суд по правам человека указал, что "пересмотр судебного постановления... в порядке надзора был инициирован председателем Белгородского областного суда, который не являлся стороной в судебном разбирательстве, обладающей указанными полномочиями... Как в ситуации, связанной с правом Румынии в деле "Брумареску против Румынии", осуществление председателем областного суда этого полномочия не было ограничено во времени, так что судебные постановления могли быть оспорены на протяжении неопределенного срока" <23>. -------------------------------- <23> Eur. Court H. R. Ryabykh v. Russia. Judgment of 23 July 2004. Перевод на русский язык см.: Журнал российского права. 2004. N 5. С. 110 - 119.

Впоследствии Европейский суд по правам человека в Постановлении от 5 апреля 2005 г. "Волков против России" подтвердил вышеприведенную правовую позицию и отметил, что "судебная система, устанавливающая процедуру принесения протеста и, стало быть, возможность отмены в любое время любого окончательного решения... как таковая несовместима с принципом обеспечения судебной деятельности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции". В решении о неприемлемости жалобы "Денисов против Российской Федерации" Европейский суд не рассмотрел имевшуюся у заявителя возможность обратиться в суд надзорной инстанции в качестве средства правовой защиты и указал, что заявитель должен был обратиться в Европейский суд в течение шести месяцев от даты вынесения определения судом кассационной, а не надзорной инстанции. По мнению Европейского суда по правам человека, изложенному в данном решении, надзор не является средством правовой защиты, поскольку не установлены предельные сроки обжалования вступившего в законную силу судебного решения. В частности, Европейский суд по правам человека указал: "С одной стороны, согласно ч. 2 ст. 376 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, существует срок один год для подачи надзорной жалобы на судебные акты. С другой стороны, если надзорное производство было инициировано в срок, оно могло быть окончено решением судьи об отсутствии необходимости запроса материалов дела для его рассмотрения или об отказе в передаче дела на рассмотрение в суд надзорной инстанции. Согласно части шестой статьи 381 (определение об отказе в истребовании дела в порядке надзора) и части второй 383 (определение об отказе в передаче истребованного дела в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации председатель соответствующего суда может отменить такое решение судьи, и на использование этого права срок не установлен. Согласно статье 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Председатель и заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации может принести представление о пересмотре в порядке надзора любого судебного акта в Президиум Верховного Суда Российской Федерации. Осуществление этого права также не ограничено сроком" <24>. -------------------------------- <24> См.: Eur. Court H. R. A. Denisov v. Russia. Judgment of 6 May 2004.

Итак, подводя некоторый итог и суммируя все решения Европейского суда по правам человека, касающиеся ситуации надзора в России, можно сделать вывод о том, что отмена окончательного и обязательного решения, вступившего в законную силу и обладающего свойством res judicata, противоречит принципу правовой определенности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права. Более того, наряду с общей оценкой соответствия процедуры пересмотра в порядке надзора судебных решений принципу правовой определенности Европейский суд по правам человека также не считает данное производство действенным средством защиты в силу ряда причин. Во-первых, ввиду того, что, согласно сформулированной Европейским судом по правам человека правовой позиции, надзорное производство есть чрезвычайная процедура, применение которой оправдано только в "исключительных обстоятельствах". Во-вторых, сама процедура пересмотра в порядке надзора судебных решений, вступивших в законную силу, в том числе предоставленная должностным лицам возможность инициировать данную процедуру и принимать непосредственное участие в надзорном судопроизводстве, а также неограниченность по сроку полномочий данных должностных лиц, с позиции Европейского суда по правам человека, не позволяет расценивать данный вид судопроизводства как действенное средство правовой защиты прав человека. Более того, постоянное выявление Европейским судом по правам человека соответствующих нарушений привлекло внимание Комитета министров Совета Европы, осуществляющего надзор за исполнением постановлений Европейского суда по правам человека в соответствии со ст. 46 Конвенции о защите прав и свобод, к недостаткам российского судопроизводства. В этой связи Комитет министров Совета Европы 8 февраля 2006 г. принял Промежуточную резолюцию "Относительно нарушений принципа правовой определенности процедуры пересмотра в порядке надзора в гражданском судопроизводстве в Российской Федерации: принятые меры и нерешенные вопросы", в которой оценил различные аспекты института надзорного производства и указал на необходимость его реформирования в целях "обеспечения полного соблюдения принципа правовой определенности, установленного Конвенцией, как она истолковывается в постановлениях Суда". По мнению Комитета министров Совета Европы, рассмотренные Европейским судом по правам человека российские дела "выявляют структурную проблему, которая может повлечь еще более многочисленные сходные нарушения Конвенции". В обоснование вышеприведенной позиции Комитет министров Совета Европы указал, что, "несмотря на... позитивные изменения, нынешняя процедура все еще допускает возможность подрыва доверия сторон к судебным решениям, вступившим в законную силу и подлежащим исполнению, и связанная с этим неопределенность может длиться неопределенный период после подачи обращения о пересмотре в порядке надзора...", в этой связи "еще остаются сомнения в том, эффективно ли нынешняя процедура надзора предотвращает новые нарушения требования правовой определенности, воплощенного в Конвенции". Вышеприведенные выводы Комитета министров Совета Европы, а также сформулированные Европейским судом по правам человека в рамках данной проблемы правовые позиции, на наш взгляд, заслуживают серьезного обсуждения и возможного внесения изменений во внутригосударственное законодательство Российской Федерации.

Название документа