Сфера использования объектов лизинга
(Сахарова И.)
("Юридическая газета", 2011, N 1-2)
Текст документа
СФЕРА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОБЪЕКТОВ ЛИЗИНГА
И. САХАРОВА
Сахарова Ирина, кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса.
Первого января 2011 года вступил в силу Федеральный закон от 08.05.2010 N 83-ФЗ, которым внесены изменения в часть вторую Гражданского кодекса РФ и Федеральный закон от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" в части снятия существовавших ограничений на цели использования объекта лизинга.
Вопрос о целях использования объекта лизинга долгое время вызывал дискуссии как в научной среде, так и в кругу специалистов-правоприменителей. И внесенные в Гражданский кодекс РФ и Закон о лизинге изменения, как представляется, не ставят точку в этой полемике.
История вопроса
В соответствии с действовавшей до 31.12.2010 редакцией ст. 666 ГК РФ объектом лизинга могли быть вещи, используемые для предпринимательской деятельности. При всей неоднозначности формулировки приведенной нормы возможные проблемы ее толкования устранялись ст. 665 ГК РФ благодаря конкретизации целей использования объекта лизинга. Из нормативного определения договора лизинга, данного в Гражданском кодексе РФ, следовало, что по этому договору лизингодатель принимал на себя обязанность предоставить лизингополучателю объект лизинга во временное владение и пользование для предпринимательских целей.
В определении договора лизинга, изложенном в Законе о лизинге, не содержится и ранее не содержалось указание на цели использования объекта лизинга лизингополучателем. В каких-либо других положениях Закона о лизинге также не закреплялась обязанность лизингополучателя использовать объект лизинга для предпринимательских целей. Лишь в ст. 3 Закона о лизинге (в редакции, действовавшей до 31.12.2010) было установлено, что объектом лизинга могло быть такое движимое и недвижимое имущество, которое может использоваться для предпринимательской деятельности. Разумеется, сама по себе ст. 3 Закона о лизинге не восполняла отсутствие в этом Законе предписания относительно целей использования объекта лизинга, т. к. она лишь характеризовала свойства имущества, в принципе могущего быть объектом лизинга.
Несложно заметить, что требования, предъявлявшиеся нормами ГК РФ и Закона о лизинге к назначению и использованию объекта лизинга, не были идентичными. Тем не менее во взаимосвязи рассматриваемые нормы определяли, что объектом лизинга могла быть только такая вещь, которая потенциально подходила для исполнения лизингополучателем обязанности пользоваться объектом лизинга в предпринимательских целях и фактически использовалась лизингополучателем для предпринимательской деятельности.
Сформулированное в ранее действовавшей редакции ГК РФ требование использовать объект лизинга для предпринимательской деятельности, т. е. только для такой деятельности, которая определена в Гражданском кодексе РФ как предпринимательская (ст. 2), существенно ограничивало круг лиц, которые могли выступать в роли лизингополучателей. Последними могли быть только граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей, коммерческие юридические лица, а также некоммерческие юридические лица, но лишь в тех пределах, в которых им разрешено заниматься предпринимательской деятельностью (п. 3 ст. 50 ГК РФ).
Фактически это приводило к тому, что для многих субъектов, по сути занимавшихся одной и той же деятельностью, возможность заключить договор лизинга или использовать объект лизинга была поставлена в зависимость от организационно-правовой формы этих субъектов, а также от того, направлена ли такая деятельность на систематическое получение прибыли. К примеру, медицинское учреждение могло, заключив договор лизинга, получить во временное владение и пользование оборудование или транспортные средства, необходимые ему для оказания платных медицинских услуг, при этом это учреждение не имело права использовать полученное таким образом имущество для оказания таких же услуг на безвозмездной основе.
Кроме того, с принятием Федерального закона от 26.07.2006 N 130-ФЗ "О внесении изменения в ст. 3 Федерального закона "О финансовой аренде (лизинге)" в гражданском законодательстве появилось еще и формальное противоречие. Речь идет о несоответствии действовавшей до 31.12.2010 редакции ст. 665 ГК РФ, определявшей в качестве обязанности лизингополучателя использование объектов лизинга в предпринимательских целях, и п. 2 ст. 3 Закона о лизинге, включающего в число возможных объектов лизинга продукцию военного назначения.
Безусловно, продукция военного назначения теоретически может использоваться для предпринимательской деятельности, поскольку она не изъята из оборота, а относится к ограниченно оборотоспособным объектам гражданских прав. С такими объектами (при условии соблюдения особого порядка обращения) могут быть совершены различные гражданско-правовые сделки, носящие в том числе характер предпринимательской деятельности, т. е. направленные на извлечение прибыли. Иными словами, продукция военного назначения могла удовлетворять требованиям, предъявлявшимся Законом о лизинге к объектам лизинга (редакция ст. 3, действовавшая до 31.12.2010).
Однако для квалификации отношений сторон как договора лизинга, предусмотренного ГК РФ, было недостаточно, чтобы объектом таких отношений становилось имущество, назначение которого не препятствовало его использованию для извлечения прибыли; было необходимо, чтобы такое имущество фактически применялось лизингополучателем для предпринимательских целей.
Продукция же военного назначения используется лизингополучателем не в целях извлечения прибыли, а для обеспечения обороны и безопасности государства, с которым Российская Федерация осуществляет военно-техническое сотрудничество. Очевидно, что такое использование имущества не связано с предпринимательской деятельностью и, более того, регулируется публично-правовыми нормами соответствующего государства.
При попытке применить к подобным отношениям нормы российского внутреннего права, в частности ст. 1211 ГК РФ, неизбежно возникала проблема из-за отсутствия в отношениях сторон одного из квалифицирующих признаков договора лизинга, сформулированных в ст. 665 ГК РФ.
И, наконец, до 31.12.2010 цели использования объекта лизинга определялись по-разному (строго говоря, не вполне одинаково они определяются и сейчас) в зависимости от того, какой договор был заключен (внутреннего или международного лизинга), и соответственно - в зависимости от того, какие нормы права к нему применялись (внутреннее российское законодательство или Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге (заключена в Оттаве 28 мая 1988 г.)).
Международный опыт
В отличие от внутреннего российского законодательства (имеются в виду рассмотренные нами нормы, действовавшие до 31.12.2010) Конвенция УНИДРУА придает правовое значение лишь цели использования имущества лизингополучателем, а не свойствам самого имущества, определяющим его назначение и, соответственно, потенциальные возможности использования.
Согласно п. 4 ст. 1 Конвенции УНИДРУА последняя применима к сделкам финансового лизинга, касающимся любого оборудования, за исключением того, которое должно быть использовано в основном для личных, семейных или домашних целей лизингополучателя.
Очевидно, что пользование имуществом в целях, допускаемых Конвенцией УНИДРУА, предполагает его использование как для предпринимательской деятельности непосредственно, так и для обеспечения деятельности гражданина-предпринимателя или юридического лица (причем как коммерческого, так и некоммерческого). Более того, формулировка приведенной нормы Конвенции УНИДРУА предполагает возможность использовать объект лизинга и для профессиональной деятельности физических лиц, не имеющих специального статуса предпринимателя в правовой системе того или иного государства. Обоснованность такого понимания сферы применения Конвенции УНИДРУА прямо следует из более поздних документов УНИДРУА, в которых разъяснена позиция УНИДРУА по этому вопросу и о которых будет сказано далее.
В результате на практике складывалась следующая ситуация. Некоторые субъекты, осуществлявшие деятельность, которая не признавалась российским законодательством предпринимательской, могли получить имущество во временное владение и пользование по договору международного лизинга и использовать это имущество непосредственно для своей общественно полезной деятельности (т. к. к такому договору может применяться Конвенция УНИДРУА, которая не запрещает подобное использование объекта лизинга). Но эти же субъекты были не вправе заключить аналогичный договор внутреннего лизинга (т. к. такой договор регулировался ГК РФ, допускавшим использование объекта лизинга только в предпринимательских целях).
Заметим, что норма Конвенции УНИДРУА, ограничивающая цели использования имущества - объекта лизинговых отношений, - традиционно формулируется аналогичным образом и в ряде других конвенций при ограничении целей использования объектов отношений, регулируемых соответствующими конвенциями. Так, например, согласно п. "a" ст. 2 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров, заключенной в Вене 11 апреля 1980 г., данная Конвенция не применима к продаже товаров, которые приобретаются для личного, семейного или домашнего использования.
Приведенная норма была воспринята и Гражданским кодексом РФ, который устанавливает, что по договору поставки поставщик-продавец обязуется передать товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием (ст. 506). В свою очередь, комментируя эту норму, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ дал известное разъяснение: "Под целями, не связанными с личным использованием, следует понимать в том числе приобретение покупателем товаров для обеспечения его деятельности в качестве организации или гражданина-предпринимателя (оргтехники, офисной мебели, транспортных средств, материалов для ремонтных работ и т. п.)" (п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.10.97 N 18).
Аналогичный подход закреплен и в принятом 13 ноября 2008 г. в Риме Модельном законе УНИДРУА о лизинге - UNIDROIT Model Law on Leasing (здесь и далее использованы документы УНИДРУА, опубликованные на официальном сайте УНИДРУА (www. unidroit. org)). В вышедшем в мае 2010 г. официальном комментарии к этому Модельному закону (UNIDROIT Model Law on Leasing: Official Commentary) особо подчеркивается, что Модельный закон не распространяется на отношения, связанные с использованием объекта лизинга для личных, семейных или домашних целей (п. 15).
Знакомство с различными документами УНИДРУА, принятыми в процессе разработки и совершенствования проекта Модельного закона, свидетельствует о постоянном стремлении авторов выработать такую формулу ограничения целей использования объекта лизинга, которая позволила бы распространить действие Модельного закона на отношения с участием не только коммерческих, но и некоммерческих организаций, а также иных лиц (при одновременном исключении из сферы применения закона отношений с участием граждан-потребителей).
Суть изменений
Правительством РФ 15.07.2009 в Государственную Думу был внесен проект Федерального закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в части предоставления бюджетным учреждениям полномочий по заключению договоров финансовой аренды (лизинга)" (далее - законопроект). Не секрет, что принятие законопроекта рассматривалось Правительством РФ как антикризисная мера.
В дальнейшем предусмотренные законопроектом изменения большей частью были включены в проект (N 308243-5) нынешнего Федерального закона от 08.05.2010 N 83-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений".
Данным Законом с 01.01.2011 из статей 665, 666 ГК РФ и из пункта 1 статьи 3 Закона о лизинге исключены указания на предпринимательские цели и предпринимательскую деятельность. Кроме того, внесены некоторые изменения, конкретизирующие, исключающие или ограничивающие применение отдельных норм ГК РФ и Закона о лизинге в тех случаях, когда лизингополучателем является бюджетное учреждение.
Плюсы...
Не пытаясь оценить перспективность и обоснованность всех тех экономических целей, которые обусловили внесение изменений в Гражданский кодекс РФ и Закон о лизинге и которые неоднократно были и до сих пор остаются предметом обсуждения как для научной общественности, так и для практиков, отметим, что внесение рассматриваемых изменений позволяет решить конкретные, в том числе формально-юридические, задачи.
Во-первых, устраняется противоречие между ст. 665 ГК РФ, устанавливавшей до 31.12.2010 обязанность лизингополучателя использовать объект лизинга в предпринимательских целях, и п. 2. ст. 3 Закона о лизинге, включающим в число возможных объектов лизинга продукцию военного назначения.
Во-вторых, предприниматели получают возможность использовать объект лизинга не только в предпринимательской деятельности, но и для организации такой деятельности, а некоммерческие юридические лица (а также иные лица) - в деятельности, не связанной с извлечением прибыли, а общественно полезной. Тем самым достигается единообразие правового регулирования для определенного круга общественных отношений, идентичных в своих основных чертах, но различающихся по критерию организационно-правовой формы субъектов, которые занимаются, по сути, одной и той же деятельностью, либо по критерию направленности такой деятельности на систематическое получение прибыли.
В-третьих, юридически уравниваются возможности лиц, заключающих договоры внутреннего лизинга и международного лизинга, по использованию объекта лизинга, а для некоторых субъектов - и права вступить в договорные отношения, касающиеся этого объекта. По крайней мере возможности первых отныне не являются менее благоприятными, чем возможности вторых (на самом же деле о юридическом равенстве возможностей допустимо говорить лишь условно, т. к. теперь некоторый "перевес" формально имеется на другой стороне).
...и минусы
Нельзя не заметить, что внесенные в Гражданский кодекс РФ и Закон о лизинге изменения неизбежно повлекут за собой распространение норм о договоре лизинга не только на бюджетные учреждения, но и на довольно широкий круг субъектов, поскольку с 01.01.2011 допускаются любые (!) не противоречащие закону цели использования объекта лизинга. Ведь очевидно, что внесение в ГК РФ и Закон о лизинге некоторых специальных положений, рассчитанных на те случаи, когда лизингополучателем является бюджетное учреждение, не восполняют полного исключения из статей 665, 666 ГК РФ и из пункта 1 статьи 3 Закона о лизинге указаний на предпринимательские цели и предпринимательскую деятельность. Конечно, допустимо предположить, что внесение изменений в нынешнем виде явилось следствием редакционной ошибки, однако независимо от того, была ли цель включить в круг возможных лизингополучателей не только бюджетные учреждения (или же, что более вероятно, этой цели не было), фактически внесением изменений был достигнут именно такой результат.
В связи с этим возникает закономерный вопрос о возможности распространить законодательство, посвященное лизингу, на отношения, связанные с личным, семейным или домашним использованием объекта лизинга гражданином-потребителем, - вопрос, способный вызвать немало споров на практике.
Ведь прямых формальных препятствий для такой возможности теперь нет. Между тем сама она представляется нам весьма спорной.
Во-первых, к отношениям с участием граждан-потребителей неприменимы некоторые нормы Закона о лизинге либо их применение возможно лишь при определенных условиях.
Во-вторых, общая целевая направленность Закона о лизинге на развитие инвестирования в средства производства не предполагает использование объекта лизинга в личных, семейных или домашних целях.
В-третьих, реализация потенциальной возможности распространения на лизинговые отношения с участием граждан-потребителей законодательства о защите прав потребителей, как представляется, приведет к тому, что предполагаемое регулирование таких отношений будет "слишком специальным", очевидно не соответствующим сущности лизинговых отношений.
Сравнение же так называемого договора потребительского лизинга, действующего в некоторых странах, с договором лизинга, урегулированным российским законодательством, как правило, показывает, что между названными договорами нельзя поставить знак равенства. Первый гораздо в большей степени схож с предусмотренным Гражданским кодексом РФ договором аренды и, в частности, с договором проката, нежели с договором лизинга как таковым.
В целом основные начала правового регулирования отношений с участием граждан-потребителей, с одной стороны, и правового регулирования лизинговых отношений, с другой стороны, столь различны по своей природе, что совместное применение соответствующих норм изначально является конфликтным, требующим многочисленных условий и оговорок.
Выводы
На наш взгляд, на современном этапе оптимальным способом расширения круга возможных целей для использования объектов лизинга была бы рецепция традиционного для международного частного права подхода, закрепленного в том числе в Конвенции УНИДРУА, т. е. определение этого круга через исключение из него личных, семейных, домашних целей. Это позволило бы, с одной стороны, в полной мере решить обозначенные нами задачи и, с другой стороны, недвусмысленно вывести из сферы применения законодательства о лизинге отношения с участием граждан-потребителей.
При этом, на наш взгляд, при законодательной характеристике имущества, которое может выступать объектом лизинга, нет необходимости особо указывать на свойства имущества, определяющие его целевое назначение и, соответственно, потенциальные возможности по использованию. Правовое значение имеет лишь обязанность лизингополучателя фактически использовать имущество в определенных целях, исполнение которой уже предполагает, что назначение данного имущества этому не препятствует.
Поэтому исключение из ст. 666 ГК РФ слов "используемые для предпринимательской деятельности" и из п. 1 ст. 3 Закона о лизинге слов "...которое может использоваться для предпринимательской деятельности" представляется правильным.
Вместе с тем считаем целесообразным дополнить определение договора лизинга, содержащееся в ст. 665 ГК РФ и ст. 2 Закона о лизинге, указанием на то, что лизингодатель обязуется предоставить лизингополучателю имущество во временное владение и пользование "для предпринимательских целей и (или) иных целей, кроме личных, семейных и домашних целей"; либо иным способом исключить из круга возможных целей использования объекта лизинга личные, семейные и домашние.
Название документа