Частные военные компании и принципы jus in bello

ЧАСТНЫЕ ВОЕННЫЕ КОМПАНИИ И ПРИНЦИПЫ JUS IN BELLO <*>

Б. Н. КАШНИКОВ

Кашников Б. Н., доктор философских наук, профессор ГУ-ВШЭ.

Частные военные компании (ЧВК) являются сравнительно новой отраслью экономики и относительно новым явлением в области военного дела. Экономический размах этой отрасли легко измерить с помощью цифр, хотя следует иметь в виду, что официальные цифры представляют собой лишь вершину айсберга. Подводная часть куда более обширна и не может быть с точностью измерена. Согласно официальным данным, годовая выручка частных военных компаний превышает 200 млрд. долл. США и имеет тенденцию роста более чем на 50% в год <1>. Общее число фирм, работающих в этой сфере, измеряется сотнями. Их рыночная капитализация может измеряться несколькими сотнями тысяч долларов и может в отдельных случаях достигать 20 млрд. (что превышает военные бюджеты многих стран). Под частными военными компаниями могут подчас скрываться различные явления, так или иначе имеющие отношение к войне, организации и прибыли. Вот почему их определения могут различаться. Пожалуй, наиболее точное определение ЧВК принадлежит американскому политологу Питеру Сингеру, который является, безусловно, наиболее значительным экспертом в этой области. "Частные военные компании есть не что иное, как ориентированные на прибыль организации, которые предоставляют профессиональные услуги, связанные с ведением войны. Это корпоративные организации, торгующие военным искусством, - включая сюда рекомендации тактики боевых действий, стратегическое планирование, сбор разведывательных данных и их обработку, оперативную поддержку, обучение войск и техническую помощь" <2>. Именно это мы и будет понимать под ЧВК в ходе нашего дальнейшего рассуждения. -------------------------------- <1> Singer, Peter. Corporate Warriors. The Rise of the Privatized Military Industry and Its Ramification for International Security// International Security, Vol. 26, No. 3. (Winter 2001/02). P. 199. <2> Singer, Peter. Corporate Warriors. The Rise of the Privatized Military Industry and Its Ramification for International Security // International Security, Vol. 26, No. 3. (Winter 2001/02). P. 186.

В настоящее время войска США в Ираке достигают численности 140000 <3>. При этом, по данным 2008 г., каждый пятый вооруженный участник оккупации является не солдатом, а сотрудником ЧВК. Но самое главное - это то, что служащие по контракту все больше и больше перемещаются к острию копья (линии фронта). За 10 лет с 1997 по 2007 г. расходы на оплату ЧВК выросли на 100% в военном бюджете США. Военный контингент США продолжает неуклонно сокращаться, но при этом армия все больше возлагает надежд на ЧВК. Такой бурный рост связан не только с предполагаемой эффективностью, но и гибкостью. Что становится важным в условиях "жидкой современности". "Развитие этой отрасли обеспечивает новые возможности, такие как снижение затрат посредством конкуренции. Но важнее всего, что они возникли именно тогда, когда обозначилась серьезная брешь между предложением и спросом на профессиональные военные услуги в условиях изменившейся глобальной безопасности" <4>. -------------------------------- <3> См.: Stober Jan. Contracting in a Fog of War... Private Security Providers in Iraq: A Principal Agent Analysis // Private Military and Security Companies. Chances, Problems, Pitfalls and Prospect/ Eds.: Jagel T. and Kummel G. VS Verlaq fur Sozialwissenschaften. GWV Fachverlage: Westbaden 2007. <4> Singer, Peter. Should Humanitarians Use Private Military Services? // Humanitarian Affairs Review. 2004. P. 15. URL: http:// smallwarsjournal. com/ documents/ petersinger. pdf>. 31 октября 2010 г.

В России это явление практически не исследуется, видимо, по причине отсутствия зарегистрированных компаний <5>. На Западе это явление исследовалось как экономическое, политическое, юридическое и военное. Большинство исследователей склонны указывать на высокую эффективность применения ЧВК в большинстве случаев. В особенности эффективной считается деятельность Executive Outcomes в Африке в декабре 1998 г. Небольшая, но дисциплинированная вооруженная сила смогла положить конец длительной и бесконечной борьбе слабых правительств незаконных вооруженных формирований <6>. Есть основания полагать, что подобным же образом частные военные компании могли бы положить конец большинству затянувшихся конфликтов, взяв на себя обязанности миротворческих сил ООН. Но этические аспекты подобного миротворчества представляются сомнительными. Предметом внимания настоящей статьи является этический аспект, точнее, одна из его граней. Частные военные компании рассматриваются здесь через призму принципов Jus in Bello <7>. -------------------------------- <5> В России имеются частные охранные предприятия (ЧОП), которые в принципе делают то же самое, но для внутреннего рынка и для частного заказчика. Переход ЧОПов на мировой рынок военных услуг есть лишь вопрос времени. <6> Taulbe J. L. Privatization of Security: Modern Conflict, Globalization and Week States // Civil Wars. Vol. 5, N 2, (Summer 2002). P. 4. <7> См.: Нравственные ограничения войны. Проблемы и примеры / Под ред. Н. Фоушина и Б. Коппитерса; пер. с англ. М.: Гардарики, 2002.

Проблема заключается в том, в какой степени бурный рост ЧВК может изменить этический характер войны. Согласно теории справедливых войн, которая имеет солидное теоретическое основание и опирается на труды таких выдающихся мыслителей, как Августин, Фома Аквинский, Гуго Гроций, война при определенных обстоятельствах может быть морально оправданна, и в этом случае она справедлива. При этом может идти речь о справедливости развязывания войны (Jus ad Bellum) и справедливости ведения войны (Jus in Bello). Классическим примером первого является война оборонительная или освободительная, которая справедлива по определению. Например, справедливой была война СССР против фашистской Германии. Справедливой может быть и захватническая война, в которой мы, например, предупреждаем акт геноцида. Классическим примером справедливого ведения войны является война, в которой мы не наносим чрезмерного ущерба, не воюем с гражданскими лицами и соблюдаем права военнопленных. Последнее является предметом заботы многих международных организаций, но главным образом МККК (Международный Комитет Красного Креста). Принципы Jus in Bello, как известно, включают в себя два принципа справедливости в войне. Это пропорциональность и различие (дискриминация). Различие. Этот принцип следует рассмотреть в двух различных измерениях. Прежде всего, появление на сцене ЧВК ломает сложившуюся структуру международного гуманитарного права, для которого принцип пропорциональности является центральным. Это вызывает серьезное беспокойство у сотрудников МККК. Согласно основным положениям как Гаагского, так и Женевского международного гуманитарного права, только комбатанты имеют право непосредственного участия в боевых действиях, и только на них распространяется статус военнопленного. При этом всякий комбатант должен принадлежать к одной из сторон конфликта, входить в ее структуру подчинения и нести ответственность перед ней. В соответствии со ст. 43 (2) Женевских конвенций, дополнительный протокол 2, к числу комбатантов относятся все участники боевых действий за исключением медицинского и религиозного персонала. А именно: к числу комбатантов относятся все вооруженные, организованные группы, участвующие так или иначе в военных действиях, которые входят в структуру подчинения, даже в том случае, если это предполагает подчинение правительству, которое не признается одной из воюющих сторон. Более того, они (комбатанты) обязаны входить в структуру подчинения, чтобы получить статус военнопленных. Вот почему Гаагское право относит к числу законных комбатантов также добровольцев и ополченцев и даже членов организованного вооруженного сопротивления. На них также распространяется статус военнопленного при условии, если они носят распознаваемые знаки отличия, открыто носят оружие и признают законы и обычаи войны. При этом любое лицо, которое не является комбатантом, является некомбатантом, даже при наличии сомнения. Главным признаком участника боевых действий по контракту является его формальный юридический статус в составе вооруженных сил той или иной стороны. Каждая из сторон уполномочена решать, как будет организована ее структура. Но при этом должна иметь место та или иная процедура мобилизации, будь то всеобщая мобилизация или профессиональная армия. Проблема заключается в том, что после холодной войны значительная часть функций вооруженных сил перешла членам ЧВК, статус которых оказывается размыт. Сотрудники подобных компаний не проходят процедуру официальной мобилизации и не входят в официальную структуру подчинения. Так, в соответствии с официальными документами армии США контрактники не входят в структуру армии США и не подчиняются ее приказам. Они имеют собственную структуру подчинения. Это не означает, что контрактники совершенно не подчиняются армии. Это подчинение осуществляется через куда более сложную структуру взаимодействия и не напрямую. Даже генерал армии США не может отдавать прямой приказ даже рядовому контрактнику <8>. В соответствии с обычной практикой армии США такие лица снабжаются идентификационной карточкой и обозначаются в качестве гражданских лиц, сопровождающих вооруженные силы, не входя при этом в структуру подчинения. Нормы международного гуманитарного права запрещают атаки на гражданских лиц, даже если они работают на вооруженные силы. Но гражданские лица при этом лишены права непосредственного участия в боевых действиях. В противном случае они теряют свои преимущества гражданских лиц и рассматриваются исключительно как комбатанты, т. е. становятся законным объектом нападения. Принцип различия действует в этом случае таким образом, что эти лица обладают иммунитетом до тех пор, пока они сами не выходят за рамки своего статуса. -------------------------------- <8> US Headquarters, Department of the Army 2003: sec. 4 - 47.

Положение гражданских лиц, прикомандированных к армии, также связано с риском, вытекающим из обстоятельств непредумышленного двойного эффекта. В этом случае принцип различия дополняется принципом пропорциональности. Даже непредумышленное нападение на гражданских лиц может быть осуждено как диспропорциональное, если это нападение выходит за рамки разумной необходимости <9>. Одна из проблем заключается в неопределенности понятия "прямое участие в боевых действиях". В ряде случаев даже самооборона может рассматриваться как прямое участие. В настоящее время это осложняется изменением характера вооружений. Например, появлением беспилотных летающих средств, которые имеют на своем борту вооружение и управляются гражданскими контрактниками (Predator Unmanned Aerial Vehicle). Другим примером является управление информационными системами, которые могут разрушить систему связи и управления противника. Есть основания полагать, что те, кто управляет такими системами, должны быть уравнены с непосредственными участниками боевых действий. Например, с точки зрения МККК такая линия должна пролегать там, где проходят "военные действия, которые по своей природе или намерению нацелены на нанесение ударов персоналу или объектам противника" <10>. Вот почему ЧВК сильно осложняют различие между комбатантами и некомбатантами. Одной из особенностей современного порядка вещей является также большое количество охранных служб, которые сопровождают дипломатов, гуманитарные организации и даже военных. Их положение также является весьма сомнительным с точки зрения классических различий комбатанта и некомбатанта в международном праве. Осложнение также возникает в связи с обязанностью оккупанта в соответствии с международным гуманитарным правом обеспечить порядок на оккупированной территории, в особенности если в число оккупантов входят наемники. Все это не означает, что положение безнадежно. Это означает только то, что международное право не успевает за меняющимся статусом военнослужащих. А это, в свою очередь, приводит к появлению целого ряда проблем. -------------------------------- <9> См.: Henckaerts, Jean-Marie. The Principle of Distinction // Jean-Marie Henckaerts & Louise Doswald. Beck (Eds.): Customary International Humanitarian Law, Vol. I. 2005. Cambridge: Cambridge University Press. URL: http:// assets. cambridge. org/ 052180/ 8995/ excerpt/ 0521808995_excerpt. pdf 31 октября 2010. <10> Preux, Jean de. Article 47 - Mercenaries. // Yves Sandoz, Christophe Swinarski & Bruno Zimmermann (Eds.): Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949. Dordrecht et a1.: Kluwer Academic, 1987. P. 516.

Другая сторона того же принципа различия заключается в многочисленных проблемах, связанных с его осуществлением в деятельности ЧВК. Рассмотрим один из недавних эпизодов, в котором фигурирует Blackwater в Ираке. В мае 2007 г. ее сотрудники дважды открыли огонь на улицах Багдада. В одном из этих эпизодов один из сотрудников безопасности выстрелил и убил иракского водителя. В другом случае конвой, сопровождаемый Blackwater, попал в засаду на улицах Багдада, в результате ответного огня пострадали густонаселенные районы Ирака <11>. 16 сентября 2007 г. группа сотрудников Blackwater, которые должны были охранять сотрудников государственного департамента в Ираке, открыли огонь на оживленном перекрестке. Около 15 мирных гражданских лиц было убито и около 17 ранено. Эти и многие другие примеры показывают, что ЧВК не предрасположены следовать принципу различия и подвергать свою жизнь опасности, чтобы провести различие между законным и незаконным объектом нападения. Во всех случаях они склонны открывать огонь по всему, что движется, в случае малейшего сомнения. Это вполне понятно, мотивы самопожертвования, которые неотделимы от морального статуса профессионального солдата страны, совершенно чужды наемнику. Кроме того, ЧВК продолжают действовать в рамках своей собственной структуры, не подчиняясь армейскому командованию. Они располагают собственной подготовкой, оборудованием и нормативными документами. Это делает возможность осуществления принципа различия весьма сомнительной везде, где только присутствуют новые наемники. -------------------------------- <11> Dorman K., Colassis L. International Humanitarian Law in the Iraq Conflict // German Yearbook of International Law 47 (2004). P. 293 - 342. URL: http:// www. icrc. org/ Web/ eng/ siteeng0.nsf/ htmlall/ Iraq-legal-article-31122004/ $File/ IHL%20in%20Iraq%20conflict. pdf. 31 октября 2010 г.

Пропорциональность (Jus In Bello). Согласно теории справедливых войн принцип пропорциональности выступает в двух обличьях: как принцип Jus ad Bellum (справедливости войны) и принцип Jus In Bello (справедливости в войне). Что касается пропорциональности в войне, есть основания полагать, что сотрудники ЧВК в целом способны его соблюдать не в меньшей, а возможно, и в большей степени, чем солдаты регулярной армии. Сотрудники ЧВК, как и наемники прошлого, не заинтересованы в нанесении чрезмерного вреда по двум причинам. Во-первых, им за это просто не платят. Во-вторых, они являются профессиональными солдатами и потому способны сдерживать у себя излишние эмоции, характерные для непрофессионалов, такие как страх, ненависть, месть, животная злоба. Хотя никто не может и исключить действия подобного рода с их стороны. Но даже если они и прибегают к подобного рода действиям, это является следствием их недостатков в качестве профессиональных наемников, а не выражением их сути. Во всяком случае, можно быть уверенным, что традиционные военнослужащие гораздо чаще прибегают к непропорциональным атакам на противника. Они не в меньшей степени способны к бессмысленным убийствам, изнасилованиям, мародерству и т. д., что обычно называют ужасами войны. ЧВК и права человека. Разумеется, нарушение принципа различия и принципа пропорциональности в конечном счете оборачивается нарушением прав человека. А именно права на жизнь, собственность и свободу. Тем не менее, учитывая значимость этого принципа для современной жизни, следует рассмотреть проблему прав человека применительно к деятельности ЧВК особо. Во множестве военных конфликтов современности происходит множество нарушений прав человека. Появление ЧВК ставит эти вопросы с новой силой. Прежде всего, нам следует показать, что собственно мы намерены понимать под правами человека, учитывая, что это понятие может быть безнадежно размыто. В 1948 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека и в результате права человека стали принципом международного права. Несмотря на то что подписание этой Декларации не накладывает юридических обязанностей, Декларация заложила основы дальнейшей работы по созданию правовых гарантий. Наличие прав человека означает, что человек имеет некие универсальные права независимо от фактора этничности, национальности, гражданства и т. д. Права человека следует рассматривать как предмет, который, наконец, достигает зрелости. Когда-то этот предмет представлял собой лишь маргинальную тему многих дебатов, не будучи центральным ни для одного. Теперь это центральная тема политического спектра. Идея прав человека представляется многим жизненным элементом в мире конфликтов, соревнования и глобализации. Вот почему процесс развития ЧВК также следует рассматривать на фоне идеи прав человека. Следует отметить три этапа развития концепта прав человека. Сначала это был либертарный этап, который соответствовал эпохе Просвещения. Его важнейшими рубежами были американская Декларация независимости (1776 г.) и Французская революция (1789 г.). Эти права были гражданскими и политическими по своей природе и стояли на страже свободы. Ужасы Второй мировой войны вызвали к жизни второй этап. Государства теперь должны соблюдать не только гражданские и политические права, но также и права социально-экономические, посредством положительных действий экономического и социального характера. Акцент на участии и взаимности представляет собой особенность третьего этапа. Речь идет о создании сети взаимной ответственности, которая включает в себя индивидов, корпорации и благотворительные организации. Последний, третий этап в развитии концепта прав человека еще не нашел своего воплощения в нашей жизни. Но необходимость в этом новом подходе совершенно очевидна далеко не только ученым центра прав человека Лондонской школы экономики, которые активно разрабатывают этот концепт. Права человека, в любом их понимании, подвергаются постоянному риску, особенно в местах военных конфликтов, которые уносят человеческие жизни, разрушают инфраструктуру и институты, делают невозможными образование, справедливость, здравоохранение. В то же время места военных конфликтов представляет собой зону деятельности ЧВК, и потому их влияние на права человека становится все более заметным. В настоящее время зафиксировано много случаев нарушения прав человека сотрудниками ЧВК. Так, сотрудники DynCorp, нанятые американским правительством для работы на Балканах, занимались торговлей людьми, оружием и наркотиками. Некоторые из них имели в собственности 12-летних девочек, которых они продавали друг другу. Частная военная компания заблаговременно вывезла обвиняемых сотрудников из Югославии и тем самым предотвратила их арест и суд. Несмотря на эти нелицеприятные факты, правительство США заключило контракт с DynCorp на подготовку иракских полицейских в Ираке в 2003 г. Сотрудники организации CAEL International и Titan широко использовали пытки и бесчеловечное обращение с узниками тюрьмы Абу-Грейб. Исследование событий в тюрьме Абу-Грейб показало, что около 35% дознавателей не имели необходимого опыта и военной подготовки. Сотрудники Erinys, которые были наняты для охраны иракских нефтяных месторождений, были обвинены в жестоком обращении с иракским ребенком, который был уличен ими в краже. В том же Ираке сотрудники частных охранных предприятий, не задумываясь, пускают в ход оружие при первом же подозрении на атаку со стороны смертников. В Анголе сотрудники частных военных компаний, которые получили концессию на добычу алмазов, были обвинены в жестоком обращении с местными рабочими. В ряде случаев очевидное участие сотрудников ЧВК способствует лишь ухудшению положения с правами человека. Пресловутая операция "Шторм" 1995 г. в Сербской Краине, которая была организована частной военной компанией, обернулась одной из величайших гуманитарных катастроф нашего времени. Странно то, что об этой катастрофе редко вспоминают средства массовой информации, которые в иных случаях часто вспоминают о "зверствах сербов". Между тем в соответствии с заявлением Международной амнистии: "Внесудебные расправы, "исчезновения", плохое обращение, запугивание и систематическое разрушение домов - все это широко практиковалось сотрудниками хорватских вооруженных сил и органов внутренней безопасности в Краине против гражданского населения, в частности, против пожилых людей" <12>. Эти примеры можно было бы продолжать еще долго. Но справедливости ради следует признать, что сотрудники ЧВК не имеют какой-то патологической предрасположенности к нарушению прав человека, которая не была бы свойственна традиционным военнослужащим. Скорее наоборот. -------------------------------- <12> Amnesty USA, 'Croatia: human rights violations in the Krajina', press release, 29 September 1995. URL: http:// www. amnestyusa. org. 31 октября 2010 г.

Нарушение прав человека - это обратная сторона всякой войны, и чем менее профессиональной является армия, тем большие нарушения она себе позволяет. Один из наиболее печальных в этом смысле примеров - это деятельность нашей собственной армии 18-летних неподготовленных призывников в Чечне в 1994 г. Вот почему я не склонен следовать здесь за теми, кто приводит многочисленные факты нарушения прав человека наемниками и затем с горечью заявляет об их ненависти к этим правам. Мой собственный опыт очевидца двух войн двадцатого века позволяет мне заявить, что эти обвинения беспочвенны, хотя я и не питаю особой любви к ЧВК. Но здесь следует обратить внимание на отмеченный Герарти и учеными центра прав человека Лондонской школы экономики третий этап в развитии концепции прав человека. Действительно, деятельность ЧВК противоречит этому этапу, если только о нем можно говорить всерьез. Но винить в этом следует не частные компании как таковые, а всю нашу неолиберальную идею, которая стала настоящей idee fixe. Многие склонны полагать сейчас, что выход из тупика постмодерна связан с пересмотром наших фундаментальных экономических предрассудков. В этом смысле ЧВК выступают не более как в качестве зримых символов этих тупиков.

Название документа