Россия должна совершенствовать работу собственных судов в соответствии с позициями Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ

РОССИЯ ДОЛЖНА СОВЕРШЕНСТВОВАТЬ РАБОТУ СОБСТВЕННЫХ СУДОВ В СООТВЕТСТВИИ С ПОЗИЦИЯМИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА И КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ <*>

О. А. КОЖЕВНИКОВ

Кожевников Олег Александрович, начальник отдела правового обеспечения Комитета по юридической работе администрации города Екатеринбурга, доктор юридических наук, доцент кафедры конституционного права Уральской государственной юридической академии.

Статья посвящена одной из актуальных проблем современной России - анализу тенденций применения решений Европейского суда по правам человека в судебной практике арбитражных судов РФ как важного показателя реформирования судебной системы РФ. В ходе проведенного исследования автором делается вывод о том, что арбитражная система РФ не всегда последовательно проводит политику внедрения толкования норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в практику арбитражного судопроизводства, что негативным образом сказывается на качестве проводимой судебной реформы.

Ключевые слова: право, судебная реформа, Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, право на объединение, государственная регистрация, подведомственность спора.

The article is devoted to one of topical issues of contemporary Russia - analysis of tendencies of application of decisions of the European Court of Human Rights in judicial practice of arbitrazh courts of the RF as an important index of reform of judicial system of the RF. In the course of undertaken research the author concludes that arbitrazh system of the RF does not always consistently conduct the policy of introduction of interpretation of norms of the European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms into the practice of arbitrazh judicial proceeding and this fact negatively influences the quality of undertaken judicial reform.

Key words: law, judicial reform, European Court of Human Rights, Constitutional Court of the RF, Higher Arbitrazh Court of the RF, European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, right to unification, state registration, jurisdiction of dispute.

Судебная реформа - часть реформ, осуществляемых в нашей стране, в результате которых произошли кардинальные изменения конституционного строя, политических и экономических основ государства, его правовой системы. Поэтому цели судебной реформы должны быть гармонично связаны с общими целями всех других реформ. Огромное значение для определения целей судебной реформы имеют положения Конституции РФ о том, что Россия - правовое, социальное государство (ст. ст. 1, 7), что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, их признание, соблюдение и защита - обязанность государства (ст. 2), что права и свободы человека обеспечиваются правосудием (ст. 18), что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, что решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (ст. 46). Не меньшее значение для определения целей судебной реформы и ее осуществления имеют также общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, которые согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. К ним в первую очередь надо отнести Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). Конвенция имеет особое значение для России, поскольку, ратифицировав Конвенцию, она признала не только ее положения, но и юрисдикцию Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ, Европейский суд, Суд) в качестве международного органа по защите прав и свобод человека, решения которого обязана исполнять. 4 февраля 2010 г. Президент РФ провел совещание по развитию отечественной системы правосудия, обозначив: "В последние годы Европейским судом было принято много решений, по которым Россию обязывали компенсировать вред, причиненный гражданам необоснованными действиями, судебными решениями либо чрезмерным затягиванием рассмотрения судебных дел". Государство заинтересовано в таком усовершенствовании судебной системы, чтобы "оно было эффективным", и создать условия, когда у граждан не было бы необходимости прибегать к услугам международных судов, или, во всяком случае, количество таких обращений было бы существенно меньшим <1>. -------------------------------- <1> См.: Белов С. Дмитрий Медведев предложил достойно отметить юбилей СНГ // Российская газета. 2010. 5 фев.

В связи с высказанными Президентом РФ положениями важное значение имеют положения ст. 6 Конвенции, согласно которой каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, а также толкования Конвенции, даваемые Европейским судом по правам человека. Судебные органы, рассматривая судебные дела в рамках действующего российского законодательства, должны непременно руководствоваться решениями не только вышестоящих судебных инстанций, но и в первую очередь толкованиями, даваемыми Конституционным Судом РФ и Европейским судом по правам человека. Цель данной статьи - обозначить проблему крайне медленного проникновения в практику арбитражных судов и судов общей юрисдикции России толкований норм Конвенции, вырабатываемых Европейским судом по правам человека, и недостаточное поощрение данного процесса проникновения в научной среде в ходе полемики и обсуждений <2>. В качестве примера хочется привести публикацию в уважаемом в юридическом сообществе "Вестнике Высшего Арбитражного Суда РФ" (N 1 (206) за 2010 г.) под названием "Обсуждаем Постановление Европейского суда по правам человека", где уважаемые в научном мире специалисты в области арбитражного судопроизводства в целом негативно восприняли позицию Европейского суда по правам человека в части недопустимости отмены законного и обоснованного по сути судебного решения по сугубо формальным основаниям в угоду юридическому пуризму, а не с целью исправить ошибку, имеющую фундаментальное значение для судебной системы. -------------------------------- <2> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2010. N 1(206). С. 126 - 149.

Полагаем, что не со всеми выводами, приведенными в обозначенной публикации, можно согласиться, и хотелось бы привести собственную точку зрения на решение Европейского суда по правам человека, удовлетворившее требования общественного объединения "Сутяжник" против России. По нашему мнению, фундаментальными основами для вынесения столь неприятного для России и ее арбитражной системы решения стали следующие положения: 1. Единство судебной практики должно основываться исключительно на верховенстве права, а не только на положениях Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ и информационных писем указанных органов судебной власти. Указанная проблема была обозначена судьей Конституционного Суда РФ в отставке Т. Морщаковой в своей лекции "Верховенство права и независимость судебной системы" на вторых "Сенатских чтениях" в Санкт-Петербурге в 2009 г. "Закон небеспроблемен и неоднозначен", - считает госпожа Морщакова, настаивая на том, что "каждый судья свободен в оценке применяемого им в деле закона как неконституционного и в таких случаях вправе основывать свое решение впрямую на Конституции, а затем обратиться в Конституционный Суд РФ для отмены обнаруженной дефективной нормы". Такую возможность Конституционный Суд РФ обозначил своим решением еще в 1998 г. Однако этому мешает стремление к единству судебной практики, ради которого Верховный и Высший Арбитражный Суды РФ "спускают" в виде решений своих пленумов нижестоящим инстанциям обязательные толкования судебных актов, "заставляя подгонять" последующие судебные акты "по росту" <3>. -------------------------------- <3> Коммерсантъ. 2009. 14 окт. N 191(4246).

Европейский суд по правам человека в деле "Сутяжник" против России" в очередной раз обозначил свою правовую позицию, изложенную в Постановлении ЕСПЧ от 24 июля 2003 г. "Дело "Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации" (жалоба N 52854/99): "...право на судебное разбирательство, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера" <4>. -------------------------------- <4> Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2003. N 12.

Необходимо отметить, что содержание принципа правовой определенности раскрыто в Постановлении Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан". В частности, Конституционный Суд РФ указал, что "проверка вступивших в законную силу судебных актов означает, по существу, возможность преодоления окончательности этих судебных актов, законодатель должен устанавливать такие институциональные и процедурные условия их пересмотра в порядке надзора, которые отвечали бы требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключали бы возможность затягивания или необоснованного возобновления судебного разбирательства и тем самым обеспечивали бы справедливость судебного решения и вместе с тем правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов. Основания для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений должны отвечать конституционно значимым целям и в соответствии с принципом соразмерности не нарушать баланс справедливости судебного решения и его стабильности. Отмена или изменение судебного постановления в порядке надзора допустимы лишь в случае, если в результате судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, существенно нарушены права и свободы человека и гражданина, права и законные интересы неограниченного числа лиц, иные защищаемые законом публичные интересы. Основанием для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда не может быть единственно другая точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело" <5>. -------------------------------- <5> Российская газета. 2007. 14 фев. N 31.

Таким образом, при рассмотрении Высшим Арбитражным Судом РФ протеста заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ следовало установить, а было ли допущено судами нижестоящих инстанций нарушение прав сторон спора - ООО "Сутяжник" и Управления юстиции по Свердловской области относительно предмета спора - государственной регистрации в качестве юридического лица или здесь присутствует нарушение процессуальной нормы - неподведомственности возникшего спора арбитражному суду. При этом необходимо сделать ремарку о том, что такая неподведомственность юридически обрела легитимность лишь после появления Постановления Пленума ВАС РФ от 9 декабря 2002 г. N 11 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации". Совершенно очевидным является факт отсутствия нарушения прав сторон спора, фактически имелось формальное нарушение Арбитражного процессуального кодекса РФ арбитражными судами, которые приняли к своему рассмотрению данное дело и дважды вынесли по нему вердикт. Факт отсутствия нарушения прав ООО "Сутяжник" и Управления юстиции по Свердловской области подтверждается и решениями судов общей юрисдикции, рассмотревших впоследствии спор между указанными сторонами и подтвердивших законность требований ООО "Сутяжник", установленных арбитражными судами. Другим примером, доказывающим наличие формального подхода арбитражных судов РФ к подведомственности споров о государственной регистрации некоммерческих организаций на дату рассмотрения арбитражными судами спора между ООО "Сутяжник" и Управлением юстиции РФ, в том числе и Высшим Арбитражным Судом РФ, является Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 4 июля 2001 г. по делу N Ф04/1929-313/А75-2001, в котором суд указал: "В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 22 этого же Кодекса арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам, возникающим из гражданских, административных и иных правоотношений: 1. Между юридическими лицами (далее - организации). К экономическим спорам относятся в том числе споры об обжаловании отказа в государственной регистрации в установленный срок организации или гражданина и в других случаях, когда такая регистрация предусмотрена законом. В Положении о порядке государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 8 июля 1994 г. N 1482, определен порядок государственной регистрации юридических лиц, являющихся субъектами предпринимательской деятельности, в том числе некоммерческих организаций, имеющих право ведения предпринимательской деятельности. Согласно пункту 16 указанного Положения отказ в государственной регистрации предприятий может быть обжалован в суд (арбитражный суд). Из пункта 1 статьи 47 Закона Российской Федерации от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" (в ред. от 7 августа 2000 г.) следует, что образовательные учреждения вправе вести предпринимательскую деятельность, предусмотренную его уставом. В соответствии с пунктом 4 статьи 47 этого же Закона в своей предпринимательской деятельности образовательные учреждения приравниваются к предприятию и подпадают под действие законодательства Российской Федерации в области предпринимательской деятельности. Из пункта 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации следует, что каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. С учетом изложенного кассационная инстанция считает, что в порядке статьи 22 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации спор подлежит рассмотрению в арбитражном суде" <6>. -------------------------------- <6> СПС "КонсультантПлюс".

2. Для целей международной защиты свободы ассоциации Европейским судом по правам человека понятие "объединение" толкуется достаточно широко и применяется к самому широкому кругу сообществ физических лиц. В то же время Европейский суд по правам человека под понятием "объединение" определяет не просто группу индивидуумов, имеющих общую цель, но и некоторую степень стабильности и какую-то (пусть неформальную) институциональную структуру, входя в которую, люди действительно будут считаться принадлежащими к данному объединению. Во многих случаях объединения являются организациями с формальным статусом, т. е. обладают правосубъектностью - и это как раз то, чего хотят основатели большинства из них. Тем не менее международные гарантии права на объединение, а значит, и на некоммерческие организации распространяются не только на такие организации, но и на объединения неформального характера. Это необходимым образом вытекает из общей свободы лиц самим определять форму своего объединения. Предоставление определенной защиты и неформальным организациям особенно важно в тех случаях, когда созданному объединению безосновательно отказывается в приобретении формального статуса, но оно важно и тогда, когда объединяющиеся лица считают, что их организация не должна иметь формальный правовой статус. Таким образом, у государства нет полномочий требовать, чтобы свобода объединения распространялась только на организации, обладающие правосубъектностью. В качестве примера обоснования вышеуказанных выводов можно привести Постановление ЕСПЧ от 5 апреля 2007 г. по делу "Сайентологическая церковь г. Москвы (Church of Scientology Moscow) против Российской Федерации" (жалоба N 18147/02). В данном деле Европейский суд по правам человека указал: "...право на создание объединения является неотъемлемой частью права, заложенного в Статье 11 Конвенции. То, что граждане могут создать юридическое лицо в целях совместной деятельности в сфере взаимных интересов, является одним из наиболее важных аспектов права на свободу объединений, без которого это право будет лишено какого-либо смысла. Способом, которым внутригосударственное законодательство защищает эту свободу и его практическое применение должностными лицами, показывается состояние демократии в конкретном государстве. Определенные государства обладают правом убедить себя в том, что цель и деятельность объединения соответствуют правилам, заложенным в законодательстве, но они должны это делать в соответствии со своими обязательствами по Конвенции и при условии контроля со стороны Конвенционных институтов (См.: Постановление Европейского суда по делу "Сидоропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-IV, § 40). В силу формулировки второго параграфа ст. 11 Конвенции, так же как и ст. ст. 8, 9 и 10 Конвенции, единственной необходимостью, могущей оправдать вмешательство в любое из прав, закрепленных в этих статьях, является та, которая может происходить из "демократического общества" (См.: Постановление Европейского суда по делу "Коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey) от 30 января 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, § 43-45, а также Постановление Большой Палаты Европейского суда по делу "Партия процветания и другие против Турции" (Refah Partisi (the Welfare Party) and Others v. Turkey), жалобы N 41340/98, 41342/98, 41343/98, 41344/98, § 86-9, ECHR 2003-II). Полномочия государства по защите своих институтов и граждан от объединений, которые могут подвергать их опасности, должны применяться с осторожностью, так как исключения из правила свободы объединения должны точно истолковываться, и только убедительные и вынужденные причины могут оправдать ограничения этой свободы. Любое вмешательство должно соответствовать "настоятельной общественной необходимости". Таким образом, понятие "необходимый" не обладает гибкостью таких понятий, как "полезный" или "желательный" (См.: Постановление Большой Палаты Европейского суда по делу "Горжелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland), жалоба N 44158/98, § 94-95, от 17 февраля 2004 г.)" <7>. -------------------------------- <7> Российская хроника Европейского суда. 2008. N 3.

Таким образом, Европейский суд по правам человека очень трепетно относится к институту государственной регистрации юридического лица, напрямую связывая его с неотъемлемым правом индивидов на объединение и уровнем развития демократических институтов в том или ином государстве. 3. Европейский суд по правам человека на протяжении уже десятка лет отмечает, что пересмотр судебных решений по инициативе государственных должностных лиц, не являющихся участниками судопроизводства, является неприемлемым в силу положения п. 1 ст. 6 Конвенции, которое закрепляет за каждым в случае спора о его гражданских правах и обязанностях право на разбирательство дела судом. При этом, как указал Европейский суд по правам человека в своем решении от 24 июля 2003 г. по делу "Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации" и повторил в деле "Сутяжник" против России": "...право стороны в процессе на судебное разбирательство также было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было закреплено, что окончательное, имеющее обязательную юридическую силу судебное постановление могло бы быть отменено вышестоящим судом по заявлению государственного должностного лица". Прибегнув к процедуре пересмотра судебных решений в порядке надзора не по заявлению сторон, а по протесту заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ, Высший Арбитражный Суд РФ нарушил принцип правовой определенности и право заявителя на "разбирательство дела судом", закрепленное в п. 1 ст. 6 Конвенции. Указанной проблеме дал свое конституционно-правовое толкование и Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 5 февраля 2007 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан", которое первоначально не было исполнено Верховным Судом РФ, что потребовало вынесения Определения Конституционным Судом РФ от 11 ноября 2008 г. N 556-О-Р о разъяснении вышеуказанного Постановления. Конституционный Суд РФ в своем Постановлении указал: "В соответствии с частью шестой статьи 381 и частью второй статьи 383 ГПК Российской Федерации председатель верховного суда республики, краевого, областного или равного ему суда, Председатель Верховного Суда Российской Федерации, заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации вправе не согласиться с определением судьи об отказе в истребовании дела или об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции и вынести свое определение - как об истребовании дела, так и о его передаче для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. По смыслу названных законоположений во взаимосвязи с иными положениями главы 41 ГПК Российской Федерации указанное правомочие может быть реализовано только при наличии соответствующего обращения лица, подававшего надзорную жалобу (представление). Такое обращение может рассматриваться как обжалование вынесенного судьей определения, являясь, по сути, отдельным этапом производства в суде надзорной инстанции, и допустимо только в пределах срока, установленного частью второй статьи 376 ГПК Российской Федерации. Из конституционных принципов состязательности и равноправия сторон и связанного с ними принципа диспозитивности следует, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом. При этом предполагается такое построение судопроизводства, при котором функция суда по разрешению дела отделена от функций спорящих перед судом сторон: осуществляя правосудие как свою исключительную функцию (статья 118, часть 1 Конституции Российской Федерации), суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных функций (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2002 года N 4-П по делу о проверке конституционности статьи 140 ГПК РСФСР и от 28 ноября 1996 года N 19-П по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР, Определение от 13 июня 2002 года N 166-О). Такой подход нашел отражение и в носящих рекомендательный характер Процедурах эффективного осуществления основных принципов независимости судебных органов (приняты 24 мая 1989 года Экономическим и Социальным Советом ООН, Резолюция 1989/60), согласно которым, в частности, ни от одного судьи нельзя требовать выполнения функций, не совместимых с его независимым статусом. Следовательно, Председатель Верховного Суда Российской Федерации или заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации, будучи судьями, не могут вносить представления о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора по собственной инициативе. Иное приводило бы к искажению природы правосудия, принципа состязательности и равноправия сторон при осуществлении судопроизводства (статья 123, часть 3 Конституции Российской Федерации), а также конкретизирующего его принципа диспозитивности в гражданском процессе. Таким образом, исходя из конституционных принципов гражданского судопроизводства Председатель Верховного Суда Российской Федерации или заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации могут осуществлять закрепленное за ними статьей 389 ГПК Российской Федерации правомочие только при наличии обращения заинтересованных лиц (включая тех, которые по своему статусу в соответствии с законом обладают правом обращаться в защиту публичных интересов), с соблюдением общих правил, предусмотренных главой 41 данного Кодекса, в том числе в пределах, установленных частью второй статьи 376, частью первой статьи 381 и частью первой статьи 382, сроков для обжалования судебных постановлений в надзорную инстанцию, истребования дела и вынесения определения по результатам рассмотрения истребованного дела. При этом Председатель Верховного Суда Российской Федерации или заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации, внесшие представление, не могут участвовать в рассмотрении Президиумом Верховного Суда Российской Федерации соответствующего дела по существу. Иное истолкование статьи 389 ГПК Российской Федерации приводило бы к произвольному ее применению и, соответственно, к неопределенности в спорных материальных правоотношениях и возникших в связи с судебным спором процессуальных правоотношениях, к неограниченному пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений, нарушающему как принцип справедливого судебного разбирательства, так и принцип правовой определенности, и тем самым - к неправомерному ограничению конституционного права на судебную защиту, что противоречит требованиям статей 19 (части 1 и 2), 46 (части 1 и 2), 55 (часть 3), 118 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации" <8>. -------------------------------- <8> Собрание законодательства РФ. 2007. N 7. Ст. 932.

Указанная позиция распространяется на анализируемый нами случай отмены Высшим Арбитражным Судом РФ решения в отношении ООО "Сутяжник", что также нашло свое подтверждение в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17 января 2008 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений статей 9 и 10 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" и статей 181, 188, 195, 273, 290, 293 и 299 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Себ русский лизинг", общества с ограниченной ответственностью "Нефте-Стандарт" и общества с ограниченной ответственностью "Научно-производственное предприятие "Нефте-Стандарт" <9>. -------------------------------- <9> Российская газета. 2008. 26 янв. N 16.

Президент РФ Д. А. Медведев на уже упоминавшемся совещании по развитию отечественной системы правосудия отметил: "Мы сейчас занимаемся модернизацией экономики. Мы начали активно прорабатывать вопросы улучшения инвестиционного климата в нашей стране. Так вот, инвестиционный климат в нашей стране напрямую завязан на эффективность судебной системы. С кем бы я ни встречался, и с нашими предпринимателями, и с иностранными инвесторами, все они говорят только одно: для того чтобы в России был лучший инвестиционный климат, нужно, чтобы судебная система развивалась, крепла и могла эффективным образом исполнять свои полномочия". Глава Высшего Арбитражного Суда Антон Иванов в ходе участия в уже упомянутой встрече с Президентом РФ также подчеркнул: "Инвесторы, частные лица, зная о том, как рассматриваются аналогичные дела, понимают, что их ждет в будущем и как им поступать. То есть для них заранее понятны правила, и, конечно, развитие системы прецедентного права в этом смысле будем им дополнительным подспорьем". Ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов (Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ). Осуществляя реформирование судебной системы, в особенности арбитражного судопроизводства, мы полагаем, что Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, руководители арбитражных судов России должны быть проводниками положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, решений Европейского суда по правам человека - в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие. Нельзя забывать о том, что в силу п. 4 ст. 15 Конституции РФ Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является составной частью российской правовой системы, а потому решения Европейского суда по правам человека должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права, иначе никакой инвестиционной привлекательности, эффективной судебной системы России еще долго нам не создать, а хотелось бы в силу того, что п. 1 ст. 1 Конституции РФ Российская Федерация провозгласила себя демократическим правовым государством.

Название документа