Юридическая природа инвестиционного соглашения между государственной нефтяной компанией Азербайджанской Республики и иностранными компаниями

ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ИНВЕСТИЦИОННОГО СОГЛАШЕНИЯ МЕЖДУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НЕФТЯНОЙ КОМПАНИЕЙ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ И ИНОСТРАННЫМИ КОМПАНИЯМИ

О. Р. ГУСЕЙНОВ

Гусейнов О. Р., доцент кафедры международного права юридического факультета РУДН, кандидат юридических наук, председатель Московского общества "Азербайджан", председатель редколлегии Федеральной газеты "Азербайджанская Диаспора".

В соответствии с принципами, изложенными в распоряжении Президента Азербайджанской Республики от 4 февраля 1994 г. "Об ускорении разработки морских нефтяных и газовых месторождений в Азербайджане", Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики завершила продолжающиеся более трех лет переговоры о заключении Соглашения о совместной разработке месторождений "Чыраг", "Азери", а также глубоководной части месторождения "Гюнешли" в Каспийском море с консорциумом зарубежных нефтяных компаний, куда вошли компании "Амоко Каспиан Си Петролеум лтд.", "Би-Пи Эксплорейшн (Каспиан Си) лтд.", "ДенНорское Статс Ольеселскап а. с.", акционерное общество "ЛУКойл", "МакДермотт Азербайджан, инк", "Пеннзойл Каспиан Корпорэйшн", "Ремко Хазар Энержи лтд.", "Туркие Петроллери а. о.", "Юнокал Хазар лтд". Нефтяные запасы этих месторождений оцениваются более чем в 500 миллионов тонн. В докладе, представленном Государственной нефтяной компанией Президенту Азербайджанской Республики, подготовленный проект соглашения с экономической точки зрения характеризовался как эффективный и приемлемый для Азербайджанской Республики. Отмечалось, что 80% инвестиций, необходимых для разработки месторождений, будут произведены консорциумом. После вступления в силу Соглашения первая нефть будет добыта в течение первых 18 месяцев, добыча нефти на основных месторождениях начнется не позже 48 месяцев, строительство нефтепровода, обеспечивающего эффективную транспортировку на международный рынок азербайджанской нефти, завершится в течение 54 месяцев. Согласно Соглашению Азербайджан оставляет за собой право контроля и управления эксплуатацией месторождений <1>. -------------------------------- <1> См.: Указ Президента Азербайджанской Республики от 14 сентября 1994 г. "Об итогах переговоров с консорциумом зарубежных нефтяных компаний о совместной разработке нефтяных месторождений в азербайджанском секторе Каспия" // Вед. Верх. Совета Азербайджанской Республики. 1994. 18 сен.

Полученная прибыль обеспечит переход многих отраслей экономики Азербайджана к высоким технологиям, в том числе даст возможность обновлению инфраструктуры. Успешная работа крупных нефтяных компаний в Азербайджане укрепит доверие за рубежом к Азербайджанскому государству и, несомненно, заложит основу для привлечения новых иностранных инвестиций. Какова юридическая природа подписанного соглашения - это большой вопрос для азербайджанских юристов. Такие контракты, как контракты-соглашения, для бывших республик Советского Союза - это новое явление, при оценке правовой природы инвестиционных контрактов-соглашений надо использовать мировой опыт. Соглашения, заключенные Азербайджанской Республикой с иностранными компаниями, представляются сложными по правовой природе. Сложность состоит в том, что в правоотношения вступают субъекты с разным правовым статусом. С одной стороны, это государства, обладающие суверенитетом и более универсальной правоспособностью, с другой - иностранные юридические лица, обладающие гражданской правоспособностью. Азербайджанское национальное инвестиционное законодательство (Закон от 15 января 1992 г. "О защите иностранных инвестиций", Закон от 13 января 1995 г. "Об инвестиционной деятельности" и Закон от 14 апреля 2009 г. "Об особых экономических зонах" и другие законодательные акты) регулирует основные вопросы отношений, возникающих в связи с иностранными инвестициями в стране. Конкретные правоотношения между государством, принимающим инвестиции, и частными иностранными инвеститорами регулируются контрактами-соглашениями между ними. Обязательства сторон, заключивших инвестиционные контракты, базируются на законодательстве Азербайджанской Республики и международных соглашениях об инвестициях. Если рассмотреть законодательство развивающихся стран, то инвестиционные кодексы таких стран, как Камерун, Алжир, Габон, Нигер и Малагасийская Республика, в своих положениях предусматривают заключение контрактов-соглашений. Контракты-соглашения выступают средствами индивидуализации и конкретизации положений инвестиционного законодательства развивающихся государств, в которых определены права и обязанности иностранных инвеститоров и государств, принимавших инвестиции. Наряду с вышеупомянутым контрактом, подписанным между Государственной нефтяной компанией Азербайджанской Республики и иностранными компаниями, примером таких инвестиционных контрактов-соглашений могут служить контракты компаний "Амко Эйта" с Индонезией, "Аминойль" с Кувейтом, "Мйегта" с Мавританией и др. Юридическая природа контрактов-соглашений рассматривается по-разному разными юристами многих стран. Профессор В. П. Мозолин в своей работе "Право США и экспансия американских корпораций" разделяет такие контракты на следующие виды: а) акты об одобрении; б) концессионный договор; в) соглашение о гарантиях. Чериан Джой называет их "соглашения об экономическом развитии или транснациональные контракты об экономическом развитии" <2>. Многие ученые-юристы относят инвестиционные контракты к международным экономическим концессиям или к административным контрактам. -------------------------------- <2> Модифицированная или приспособленная форма административного контракта, естественно, отличается от обычного понимания этого института французского права. Обычно положения административного контракта признают односторонние действия правительства (как стороны контракта) по контролю за исполнением условий контракта или по изменению его условий в общественных или публичных интересах.

В научной литературе по инвестиционным соглашениям экономическая концессия рассматривается как специальное разрешение в форме особой привилегии иностранным инвесторам правительствами развивающихся государств или государственными органами от имени правительств. По контракту этой формы иностранному инвеститору, будь то физическое или юридическое лицо, разрешается заниматься инвестиционной деятельностью, связанной с экономическим развитием принимающего государства. Поскольку инвестиционные контракты подобного рода предполагают деятельность иностранного инвестора в направлении экономического развития того или иного развивающегося государства, некоторые юристы предпочитают называть эту форму термином "соглашения об экономическом развитии" вместо термина "экономическая концессия". Административные контракты представляют собой модификацию одного из институтов французского права, когда возможны контракты между правительством, с одной стороны, и физическим или юридическим лицом - с другой. Что-то похожее на этот тип инвестиционного контракта широко распространено в Азии и Африке, особенно в тех государствах, которые были в свое время колониями стран континентального права (Франции, Бельгии, Италии, Нидерландов). В том случае, когда развивающееся государство использует эту правовую форму, т. е. строит свои отношения с иностранным инвеститором, приспосабливая или модифицируя административно-правовой контракт, такие контракты квалифицируются как "транснациональные контракты об экономическом развитии" <3>. -------------------------------- <3> Такие подобные положения отсутствуют в инвестиционных контрактах, вследствие чего в них ограничивается право правительств развивающихся государств в одностороннем порядке изменять условия контракта с иностранными инвеститорами.

Экономическая концессия и административный контракт представляют собой два типа инвестиционных контрактов, соответствующих правовым системам стран общего права и стран континентального права. Появление этих контрактов закономерно, так как основные иностранные инвесторы в развивающихся государствах - это крупные корпорации стран, принадлежащих к указанным правовым системам. Для определения правовой природы необходимым представляется рассмотрение основных положений инвестиционных контрактов. Одной стороной контрактов выступает правительство суверенного развивающегося государства, другой стороной - иностранное физическое или юридическое лицо, как правило, крупные корпорации и фирмы развитых капиталистических стран. Предметом контрактов является соглашение сторон о вложении иностранного капитала в экономику развивающегося государства одной стороной (инвестором) и о разрешении допустить этот капитал на территорию государства, в определенную отрасль экономики другой стороны (развивающимся государством), на определенных условиях и на определенный срок. Контракты содержат положения, в соответствии с которыми любая инвестиционная деятельность в развивающихся государствах должна способствовать экономическому развитию, увеличению занятости населения, обеспечению профессиональной подготовки местного платежного баланса страны, улучшению снабжения населения товарами широкого потребления и т. д. Непременное условие инвестиционной деятельности заключается в использовании местных ресурсов (сырья, материалов, рабочей силы и др.). В случае с азербайджанским контрактом совместная разработка нефтяных месторождений предусмотрена на 30 лет. Это заложит основу экономического и социального благополучия народа в Азербайджанской Республике на пороге XXI в., а реальные результаты будут получены в ближайшие годы. В условиях перехода к рыночной экономике валютные поступления в десятки миллиардов долларов обеспечат качественное обновление научной и производственно-технической базы всей экономики и прежде всего нефтяной промышленности. Это даст новый импульс развитию нефтяного машиностроения, нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности, находящихся длительное время в состоянии застоя, а это, в свою очередь, поможет наряду с общим экономическим развитием укреплению кадрового потенциала, даст возможность создать новые рабочие места. Азербайджанская промышленность освоит передовой зарубежный опыт эксплуатации глубоководных месторождений углеводородов, что в дальнейшем даст возможность самостоятельного использования таких месторождений. В соглашениях содержатся условия, обязывающие стороны соглашений строго выполнять взаимные права и обязательства. В мировой практике соглашение включает положения-обязательства развивающихся государств - сторон соглашений предоставлять иностранному инвестору полное или частичное освобождение от определенных видов налогов, а также экспортных и импортных таможенных пошлин, свободный или регулируемый перевод прибылей и капитала за границу в соответствующей валюте, неприменение положений национального законодательства, изменяющего правовой режим, льготы и привилегии до истечения срока соглашений. Соглашения могут не применять положения национального законодательства, а рассмотреть их по-своему, например, получение прибыли по азербайджанскому соглашению отличается от норм национального законодательства. Согласно соглашению прибыль Азербайджана будет получена из трех источников: - прибыль, получаемая по праву собственника на природные ресурсы; - прибыль, связанная с участием в инвестиционных вложениях в разработку месторождений; - налоговые отчисления в бюджет республики в размере одной четвертой части прибыли консорциума. Все это обеспечит получение Азербайджаном 80-процентной прибыльной нефти. Кроме того, попутный газ, добываемый вместе с нефтью, запасы которого оцениваются в объеме 55 миллиардов кубометров, также будет составлять собственность Азербайджана. Эксплуатация месторождений свободного газа на площади, охватываемой Соглашением с консорциумом, запасы которого оцениваются в 90 миллиардов кубометров, остается в исключительном ведении Азербайджана, что еще более увеличивает экономический эффект этого соглашения. Если раньше в контрактах-соглашениях не всегда предусматривалась арбитражная оговорка, то сейчас инвестиционные контракты-соглашения, как правило, содержат арбитражную оговорку, в соответствии с которой стороны согласны на обязательное для них арбитражное разрешение споров, возникающих в случае нарушения или несоблюдения положений и условий контракта. Рассмотрев основные положения некоторых инвестиционных соглашений развивающихся стран с иностранными компаниями, становится ясно, что правительства развивающихся государств в некоторых случаях предоставляют иностранным инвесторам более льготные режимы, чем те, которые закреплены в инвестиционных законах и кодексах. Льготный режим предоставляется иностранным компаниям в зависимости от величины инвестируемого капитала и важности промышленных объектов, призванных заложить основы различных отраслей национальной экономики развивающихся стран. Рассматривая различные точки зрения по поводу юридической природы соглашений различных юристов из разных стран, можно отметить, что в юридической литературе имеется много концепций по этой проблеме. Если их разделить по крупным разделам, то имеется три концепции относительно правовой природы инвестиционных соглашений-контрактов. Такие как: 1. Цивилистическая концепция - контракты-соглашения являются гражданско-правовыми договорами. 2. Концепция международного права - контракты являются межгосударственными договорами. 3. Концепция-"гибрид" - контракты являются не гражданско-правовыми, не международными договорами. В соответствии с первой, цивилистической, трактовкой, наиболее подробно обоснованной в работах профессора Л. А. Лунца (Курс международного частного права), Н. Н. Вознесенской (Иностранные инвестиции и смешанные предприятия в странах Африки), Н. Г. Дорониной (Некоторые организационно-правовые аспекты иностранных инвестиций в развивающихся странах), А. А. Костина (Акционерное законодательство стран Ближнего Востока) и др. авторов, инвестиционные соглашения-контракты являются разновидностью гражданско-правовых договоров. Рассматривая цивилистическую концепцию, видно, что причина цивилистической трактовки инвестиционных соглашений-контрактов проф. Л. А. Лунца и его последователей состоит в том, что они подходят к определению сути и характера самого международного частного права как регулирующего только отношения гражданско-правового характера с "иностранным элементом", внутригосударственным правом. Так, в отношении инвестиционных контрактов, определяемых зарубежными авторами как международные договоры, проф. Л. А. Лунц писал: "Доктрина, по которой соглашение между частным лицом, иностранной компанией и государством выводится из сферы гражданского права и переносится в область международного публичного права, имеет своей предпосылкой тезис о возможности для частноправовой организации и для отдельного физического лица быть субъектом международно-правовых отношений, тезис, стоящий в прямом противоречии с принципом государственного суверенитета". Исходя из вышеизложенного видно, что проф. Л. А. Лунц и его сторонники, вероятно, убеждены, что инвестиционные отношения гражданско-правового характера регулируются гражданским правом, тогда как современное международное частное право, на примере прямых иностранных частных инвестиций, осуществляется в том числе и посредством инвестиционных контрактов, включает, на наш взгляд, не только регулирование отношений гражданско-правового - частноправового характера, но и международно-правовое регулирование. Вторая концепция, обоснование которой дается в работах профессора В. П. Мозолина (Право США и экспансия американских корпораций), М. И. Кулагина (Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо), Жана Шапира (Международное право предпринимательской деятельности), Е. Нуогугу (Юридические проблемы иностранных инвестиций в развивающихся странах) и др., относит инвестиционные соглашения-контракты к категории публично-правового характера. Многие американские авторы тоже придают этим соглашениям международно-правовой публичный оттенок. Например, Л. Сон, Р. Бакстер прямо относят их к числу договоров международного публичного права, т. е. к разряду межгосударственных договоров. Нигерийский юрист Е. Нуогугу считает, что соглашения по своей правовой природе не отличаются от межгосударственных договоров. Точка зрения этого автора представлена, пожалуй, наиболее развернуто в зарубежной научной литературе. В соответствии с концепцией "инвестиционные контракты суть межгосударственные договоры", Нуогугу приходит к выводу о том, что ответственность за нарушение подобных контрактов должна быть международно-правовой. Например, в случае национализации Ираном в 1951 г. англо-иранской нефтяной компании. Другим примером можно назвать продажу через конкурсное производство компании "Барселона Трекшен". Когда эта компания была признана банкротом испанским правительством, акционерами этой компании являлись граждане Бельгии, а сама компания, владелец этих акций, по юридическому адресу находилась в Канаде. После покупки компании испанскими гражданами Бельгийское правительство обратилось в Международный суд, а испанское правительство протестовало, заявляя, что это не вопрос компетенции Международного суда. Одним из двух вопросов, включенных в повестку дня в Международном суде, был вопрос о том, имеет ли право Международный суд рассматривать этот вопрос. Международный суд решил, что этот вопрос должен рассматриваться в Международном суде, после чего вопрос был рассмотрен. Английский профессор Б. Уортли в докладе на 53-й сессии Института международного права развивал эту концепцию, согласно которой этим соглашениям придается качество международных договоров с тем, чтобы обеспечить защиту интересов инвеститоров. Противники этой концепции указывают, что инвестиционные контракты не могут быть приравнены по характеру и юридической основе (в основном национально-правовой) к разряду межгосударственных договоров и соглашений. Следовательно, противники этой концепции считают, что не может быть и речи о том, чтобы ответственность за нарушение инвестиционных контрактов была международно-правовой, поскольку за нарушение межгосударственных договоров наступает прежде всего политическая ответственность. Особенно сложна, на наш взгляд, концепция международно-правовой ответственности в случае применения акта национализации развивающихся государств в отношении того или иного объекта иностранной частной собственности, находящейся на территории этого государства. Например, в случае с азербайджанским инвестиционным соглашением. Это противоречило бы принципу суверенитета государства. Многие другие авторы (Риго, Венглер) тоже с непримиримостью оспаривают возможность регламентирования международным публичным правом инвестиционных контрактов, заключенных между государством и частным лицом. Их точка зрения основывается на следующих посылках: а) контракт в этом случае имел бы характер международного договора, а такая возможность заранее исключена в деле Англо-иранской нефтяной компании, рассмотренном Международным судом ООН (1952); б) частное лицо не является элементом международного правопорядка, а государство-участник не может предлагать ему "карточку участника клуба" субъектов международного права; в) международное право не имеет достаточно конкретных принципов для регламентации контрактов. Эти возражения - в центре ожесточенной теоретической полемики. Не имея возможности принять участие в теоретической дискуссии, отметим, что ст. 42 параграфа 1 Конвенции МЦУИС особо предусматривает, что в случае отсутствия выбора сторон арбитражный суд может применить "право государства-участника, исходя из сути спора, в том числе нормы, связанные с разрешением коллизии законов, так же как соответствующие принципы международного права". Это провозглашает и резолюция Института международного права (представляющего мажоритарную доктрину), в ней указывается также, что в контрактах между государством и иностранным физическим лицом стороны могут избрать в качестве права контракта "одну или несколько внутренних законодательных систем или общие принципы права, которыми руководствуются в международных отношениях, либо международное право, либо комбинацию перечисленных источников права (1979 г., Афины). Арбитры, наконец, не раздумывая применяли международное право, иногда чрезвычайно широко. Так, ныне действующий арбитраж МЦУИС счел, что ст. 42 параграфа 1 Вашингтонской конвенции закрепляет, что, даже "если существуют нормы применимого права заинтересованного государства, они должны быть оценены с точки зрения соответствия международному праву, которое в случае конфликта преобладает (Амка Эйша и др. портив Республики Индонезия (31 мая 1990 г.))". Так что к международному праву подобные контракты не только апеллируют, но и отдают ему приоритет. Правоотношения между названными субъектами не могут полностью регулироваться нормами публичного международного права. Эти отношения носят особый правовой характер. Особенность эта состоит в участии в них государств, обладающих универсальной правоспособностью, в силу чего они могут вступать и в инвестиционные отношения, и в любые другие отношения, не теряя при этом качества носителей суверенитета. А регулирование этих отношений с "иностранным" элементом относится к международному и национальному праву. Кроме того, посредством международного права в конечном счете эти отношения регулируются национальным правом непосредственно или с помощью коллизионных норм. Поэтому все попытки целиком отнести регулирование таких отношений к международному праву, по нашему мнению, теоретически несостоятельны. Рассматривая разные позиции, добавим, что приведенные выше точки зрения, относящие контракты к межгосударственным соглашениям, не получили поддержки в нескольких случаях и в Международном суде ООН, где было отмечено, что соглашения, заключаемые между иностранными физическими и юридическими лицами, с одной стороны, и государствами - с другой, не являются международными договорами. Авторы третьей концепции рассматривают соглашения как "гибриды", т. е. ни как международные соглашения, заключенные между государствами, ни как контракты, заключенные между юридическими и физическими лицами в национальном праве. Основной вопрос, который решается при определении правовой природы инвестиционных соглашений-контрактов, состоит в том, что сторонники гражданско-правовой концепции относят его к институту национального права, а сторонники международно-правовой концепции - соответственно к международному публичному праву. Такое отнесение на первый взгляд кажется вполне логичным, так как в регулировании этих инвестиционных отношений задействованы нормы как одной, так и другой правовой системы. И все же такое альтернативное решение не является правомерным, с точки зрения авторов третьей концепции, как уже говорилось, когда инвестиционное соглашение-контракт по правовой природе определяется как гражданско-правовой контракт - институт национального права или как международный договор - институт международного публичного права. Инвестиционные соглашения-контракты вряд ли можно относить к институтам одной или другой правовой системы. Вероятно, что это институт международного частного права, которое включает в себя нормы как национального, так и международного права и занимает "промежуточное" межсистемное положение в регулировании инвестиционных отношений с иностранным элементом. Специфика инвестиционных отношений в том, что мы имеем дело с различным статусом их субъектов, различным характером норм двух правовых систем, сочетанием публично-правового и частноправового методов, позволяющих сделать вывод о становлении инвестиционного права как части международного частного права, а инвестиционных соглашений-контрактов - как института международного инвестиционного права. "Цивилистическая" и "международно-правовая" концепции должны были исходить из того положения, что гражданско-правовой и международный договоры исходят из непременного юридического равенства сторон. В инвестиционных соглашениях-контрактах нет юридического равенства, как нет и фактического. По своему статусу, например, ТНК находятся в неравном положении по сравнению с суверенными государствами, а вот фактическое экономическое состояние суверенных государств ставит их в неравное положение по отношению к ТНК. Однако ради высших интересов сторон они приходят к соглашению и принятию на себя взаимных обязательств по обеспечению условий и правовых гарантий инвестирования. Вступая в конкретные инвестиционные отношения с иностранным частным инвестором (ТНК), государство не перестает быть субъектом властвования по отношению к инвестору. Более того, оно может выполнить условия такого контракта только как субъект власти, чтобы обеспечить правовые гарантии инвестирования, например, в отношении "политических рисков". В таком случае создается впечатление, что по своей природе инвестиционный контракт носит характер одностороннего административного акта применения национального права и сводится к односторонним "административным сделкам". Однако инвестиционные отношения с иностранным элементом нельзя приравнивать не только к гражданско-правовым отношениям, но и к административно-правовым, регулируемым национальным правом. Инвестиционные отношения с иностранным элементом, конечно, имеют публично-правовой характер, тем не менее оценивать правовую природу инвестиционного соглашения как административно-правовой договор или одностороннюю административную сделку в национальном праве не совсем правомерно из-за специфики самих отношений. Рассматривая все три концепции, мы видим, что окончательного решения относительно правовой природы этих соглашений в настоящее время в теории правового регулирования иностранных инвестиций, по нашему мнению, нет. Все концепции и подходы к определению правовой природы инвестиционных соглашений-контрактов имеют право на жизнь, и только долговременная практика в будущем может решить этот вопрос. Тем не менее и в настоящее время, как нам представляется, возможна попытка рассмотреть инвестиционные контракты и их правовую природу с позиции современного международного права как особого рода инвестиционных контрактов. Причина появления особого рода инвестиционных контрактов, не укладывающихся в рамки цивилистических институтов, форм и методов правового регулирования, и состоит, на наш взгляд, в развитии самих социально-экономических отношений в условиях научно-технического прогресса, экологического кризиса и рационального использования ресурсов, в возрастающей взаимозависимости и взаимообусловленности всех субъектов международных экономических отношений в едином мировом рынке и мировом хозяйстве. Дальнейшее социально-экономическое мировое развитие требует от юридической науки новых нетрадиционных подходов. С этой точки зрения нельзя начисто отвергать концепцию некоторых ученых о международно-правовой природе инвестиционных контрактов. Во-первых, правовое решение иностранных инвестиций включает в себя нормы национального и международного права, в которые, в свою очередь, входят нормы публичного и частного права. Во-вторых, и это, наверное, главное, публичное право вообще не существует без частного конкретного интереса и его субъекта. А поэтому международное публичное право не может существовать без частного так же, как национальное. Подтверждением этой концепции может служить Вашингтонская конвенция 1965 г. о разрешении инвестиционных споров между государствами и частными лицами других государств. Практика инвестиционных отношений говорит о тенденции предметного расширения международного частного права, что, скорее всего, повлечет за собой появление новых видов отношений и новых правовых институтов, форм и методов регулирования. И, наконец, в-третьих, стороной инвестиционных контрактов являются, в большинстве случаев, транснациональные корпорации, которые по экономическому потенциалу иногда не уступают другой стороне контрактов - суверенным развивающимся государствам. Однако именно транснациональные корпорации могут внести существенный вклад в экономическое развитие этих стран и восполнить, таким образом, недостающие в инвестиционном процессе средства инвестирования как по объему, так и по качеству капитала, последнее особенно важно для развития в эпоху научно-технической революции. Современный мировой и национальный инвестиционный процесс невозможно себе представить без участия таких необычных субъектов, как транснациональные корпорации (ТНК). И поэтому инвестиционная политика развивающихся государств и правовое регулирование иностранных инвестиций в них не могут не учитывать интересов ТНК, а следовательно, должна проводиться гибкая инвестиционная политика по согласованию национальных интересов государств и иностранных частных инвеститоров. Такое вполне возможно, и реальность политики "либерализации", и эффективность правового регулирования иностранных инвестиций подтверждает экономическое развитие "новых индустриальных стран" (Южная Корея, Сингапур и др.). И, таким образом, кажущиеся непримиримыми противоречия интересов развивающихся государств и ТНК находят свое разрешение и согласование в инвестиционных соглашениях-контрактах. Специфика и сложность инвестиционных отношений азербайджанского нефтяного соглашения с иностранными компаниями состоят не только в том, что в них участвуют разные субъекты - государства в лице, в частности, Государственной нефтяной компании, с одной стороны, и иностранные юридические лица - с другой. И в силу этого факта эти отношения представляют собой особую категорию отношений в международном праве, не похожую на отношения чисто гражданско-правового (частного) и публично-правового административного характера. Государство вступает в гражданско-правовые отношения и, следовательно, становится стороной гражданско-правового контракта. Все это, бесспорно, так. Однако инвестиционное соглашение в данном случае не регулирует чисто гражданско-правовые отношения, которые, по сути, отличаются от гражданско-правовых, т. е. частноправовых, отношений. Если возвратиться к проведенному выше анализу инвестиционных соглашений, то содержание азербайджанского соглашения говорит о том, что в нем содержатся нормы в большей степени публично-правового характера в виде обязательств государства, принимающего прямые инвестиции, разрешить допуск инвестиций в определенную отрасль (нефтегазовый комплекс) и на определенных условиях. Обязательства государства по инвестиционному соглашению сводятся в конечном счете к обеспечению условий и правовых гарантий иностранному инвеститору на случай от "политических рисков", которые могут наступить в результате действия или бездействия государства или его органов по осуществлению властных полномочий (национализации, налогообложения, валютного регулирования и др.). Обязательства инвестора в данном случае состоят в принятии этих условий и строгом их выполнении. Здесь прямо не регулируется гражданский или коммерческий оборот, а учитываются отношения власти и подчинения, т. е. обеспечиваются условия необходимой экономической деятельности. И ответственность за нарушения контрактов наступает не чисто гражданско-правовая, когда взыскивается положительный ущерб и упущенная выгода. Эта ответственность приближается к международной, когда государство-нарушитель компенсирует в виде репарации нанесенный ущерб. Анализ контракта свидетельствует о том, что он представляет собой сочетание публично-правового и частноправового регулирования. Рассмотрение института инвестиционных соглашений-контрактов показало сложность определения его правовой природы, которая, в свою очередь, отличается особенностью и сложностью самого предмета - инвестиционных отношений. Это особый вид в системе современных международных экономических отношений, который играет в настоящее время главную роль. В самом деле, разве не зависит от экспорта и импорта капиталов производство и торговля товарами в мировой экономике и на международном рынке, не говоря о многом другом в этой сфере? В правовом регулировании иностранных инвестиций, как в капле воды отражается весь спектр сложных социально-экономических и политических проблем современного состояния и тенденций развития всего мирового сообщества в целом и позволяет заново переосмыслить многие сложные теоретические вопросы взаимодействия национального и международного права. В заключение можно отметить, что определение правовой природы одного из важных институтов правового регулирования иностранных инвестиций - инвестиционных соглашений можно в общем виде свести к следующему положению: все рассматриваемые выше концепции правовой природы инвестиционных соглашений-контрактов (гражданско-правовая, административно-правовая и международно-правовая) исходят не из специфики инвестиционных отношений, а из политики государств по отношению к иностранным инвестициям - иностранной частной собственности. Вследствие этого контракт-соглашение юристами принимающего государства, как бы защищая интересы национального суверенитета, считается гражданско-правовым, а юристами государства-инвестора - международно-правовым, учитывая постоянные политические (политическая нестабильность в странах СНГ в 90-е годы, в особенности в Азербайджане, где 20% территории Азербайджана оккупировано соседней Арменией и где за четыре года (1990 - 1994 гг.) сменили друг друга три президента, и все покинувшие свой пост ушли не по своему желанию, а под большим давлением) и экономические риски (события в экономике Мексики в середине 90-х годов, считающейся очень стабильной экономикой), как бы защищая интересы своих компаний и физических лиц. Вместе с тем, исходя из тенденции развития транснациональных отношений в современных международных экономических отношениях, в том числе инвестиционных отношениях, следует предположить, что в современном международном частном праве появляются и развиваются новые нетрадиционные нормы, институты, формы и методы правового регулирования, сочетающие в себе как публично-правовое, так и частноправовое регулирование, позволяющее согласовывать индивидуальные и коллективные, частные и общественные, государственные и международные интересы, из чего следует, что инвестиционные соглашения-контракты можно определить как институт международного права, являющийся средством конкретизации и индивидуализации норм национального и международного публичного права по регулированию инвестиционных отношений с иностранным элементом. Анализируя целиком инвестиционные отношения, можно делать вывод, что основную роль в регулировании инвестиционных отношений играет инвестиционный договор с иностранными компаниями. Изучение положения различных инвестиционных (концессионных) соглашений приводит к выводу о том, что таким договорам присущи следующие признаки: 1) одной из сторон в таких договорах всегда выступает государство, представленное каким-либо из своих органов; 2) другой стороной (контрагентом государства) в таких договорах являются частные юридические (в данном случае иностранные нефтяные компании) или физические лица. Этими лицами могут быть не только иностранные, но и отечественные инвесторы. Им может быть один инвестор или несколько инвесторов (в данном случае консорциум нефтяных компаний). Если их несколько, то они должны быть объединены в группы, т. е. должны выступать как единый юридически оформленный инвестор. Если группа не выступает в качестве юридического лица, то она должна передать одному из участников право выступать от ее имени в отношениях с государством; 3) участниками инвестиционных соглашений могут быть любые иностранные и отечественные компании, имеющие финансовую базу для инвестирования и опыт в нефтегазовом секторе; 4) предметом таких договоров является деятельность, связанная с использованием природных ресурсов и других объектов государственной собственности. Такие объекты не должны быть в хозяйственном ведении государственных учреждений, организаций и предприятий; 5) исключительный, особый характер прав иностранного инвестора (концессионера) проявляется в том, что, несмотря на то что государство остается органом публичной власти, в период действия таких договоров государство "уступает" концессионеру свои исключительные права на концессионный объект. Специфическим характером и дополнительными признаками азербайджанского соглашения являются следующие. 1. Азербайджанское государство, представленное в лице ГНКАР, участвуя в различных консорциумах и на разных условиях (например, в первом консорциуме доля Азербайджанской Республики составляет 10%), одновременно является второй стороной во всех этих договорах, соединяя в себя роль государственного наблюдателя и партнера по проекту. 2. Отсутствие законодательного регулирования (отсутствует закон о разделе продукции). Регулирование всех вопросов (в т. ч. налогообложение) происходит только на основе инвестиционных соглашений. 3. В инвестиционных соглашениях Азербайджанской Республики (в том числе в "Контракте века") указываются местоположение и координаты контрактной площади, срок ее передачи (в "Контракте века" - 30 лет) во временное пользование, экологические требования и т. д. Выполнение работ происходит на основании принятых иностранными компаниями совместно с принимающим Азербайджанским государством рабочих программ и бизнес-планов по развитию месторождений, в соответствии с которыми и устанавливается финансирование проекта участниками контракта. 4. По инвестиционным (концессионным) соглашениям или соответственно законодательной практике зарубежных стран устанавливаются концессионные платежи и их базовые ставки. В числе платежей, вносимых концессионером, следует назвать роялти - плату за права пользования ресурсами и арендную плату за право пользования земельным участком. Эти платежи исчисляются на ежегодной основе. Кроме этого, предусматривается периодическое повышение ставок роялти и арендной платы для того, чтобы побудить инвестора сократить до минимума площадь занимаемой им земли и добиться постепенного, по мере амортизации капиталовложений инвестора, перераспределения получаемых доходов в пользу государства. Вместе с этим концессионер уплачивает разовый начальный денежный взнос (бонус), величина которого тоже может определяться в договорах. К сожалению, кроме последнего (бонуса), другим вышеназванным платежам не нашлось места в инвестиционных соглашениях, подписанных Азербайджанским государством. Особенности правовой основы и ратификации: после подписания инвестиционного соглашения его участники создали рабочие структуры - Руководящий комитет, Азербайджанскую международную операционную компанию (АМОК) и консультативный совет. Они заработали после обретения правовой компетенции - подписи Президента Азербайджана Г. А. Алиева от 2 декабря 1994 г. в виде специального Указа. А 12 декабря 1994 г. Милли Меджлис (Парламент) Азербайджанской Республики ратифицировал Соглашение, после чего контракт обрел полную юридическую силу. В данной статье рассмотрена одна из форм международно-правового регулирования иностранных инвестиций - инвестиционное соглашение государства с иностранными частными лицами. Вместе с тем в международном праве существуют иные формы правового регулирования иностранных инвестиций - двусторонние межгосударственные соглашения и многосторонние договоры, которые более детально рассматриваются в кандидатской диссертации автора (1998 г.) и в книге "Международно-правовое регулирование иностранных инвестиций" (2010 г.). Здесь же следует подчеркнуть, что указанные договоры (двусторонние и многосторонние), регулирующие межгосударственные инвестиционные отношения, в отличие от рассмотренного в данной статье, являются институтами международного права. В заключение можно отметить, что, к счастью, в этот сложнейший период в истории Азербайджана во главе государства стоял мудрый политик мирового масштаба Гейдар Алиев, благодаря мужеству и настойчивости которого был подписан "Контракт века", обеспечивающий эффективные и надежные гарантии интересов всех сторон, особенно Азербайджана. Подписанный контракт, защищая национальные интересы Азербайджанской Республики на момент заключения соглашения и на будущую перспективу, стал примером для подражания для других государств, что особенно часто отмечалось высшими государственными должностными лицами России и других стран. Разработанный в "Контракте века" механизм правовых обеспечений, государственных гарантий и созданная великим Гейдаром Алиевым политическая стабильность в стране сделали Азербайджан наиболее привлекательным для иностранных инвесторов, что привело к подписанию еще 26 инвестиционных соглашений с участием 41 компании из 19 стран. Выступая 20 октября 2010 г. на расширенном заседании кабинета министров, Президент Азербайджана Ильхам Алиев отметил: "Азербайджан является сегодня одной из передовых стран в формировании мировой энергетической карты. Наша страна превратилась в независимого и проверенного игрока в энергетическом секторе. Стратегия, тактика и перспективы развития, которые выработал Азербайджан, влияют на региональные страны, мировой энергетический рынок и поставки нефти ресурсов на различные рынки" <4>. До конца 2010 г. планируется добыть свыше 50 млн. тонн нефти и 28 млрд. кубометров газа, что дает основание говорить о важной роли Азербайджана в энергетическом секторе. -------------------------------- <4> Азербайджанская диаспора (газета). Москва. 2010. 22 - 29 октября.

Все эти высокие экономические показатели и политические достижения - результаты хорошо разработанного юридического документа - "Контракта века" 1994 г.

Название документа