Практика применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод: трудоправовой аспект

ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНВЕНЦИИ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД: ТРУДОПРАВОВОЙ АСПЕКТ

А. М. КОРОТАЕВА

Коротаева А. М., магистр европейского права.

Автор предлагаемой статьи пытается взглянуть на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) с позиций трудового права и раскрыть огромный потенциал этого документа для защиты прав и свобод, связанных с осуществлением профессиональной деятельности. Свою позицию автор основывает на обширной практике применения норм Конвенции Европейским судом по правам человека.

Ключевые слова: Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Европейский суд по правам человека, трудовое право, трудовые споры, трудовые права, трудовая деятельность, профессиональная деятельность.

The author of the present article tries to make an overview of the European Convention on Human Rights and Fundamental Freedoms (1950) from the point of view of the labour law and to show the enormous potential of treaty for the protection of rights and freedoms associated with the fulfillment of professional activities. The author argues her position based on the case-law of the European Court of Human Rights.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 (далее - Конвенция) <1> представляет собой самый знаменитый международный договор в области защиты прав человека в Европе. Связано это с функционированием ее контрольного механизма, в большей части Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ). -------------------------------- <1> См.: http://www. coe. int/.

Поскольку Конвенция изначально создавалась с учетом деятельности судебного органа и в то время, когда государства не были готовы допустить более массивное вторжение в их суверенные дела, в нее были включены нормы "с конкретным содержанием". Именно поэтому она почти не содержит гарантий социально-экономических прав и свобод <2>. Но в связи с толкованием положений Конвенции с позиции эффективности защиты прав и свобод человека (принцип effet utile) и с учетом уровня общественного развития ситуация в настоящее время выглядит иначе. Гражданские и политические права и свободы получают социально-экономическое наполнение. С одной стороны, можно говорить о нормах Конвенции, имеющих непосредственное отношение к труду и связанным с ним сферам, и о нормах, имеющих опосредованное отношение. С другой стороны, Конвенцию можно рассматривать как средство по борьбе с профессиональными запретами и источник правил в отношении профессиональной деятельности. -------------------------------- <2> Das Menschenbild der Europaischen Menschenrechtskonvention / J. M. Bergmann (Hrsg.). Baden-Baden, 1995. S. 142.

Самое непосредственное отношение к правовому регулированию общественных отношений по поводу труда имеет запрет рабства, подневольного состояния, принудительного и обязательного труда (ст. 4 Конвенции). Эту норму ЕСПЧ применяет достаточно редко. На первый взгляд может показаться, что речь идет об "устаревшем" предписании, особенно в части запрета рабства и подневольного состояния. Однако ЕСПЧ придерживается иной позиции. Подтверждение этому - дело Силиаден против Франции <3>. Ситуацию, когда несовершеннолетняя девочка из Того, нелегально находившаяся во Франции, выполняла в течение нескольких лет работу по дому в чужой семье без оплаты, по пятнадцать часов каждый день, ожидая от этой семьи взамен обещанной помощи в легализации ее статуса во Франции, ЕСПЧ оценил как подневольное состояние. Оно выражалось в личной зависимости (физически девочка не была лишена свободы) и пространственной близости между хозяином и подневольным. В решении неоднократно указывается на то, что общество изменяется и ставит более высокую планку для стандартов в области защиты прав человека. Речь уже идет не о рабстве и подневольном состоянии в их историческом понимании, а о их современном аналоге, который также попадает под запрет Конвенции. Это решение во многом облегчает квалификацию эксплуатации в домашнем хозяйстве или в борделях беженцев из других стран как отношений зависимости <4>. Кроме того, оно подтверждает тот факт, что даже лица, нелегально находящиеся на территории государств - участников Конвенции, не остаются без ее защиты. -------------------------------- <3> ECHR, Judgment, 26.07.2005, "Siliadin vs. France", N 73316/01. <4> См.: Frenz W. Verbot der Sklaverei und Zwangsarbeit nach dem Urteil Siliadin // NZA. 2007. Heft 13. S. 735.

Важное значение для профессионального развития личности имеет право на образование, включая профессиональное образование различных уровней <5> (ст. 2 Протокола N 1 к Конвенции). -------------------------------- <5> См.: Reid K. Practitionerrs guide to the European Convention on Human rights. London, 2004. S. 269. § IIB-109.

Право на уважение собственности (ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции) является необходимой основой для осуществления всякой деятельности, ориентированной на получение дохода. Оно охватывает как все имущественные права, имеющие стоимостную оценку <6>, так и объективные ожидания <7>. При этом право собственности следует не непосредственно из хозяйственного договора, например трудового, а из экономических интересов, вытекающих из этого договора <8>. -------------------------------- <6> См.: Grabenwarter C. Europaische Menschenrechtskonvention. Munchen, 2008. S. 401. Rn. 3. <7> См.: Grabenwarter C. Europaische Menschenrechtskonvention. Munchen, 2008. S. 401 - 402. Rn. 4. <8> См.: Coban A. R. Protection of Property rights within the European Convention of Human Rights. Aldershot, 2003. P. 155.

Правом на защиту пользуется только частная собственность, однако различают два вида притязаний - частноправовые и публично-правовые. К последним относят прежде всего притязания по пенсионному и социальному обеспечению. ЕСПЧ рассматривает их как подлежащие защите, если заинтересованное лицо участвовало в их накоплении и есть связь между его взносами и величиной обеспечения <9>. Таким образом, речь идет прежде всего о страховании. Отмечается формализм этого критерия <10>, поэтому в будущем изменение позиции ЕСПЧ вполне ожидаемо. -------------------------------- <9> См.: Gelinsky K. Der Schutz des Eigentums gemдЯ Art. 1 des Ersten Zusatzprotokolls zur Europaischen Menschenrechtkonvention. Berlin, 1996. S. 33. <10> См.: Die Herausforderung von Grenzen - Le duffi des frontiures - Challenging boundaries. Festschrift fur R. Bieber / A. Epiney, M. Haag, A. Heinemann (Hrsg.). Munchen, 2007. S. 237 (автор - G. Ress).

Сама по себе защита собственности предполагает не только защиту от ее изъятия, но и от иных посягательств, мешающих ее эффективному использованию. Для коллективного трудового права особую важность представляет свобода собраний и объединений (ст. 11 Конвенции). Свобода объединений гарантирует, во-первых, право на образование объединений для совместного выполнения профессиональной и предпринимательской деятельности; во-вторых, право на коллективное представление общих интересов; в-третьих, право на защиту от дискриминации по признаку членства в каком-либо объединении, а равно отсутствия такого. Особо Конвенция упоминает свободу профсоюзов. По мнению ЕСПЧ, государство должно не только разрешать их существование, но и делать его возможным путем защиты от дискриминации по признаку членства в таком объединении <11>. В последнее время ЕСПЧ также все чаще сталкивается с вопросами свободы объединений в негативном смысле. Она выражается, во-первых, в праве на отказ от создания профсоюза или от членства в нем <12>, а во-вторых, в праве профсоюза на выбор своих членов <13>. Очевидна эволюция содержания данной нормы, поскольку первоначально свобода объединений толковалась ЕСПЧ исключительно в позитивном смысле <14>. -------------------------------- <11> ECHR, Judgment, 02.07.2002, "Wilson & the National Union ofjournalists; Palmer, Wyeth & the National Union of rail, maritime & transport workers; Doolan and others vs. UK", N 30668/96; 30671/96; 30678/96, § 41. <12> ECHR, Judgment, 11.01.2006, "Sorensen vs. Denmark and Rasmussen vs. Denmark", N 52562/99; 52620/99. <13> ECHR, Judgment, 27.02.2007, "Associated Society of Locomotive Engineers & Firemen (ASLEF) vs. UK", N 11002/05. <14> ECHR, Judgment, 13.08.1981, "Young, James and Webster vs. UK", N 7601/76; 7806/77.

Достаточно часто ЕСПЧ сталкивается в своей практике и со свободой выражения мнения (ст. 10 Конвенции), которая охватывает право на наличие мнения, на распространение мнения и информации и на их получение. Наибольшее значение эта статья имеет для лиц, чья трудовая функция сводится к выражению определенного мнения и распространению информации, т. е., прежде всего, для работников средств массовой информации. Потенциально это право может быть использовано в отношении любой сферы деятельности. Интересны дела, в которых ЕСПЧ приходится учитывать специфику той или иной профессии, например критическое юридическое мнение, выраженное в судебном процессе <15>, научные мнения о вреде микроволновых печей <16> и об исторической правде <17>, демонстрация своего видения мира деятелями искусства <18>. -------------------------------- <15> ECHR, Judgment, 21.03.2002, "Nikula vs. Finland", N 31611/96. <16> ECHR, Judgment, 25.08.1998, "Hertel vs. Switzerland", N 59/1997/843/1049. <17> ECHR, Judgment, 21.09.2006, "Monnat vs. Switzerland", N 73604/01. <18> ECHR, Judgment, 25.01.2007, "Vereinigung Bildender Kastler vs. Austria", N 68354/01.

Эта норма может иметь и другое применение, например, при распространении информации, составляющей служебную или коммерческую тайну. ЕСПЧ отмечает, что обязанность соблюдать служебную или коммерческую тайну совершенно адекватное требование работодателя к своему работнику и является допустимым ограничением свободы выражать мнение. При определенных условиях, однако, нарушение этой обязанности допустимо. Например, когда раскрываемая информация имеет большое значение для общества и отсутствуют иные пути для решения проблемы <19>. -------------------------------- <19> ECHR, Judgment, 12.02.2008, "Guja vs. Moldova", N 14277/04.

Все больше дел, касающихся осуществления трудовой деятельности, рассматриваются в связи с нарушением права на уважение семейной и частной жизни, жилища и корреспонденции (ст. 8 Конвенции). Цель данной нормы состоит в обеспечении пространства, где личность может свободно жить и развиваться. Ориентируясь на эту цель, ЕСПЧ далеко не всегда пытается конкретизировать понятия, использованные в статье, а оставляет за собой право время от времени наполнять эту норму новым содержанием. Понятие "частная жизнь", как наиболее неконкретное, выполняет функцию заполнения пробелов <20>. Если дело не касается семьи, жилища, корреспонденции, но все же имеет частный характер, то оно может быть исследовано на предмет нарушения права на уважение частной жизни. -------------------------------- <20> См.: EMRK / GG: Konkordanzkommentar zum europaischen und deutschen Grundrechtsschutz / R. Grote, T. Marauhn (Hrsg.). Tubingen, 2006. S. 762. Rn. 17.

Толкуя данную норму, ЕСПЧ не противопоставляет частную жизнь и профессиональную деятельность. Он трактует профессиональную деятельность как неотъемлемую часть частной жизни, поскольку последняя не ограничивается внутренним миром человека, а выходит за его рамки и распространяется на отношения с другими людьми. В современном мире профессиональная деятельность - это самый распространенный способ установления межличностных контактов. Таким образом, человек в определенной степени сохраняет право на уважение его частной жизни, даже когда речь идет об осуществлении профессиональной деятельности <21>. ЕСПЧ не оставил без защиты даже очень известных людей, у которых на первый взгляд в силу их известности вся частная жизнь находится на виду у общественности <22>. С другой стороны, совершенно оправданно, без защиты в рамках этой статьи остается такое явление, как проституция <23>, хотя, очевидно, что речь идет о праве распоряжаться собственным телом и о праве на осуществление "профессиональной" деятельности. -------------------------------- <21> ECHR, Judgment, 16.12.1992, "Niemietz vs. Germany", N 13710/88, § 29. <22> ECHR, Judgment, 24.06.2004, "Von Hannover vs. Germany", N 59320/00. <23> См.: Das Menschenbild der Europaischen Menschenrechtskonvention / J. M. Bergmann (Hrsg.). Baden-Baden, 1995. S. 141.

Как составная часть права на уважение частной жизни рассматривается право на защиту персональных данных. Нарушением этого права являются собирание, хранение, обработка, использование и передача данных, которые имеют какое-либо отношение к частной жизни <24>. Не имеет значения, имеет ли информация какой-либо провоцирующий характер <25>. Особо чувствительными являются медицинские данные, право на защиту которых имеет некоторое отношение и к профессиональной деятельности. Иногда допуск к ней объективно требует определенного состояния здоровья, иначе может возникнуть опасность не только для самого работника, но и для окружающих. Даже если речь идет о "нормальных" профессиях, препятствием к осуществлению трудовой деятельности может быть, например, инфекционное заболевание. -------------------------------- <24> ECHR, Judgment, 26.03.1987, "Leander vs. Sweden", N 9248/81, § 48. <25> ECHR, Judgment, 16.02.2000, "Amann vs. Switzerland", N 27798/95, § 66.

Еще одна составная часть права на уважение частной жизни - это защита окружающей среды, включающая охрану здоровья на рабочем месте. ЕСПЧ однажды уже установил нарушение этого права в отношении государственных служащих <26>. Думается, эта позиция в определенном объеме распространима и на работников, работающих в частном секторе <27>. Если речь пойдет не столько о здоровье, сколько об угрозе жизни, применению подлежит ст. 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь. -------------------------------- <26> ECHR, Judgment, 09.06.1998, "MacGinnaly and Egan vs. UK", N 10/1997/794/995-996. <27> Например, обязанность о предоставлении точной информации об опасных факторах, обеспечение защитными средствами.

Еще одна гарантия, предоставляемая Конвенцией, - право на уважение корреспонденции. Его назначение заключается в обеспечении конфиденциальности коммуникаций. ЕСПЧ, исходя из традиционного понимания корреспонденции, как обмена письмами, включает в него также электронные сообщения <28> и телефонные переговоры <29>. Защищается как содержание коммуникации, так и данные о ней (например, время, продолжительность, адресат и т. п.) <30>. Человек не теряет этого права даже при осуществлении трудовой и служебной деятельности <31>. Обычным явлением считается использование работником различных средств связи и Интернета при выполнении своей трудовой функции и контроль работодателя за этим. Как правило, работодателю интересно, чем занимается его сотрудник в рабочее время и не использует ли он средства работодателя в личных целях. На первый взгляд это право работодателя. В деле Копланд против Великобритании <32> ЕСПЧ с этим согласился, но все же установил нарушение права на уважение частной жизни и корреспонденции гр-ки Копланд потому, что она заранее не была поставлена в известность о таком наблюдении со стороны работодателя. По мнению ЕСПЧ, работник имеет право знать, что делает работодатель, чтобы осознанно выстраивать свое поведение <33>. -------------------------------- <28> ECHR, Judgment, 03.04.2007, "Copland vs. UK", N 62617/00, § 41. <29> ECHR, Judgment, 06.09.1978, "Klass and others vs. Germany", N 5029/71, § 41. <30> ECHR, Judgment, 03.04.2007, "Copland vs. UK", N 62617/00, § 41. <31> ECHR, Judgment, 25.06.1997, "Halford vs. UK", N 73/1996/692/884, § 44; ECHR, Judgment, 03.04.2007, "Copland vs. UK", N 62617/00, § 41. <32> ECHR, Judgment, 03.04.2007, "Copland vs. UK", N 62617/00. <33> Предположением о наличии таких знаний является отражение полномочий работодателя в нормативном акте любого уровня, к которому работник имел бы доступ для ознакомления.

Следует учитывать, что частные лица, в т. ч. работодатели, не являются непосредственными адресатами Конвенции. Поэтому при рассмотрении подобных дел ЕСПЧ решает вопрос о возможности "зачета" действий частных лиц государству, используя критерий принадлежности работодателя к публичной власти. Этим он обосновывает непосредственную ответственность работодателя <34>. До сих пор ЕСПЧ встречались только ситуации с участием работодателей, имеющих отношение к публичной власти. Думается, определенные гарантии в этом смысле должны существовать и при работе у работодателей частного сектора. -------------------------------- <34> ECHR, Judgment, 03.04.2007, "Copland vs. UK", N 62617/00, § 39.

Говоря об огромном значении Конвенции для реализации свободы труда, нельзя не упомянуть об использовании ее как средства по борьбе с запретами на осуществление профессиональной деятельности. Конвенция не обеспечивает право на доступ к государственной службе или к определенным видам профессиональной деятельности <35>, тем не менее она применяется тогда, когда соответствующий запрет нарушает гарантированные Конвенцией права и свободы. Наибольший потенциал в этом смысле имеет право на уважение частной жизни. Оно предлагает две основных возможности по борьбе с профессиональными запретами. Первая возможность, общего плана, может быть потенциально использована в любой ситуации. В деле Сидабрас и Джиаутас против Литвы <36> истцам из-за их предыдущей деятельности в КГБ-структурах на десять лет был закрыт доступ к государственной службе и к некоторым видам профессиональной деятельности в частном секторе. ЕСПЧ посчитал запрет профессиональной деятельности в частном секторе непропорциональным вторжением в их частную жизнь. Право на уважение частной жизни охватывает право на построение отношений с другими людьми, в т. ч. в сфере профессиональной деятельности, и на построение своей жизни. Последнее фактически нереализуемо, если у человека отнять возможность зарабатывать себе на жизнь. -------------------------------- <35> ECHR, Judgment, 28.08.1986, "Kosiek vs. Germany", N 9704/82, § 34. <36> ECHR, Judgment, 27.07.2004, "Sidabras and Dziautas vs. Lithuania", N 55480/00; 59330/00, §. 48.

Другая возможность борьбы с профессиональными запретами в рамках права на уважение частной жизни связана с нарушением какой-либо конкретной сферы частной жизни. В деле Смит и Грэди против Великобритании <37> была затронута интимная жизнь истцов, поскольку они были уволены с военной службы в связи с их принадлежностью к нетрадиционной сексуальной ориентации. -------------------------------- <37> ECHR, Judgment, 27.09.1999, "Smith and Grady vs. UK", N 33985/96; N 33986/96.

Другие права, закрепленные в Конвенции, также могут выступать в качестве средства по борьбе с запретами осуществлять определенную профессиональную деятельность. Например, в деле Тлименнос против Греции <38> истцу был закрыт доступ к должности аудитора в связи с тем, что ранее он привлекался к уголовной ответственности за отказ от ношения военной формы по религиозным мотивам. ЕСПЧ соглашается, что у государства есть право исключать лиц с "плохим" прошлым из определенной профессии. Но это должно быть не произвольным, а объективно необходимым, т. е. учитывать тот факт, насколько предыдущее привлечение к ответственности может повлиять на выполнение конкретной трудовой функции. -------------------------------- <38> ECHR, Judgment, 06.04.2000, "Thlimmenos vs. Greece", N 34369/97, § 39 и далее.

Чаще всего дела о профессиональных запретах касаются свободы выражения мнения и свободы собраний и объединений <39>. -------------------------------- <39> ECHR, Judgment, 28.10.1999, "Wille vs. Liechtenstein", N 28396/95; ECHR, Judgment, 26.09.1995, "Vogt vs. Germany", N 7/1994/454/535.

При всем вышесказанном нельзя не обратить внимания на то, что Конвенция сама по себе выступает источником требований, предъявляемых к лицам определенных профессий, их правам и обязанностям. Конвенция не накладывает обязательств непосредственно на частных лиц, но она обязывает к этому государства. Чаще всего речь идет о публичном секторе, например, правила поведения для сотрудников правоохранительных органов следуют непосредственно из содержания ст. 2 <40> и ст. 8 <41> Конвенции. Статья 6 Конвенции предъявляет особые требования к судьям и иным лицам, участвующим в судебных процедурах, к их правам и обязанностям <42>. В рамках этой статьи ЕСПЧ однажды рассматривал вопрос о том, насколько активно могут действовать государственные агенты, так называемые "подсадные утки" <43>. -------------------------------- <40> ECHR, Judgment, 20.12.2004, "Makaratzis vs. Greece", N 50385/99. <41> ECHR, Judgment, 27.09.2005, "Petri Sallinen and others vs. Finland", N 50882/99. <42> ECHR, Judgment, 07.06.2001, "Kress vs. France", N 39594/98. <43> ECHR, Judgment, 05.02.2008, "Ramanauskas vs. Lithuania", N 74420/01.

С учетом содержания права на уважение частной жизни резонно возникает вопрос о том, насколько совместима с ним профессиональная деятельность частного детектива. Право на уважение корреспонденции определяет обязанности лиц, представляющих услуги в коммуникационном секторе; право на распоряжение собственным телом в рамках права на уважение частной жизни предполагает соблюдение врачами определенных условий для доступа к человеческому телу и проведению различных медицинских процедур <44>, при этом случаи, касающиеся угрозы жизни, рассматриваются в рамках ст. 2 Конвенции <45>. -------------------------------- <44> ECHR, Judgment, 20.03.2007, "Tysiac vs. Polen", N 5410/03. <45> ECHR, Judgment, 08.07.2004, "Vo vs. France", N 53924/00.

Отдельно нужно назвать право на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции), которое предоставляет процессуальные гарантии при защите трудовых прав <46>, а также право на эффективное средство правовой защиты и запрет дискриминации (ст. ст. 13 и 14 Конвенции), которые не имеют самостоятельного значения и применяются только в совокупности с другими нормами Конвенции. -------------------------------- <46> Данная норма имеет ограниченное применение в отношении государственных служащих.

Приведенный обзор практики ЕСПЧ свидетельствует о наличии у Конвенции богатого трудоправового содержания, а также возможностей для его дальнейшего развития. К сожалению, российские суды, особенно, суды низшего уровня, в большинстве случаев мало знакомы с существующей практикой ЕСПЧ и не учитывают ее при принятии решений по рассматриваемым делам. Тем не менее думается, что в некоторых случаях нормы Конвенции и практика ЕСПЧ могли бы быть не только полезными для судей, но и стать основой для принятия ими решений. Речь идет о ситуациях, которые российский законодатель оставил без правового регулирования или в которых имеющееся правовое регулирование не дает исчерпывающего ответа на все возникшие вопросы.

Название документа