Российско-монгольские отношения и государственная трансформация Монголии в начале XX в

РОССИЙСКО-МОНГОЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ МОНГОЛИИ В НАЧАЛЕ XX В. <*>

И. Д. БОРИСОВА

Борисова Ирина Дмитриевна, завкафедрой государственно-правовых дисциплин Владимирского государственного гуманитарного университета, доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор.

Статья посвящена изучению проблем генезиса автономии Монголии в начале XX в. Автор выделяет специфическую роль Российской империи в этом процессе, которая не позволила Китаю поставить Монгольское государство в свою зависимость.

Ключевые слова: Монголия, Российская империя, автономия, торговые отношения, российская дипломатия, сферы влияния, Китай.

The article deals with the study of problems of genesis of autonomy of Mongolia in the beginning of the XX century. The author points out the specific role of the Russian Empire in the process which did not let China make the Mongol state dependable on it.

Key words: Mongolia, Russian Empire, autonomy, trade relations, Russian diplomacy, sphere of influence, China.

Первые дипломатические и торговые контакты Российского государства с монгольскими ханствами состоялись являлись еще в XVII в., когда происходило заселение и освоение русскими поселенцами сибирских и алтайских земель и начал складываться единый всероссийский рынок. Русские пограничные рубежи приблизились к Халхе и Кобдо - владениям монголов, расположенным в северной части Центральной Азии. Даже во времена нахождения монгольских земель в составе цинского Китая контакты с российским рынком для монгольских аратов (скотоводов) и купцов имели жизненно важное значение. Заинтересованность в торговле с Россией подкреплялась тем, что царское правительство выступило гарантом государственной автономии Внешней Монголии, которая была провозглашена в 1911 г. после крушения Цинской империи. Внимание России к Монголии в начале XX в. обострилось после войны с Японией 1904 - 1905 гг. Царское правительство попыталось восстановить свой престиж на Дальнем Востоке, оно намерено было оспорить у Китая права на северомонгольские земли, вытеснить оттуда китайскую администрацию и китайский торгово-ростовщический капитал. Ради достижения этих целей царизм вступил в сговор со своим недавним военным противником. В 1907 г. между Петербургом и Токио заключается секретное соглашение о разграничении Дальнего Востока на сферы влияния: Внешняя Монголия признавалась сферой влияния России, а Внутренняя Монголия, включая Баргу, - сферой влияния Японии <1>. По новому русско-японскому договору 1910 г. Япония подтвердила притязания России на Халху, Кобдоский округ и Урянхайский край. Россия согласилась с признанием "особых интересов" Японии во Внутренней Монголии и Корее <2>. -------------------------------- <1> Гримм Э. Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842 - 1925). М., 1925. С. 169 - 170. <2> Там же. С. 177 - 178.

Представители деловых кругов России стали требовать от своего правительства большей торгово-промышленной активности во Внешней Монголии. В 1908 г. организовалось "Русское экспортное общество", его учредителями стали фабриканты Московского промышленного региона, заинтересованные в экспорте своей мануфактуры на рынки стран Востока. При Министерстве торговли и промышленности России в 1909 г. было учреждено "Особое междуведомственное совещание", ставившее задачей своей деятельности сбор сведений о монгольском рынке, для чего предпринимались коммерческо-ознакомительные и научные экспедиции во Внешнюю Монголию. В 1910 г. туда направились две российские экспедиции - Московского торгового общества и Томского общества по изучению Сибири <3>. -------------------------------- <3> Московская торговая экспедиция в Монголию в 1910 г. М., 1912; Боголепов М. И., Соболев М. Н. Очерки русско-монгольской торговли. Экспедиция в Монголию. Томск, 1911.

Одновременно во Внешней Монголии формировались национально-освободительные тенденции. Араты, феодальная и церковная знать Халхи и Кобдоского округа стремились освободиться от власти китайских чиновников, ростовщиков и сборщиков налогов. Цинское правительство вынуждено было обещать монголам некоторые политические уступки. В 1908 г. в Пекине был обнародован императорский указ, обещавший учреждение губернаторства во Внешней Монголии и ее представительства в китайском парламенте. Указом намечалось проведение ряда мероприятий по превращению Внешней Монголии в полноценную провинцию Китая <4>. Такое решение национальных проблем создавало угрозу закрепления монгольских земель в составе Цинской империи в качестве колониальной периферии. Но этим замыслам цинского двора не удалось сбыться, так как вскоре вся империя была охвачена революционным и антицинским движением. Летом 1911 г. светские и церковные феодалы Внешней Монголии стали призывать аратов к свержению господства маньчжуро-китайских завоевателей, а в ноябре того же года провозгласили независимость своей страны <5>. Начавшаяся в Китае Синьхайская революция способствовала успеху национально-освободительного движения монголов Халхи и Кобдо. -------------------------------- <4> Борисова И. Д. Россия и Монголия: очерки истории российско-монгольских и советско-монгольских отношений (1911 - 1940 гг.). Владимир, 1997. С. 18. <5> Там же. С. 19.

Влиятельные круги Внешней Монголии предложили китайскому наместнику (амбаню) немедленно покинуть Ургу и пошли на формирование своего правительства во главе с богдо-гэгэном Джебудин Дамбахутухта. Первого декабря 1911 г. ургинский революционный комитет обратился к народу с воззванием, которым Монголия провозглашалась независимым государством. Из Внешней Монголии изгонялись китайские чиновники и военные, исключение делалось купцам, ростовщикам и ремесленникам. В освобожденных частях страны прекратились реквизиции для китайской армии, прерывалась выплата долгов китайским ростовщикам, сокращались налоги. Еще до этих знаменательных событий монгольские феодалы на съезде в Урге летом 1911 г. решили искать заступничества у России и обратились к ее правительству с просьбой принять Внешнюю Монголию под протекторат Российской империи. В Петербург отправились делегаты от съезда для передачи этой просьбы. Монгольские посланцы прибыли в российскую столицу в августе 1911 г. и были приняты министром иностранных дел С. Д. Сазоновым, которому вручили письмо на имя императора России, подписанное главой ламаистской церкви монголов богдо-гэгэном и ханами четырех аймаков Халхи. В письме высказывалась просьба о помощи монгольскому народу в борьбе против китайского ига. Но царизм занял сдержанную позицию и пытался убедить монголов быть умеренными в требованиях, давая им понять, что не может признать независимость Внешней Монголии и готов признать лишь ее автономию в составе Китая <6>. Правительство и торгово-промышленные круги России готовы были воспользоваться сложившейся ситуацией и закрепить за собой монгольский рынок. Независимость могла послужить поводом для военного вторжения Китая во Внешнюю Монголию и привести к обострению русско-китайских отношений. А в этом случае Россия могла потерять многие позиции, которые ей удалось уже приобрести в Монголии. -------------------------------- <6> Там же. С. 20 - 21.

Движение за отделение от Китая, начавшееся в Халхе, охватило Кобдоский округ и Урянхай. 6 августа 1912 г. город Кобдо был занят повстанцами. Первого января 1912 г. повстанцы Барги изгнали китайского наместника. Освободительное движение перекинулось во Внутреннюю Монголию. Летом 1913 г. заявила о своем присоединении к Внешней Монголии провинция Чахар. Богдо-гэгэн стал вынашивать планы объединения всех территорий, населенных монголами, в единое государственное объединение. Он пошел на заключение договора с Тибетом о взаимном признании независимости от Китая. Далай-лама также рассчитывал объединить Тибет с Внешней Монголией, Внутренней Монголией, Баргой и Урянхаем в союзное ламаистское государство. Монголы и тибетцы надеялись на поддержку Российской империи, в состав которой входили родственные им народы. Конечно, такой план российские власти не собирались поддерживать, они решили самостоятельно узаконить автономию Внешней Монголии и тем самым усилить в ней свое политическое и экономическое влияние. 29 декабря 1911 г. появилось первое официальное сообщение российского правительства о событиях во Внешней Монголии, в котором определялось отношение России к монгольскому вопросу. В заявлении отмечалось: "Не желая вмешиваться в происходящую в Китае борьбу и не питая агрессивных замыслов в Монголии, Россия, однако, не может не интересоваться установлением прочного порядка в этой соседней с Сибирью области, где имеются крупные русские торговые интересы" <7>. Такую правительственную позицию поддержали торгово-промышленные круги России. А. В. Бурдуков 16 августа 1912 г. в письме В. Л. Котвичу писал, что если "Россия будет поддерживать Монголию, то монголы, безусловно, окрепнут и, возможно, что отстоят свою независимость, потому что китайцы чересчур слабы в Монголии и потеряли для себя все. Таково пока положение в Монголии" <8>. Однако появление крепкой Монголии не входило во внешнеполитические планы России. -------------------------------- <7> Цит. по: Ширендыб Б. История Монгольской народной революции 1921 года. М., 1971. С. 36. <8> Бурдуков А. В. В старой и новой Монголии. М., 1969. С. 266 - 267.

Российская дипломатия постаралась найти почву для достижения соглашения с Китаем по Внешней Монголии и выступила в качестве посредника в отношениях между Китаем и его бывшей колонией. Российские государственные деятели хотели иметь по соседству формально зависимую, но достаточно обособленную от Китая в экономических и некоторых политических делах Внешнюю Монголию. Царизм видел во Внешней Монголии буферное государственное объединение, разделявшее Россию с Китаем, но формально входящее в состав последнего. Интересы монголов в расчет не принимались, царской дипломатии важно было упрочить собственные дальневосточные позиции, не обостряя при этом отношений с Китаем. В письме царю Николаю II министр иностранных дел С. Д. Сазонов писал о том, что Внешняя Монголия "будет жить независимо от Китая, тем больше влияния мы получим при окончательном решении о положении, которое займет Монголия в Китайской империи" <9>. Такая позиция определила содержание долгих переговоров и согласований в Петербурге и Урге, завершившихся 3 ноября 1912 г. подписанием соглашения, по которому царское правительство обещало правительству богдо-гэгэна поддержку в сохранении автономии и недопущение восстановления китайской администрации и ввода китайских войск в пределы Внешней Монголии, а также колонизации монгольских земель китайскими переселенцами. За поддержку в сохранении "автономного строя" Россия получала взамен ряд односторонних уступок: свободное передвижение и проживание на монгольской территории русских подданных, беспошлинную торговлю <10>. Соглашение объявлялось неизменным без согласия России. Сам факт заключения соглашения имел важное политическое значение для формировавшегося Монгольского государства, оно подтверждало его автономию в составе Китая. Правительство богдо-гэгэна вступило в договорные обязательства с Россией, тем самым заявило о себе на международной арене как о самостоятельной силе. -------------------------------- <9> Цит. по: Белов Е. Реакция в Китае на русско-монгольское соглашение 1912 г. // Проблемы Дальнего Востока. 1994. N 4. С. 109. <10> Сборник договоров России с другими государствами. М., 1952. С. 410 - 417; История дипломатии. Т. II. М., 1963. С. 732.

Отстраняя китайцев от решения монгольского вопроса, правительство России шло на сговор с Японией и готово было поделить с ней монгольские территории на сферы влияния. В этих целях обе державы оформили на этот раз специальное соглашение. Русско-японское соглашение, заключенное 8 июля 1912 г., признало Россию покровительницей Внешней Монголии, а Внутренняя Монголия делилась на сферы влияния: западная часть - русскую, восточная и Барга - японскую <11>. Тем самым разграничивались сферы "специальных интересов" России и Японии в землях проживания монголов. Таким образом, подтверждалась русско-японская сделка за счет Китая, достигнутая еще в 1907 и 1910 гг. Лидер партии кадетов П. Н. Милюков оценивал новый сговор с Японией несомненным успехом "национальной" политики России <12>. -------------------------------- <11> Гримм Э. Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842 - 1925). М., 1925. С. 180. <12> Милюков П. М. Воспоминания. Т. 2. М., 1990. С. 93.

Ургинские власти, не удовлетворенные в полной мере позицией России, проявляли колебания в сторону Пекина, их беспокойство вызывалось намерением России аннексировать Урянхай. Принимая во внимание сложившуюся ситуацию и окрепнув после революционных потрясений, глава пекинского правительства Юань Шикай отказался признать автономию Внешней Монголии и в ответ на присоединение к Халхе Кобдоского округа летом 1912 г. стал готовить военную карательную экспедицию из Синьцзяна в Кобдо. Летом 1913 г. царское правительство ввело в Западную Монголию отряды своих войск и вынудило пекинские власти отозвать войска, уже посланные к границам Внешней Монголии. Юань Шикай убедился в том, что военное вмешательство в дела автономной Монголии неизбежно приведет к столкновению с Россией, ему же для подавления революции нужна была российская поддержка. В то же время Пекин не скрывал раздражения по поводу русско-монгольского соглашения, те же настроения проявились и со стороны лидера китайской демократии Сунь Ятсена. В телеграмме китайскому парламенту он писал: "По моему мнению, русско-монгольское соглашение должно быть отвергнуто, в противном случае аналогичная (Монголии) судьба постигнет Синьцзян, Тибет и Маньчжурию" <13>. Военно-политические и торгово-ростовщические круги Китая не желали мириться с потерей своих позиций во Внешней Монголии. -------------------------------- <13> Цит. по: Белов Е. Реакция в Китае на русско-монгольское соглашение 1912 г. С. 113.

Русско-китайские переговоры 1913 г. завершились 5 ноября подписанием декларации, по которой Россия согласилась с тем, что автономная Монголия остается под сюзеренитетом Китая, а китайское правительство официально признает автономию Внешней Монголии и ее право самостоятельно "решать все касающиеся этой страны вопросы, относящиеся к торговой и промышленной областям". Китай обязывался не вмешиваться во внутренние дела ургинского правительства и не "посылать войск во Внешнюю Монголию, не содержать там никаких гражданских или военных властей и воздерживаться от всякой колонизации этой страны". Россия же обещала не содержать свои войска во Внешней Монголии и "не вмешиваться в какую-либо отрасль управления этой страны и воздерживаться от ее колонизации" <14>. Правительство автономной Монголии получило право вести переговоры с другими странами по торговым и прочим экономическим вопросам и заключать соответствующие соглашения, но оно не могло вступать в переговоры по вопросам политического характера <15>. Автономия гарантировала становление монгольской государственности с сохранением номинальной зависимости от Китая. -------------------------------- <14> Русско-китайские отношения. 1689 - 1916. М., 1958. С. 102 - 106. <15> Гримм Э. Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842 - 1925). М., 1925. С. 185 - 186.

Однако русско-монгольские отношения оставались напряженными. На монгольском рынке появилось немало русских коммерсантов, стремившихся вести торговлю лишь ради своего обогащения. А. В. Бурдуков замечал, что "из разных мест приходили очень неблагоприятные известия о наших коммерсантах, и больно было за столь недальновидную политику" <16>. Отношения обострялись и тем, что ургинские правители настаивали на присоединении Урянхайского края к Внешней Монголии, продолжали посылать в Урянхай своих чиновников для сбора подати с местного населения в пользу ургинской казны, при этом игнорировались предупреждения со стороны российских властей. Монгольские государственные деятели намеревались вынести урянхайский вопрос на тройственные русско-китайско-монгольские переговоры в Кяхте. Но урянхайский вопрос был решен российской дипломатией односторонне, до открытия Кяхтинской конференции. Накануне ее созыва, в 1914 г., Россия официально заявила об установлении своего протектората над Урянхайским краем. 30 сентября того же года царское правительство заключило новый договор с ургинским правительством, по которому власти богдо-гэгэна признавали протекторат России над их страной и отказывались от посягательств на Урянхай. -------------------------------- <16> Бурдуков А. В. В старой и новой Монголии. С. 280.

До подписания в Кяхте тройственного русско-монголо-китайского соглашения Россия фактически закрепила свои преобладающие права во Внешней Монголии. Кяхтинское соглашение от 7 июня 1915 г. сопровождалось протоколом, согласно которому за русскими подданными сохранялось право свободно проживать и передвигаться по монгольской территории, заниматься там торговыми и прочими предпринимательскими делами, свободно и беспошлинно торговать сельскохозяйственными и промышленными товарами, открывать банки и прочие учреждения, покупать земельные участки, свободно пользоваться сухопутными и водными путями для перевозки своих товаров и прогона скота. Соглашением оформлялась монополия русских купцов на монгольском рынке, они могли получать концессии на постройку фабричных предприятий, а правительству России предоставлялось право контроля над финансами Внешней Монголии. В тексте соглашения название страны "Внешняя Монголия" было заменено термином "Монголия". Конечно, не в полной мере содержание соглашения могло удовлетворить монголов, они добивались официального признания независимой и неделимой Монголии, которая могла бы объединить Внешнюю и Внутреннюю Монголию, Баргу и Урянхай. Однако Россия не собиралась обострять международную обстановку на Дальнем Востоке, так как имела иные планы. Урянхайское правительство было умиротворено настойчивой поддержкой Россией автономии Внешней Монголии и готовностью гарантировать сохранение государственного объединения Халхи с Кобдоским округом. В этом объединении Россия была заинтересована. Министр иностранных дел С. Д. Сазонов признавал, что "в географическом, экономическом и этнографическом отношениях" Западная Монголия составляла естественное продолжение Халхи и примыкала к российской границе, "представляя удобный заслон от Китая" <17>. Сазонов был убежден в том, что на протяжении всей границы с Китаем, в областях слабозаселенных, Россия не должна стремиться к созданию "могущественной иноземной силы, которая могла бы легко обратиться против нее самой" <18>. Для России нежелательным было и объединение всех монгольских земель вокруг Урги, предпочтительно было иметь в лице Внешней Монголии подконтрольное государство, разделявшее ее владения с Китаем. Китаю не удалось добиться отмены русской беспошлинной торговли и пришлось признать русские консульства в качестве официальных представителей царского правительства, подтвердить права русских подданных на свободное передвижение и проживание в монгольских селениях. -------------------------------- <17> Белов Е. Царская Россия и Западная Монголия в 1912 - 1915 гг. // Проблемы Дальнего Востока. 1996. N 1. С. 98. <18> Сазонов С. Д. Воспоминания. М., 1991. С. 54.

Первый опыт русско-монгольской торговли и политических контактов не остался бесследным, он выявил заинтересованность обеих сторон в дипломатических и торгово-экономических взаимоотношениях. Достижение автономии в 1911 г. положило начало становлению самостоятельных отношений Монголии с Россией, независимых от Пекина. Начавшееся сближение с Россией обусловилось стремлением монголов заимствовать некоторые ценности государства более высокого уровня развития экономики и культуры, что могло способствовать формированию монгольской государственности.

Название документа