Законы и обычаи войны в русской военной истории

(Шайкин В. И.)

("Военно-юридический журнал", 2010, N 2)

Текст документа

ЗАКОНЫ И ОБЫЧАИ ВОЙНЫ В РУССКОЙ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ

В. И. ШАЙКИН

Шайкин В. И., доцент кафедры тактики Рязанского высшего военного командного училища связи, член Военной академии наук, полковник запаса, кандидат военных наук.

Система законов и обычаев войны складывалась в течение длительного исторического периода; ее назначение - насколько возможно "гуманизировать" войну, несколько смягчать ее тяжелые последствия. Важно отметить, что заметный вклад в гуманизацию законов и обычаев войны внесла Россия. Правила ведения войны на Руси были традиционно менее жестокими, чем в других государствах. Хорошо известна обычная для Древнерусского государства норма о заблаговременном объявлении войны, например изречение одного из самых воинственных русских князей, князя Святослава, "хочу на вы итти". Отец его, князь Игорь, предприняв в 941 г. поход на Константинополь, приказал дружине щадить неприятеля и брать греков в плен живыми. Князь Владимир Мономах мирил враждующих, подавая пример набожности и правосудия, убеждал своих наследников жить в мире и согласии. С принятием христианства на Руси старались следовать постулатам Нагорной проповеди: "Блаженны милостивы, ибо они помилованы будут", "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими".

Особенным, нехарактерным для большинства других государств и армий того времени было отношение к пленным. Впервые на Руси взаимная выдача пленных без выкупа была произведена при Иване III после сражения с крымскими татарами. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки... 1621 г. запрещал "без повиновения пленять кого-либо и учинять поджоги".

Общеизвестно уважение Петра Великого к своему неприятелю, его стремление учиться у опытных и умных врагов. После сокрушительного разгрома русского войска под Нарвой в 1700 г. он заявил: "Спасибо брату Карлу - будет время, и мы ему отплатим за уроки". Через девять лет после блистательной победы под Полтавой Петр устроил пир на поле брани и, возвратив шпаги шведским генералам, поднял кубок за своих учителей в военном деле.

После того как прибалтийские земли снова оказались в составе России, Петр даровал новым подданным большие льготы, в том числе неприкосновенность языка, исповедания, судов и т. д. Война для Петра была не целью, а средством, временным бедствием, с которым ему приходилось мириться ради национального развития и благосостояния народа. Перед Полтавской битвой он обратился к солдатам со словами: "...а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, честь и благосостояние ее". Обучая свой народ "воинским и гражданским наукам", первый император России утешал себя мыслью, что в лице русских он создает для человечества новых ревнителей образованности, культуры и цивилизации.

Петр I требовал от своих войск неукоснительного соблюдения обычаев и законов ведения войны. Русские войска строго придерживались норм института военного плена, проявляли должную гуманность по отношению к больным и раненым неприятеля, а также к мирному населению на чужой территории. В этом смысле значительный интерес представляет инструкция по преследованию армии Карла XII, данная Петром князю Волконскому 1 июня 1709 г. В ней категорически запрещалось грабить местных жителей: "Никаких своевольств и насилия никому не чинить, и о том во всей своей команде под смертной казнью заказать накрепко".

Петр I был готов заключить со Швецией общее соглашение о военнопленных на основе некоторых принципов, в частности равного отношения к военнопленным безотносительно к их национальной принадлежности с возможностью освобождения из плена под честное слово. Как отмечал генерал-фельдмаршал Шереметев, "великое число офицеров и солдат, взятых под Полтавой, признаются, что царь поступил с ними с чрезвычайным милосердием, хотя, судя по бедствиям, какие наши военнопленные претерпевают в Швеции, и не заслуживают они таких милостей и благодеяний. Они признаются, что царь оставленных королем их и взятых в поле и в лесах солдат приказал лечить всевозможно".

Правительство Петра I уделяло большое внимание быту военнопленных. Плен допускался только в условиях военных действий, причем соблюдались все формальности сдачи противника. В XVIII в. было отменено правило, согласно которому участь военнопленных решалась тем, кто их захватил. Ответственность за их судьбу была возложена на командование или органы административной власти. Уже в этом веке в России, в отличие от других стран, самоуправство в отношении военнопленных каралось смертной казнью через повешение. По свидетельству датского посланника, любые чины русской армии подвергались наказанию за самовольный увод пленных (несдачу их командованию). Устав воинский 1716 г. категорически запрещал убивать пленных после капитуляции гарнизона или воинской части, им же устанавливалась смертная казнь за разграбление неприятельских городов и сел, занятых без сопротивления. Впервые появляется требование сохранять школы, больницы, церкви, частные здания в населенных пунктах, занимаемых русскими войсками. В этот же период в России были установлены правила гуманного отношения к раненым, больным, старикам, женщинам и детям, а также строгие меры наказания за отступление от этих правил.

Кроме того, в отличие, к примеру, от шведов, русские не брали в плен мирных жителей. Были приняты правовые акты, регламентирующие попытку побега военнопленных, а также возможность их репатриации на родину под честное слово. Пленные офицеры получали жалованье. Военнопленным обеспечивалась возможность регулярно переписываться с родными - явление по тем временам уникальное. Кроме того, они могли поступать на службу в русскую армию только при условии их согласия.

Благородные традиции Петровской эпохи сохранялись и приумножались на протяжении всех войн XVIII столетия.

Например, во время Семилетней войны 1756 - 1763 гг., где раскрылся военный гений Петра Алексеевича Румянцева, первого великого русского полководца послепетровской эпохи, всем дивизионным командирам и бригадным генералам было приказано "...раненых и больных наиприлежайше докторам при штаб-офицере свидетельствовать, а по освидетельствовании тяжело раненых и трудно больных на лазаретных телегах и других полковых повозках при одном штаб-офицере, штаб-лекаре и довольном числе лекарей с достаточным конвоем отправить, а военнопленных раненых на тех же фурах вместить и в добром присмотре содержать, чего ради генерал-провиантмейстеру Маслову велено всех военнопленных, раненых, здоровых и дезертиров печеным хлебом на то время, в которое они в дороге будут, снабдить".

О принципе гуманности говорил и А. В. Суворов, который писал: "Моя тактика: отважность, храбрость, проницательность, прозорливость, порядок, мера, правило, глазомер, быстрота, натиск, человечность". В 1778 г. в приказе войскам Кубанского корпуса А. В. Суворов требовал от подчиненных "...с пленными поступать человеколюбиво, стыдиться варварства... не меньше оружия поражать противника человеколюбием". Афоризм же из "Науки побеждать" "Воину надлежит мощь вражескую сокрушать, а безоружных не поражать" был и остается непреложным руководством к действию для каждого солдата России.

Во время штурма Варшавы 24 октября 1794 г., после взятия ее предместья, к Суворову прибыла делегация с письмом от короля Польши Станислава Понятовского. Делегация была обрадована необычайной скромностью условий, предложенных победителем: "Оружие, артиллерию и снаряды сложить за городом в условленном месте. Дается торжественное обещание именем русской императрицы, что все будет предано забвению и что польские войска, по сложении ими оружия, будут распущены по домам, с обеспечением личной свободы и имущества каждого. То же самое гарантируется и мирным обывателям". Депутаты были удивлены великодушием и доброжелательством, с которыми Суворов принял их, угостил и беседовал.

При вступлении русских войск в Варшаву 29 октября 1794 г. Суворов принял от старшего члена ее магистрата ключи и, поцеловав их, громко поблагодарил Бога, после чего стал по-братски обниматься с членами городского управления. Чистосердечное, справедливое и доброжелательное отношение Суворова к полякам в немалой степени способствовало тому, что вскоре завершилось добровольное мирное разоружение Польши. Фельдмаршал всегда придерживался правила, что "чем шире победитель выказывает свое великодушие, тем полнее получится результат умиротворения". "Не мщением, а великодушием была покорена Польша", - говорил А. В. Суворов, явивший образец административной мудрости, когда он в течение года мирно правил в этой стране.

В составленной в декабре 1790 г. диспозиции на штурм Измаила Суворов не забывает написать: "Христиан и обезоруженных отнюдь не лишать жизни, разумея то же о всех женщинах и детях". В Польше в указаниях о штурме Праги также уделялось внимание обращению с мирными жителями: "В дома не забегать; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать".

Суворов требовал гуманного отношения к военнопленным. Сдающимся в плен он обязывал сохранять жизнь: "Вали на месте, гони, коли, остальным давай пощаду. Грех напрасно убивать: они такие же люди". Суворов указывал, что уничтожение сдающихся в плен способно лишь усилить сопротивление противника.

Полководец добивался справедливого отношения к мирному населению. "Обывателя не обижай, он нас поит и кормит", - это требование постоянно повторялось в суворовских приказах. Так, в приказе войскам Кубанского и Крымского корпусов Суворов писал: "В стояниях и на походах мародеров не терпеть и наказывать оных жестоко, тот час на месте... Где случается фуражировать, чинить то при войсках, по правилам, с крайним порядком. Есть ли тут благоразумие, где лишать себя самого впредь текущих последствий; довольной субситенции и кровли. Наблюдать то и в неприязнейшей земле. Делать и в оной жалобе всякого обывателя тотчас должное удовольствие. Не меньше оружия поражать противника человеколюбием".

Великий полководец практическими действиями подтвердил правильность своих взглядов, что особенно наглядно проявилось в кампании 1799 г. в Альпах, где благодаря своей способности соблюдать меру и проявлять человечность он смог не только добиться поддержки местного населения, которое часто предоставляло ему сведения о противнике и оказывало помощь в тыловом обеспечении, но и укрепить доверие и уважение собственных войск.

Михаила Илларионовича Кутузова также отличали исключительный такт и выдержка. Участвуя в польском походе 1792 г., М. И. Кутузов требовал от подчиненных не причинять обид жителям этой страны, сохранять народное богатство. Характеризует его и то, что, например, он запретил рубить деревья, посаженные вдоль дороги к Варшаве, и, уважая национальное достоинство поляков, не позволил въезжать в польскую столицу русским вооруженным отрядам.

Во время русско-австро-французской войны 1805 г. Кутузов обращался к своим подчиненным с призывом "не чинить обывателям никаких обид". Он проявлял искреннюю заботу о пленных офицерах и солдатах противника, принимал меры по укреплению дисциплины в армии, современному обеспечению ее продовольствием, снаряжением и боеприпасами. Полководец требовал строгого выполнения всех своих приказов и распоряжений, которые касались, в частности, и такого вопроса, как поведение русских военнослужащих в чужих странах. Например, в Приказе об отношении к австрийскому населению и австрийским офицерам от 3 октября 1805 г. говорилось: "...всем нисшим чинам подтвердить, чтобы отнюдь обывателям никаких обид и неудовольствия, но старались бы убегать от всех, что может быть поводом к какой-либо ссоре и жалобам, и стараться наиболее ласковостью и хорошим обхождением с хозяевами привязать к себе жителей земли". Приказ об укреплении дисциплины от 20 ноября 1805 г. обязывал "...жителей, как в селениях, так и по дорогам идущих, отнюдь не обижать иже дурным словом. За всякое преступление взыскать, отчего зависит пропитание войск".

Во время заграничного похода русской армии 1813 - 1814 гг. огромную помощь и поддержку ей оказали польский и немецкий народы, что в значительной мере являлось следствием гуманного отношения к ним со стороны русских воинов. Готовя армию к походам, Кутузов распорядился соблюдать строжайшую дисциплину во время прохождения войск через территорию иностранных государств. Он стремился исключить все, что могло бы привести к осложнению в союзнических отношениях и вызвать в Европе неблагоприятные толки о русской армии.

Важную роль в прогрессивном развитии законов и обычаев войны сыграли и российские военачальники второй половины XIX в. Так, генерал Михаил Дмитриевич Скобелев прославился не только ратными подвигами, но и гуманным отношением к пленным и мирным жителям. "Бей врага без милости, пока он оружие в руках держит, - внушал своим подчиненным Скобелев. - Но как только сдался он, амину запросил, пленным стал - друг он и брат тебе. Сам не доешь - ему дай. Ему нужнее... И заботься о нем, как о самом себе!"

Скобелевские солдаты с уважением относились к гражданскому населению и в Средней Азии, и в Болгарии, брали его под свою защиту. Не допускались и жестко карались случаи мародерства. Всем раненым: и своим, и противника - обеспечивался равный уход.

Во время Русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. после боя Скобелев въезжает на сдавшийся турецкий редут. "Возвратить сабли пленным, свято сохранить их имущество, чтобы ни одной крохи у них не пропало... Предупредите, за грабеж буду расстреливать! Вы дрались славно, браво... Переведите им, что такие противники делают честь... Они храбрые солдаты".

В одном месте Скобелеву прислали букет неведомо как собранных цветов. Еще не пришла их пора, и таких в окрестностях не было.

- Откуда это?

- Благодарность... От турецких женщин... За то, что честь их не была нарушена, за то, что неприкосновенность гаремов свято соблюдалась вашими войсками.

- Совершенно напрасно, - был ответ, - русские ведь с женщинами не воюют!

В донесении начальника Имитлийского отряда генерал-лейтенанта Скобелева командиру 8-го армейского корпуса от 3 января 1878 г. говорилось: "В роще перед деревнею увидел я санитаров общества Красного Полумесяца, преимущественно швейцарцев, которые, несмотря на опасность своего положения, занимались перевязкою раненых; мною немедленно было дано приказание приставить к ним караул".

Как только Плевна пала, румыны - союзники России бросились грабить город. Сразу же после своего назначения военным губернатором города Скобелев вызвал румынских офицеров и заявил им: "...Подите и предупредите своих, что я таких победителей буду расстреливать... Всякий, пойманный на мародерстве, будет убит как собака. Так и помните... Ваши обижают женщин - представляю вам судить, насколько это гнусно... Знайте - ни одна жалоба не останется без последствий, ни одно преступление не будет безнаказанным".

Турки прозвали Скобелева "справедливым". Когда он принял город, то в нем оказалось много раненых и больных. "Когда нужно драться, лечить некогда, - говорил Осман-паша. - Раненые и больные - лишняя тягость. Султану и Турции они не нужны". Скобелев смотрел на это по-другому. Он сразу же открыл госпитали, и на лечение турок был направлен большой отряд врачей и санитаров. После посещения генералом мечети, где также лежали раненые пленные, турки говорили: "У вас лучше, чем у нас, теперь мы видим это... Ваш Ак-паша и турок посещает, врагов своих, а наш Осман никогда не видел нас".

В беседе со Скобелевым после взятия Плевны Осман-паша говорил: "Мне известно, что вы оказываете помощь раненому противнику, но аскер знает одно: с ним поступят так, как поступает он. И чтобы он не сбежал в ваши лазареты, я вынужден закрывать глаза на его жестокость. Это - закон войны, генерал". В ответ он услышал: "Это нарушение законов войны, паша".

Прекрасным примером использования норм права войны в целях укрепления дисциплины может служить следующее высказывание генерала М. Д. Скобелева: "Начальник, допускающий в своих войсках грабеж, насилие над жителями и пленными, кладет самые пагубные основы для нравственного разложения войск и залог их верного поражения неприятелем". Данное высказывание является еще одним подтверждением той мысли, что игнорирование таких действий, как, например, акты личной мести или мародерство, в которых отсутствует сдерживающий этический компонент, подрывает эффективность действий войск. Безусловно, подобное поведение приводит к утрате контроля со стороны военачальника за действиями подчиненных. Более того, неограниченная жестокость отвлекает военнослужащих от выполнения поставленной задачи и зачастую ведет к нарушению основных принципов военного искусства, таких как экономия сил и средств, единство и простота действий.

Подводя итоги вышесказанному, следует отметить, что законы и обычаи войны - не новое и не чуждое понятие для России и ее Вооруженных Сил. Их соблюдение являлось естественным элементом деятельности всех без исключения великих военачальников. Военные успехи Румянцева, Суворова, Кутузова, Скобелева доказывают важность ведения войны с соблюдением принципов гуманности. Одной из главных особенностей боевой деятельности российских полководцев являлось неукоснительное соблюдение ими законов и обычаев ведения войны, ставших впоследствии одним из источников международного гуманитарного права, применяемого сегодня в условиях войн и вооруженных конфликтов.

И в годы Великой Отечественной войны, как подчеркивал Георгий Константинович Жуков, "наша армия проявляла великий гуманизм благородства". Единичные случаи бесчинств в отношении мирных жителей страны поверженного противника жестко пресекались, и достаточно скоро гражданское население Германии убедилось, что советского солдата можно не опасаться. Позднее маршал Жуков на вопрос о том, как удалось сдержать гнев и мщение после вступления советских войск в Берлин - столицу врага, допустившего невиданные зверства на советской территории, ответил: "Честно говоря, когда шла война, все мы, и я в том числе, были полны решимости воздать сполна фашистам за их бесчинства. Но мы сдержали свой гнев. Наши идеологические убеждения, интернациональные чувства не позволили отдаться слепой ненависти. Огромную роль тут сыграла воспитательная работа в войсках и великодушие, свойственное нашему народу".

Название документа