О проблеме прямого действия постановлений Европейского суда по правам человека в российском гражданском судопроизводстве в контексте пересмотра судебных актов

(Афанасьев С. Ф.) ("Российская юстиция", 2009, N 11) Текст документа

О ПРОБЛЕМЕ ПРЯМОГО ДЕЙСТВИЯ ПОСТАНОВЛЕНИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ В КОНТЕКСТЕ ПЕРЕСМОТРА СУДЕБНЫХ АКТОВ

С. Ф. АФАНАСЬЕВ

Афанасьев С. Ф., кандидат юридических наук, судья Саратовского областного суда.

Статья посвящена проблеме прямого действия постановлений Европейского суда по правам человека в российском гражданском судопроизводстве.

Как правило, в юридической литературе, в том числе иностранной, не подвергается сомнению мысль о том, что прямая реализация постановлений Европейского суда по правам человека <1> заключается в их влиянии на стабильность решений внутренних судов <2>. М. Б. Лобов, произведя сравнительный обзор того, каким образом прецеденты ЕСПЧ воздействуют на акты национальных органов правосудия, вступившие в законную силу, замечает, что в конце 90-х гг. прошлого века во всех странах, входящих в Совет Европы, шла дискуссия о рациональности отступления от принципа res judicata. Ее плод - повсеместное законодательное закрепление идеи о необходимости пересмотра ранее вынесенного персонифицированного решения по юридическому конфликту, а также наряду с этим трансформация сложившейся судебной практики в связи с принятием страсбургскими судьями постановления по заявленной петиции. Только в Италии, Турции и Испании дебаты пока еще не завершились, не приведя к сколь-нибудь внятным результатам. Причем в последнем государстве споры достигли наивысшего накала. Здесь наблюдаются полярные точки зрения по проблеме, что явствует из деятельности Конституционного Суда, который сначала высказался за непосредственное осуществление прецедентов Европейского суда, а затем дезавуировал собственную позицию. "На фоне указанных исключений право почти подавляющего большинства европейских стран предусматривает пересмотр внутренних судебных решений на основании констатации Европейским судом нарушений Конвенции... Так, спустя несколько часов после оглашения в Страсбурге Постановления по делу "Берегенс Тиденде против Норвегии", констатирующего нарушение ст. 10 в результате чрезмерного ограничения права публикации сведений, представляющих общественный интерес, председатель норвежского Верховного суда публикует коммюнике о намерении изменить судебную практику для предотвращения подобных нарушений", - пишет М. Б. Лобов <3>. -------------------------------- <1> Далее - Европейский суд или ЕСПЧ. <2> См.: Раймон Леже. Великие правовые системы современности. М., 2009. С. 29, 510. <3> Лобов М. Прямое действие постановлений Европейского суда по правам человека во внутреннем праве: сравнительный обзор // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. N 1. С. 89.

Российская правовая доктрина также не избежала сходной полемики, которая вряд ли исчерпает себя в ближайшее время, прежде всего из-за различного законодательского подхода, воплощенного в ст. 311 АПК РФ и ст. 392 ГПК РФ, а также отсутствия самостоятельного юридического инструментария, сопряженного с порядком исполнения постановлений ЕСПЧ <4>. Первая статья, как известно, одним из оснований пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам называет установление Европейским судом нарушения конвенционных норм при рассмотрении дела арбитражным судом, в связи с принятием решения по которому состоялось обращение заявителя к наднациональному правосудию, вторая статья - тождественного процессуального механизма не содержит. -------------------------------- <4> Некоторые страны, например Украина, принимают отдельные нормативные правовые акты, достаточно подробно регламентирующие действия органов государственной власти и должностных лиц по выполнению постановлений Европейского суда и обобщению его практики. См.: Закон Украины от 23 февраля 2006 г. "О выполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека" // http://sutyajnik. ru/rus/echr/etc/2006_law_ukraine_rus. htm.

В настоящее время все обозначенные на страницах специализированной литературы мнения по данной проблематике можно классифицировать следующим образом. Часть авторов полагает, что вынесение Европейским судом прецедента не влечет за собой отмену внутренних правоприменительных вердиктов, поскольку российские судьи вполне независимы от судебно-правовой системы Совета Европы (на наш взгляд, о наличии подобной системы можно говорить лишь с определенной долей условности), а ЕСПЧ не суть четвертая контролирующая инстанция, занимающаяся изучением фактической стороны того или иного казуса <5>. -------------------------------- <5> См.: Федина А. С. Значение решений Европейского суда по правам человека в реализации принципа законности в гражданском судопроизводстве // Юрист. 2007. N 3. С. 57.

Другие правоведы, приветствуя новеллы АПК РФ, подвергают критике ст. 392 ГПК РФ, замечая, что действительно международная региональная судебная организация наделена субсидиарными функциями, она не разрешает гражданских, уголовных или административных дел по существу. Именно поэтому основная нагрузка по защите прав и свобод, гарантируемых Конвенцией, возлагается на страну-ответчика, обязанную предусмотреть эффективный законодательный способ пересмотра решений, обладающих императивным значением, при обнаружении нарушения положений международного договора. Следовательно, судам общей юрисдикции, руководствуясь ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, надлежит соотносить ст. 392 ГПК РФ и ст. 311 АПК РФ, применяя аналогию процессуального закона <6>. -------------------------------- <6> См.: Алиев Т. Т. Пересмотр судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам. Саратов, 2004. С. 180 - 181; Шерстюк В. М. Комментарий к ст. 392 ГПК РФ // Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РФ / Под ред. В. М. Жуйкова, М. К. Треушникова. М., 2007. С. 823; Султанов А. Р. Пересмотр решений по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata // Журнал российского права. 2008. N 11. С. 103.

По мнению последней группы представителей науки гражданского процессуального права, если судебный акт принят на базе нормы, не отвечающей сентенциям Европейской Конвенции, что подтверждено постановлением ЕСПЧ, следует говорить о воплощении в реальность института надзорного производства, а не вновь открывшихся обстоятельств, ведь суд совершил грубую ошибку в области правоприменения, разрешая конфликт заинтересованных субъектов. Опираясь на этот посыл, Б. А. Едидин предлагает модифицировать ст. 387 ГПК РФ, включив в нее такое основание для отмены или изменения судебных актов, как отклонение от постулатов Европейской Конвенции при условии его выявления посредством деятельности Европейского суда <7>. -------------------------------- <7> См.: Едидин Б. А. Исполнение решений Европейского суда по правам человека: современные проблемы теории и практики // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 11. С. 24.

В целом с подобным утверждением согласна Л. А. Терехова, считающая, что если российский судья в силу незнания закона неправильно применил в истинной интерпретации правила международного договора либо их вообще не употребил, хотя должен был это сделать, то налицо виновная ошибка. Стало быть, причин для пересмотра решения по вновь открывшимся обстоятельствам нет. Вместе с тем, пока отечественные правотворцы не нашли действенного механизма возобновления производства по делу в связи с принятым против России постановлением ЕСПЧ, физическим лицам и организациям логично обращаться к тезам гл. 42 ГПК РФ <8>. -------------------------------- <8> См.: Терехова Л. А. Характеристика судебной ошибки // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 6. С. 2 - 5; Терехова Л. А. Система пересмотра судебных актов в механизме судебной защиты. М., 2007. С. 94 - 96.

Прежде чем изложить собственную точку зрения, присоединимся к суждениям Т. Н. Нешатаевой, указывающей, что между процессом в международных и национальных судах наличествует самая тесная связь, ибо субъект, обращаясь к "внешнему" правосудию, таким образом переносит разбор тяжбы по вопросам права (но не факта) на более высокий охранительный уровень. Из этого, в свою очередь, вытекает, что выводы транснационального суда не могут не видоизменять содержание "внутреннего" судебного вердикта <9>. -------------------------------- <9> См.: Нешатаева Т. Н. Международное частное право и международный гражданский процесс. М., 2004. С. 417 - 419.

Итак, в теории цивилистического процессуального права не отрицается, что для признания обстоятельств вновь открывшимися они должны отвечать совокупности определенных признаков либо критериев. К ним относят: существенность факта для гражданского дела; присутствие его в объективной реальности до постановления судебного решения; неизвестность о нем заявителю и суду по причинам, от них не зависящим; невозможность учета во время производства по гражданскому делу в связи с неизвестностью; обнаружение значимых обстоятельств заявителем после вступления акта в законную силу <10>. -------------------------------- <10> См.: Морозова Л. С. Пересмотр решений по вновь открывшимся обстоятельствам. М., 1959. С. 26 - 27; Зайцев И. М. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений, постановлений, вступивших в законную силу // Советская юстиция. 1967. N 18. С. 22 - 23; Резуненко А. Н. Пересмотр судебных актов, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам как стадия гражданского процесса: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С. 37 - 41; Марков П. А. Пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам // Российская юстиция. 2008. N 6. С. 21 - 24; Решетникова И. В. Новации в регулировании пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам // Закон. 2008. N 4. С. 82.

Отсюда следует, что, по большому счету, вновь открывшиеся обстоятельства не должны напрямую корреспондировать понятию "судебная ошибка". Как отмечал И. М. Зайцев, в отличие от обыденной ошибки, которая означает случайную непреднамеренную неправильность, "...в правовом понятии судебной ошибки центр тяжести перенесен на результаты совершенного работниками суда процессуального акта" <11>. -------------------------------- <11> См.: Зайцев И. М. Теоретические вопросы устранения судебных ошибок в гражданском процессе: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 1987. С. 8.

Очевидно, что занимаясь урегулированием гражданско-правовой коллизии по существу, суд, осуществляя специализированный вид познания, по объективным причинам иногда может не знать о присутствии в яви того или иного обстоятельства. Как следствие, деятельность суда в этом смысле не является ошибочно-аномальной <12>, ведь предпринят весь комплекс мер, направленных на обнаружение фактов, имеющихся при разборе гражданского дела. При всем том итоги работы органа судебной власти все же не соотносятся с конечными целями и задачами, означенными в ст. 2 ГПК РФ, где сказано, что юридические конфликты подлежат своевременному и правильному рассмотрению. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография Е. А. Борисовой "Проверка судебных актов по гражданским делам" включена в информационный банк согласно публикации - Городец, 2005. ------------------------------------------------------------------ <12> См.: Борисова Е. А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М., 2006. С. 60 - 61.

В свете изложенного для гражданского судопроизводства определенный интерес представляют сентенции, связанные не столько со сферой арбитражного, сколько уголовно-процессуального законодательства, различающего вновь открывшиеся и новые обстоятельства, то есть возникающие вслед за обретением актом правоприменения законной силы. В. М. Шерстюк справедливо подчеркивает: "Вновь открывшиеся обстоятельства следует отличать от юридически значимых фактов, возникших после вынесения решения. Решение должно соответствовать фактам, существующим в момент его вынесения. Факты, возникшие впоследствии, не могут свидетельствовать о незаконности решения" <13>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Гражданский процесс" (под ред. М. К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2007 (издание второе, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <13> См.: Шерстюк В. М. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений и определений, вступивших в законную силу // Гражданский процесс / Под ред. М. К. Треушникова. М., 2003. С. 540.

Но вернемся к такому юридически значимому факту, как установление Европейским судом нарушения положений Конвенции при рассмотрении судом общей юрисдикции гражданского дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в ЕСПЧ. Можно ли расценивать это действие наднациональных судей в качестве вновь открывшегося обстоятельства? По нашему мнению, это затруднительно сделать, если брать во внимание хотя бы один из перечисленных выше признаков вновь открывшегося обстоятельства, в частности присутствие факта в объективной реальности до вынесения судебного решения. Кстати, то же самое касается п. 5 ч. 2 ст. 392 ГПК РФ, беспочвенно заставляющего пересматривать по вновь открывшимся обстоятельствам правосудные акты, корреспондирующие принципу res judicata, при признании Конституционным Судом РФ не соответствующей Основному Закону РФ нормы, использованной в деле, по которому заявитель адресовался в учреждение конституционного контроля <14>. -------------------------------- <14> См.: Новое Постановление ВАС РФ N 14: введение прецедента или распределение судебной нагрузки? (выступление Л. А. Грось) // http://www. garant. ru/jurist/apr2008_4_3.php; Завриев С. С. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений, постановлений президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу в гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 5.

Все это лишний раз доказывает актуальность дифференциации в современном гражданском процессе вновь открывшихся и новых обстоятельств, чему в немалой степени может поспособствовать Постановление от 18 января 2007 г. "Булгакова против России" (Bulgakova v. Russia), в котором страсбургские судьи de facto самым подробным образом разъяснили магистральные направления реформирования анализируемого процессуального института: а) принцип правовой определенности, как проявление верховенства права, означает, что ни одна из сторон спора без исключительных на то оснований не может требовать пересмотра окончательного и обязательного для исполнения судебного решения в целях повторного рассмотрения дела; б) имеется существенная разница между "вновь открывшимися обстоятельствами" и "новыми обстоятельствами". Первые всегда присутствуют во время судебного рассмотрения. Объективно скрытые от суда, они обнаруживаются после вступления решения в силу, которое идентично закону. Новые факты возникают гораздо позднее, но всегда после завершения разбирательства; в) новые обстоятельства позволяют пересматривать судебные решения по существу, но в целом это относится к уголовному судопроизводству, например при декриминализации отдельных деяний, что сообразуется со ст. 4 Протокола N 7. В то же время аналогичные мероприятия могут иметь место и в гражданском судопроизводстве при экстраординарных условиях. Например, реализовываться в целях обеспечения единства судебной деятельности. Это не распространяется на измененные в последующем законодательные нормы, судебное решение не теряет свою юридическую силу - res judicata pro veritate habetur или res judicata pro veritate accipitur; г) нормы права могут не видоизмениться, но национальными органами власти им за счет комплементарной трактовки иногда придается обратный эффект, что суть новое, а не вновь открывшееся обстоятельство. Между тем нужно осознавать, какая организация дает новую интерпретацию нормативного правового акта: если она исходит от органа, представляющего собой сторону в споре, то тем самым грубо нарушаются принципы правовой определенности и равенства, коль скоро истец либо ответчик предопределяют своим толкованием итог судебного разбирательства. Сегодня в цивилистическом процессуальном законе наблюдается явное смешение разного по своим целям, задачам, предназначению, субъектам реализации процессуального инструментария, сопряженного с вновь открывшимися и новыми обстоятельствами, а также надзорным производством. В результате у судов возникают затруднения в понимании и применении гл. 41 и 42 ГПК РФ. Рассуждая исключительно о постановлениях Европейского суда как о детерминанте стабильности решений, вынесенных национальными судами, еще раз отметим, что ни в гражданском, ни в арбитражном судопроизводстве указанные постановления никакого отношения к вновь открывшимся обстоятельствам не имеют <15>. Это новое обстоятельство, с коим в качестве одного из немногих исключений законодатель, следуя концепции единства юридической техники, в ГПК РФ должен связать возобновление производства по гражданскому делу, как это делается в "родственных судебных процессах". -------------------------------- <15> См.: Приходько И. А. Пересмотр неправосудного судебного акта в производстве по вновь открывшимся обстоятельствам // Закон. 2008. N 6. С. 115.

Во всех остальных случаях возникновение новых фактов не может провоцировать трансформацию окончательного вердикта, поскольку тем самым нарушается принцип правовой определенности, тем более, что возобновление производства здесь сопряжено скорее с желанием субъекта сообщить отношениям первоначальный смысл, осуществить restitutio in integrum, нежели придать ничтожность акту служителя Фемиды. Поэтому установление Европейским судом нарушения положений Конвенции в ходе рассмотрения дела судом общей юрисдикции, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в ЕСПЧ, может являться поводом для предъявления искового требования по тождественному предмету, по тем же основаниям и между теми же сторонами <16>. Правда, с этим согласны не все ученые. В обоснование обратного мнения ими приводится следующий аргумент - такой иск неизбежно породит конкуренцию итоговых судебных актов (прежнего и последующего), каждый из которых подлежит принудительному исполнению <17>. -------------------------------- <16> См.: Ахмедов С. М. Производство по пересмотру судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам в системе пересмотра судебных актов в арбитражном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 11. <17> См.: Туманов Д. А. Вновь к дискуссии о п. 5 ст. 392 ГПК РФ и п. п. 6 и 7 ст. 311 АПК РФ, а также о необоснованно расширительном толковании п. 1 ст. 311 АПК РФ // Право и политика. 2008. N 11. С. 2723.

Данные опасения не лишены логики, вследствие чего было бы верным закрепить в ГПК РФ трехступенчатую процедуру возобновления производства, которая применяется в странах Европейского союза, в частности в Германии <18> и Литве <19>, состоящую из подачи реституционного искового заявления с приобщением доказательств целесообразности нового судебного разбирательства; проверки ex officio судом допустимости такого иска; собственно возобновления производства по гражданскому делу с одновременной отменой ранее вынесенного решения для принятия гипотетически иного, исходя из новых обстоятельств. Такой подход вполне отвечает Рекомендациям Комитета министров Совета Европы от 19 января 2000 г. N R (2000)2 "По пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского суда по правам человека". -------------------------------- <18> См.: Гражданское процессуальное уложение Германии (перевод с немецкого). М., 2006. С. 184 - 187. <19> См.: Некрошюс В. Гражданско-процессуальная реформа в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. СПб., 2004. N 2. С. 185.

Вместе с тем не секрет, что Европейский суд далеко не всегда занимается исследованием res nova, его рутинная работа сводится к разбору так называемых "дел-клонов", по которым в Страсбурге вынуждены с завидным постоянством дублировать собственную правовую позицию, выявляя системные конвенционные нарушения <20>. Таким образом создается самая обширная практика по вопросам толкования и применения тех или иных норм регионального международного договора, обязанность по изучению которой возлагается на национальные органы правосудия <21>. Если последние ее не учитывают, рассматривая и разрешая гражданский казус, то результаты их деятельности явно ошибочны и подлежат исправлению посредством надзорного производства <22>, а не с помощью института новых обстоятельств, несмотря на то, что у заинтересованного лица на руках имеется надлежащее постановление ЕСПЧ <23>. В связи с чем редакция ст. 387 ГПК РФ может быть следующей: -------------------------------- <20> См.: Ковлер А. И. Новые тенденции в практике Европейского суда по правам человека: "пилотные постановления" о "структурных проблемах" // http://www. legalworld. ru/inc/main_st. php? products_id=70. <21> Подробно об этом см.: Жилин Г. А. Решения Европейского суда по правам человека в системе источников гражданского и арбитражного процессуального права // Журнал конституционного правосудия. 2009. N 1. С. 23 - 29. <22> См.: Терехова Л. А. Надзорное производство в гражданском процессе: проблемы развития и совершенствования. М., 2009. С. 137. <23> И наоборот, вновь созданный Европейским судом прецедент должен вести к возобновлению гражданского судопроизводства в связи с появлением нового обстоятельства, но лишь по одному конкретному гражданскому делу. Именно такую (во всяком случае, близкую по своему содержанию) позицию занял Верховный Суд РФ, обозначив ее в связи с вынесением Европейским судом Постановления от 18 ноября 2004 г. "Праведная против России" (Pravednaya v. Russia). Письмом от 12 сентября 2005 г. N 1673-5/общ Верховный Суд РФ проинформировал: законность вердикта районного суда по делу гр. Праведной восстановлена, но "...что касается прав других пенсионеров, а также правильности применения пенсионного законодательства в отношении самой Л. А Праведной, то Европейский суд по правам человека их не обсуждал. Учитывая это, решение Европейского суда по правам человека по делу "Праведная против России" на других пенсионеров не распространяется".

"Основаниями для изменения или отмены судебных постановлений в порядке надзорного производства являются: 1) существенное нарушение норм материального или процессуального права, повлиявшее на исход дела, без устранения которого невозможна защита охраняемых законом публичных интересов, а также прав и свобод неопределенного круга лиц; 2) нарушение единообразия в толковании и применении судами норм права; 3) нарушение прав и свобод человека и гражданина, понимаемых в контексте общепризнанных принципов, норм международного права и международных договоров с участием Российской Федерации".

Название документа