Некоторые аспекты влияния конституционного правосудия на соотношение международного и конституционного права (на примере Австрии и Германии)

(Перчаткина С. А.) ("Конституционное и муниципальное право", 2009, N 20) Текст документа

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ВЛИЯНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОСУДИЯ НА СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО И КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА (НА ПРИМЕРЕ АВСТРИИ И ГЕРМАНИИ) <*>

С. А. ПЕРЧАТКИНА

Перчаткина С. А., аспирантка Российской академии правосудия.

Статья посвящена анализу влияния конституционных судов Австрии и Германии на выполнение международных обязательств, связанных с их участием в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Автор делает вывод о том, что указанные национальные органы могут решать вопросы соотношения национальных и международных норм. Вследствие этого современной тенденцией является определение данными органами юридического значения Конвенции и решений Европейского суда для национальной правовой системы. Ключевые слова: конституционное правосудие; Европейский суд по правам человека; международные обязательства; национальный правопорядок; принцип верховенства права; европейские стандарты; правовые позиции.

Article is devoted to analysis of influence of the constitutional courts of Austria and Germany on performance of the international obligations connected with their participation in the European Convention of human rights and basic freedom. The author makes a conclusion that the specified national bodies can solve questions about correlation of national and international law. That is why the modern tendency is definition by such courts of legal meaning of the Convention and decisions of the European Court, including their legal positions, for national legal systems. Key words: Constitutional justice; the European court of human rights; international obligations; the national law and order; rule of law; the European standards; legal positions.

Вопросы соотношения конституционного и международного права поднимаются уже с давних пор. Еще Г. Кельзен в разработанном им "чистом учении о праве" фактически обозначил проблему соотношения конституционных и международных норм, поставив на первое место в национальной системе права конституционные нормы в целях поддержания их верховенства как по отношению к внутренним правовым нормам, так и в отношении норм международного права, и тем самым предопределив важное значение созданной им же модели специализированного конституционного контроля <1>. -------------------------------- <1> См.: Kelsen H. Judicial Review of Legislation: A comparative study of the Austrian and the American Constitution. 4J Pol. 183(1942); Kelsen H. Les garanties juridictionneles de la Constitution // RDP, 1929; Кемби Ж.-П. Конституционные суды Европы и международное право // Российский ежегодник международного права. СПб., 1995. С. 146 - 147.

В настоящее время важным началом решения вопросов соотношения норм являются конституционные положения о возможном самоограничении государств в отношении собственных суверенных прав, на чем базируется реализация принципов интеграции, в том числе стандартов Совета Европы в области прав человека, в национальное право. В частности, в конституциях многих государств закрепляются положения о возможности передачи их суверенных прав на основании закона или международного договора межгосударственным учреждениям или их органам (например, ст. 9 (2) федеральной Конституции Австрии). Между тем в настоящее время в государствах - членах Совета Европы, в том числе в Австрии и Германии, вопросы соотношения указанных норм особенно актуально поднимать в связи с развитием института международного контроля за выполнением государством своих обязательств в области прав человека, образованного на основе Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (Конвенция). При этом выполнение международных обязательств государствами в связи с их членством в Совете Европы предполагает необходимость ратификации и реализации в национальном правопорядке Конвенции и обеспечение ее действенности с учетом социально-экономических преобразований, для чего требуется регулярное обращение к практике Европейского суда по правам человека (Европейский суд), в связи с чем положения современных конституций соответствующих государств становится невозможно рассматривать в национальной правотворческой и правоприменительной практике без их соотношения с положениями Конвенции и практикой ее толкования Европейским судом. Указанные тенденции находят непосредственное развитие в практике конституционных судов, в которой реализация Конвенции в связи с принятыми государствами обязательствами занимает особое место по отношению к иным международным договорам. При этом по мере возрастания внимания к соотношению конституционных и международных норм в связи с тенденциями "конституционализации конвенционных обязательств" <2> и "усиления контрольной деятельности Европейского суда" <3> конституционные суды все чаще обращаются к Конвенции и практике ее толкования при определении содержания основных прав и свобод, что во многом предопределено их полномочиями, позволяющими оценивать конституционность положений международных актов при их вхождении в национальное правовое поле, а также конституционность национальных актов с учетом международных норм. -------------------------------- <2> Victor Ferreres Comella. The European model of constitutional review of legislation: toward decentralization? / Oxford University Press and New York University School of law 2004. I. CON. Volume 2. 2004. Number 3. P. 484. <3> Данная тенденция имеет место после принятия 12 мая 2004 г. Комитетом министров Резолюции 2004 (3), призывающей Суд отмечать в своих постановлениях, насколько это возможно в случаях так называемых повторяющихся нарушений, "наличие структурной проблемы и источник этой проблемы" // Ковлер А. И. Новые тенденции в практики Европейского суда по правам человека: "пилотные постановления" о "структурных проблемах" // Права человека. Практика Европейского суда по правам человека. 2006. N 5(6). С. 6; Victor Ferreres Comella. The European model of Constitutional Review of Legislation: toward decentralization? Oxford University Press and New York University School of Law 2004. I. CON. Vol. 2. 2004. N 3. P. 484.

При этом, учитывая тот факт, что часто в национальном праве недостаточно решен вопрос иерархии национальных, в том числе конституционных, норм и норм Конвенции, конституционные суды нередко вынуждены самостоятельно определять характер конвенционных обязательств, в том числе юридическое значение практики толкования Конвенции Европейским судом. Вместе с тем в разных государствах - участниках Конвенции роль института конституционной юстиции в вопросах определения юридического значения конвенционных обязательств и конституционности конкретных правовых позиций Европейского суда неодинакова и во многом зависит от уровня, признаваемого за Конвенцией в национальном правопорядке по отношению к иным национальным нормам. Показательны в данном отношении примеры деятельности конституционных судов Австрии и Германии. В Австрии национальным правом определены широкие возможности национального Конституционного Суда по реализации им международных обязательств. В частности, федеральной Конституцией закреплено полномочие Конституционного Суда по рассмотрению им дел о нарушениях норм международного права на основании положений специального федерального закона (ст. 145), в связи с чем Конституционный Суд может проверять конституционность закона, в том числе на предмет соответствия его международным обязательствам. Кроме того, согласно ст. 140a федеральной Конституции Конституционный Суд вправе осуществлять контроль в отношении вступивших в силу для Австрии международных договоров, и признание им международного договора неконституционным обязывает компетентные органы предпринимать в соответствии с условиями самого договора и нормами международного права меры к прекращению договора или его изменению. Одновременно значительное влияние Конвенции и права Европейского суда на австрийскую правовую систему и на практику Конституционного Суда Австрии предопределяется положениями федеральной Конституции, согласно которой общепризнанные нормы международного права действуют в качестве составной части федерального права Австрии (п. 1 ст. 9). Кроме того, в отношении Конвенции Австрия не только приняла обязательства, но и инкорпорировала Конвенцию в австрийское конституционное право, в связи с чем она имеет приоритет над противоречащими ей нормами национального права, независимо от даты их принятия <4>. -------------------------------- <4> Constitutional Act BGBI (Federal Law Gazette). 1964/59.

Таким образом, изначально определенный конституционный характер указанных международных обязательств предопределяет необходимость использования Конвенции и правовых позиций Европейского суда в практике конституционного правосудия не только с тем, чтобы не вызвать ответственность государства за невыполнение международных договорных обязательств, но в первую очередь для обеспечения принципа верховенства конституционных актов. Более того, с учетом изложенного важной задачей Конституционного Суда является обеспечение конституционности национальных норм путем контроля их соответствия не только федеральной Конституции, но и Конвенции, в связи с чем Конвенция и, соответственно, практика ее толкования Европейским судом используется национальным Судом в качестве критерия конституционного контроля. В этой связи Конституционный Суд последовательно придерживается правила следовать положениям Европейской конвенции в истолковании Европейского суда, а также избегать коллизий между национальным правом и правовыми позициями Европейского суда <5>. -------------------------------- <5> См.: Haller H. The Interplay between the Austrian Constitutional Court and the European Court of Human Rights / Material of Conference on the Interaction of National Courts with European Courts. Batumi, Georgia 6 - 7 November 2007 (European Commission for democracy through law); Вагнер Б. Конституционная юрисдикция - основные права - защита права собственности в Австрии // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. N 4(61). С. 133.

Например, при ратификации Европейской конвенции Австрия сделала оговорку в отношении ее действия, согласно которой положения ст. 6 Конвенции ("справедливое судебное разбирательство") должны применяться постольку, поскольку данное применение не наносит ущерба принципам устного и гласного судебного разбирательства гражданских и уголовных дел, предусмотренных ст. 90 федеральной Конституции. Вместе с тем Европейский суд своим решением расширил понимание разбирательства по гражданским делам в контексте указанных принципов, включив в него и вопросы административного права (разрешение которых осуществлялось без проведения публичных слушаний), в связи с чем Европейский суд отказался учитывать сделанную Австрией оговорку, сославшись на ст. 57 Конвенции <6>. Позднее Конституционный Суд поддержал мнение Европейского суда по данному вопросу и заявил, что признание недействительности сделанной Австрией оговорки предполагает необходимость соблюдения всех принципов публичного слушания также и в административном процессе <7>. -------------------------------- <6> Eisenstecken v. Austria of 3 Oct. 2000. Appl. N 29477/95. <7> Verwaltungsverfahrensrecht (VfSlg) 16.402/2001.

Также в связи с решением Европейского суда по делу Гаигусуз против Австрии <8>, которым было установлено нарушение ст. 14 Конвенции в сочетании со ст. 1 Протокола N 1 к ней, Конституционный Суд при рассмотрении подобного дела признал законодательные положения, определяющие правовые основания дискриминации по признаку гражданства, неконституционными <9>. -------------------------------- <8> Eur. Court HR, Gaygusuz v. Austria, Decision of 16 Sept. 1996. <9> Комитет министров. Резолюция DH (98) 372 от 12 ноября 1998 г. (относительно решения Европейского суда по делу Gaygusuz v. Austria).

Под влиянием практики Европейского суда, связанной с вопросами применения ст. 8 и 14 Конвенции в отношении ответственности сексуальных меньшинств мужского пола, предусмотренной ст. 209 Уголовного кодекса Австрии (Strafgesetz, StG 1803) <10>, Конституционный Суд Австрии принял решение о признании указанной нормы неконституционной <11>. -------------------------------- <10> Например: Eur. Court HR, L. & V. v. Austria, Decision of 9 January 2003. <11> См.: Verfassungsgerichtshof (VfGH), 21 June 2002, G 6/02; Eur. Court HR, Informationsverein Lentia and others v. Austria, decision от 24 ноября 1993 г.; Eur. Court HR, Palaoro, Pfarrmeier, Pramstaller, Schmautzer and Umlauft v. Austria, Decision от 23 октября 1995 г.

Изложенные примеры, являющиеся образцами практики взаимодействия Конституционного Суда Австрии и Европейского суда, иллюстрируют возможности Конституционного Суда влиять на изменение национальной правовой практики, вызванной деятельностью Европейского суда, в том числе путем изменения толкования правовых актов <12>. -------------------------------- <12> См.: Haller H. The Interplay between the Austrian Constitutional Court and the European Court of Human Rights / Material of Conference on the Interaction of National Courts with European Courts. Batumi, Georgia 6 - 7 November 2007 (European Commission for democracy through law); VfGH, 21 June 2002, G 6/02; Informationsverein Lentia and others v. Austria от 24 ноября 1993 г.; Palaoro, Pfarrmeier, Pramstaller, Schmautzer and Umlauft v. Austria от 23 октября 1995 г.

Примечательно, что Конституционный Суд Австрии при осуществлении конституционного контроля нередко обращает внимание на то, что именно Европейский суд является наиболее эффективным средством установления нарушений Конвенции. Тем самым Конституционный Суд признает его в качестве последней инстанции по применению Конвенции, даже в тех случаях, когда Европейский суд корректирует его собственные правовые позиции <13>. -------------------------------- <13> См.: VfGH, 21 June 2002; VfGH, 5 March 1996.

В частности, в одном из дел Конституционный Суд пришел к выводу, что орган, на который была возложена функция контроля земельных сделок (юрисдикционный административный орган), может рассматриваться как судебный независимый орган по смыслу ст. 6 Конвенции <14>. Однако позиция Европейского суда была иной, и он не признал, что этот орган являлся независимым судом, соответствующим требованиям ст. 6 Конвенции <15>. -------------------------------- <14> VfGH. 3 March 1979. Vol. 44. No. 8501. <15> Eur. Court HR, Sramek v. Austria, Decision of 22 Oct. 1984.

Таким образом, участие Конституционного Суда Австрии в реализации конвенционных обязательств происходит, как правило, через обеспечение соответствия национального права Конвенции в истолковании Европейского суда, в связи с чем данное участие национального Суда в большей степени можно характеризовать как посредничество при взаимодействии национального и наднационального правопорядков в целях защиты основных прав и свобод. В то же время национальной правовой и правоприменительной практикой не решается вопрос о том, может ли конституционный контроль осуществляться в отношении собственно Конвенции или правовых позиций Европейского суда, поскольку в ней сохраняется неопределенность значения Конвенции как конституционного акта в случае, когда речь идет о практике ее толкования Европейским судом, в связи с чем существует неясность в том, как конституционным судом должен быть обеспечен баланс интересов между разными уровнями защиты основных прав при явном несоответствии решений Европейского суда национальным интересам, как, например, в случае решения Европейского суда по делу Karner v. Austria <16>. -------------------------------- <16> Eur. Court HR, Karner v. Austria, Decision of 24 July 2003.

На примере развития практики конституционного правосудия Германии можно наблюдать собственно процесс конституционализации Конвенции, который происходил при непосредственном участии национального Конституционного Суда. В Германии Европейская конвенция с момента ее имплементации в национальное право имеет статус обычного закона, как и иные международные договоры <17>. -------------------------------- <17> Gesetz die Konvention zum Schutze der Menschenrecht und Grundfreiheiten of 7 August 1952, BGBI. II 685 (1952).

Частью 2 ст. 1 Основного Закона Германии <18> определяется, что национальная Конституция связана дружеским сотрудничеством с мировым сообществом, в первую очередь в отношении прав и свобод. -------------------------------- <18> Основной Закон Федеративной Республики Германия от 23 мая 1949 г. // Конституции зарубежных стран. М.: Волтерс Клувер, 2009.

При этом Конституционный Суд, несмотря на отсутствие законодательно определенных полномочий его участия в выполнении международных договоров, активно способствовал конституционализации конвенционных обязательств. В первый раз Конституционный Суд в 1987 г. отметил, что при толковании Основного Закона должны приниматься во внимание содержание Конвенции и ее развитие практикой Европейского суда при условии, если это не приведет к ограничению или уменьшению защиты прав и свобод, предусмотренных Основным Законом. В связи с этим юрисдикция Европейского суда служит вспомогательным средством толкования содержания и объема основных прав и фундаментальных правовых принципов Основного Закона <19>. -------------------------------- <19> Bundesverfassungsgericht (BVerfGE), 74 BVerfGE v358; Sommermann K.-P. Offene Staatlichkeit: Deutschland, in von Bogbandy, Cruz Villalyn & Huber eds., 81, 391, 414 - 418, 219 - 230.

В 2004 г. Конституционный Суд разъяснил, что Основной Закон в ч. 2 ст. 1 признает специальную защиту основным международным правам человека. Часть 2 ст. 1 в связи с ч. 2 ст. 59 Основного Закона составляет основу конституционного обязательства использовать Европейскую конвенцию в качестве помощи для толкования немецких основных прав. При этом "связанность законом и правом, как она предписывается немецкой Конституцией (Основным Законом), всех представителей государственной власти Германии, включает в себя также гарантии Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решения Европейского суда. В рамках этой связанности нарушение последних может тем самым посягать на основные права, определенные национальной Конституцией" <20>. -------------------------------- <20> Gorgulu, BVerfGE (14/102004) 2BvR 1481/04.

Таким образом, в Германии именно в практике конституционного правосудия наметилась тенденция конституционализации конвенционных обязательств путем определения их конституционно значимого характера для национального права. Однако важно отметить, что в отличие от Австрии, где Конвенция имеет значение конституционного акта наравне с собственной федеральной Конституцией, Конституционный Суд Германии определил положения Основного Закона по юридической силе выше положений Европейской конвенции. Так, Федеральный Конституционный Суд отметил, что гарантии Основного Закона предоставляют особую защиту основным международно признанным правам и составляют фундамент конституционной обязанности учитывать все положения Конвенции, закрепленные и в законодательстве Германии <21>. Вместе с тем Федеральный Конституционный Суд ФРГ признал, что положения Конвенции могут и не учитываться, "если нет другой возможности предотвратить нарушение базовых принципов Основного Закона" <22>. -------------------------------- <21> Gorgulu, BVerfGE (14/102004) 2BvR 1481/04. <22> См.: Gorgulu, BVerfGE (14/102004) 2BvR 1481/04; Люббе-Вольфф Г. Европейский суд по правам человека и национальные суды: дело Гергюлю // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. N 1(54). С. 39 - 42.

Таким образом, Конституционный Суд ФРГ, отметив конституционно значимый характер Конвенции, приравнял ее положения к общепризнанным нормам международного права, которые согласно ст. 25 Основного Закона ФРГ имеют приоритет перед обычными законами, тем самым определив возможность осуществления национального конституционного контроля в отношении Конвенции и, соответственно, практики ее толкования. В частности, согласно ст. 25 и ч. 2 ст. 100 Основного Закона, если в споре о праве возникает сомнение, является ли общепризнанная норма международного права составной частью федерального права и порождает ли она непосредственно права и обязанности для отдельного лица, суд должен получить решение Федерального Конституционного Суда. Признание конституционно значимого характера конвенционных обязательств Конституционным Судом активно проявляется в тенденции признавать за Конвенцией влияние на Основной Закон. Так, в одном из решений Суд привлек Конвенцию к толкованию Основного Закона, в частности, с помощью Конвенции Суд интерпретировал принцип правового государства, закрепленный в ст. 20 Основного Закона, в том смысле, что презумпция невиновности, которая записана только в Конвенции, но не в Основном Законе, может считаться частичным элементом принципа правового государства по немецкому конституционному праву <23>. -------------------------------- <23> См.: Арнольд Р. Международное право в немецком правопорядке // Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в практике конституционного правосудия. Материалы Всерос. совещ. М.: Фонд правовых проблем федерализма и местного самоуправления, 2002. С. 195.

Кроме того, Федеральный Конституционный Суд ФРГ развил общее положение об обязывающем действии решений Европейского суда. Во-первых, Конституционный Суд указал на то, что "решения Европейского суда являются обязательными для сторон спора, вследствие чего применение принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела ограничивается составом участников, существом вопроса и временными рамками конкретного дела". Во-вторых, "решения Европейского суда по правам человека носят декларативный характер; решение устанавливает, соответствует ли оспоренное действие государства Конвенции или противоречит ей; однако Суд не принимает кассационные решения, которые могли бы непосредственно отменить акт государства-ответчика" <24>. -------------------------------- <24> Gorgulu, BVerfGE (14/102004) 2BvR 1481/04.

В связи с этим следует обратить внимание на то, что, выделяя особый конституционно значимый статус Конвенции по отношению к иным международным договорам ФРГ, Конституционный Суд одновременно утверждает лишь вспомогательный (субсидиарный) характер европейского механизма защиты основных прав, оставляя итоговое решение в деле толкования содержания и пределов действия основных прав за национальными механизмами защиты прав. В то же время, как и в Австрии, национальный Конституционный Суд стремится принять меры общего характера в связи с решениями Европейского суда, направленные на предотвращение подобных нарушений Конвенции, и часто согласовывает свои решения с практикой Европейского суда. Так, например, с учетом решения Европейского суда по делу Карлхейнц Шмидт власти некоторых земель Германии приостановили взыскание налогов за службу в пожарной охране. Впоследствии Федеральный Конституционный Суд своим Постановлением от 24 января 1995 г. указал на то, что правила, обязывающие только мужчин проходить службу в пожарной охране или выплачивать налог вместо этого, являются дискриминационными, и в этой связи признал их недействительными <25>. -------------------------------- <25> См.: Eur. Court HR, Burghartz v. Switzerland, decision of 22 Febr. 1994 г.; Eur. Court HR Ozturk v. Germany, decision of 21 Febr. 1984 г.; Обязательства государств - участников Европейской конвенции о защите прав человека по исполнению постановлений Европейского суда. Сер. "Международная защита прав человека". Вып. 5. Екатеринбург, 2005. С. 40.

Однако в случае возникновения конфликтных ситуаций, вызванных решениями Европейского суда, как, например, в решении по делу Ван Ганновер против Германии, когда Суд отказался учитывать правовую позицию Конституционного Суда ФРГ при оценке вопросов соотношения права на защиту личной и семейной жизни и свободы печати, сформулировав собственную позицию <26>, Суд ФРГ, активно используя доктрину "свободы усмотрения", вырабатывает правовые позиции, направленные на уточнение роли и места европейского механизма контроля в области прав человека, основанного на Конвенции, в национальном правопорядке <27>. -------------------------------- <26> Eur. Court HR Von Hannover v. Germany, Decision of 24 June 2004. <27> См.: Beate Rudolf, Council of Europe: Von Hannover v. Germany, International Journal of Constitutional Law (I CON) 533(2006).

Кроме того, Суд осуществляет превентивные действия, связанные с предупреждением обращения лиц в Европейский суд и, соответственно, направленные на избежание конфликтных ситуаций посредством института конституционной жалобы <28>. -------------------------------- <28> См.: Hoffmeister F. Germany: Status of European Convention on Human Rights in Domestic Law // International Journal of Constitutional Law 2006. V. 4. N 4. P. 731; Sommermann K.-P. Offene Staatlichkeit: Deutschland, in von Bogbandy, Cruz Villalyn & Huber eds. S. 31 - 32, 76.

Итак, решая вопрос о значении конвенционных обязательств и принимая меры для их реализации в национальном правопорядке, Конституционный Суд ФРГ определил собственную меру ответственности за реализацию конвенционных обязательств, полагая в первую очередь себя эффективным средством защиты конвенционных прав, в связи с чем представляется закономерным, что Конституционный Суд имеет больше возможностей влиять на реализацию конвенционных обязательств в национальном правопорядке, чем другие внутригосударственные органы. Таким образом, особенности национального правопорядка, в том числе принятый в нем подход к соотношению норм Конвенции и конституционных норм, во многом влияют на реализацию конвенционных обязательств внутригосударственными органами, в том числе конституционными судами. При этом в случае отсутствия закрепления указанного подхода в национальном праве конституционные суды нередко самостоятельно принимают меры для его определения посредством закрепления места Конвенции и, соответственно, практики ее толкования Европейским судом в национальной правовой системе, что позволяет соответствующим конституционным судам более активно участвовать в реализации указанных международных обязательств по сравнению с иными внутригосударственными органами. Следует отметить, что повышение активности конституционных судов, связанной с определением характера указанных обязательств, влияет на эффективность взаимодействия разных уровней защиты прав, гарантированных Конвенцией, и, следовательно, во многом позволяет избежать конфликтных ситуаций, вызванных необходимостью принятия мер в результате вынесения Европейским судом решений, не отвечающих национальным суверенным интересам <29>. -------------------------------- <29> См.: Hans-Jurgen Papier, Strassburg ist kein oberstes Rechtsmittelgericht / Frankfurter Allgemeine Zeitung, Dec. 9, 2004 (5).

Название документа