Специальные вопросы квалификации похищения человека и его отграничения от смежных составов преступлений (сравнительно-правовой анализ законодательства Российской Федерации и Азербайджанской Республики)

СПЕЦИАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПОХИЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ЕГО ОТГРАНИЧЕНИЯ ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ (СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ)

Т. Б. ГАДЖИЕВ

Гаджиев Т. Б., аспирант кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминологии МГИМО(У) МИД России.

Статья посвящена исследованию проблемных вопросов, возникающих при квалификации похищения человека. В работе использованы положения действующего законодательства России и Азербайджана. Особое внимание уделено отграничению похищения человека от смежных составов преступлений. Негативные процессы, произошедшие в последнее время в России, в сконцентрированном виде отражены в Концепции национальной безопасности Российской Федерации (в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. N 24), где отмечено, что организованная преступность уже диктует порядок функционирования целым отраслям экономики, а свои нормы социального поведения - отдельным местностям. Особенностью ее является активное использование методов уголовного терроризма, постоянно увеличивается количество захватов заложников, похищений людей, заказных убийств, в том числе способами, опасными для многих людей. Похищение человека не новый вид противоправного поведения. В истории России и других государств похищение человека имело место и преследовалось по закону. Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций утвердила и провозгласила 10 декабря 1948 г. Всеобщую декларацию прав человека. Верховный Совет РСФСР, утверждая права и свободы человека, его честь и достоинство как высшую ценность общества и государства, принял 22 ноября 1991 г. Декларацию прав и свобод человека и гражданина. Сегодняшняя правовая ситуация, связанная с похищением человека, требует совершенствования уголовно-правовых, криминологических и других методов борьбы с этими преступлениями, которые обладают значительной общественной опасностью и высокой латентностью; борьба с ними представляет собой многоаспектную проблему, в частности уголовно-правовую. Анализ уголовных дел показывает, что факты похищения человека не всегда квалифицировались надлежащим образом - по ст. 126 УК РФ. Нередко такие действия квалифицировались как захват заложников, либо как незаконное лишение свободы, либо как самоуправство. Резкий рост числа этих преступлений, их тяжести, наличие связи похищений людей с другими преступлениями - убийствами, вымогательствами, изнасилованиями, их латентность образуют криминологическую проблему. Пока еще наука уголовного права, уголовное законодательство и следственно-судебная практика не выработали подхода даже к уяснению самого понятия "похищение человека" и не определили достаточно четко охватываемый ими круг деяний. Исследованы лишь некоторые криминалистические, уголовно-правовые и криминологические аспекты похищений детей и взрослых людей. Совершенствование уголовного законодательства, являясь одной из задач и соответствующей функцией законодателя, предполагает, во-первых, оптимальное отражение в уголовном законе интересов государства, общества и личности посредством установления охраны уголовным правом соответствующих этим интересам общественных отношений; во-вторых, криминализацию и декриминализацию деяний; в-третьих, пенализацию и депенализацию наказаний за совершение преступлений; в-четвертых, восполнение пробелов и устранение неточностей, имеющихся в действующих уголовно-правовых нормах; в-пятых, уточнение и разъяснение содержащихся в последних понятий и терминов, вызывающих вследствие недостаточной четкости их определений и формулировок затруднения при применении данных норм в следственной и судебной практике; в-шестых, включение в уголовный закон норм, стимулирующих соблюдение уголовно-правовых запретов либо прекращение преступной деятельности, и т. д. Целью совершенствования уголовного законодательства является повышение эффективности его применения на практике, что достижимо, если правоприменитель получит, в частности, реальную возможность непосредственно сопоставлять уголовно-правовые нормы с фактически совершенными конкретными преступными деяниями, налагая первые как бы в качестве эталона, трафарета на вторые. Совершенствование уголовного законодательства нам представляется как закономерный творческий процесс приведения уголовно-правовых норм к их идеалу по содержанию и форме. Научной основой такого совершенствования являются теоретические труды, включая диссертации, в области уголовного права, в которых исследуются институты и нормы данной отрасли законодательства и в результате которых выявляются, в частности, пробелы и недочеты в этих институтах и нормах и разрабатываются, обосновываются и вносятся предложения по их соответственно восполнению и устранению. Ответственность за незаконное лишение свободы установлена ст. 145 УК АР 1999 г. В диспозиции ст. 145.1 этого УК данное преступление определено как "незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением". Идентично сформулирована диспозиция соответствующей ч. 1 ст. 127 УК РФ 1996 г. Использование законодателем в цитированном определении словосочетания "не связанное с его похищением" прямо указывает на то, что составы преступлений незаконного лишения свободы и похищения человека являются смежными и нуждаются в отграничении друг от друга. Эти составы преступлений, как и любые смежные составы преступлений, имеют общие, т. е. одинаковые, и отличительные признаки. К общим относятся признаки, характеризующие объект и субъективную сторону названных составов преступлений, а к отличительным - их объективную сторону и субъект. Объектом незаконного лишения свободы являются те же общественные отношения, которые представляют собой объект похищения человека и которые в предыдущем изложении определены как общественные отношения, обеспечивающие личную физическую свободу живого другого человека. Сходство субъективной стороны сравниваемых составов преступлений выражается в том, что она характеризуется только одним признаком - виной, притом лишь в виде прямого умысла, содержанием которого является осознание виновным общественной опасности своих действий и желание совершить их. При этом осознаваемыми и желаемыми являются действия, представляющие собой незаконное лишение свободы живого другого человека. Основное и определяющее отличие похищения человека от незаконного лишения свободы проявляется в признаках, относящихся к объективной стороне этих составов преступлений. При характеристике объективной стороны состава преступления незаконного лишения свободы в юридической литературе отмечается, в частности, что оно "состоит в различных приемах и способах, применяемых в целях воспрепятствования потерпевшему в осуществлении права выбора по своему усмотрению места пребывания, не только путем активного действия, но и путем бездействия. Так, когда потерпевший находится в помещении, ранее запертом с его согласия, незаконное лишение свободы может выразиться в отказе совершить действия по его освобождению" <1>; "объективную сторону этого преступления (предусмотренного ст. 127 УК РФ) образуют действия, состоящие в ограничении личной свободы (свободы передвижения) человека, не связанные с его похищением. Фактически деяние, предусмотренное данной статьей УК, состоит в насильственном удержании человека в каком-либо помещении путем водворения в него или связывания. Практика признает незаконным лишением свободы вынужденное пребывание лица в каком-либо помещении (в том числе в собственном доме, на даче) под влиянием угрозы применения насилия над ним или его близкими. Способом совершения преступления выступает, следовательно, психическое или физическое насилие" <2>; "объективная сторона данного преступления заключается в незаконном лишении потерпевшего возможности передвигаться в неограниченном пространстве по собственному желанию (например, насильственное удержание потерпевшего в каком-либо помещении). Способом совершения этого преступления является физическое или психическое насилие, а также обман" <3>; при совершении этого преступления "потерпевший остается в месте своего постоянного нахождения, но ограничивается в свободе передвижения. Как правило, его запирают в определенном помещении, возможно, связывают или привязывают" <4>; "объективная сторона преступления выражается в незаконном лишении человека свободы передвижения в пространстве и времени, в противоправном воспрепятствовании выбирать по своей воле место пребывания. Оно может выражаться в лишении потерпевшего свободы передвижения путем насильственного или обманного водворения в закрытое помещение, другой дом, подвал, гараж, на остров и т. д. и удержании в этом месте против его воли, что лишает потерпевшего возможности вести себя по своему усмотрению" <5>. Причем относительно отграничения похищения человека от незаконного лишения свободы указывается, например, что при совершении последнего "потерпевший не изымается из места его соответствующего нахождения" <6>; "основное отличие похищения человека от незаконного лишения свободы состоит в способе посягательства на свободу потерпевшего, похищение всегда сопряжено с захватом (насильственным или без такового) и последующим его изъятием из места постоянного нахождения, противоправным перемещением в другое место и удержанием помимо его воли в изоляции. Одно лишь удержание потерпевшего в неволе, если этому не предшествовало завладение (захват), перемещение, состава похищения человека не образует и рассматривается как незаконное лишение свободы" <7>. -------------------------------- <1> Бойко Л. В. Ответственность за незаконное лишение свободы по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харьков: Харьковский юридический институт, 1989. С. 11. <2> Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. А. И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики, 1996. С. 60 - 61. <3> Российское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. М. П. Журавлева и С. И. Никулина. М.: Спарк, 1998. С. 83. <4> Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Б. В. Здравомыслова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2000. С. 75. <5> Курс уголовного права. В 5 т. Т. 3. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. Г. Н. Борзенкова и В. С. Комиссарова. М.: ИКД "Зерцало-М", 2002. С. 220. <6> Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б. В. Здравомыслов. М.: Юристъ, 1996. С. 71. <7> Курс уголовного права. В 5 т. Т. 3. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. Г. Н. Борзенкова и В. С. Комиссарова. М.: ИКД "Зерцало-М", 2002. С. 218. См. также: Зубкова В. И., Тяжкова И. М. Ответственность за похищение человека по уголовному законодательству России // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1996. N 2. С. 60.

Исходя из сравнения цитированных положений и учитывая определенные нами ранее понятие похищения человека и признаки, характеризующие объективную сторону его состава преступления, необходимо констатировать, что это преступление отличается от незаконного лишения свободы с объективной стороны по содержанию совершаемых действий: незаконное лишение свободы выражается только в незаконном ограничении свободы, а похищение человека - еще и в изъятии его из обычной, привычной, естественной микросоциальной среды его обитания и перемещении его из одного места в другое. Важно также отметить, что указанные действия как при незаконном лишении свободы, так и при похищении человека совершаются незаконно и против или помимо воли потерпевшего или (и) воли других лиц, позитивно заинтересованных в его судьбе. В связи с тем что, как отмечено в юридической литературе <8>, норма о похищении человека является специальной по отношению к норме о незаконном лишении свободы, ограничение свободы при похищении человека полностью охватывается этим составом преступления и дополнительной квалификации по статье о незаконном лишении свободы не требуется. -------------------------------- <8> См.: Мартыненко Н. Э. Похищение человека: уголовно-правовые и криминологические аспекты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: Академия МВД России, 1994. С. 14.

Кроме того, соотношение таких названных норм, как специальной и общей, в случае установления и доказанности факта незаконного ограничения свободы при наличии неустранимых сомнений в наличии незаконных изъятия человека из обычной, привычной, естественной микросоциальной среды и (или) перемещения его из одного места в другое против или помимо воли потерпевшего или (и) воли других лиц, позитивно заинтересованных в его судьбе, является основанием для квалификации содеянного по статье УК о незаконном лишении свободы. Данная квалификация обосновывается приведенным в предыдущем изложении общим правилом квалификации преступлений, в соответствии с которым "официальная квалификация преступления, лежащая в основе обвинения, должна базироваться на точно установленных фактических данных, доказанных по правилам, установленным УПК РСФСР. Эти данные являются той фактической основой, с которой сопоставляется состав преступления. При их недостаточности, спорности все неустранимые сомнения, в том числе и в части квалификации преступления, следует истолковывать в пользу обвиняемого" <9>. -------------------------------- <9> Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2001. С. 278. См. также: Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений (понятие, значение и правила). М.: Академия МВД СССР, 1991. С. 14.

Разграничиваемые преступления отличаются друг от друга также и по такому признаку, характеризующему субъект каждого из них, как возраст. На основании ст. 20.2 УК АР 1999 г. и ч. 2 ст. 20 УК РФ 1996 г. уголовная ответственность лица за похищение человека наступает по достижении им четырнадцатилетнего возраста, а за незаконное лишение свободы - в соответствии с общим положением о возрасте, с которого наступает уголовная ответственность, закрепленным в ст. 20.1 УК АР 1999 г. и ч. 1 ст. 20 УК РФ 1996 г., - по достижении 16-летнего возраста. Отграничение похищения человека от захвата заложника. Ответственность за захват заложника установлена ст. 215 УК АР 1999 г. В диспозиции ст. 215.1 данного УК это преступление определено как "захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника". Идентично сформулирована диспозиция соответствующей ч. 1 ст. 206 УК РФ 1996 г. В трудах по теории уголовного права, в которых освещается специально вопрос об отграничении похищения человека от захвата заложника, называются неодинаковые признаки, разграничивающие эти составы преступлений, и указывается разное их количество. В большинстве трудов применительно к уголовному законодательству РФ как до, так и после принятия УК РФ 1996 г., исходя из прямого указания, содержащегося в ч. 1 ст. 206 этого УК, на то, что захват заложника совершается "в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника", приводится лишь один разграничительный признак - цель совершения преступления <10>. В отдельных трудах отмечается, что "основным условием квалификации действий виновного по ст. 126 УК РФ (захват заложников) выступает установление факта предъявления им требования (имущественного, политического или любого иного) не самому незаконно захваченному или удерживаемому лицу, а другим заинтересованным физическим (например, родственникам) или юридическим лицам, либо государству в целом, от выполнения или невыполнения которого ставится в зависимость дальнейшая судьба заложника" <11>; "особенностями, отграничивающими состав похищения человека от смежных составов, являются наличие, как правило, трех последовательных действий: а) захват, перемещение и удержание похищенного; б) тайный характер места удержания похищенного; в) отсутствие близких родственных отношений между похитителями и похищенным; г) ограниченный круг лиц (сам похищенный, его близкие родственники, друзья, коллеги по работе), к которым предъявляются требования" <12>; "при отграничении захвата заложника от... похищения человека необходимо исходить из совокупности всех признаков, характеризующих совершенное преступление, особенно характеризующих объект и субъективную сторону" <13>. -------------------------------- <10> См., например: Марков А. Я., Стеснова Т. И. Уголовно-правовые меры борьбы с захватом заложников // Проблемы предварительного следствия и дознания: Сб. научных трудов ВНИИ МВД СССР. М.: ВНИИ МВД СССР, 1991. С. 50; Лысов М. Ответственность за незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложников // Российская юстиция. 1994. N 5. С. 41; Беляева Н. В., Орешкина Т. Ю. Ответственность за преступления, посягающие на личную свободу человека // Проблемы обеспечения личной безопасности граждан. Труды Академии. М.: Академия МВД России, 1995. С. 126; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко. М.: Вердикт, 1996. С. 357; Уголовный кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий. М.: ЗЕРЦАЛО; ТЕИС, 1997. С. 450. <11> Скляров С. В. Захват заложников и его отграничение от похищения человека и незаконного лишения свободы // Актуальные проблемы общественной безопасности. Тезисы всероссийской научно-практической конференции (24 - 27 сентября 1996 г.). Иркутск: Иркутская высшая школа МВД России, 1996. С. 47 - 48. <12> Мартыненко Н. Э. Похищение человека: уголовно-правовые и криминологические аспекты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: Академия МВД России, 1994. С. 12 - 13. <13> Осипов В. А. Захват заложника: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М.: Московский институт МВД России, 1999. С. 133.

Сопоставление и анализ уголовно-правовых норм об ответственности, с одной стороны, за похищение человека и, с другой, за захват заложника с учетом положений о разграничении соответствующих составов преступлений, содержащихся в трудах по теории уголовного права, приводят к выводу, согласно которому такое разграничение необходимо проводить по объекту, объективной и субъективной сторонам этих составов преступлений. Данный вывод обусловлен, во-первых, отличиями друг от друга признаков, характеризующих данные элементы, и, во-вторых, совпадением всех признаков, свойственных субъекту похищения человека и захвату заложника, которым признается на основании ст. 20.2 УК АР 1999 г. и ч. 2 ст. 20 УК РФ 1996 г. физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. В отличие от непосредственного объекта похищения человека, которым, как было определено в предыдущем изложении, являются общественные отношения, обеспечивающие личную физическую свободу живого другого человека, непосредственных объектов захвата заложника два: 1) соответствующий родовому объекту, представляющему собой общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, - общественные отношения, обеспечивающие основы общественной безопасности, и 2) идентичный непосредственному объекту похищения человека - общественные отношения, обеспечивающие личную физическую свободу живого другого человека <14>. При характеристике первого из названных непосредственного объекта преступления захвата заложника выделены в результате проведенного конкретно-социологического исследования, состоявшего, в частности, в изучении соответствующих уголовных дел, такие представляющие несомненный интерес для разграничения конкретных проявлений рассматриваемых преступлений в следственной и судебной практике факторы, свидетельствующие, хотя и в различной степени, о причинении конкретным преступлением - захватом заложника - вреда основам общественной безопасности, как: "1) отсутствие межличностных отношений до совершения преступления между виновным и захваченным или удерживаемым лицом; 2) захваченное или удерживаемое лицо являлось случайным человеком, находившимся в данном месте и в данное время; 3) отсутствие фактов, свидетельствующих о том, что виновный собирал какие-либо сведения о захваченном или удерживаемом лице до совершения преступления; 4) демонстративность, открытость, публичность совершения захвата или удержания лица; 5) захват или удержание нескольких лиц; 6) стремление виновных привлечь к совершенному преступлению средства массовой информации; 7) цель осуществления захвата или удержания - понудить выполнить какие-либо требования третьих лиц, а не жертву. Их выполнение является условием освобождения лица; 8) если требования предъявлены, то их разновидность и относительно большое количество, а также отсутствие стремления у виновных к тому, чтобы эти требования были известны только их адресату; 9) стремление виновных путем совершения захвата или удержания лица оказать воздействие на принятие решений органами власти" <15>. -------------------------------- <14> См.: Осипов В. А. Указ. соч. С. 53; Уголовное право. Общая и Особенная части. Интенсивный полный курс в алгоритмах: Учебник / Под общ. ред. Л. Д. Гаухмана и А. А. Энгельгардта. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2001. С. 150; Уголовное право. Общая и Особенная части. Интенсивный полный курс: Учебник. 2-е изд., испр. и доп. / Под общ. ред. Л. Д. Гаухмана и А. А. Энгельгардта. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", ООО "ЮрИнфоР-Пресс", 2002. С. 94. <15> Осипов В. А. Указ. соч. С. 130 - 131.

Объективная сторона состава преступления похищения человека, как было обосновано ранее при ее юридическом анализе, всегда характеризуется сочетанием в их совокупности трех обязательных признаков: 1) изъятия человека из упоминавшейся среды его обитания; 2) ограничения его физической свободы и 3) перемещения его из одного места в другое, а захвата заложника, согласно приведенному описанию его объективных признаков в ст. 215 УК АР 1999 г., а также в ст. 206 УК РФ 1996 г., - альтернативно одним из двух обязательных признаков, определяемых как захват лица в качестве заложника либо удержание лица в таком качестве. В теории уголовного права одними учеными захват заложника определяется как "противоправное насильственное завладение человеком, сопровождаемое ограничением его свободы передвижения" <16>, а другими - как такое завладение еще и ненасильственным способом <17>, например спящим человеком или человеком, находящимся в силу различных обстоятельств без сознания. Последняя из этих позиций обосновывается сопоставлением применительно к УК РФ 1996 г., с одной стороны, нормы о захвате заложника, где при определении захвата или удержания термин "насильственный" ("насильственное") не упоминается, и, с другой - норм о насильственном захвате власти или насильственном удержании власти, о публичных призывах к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации, предусматривающих, в частности, ответственность за публичные призывы к насильственному захвату власти или насильственному удержанию власти, в которых при определении захвата или удержания названный термин используется <18>. В нормах УК АР 1999 г., соответствующих указанным, захват или удержание определены аналогично. Отмеченное позволяет сделать вывод о том, что атрибутами захвата лица в качестве заложника могут быть насильственный или ненасильственный способы, и определить такой захват как противоправное насильственное или ненасильственное завладение живым другим человеком, сопряженное с ограничением его свободы, совершенное против или помимо его воли или (и) воли других лиц, позитивно заинтересованных в его судьбе. Завладение как признак захвата лица в качестве заложника, по нашему мнению, может проявляться в изъятии его из обычной, привычной, естественной микросоциальной среды его обитания либо быть осуществлено без такого изъятия. Выражением последнего является, по нашему представлению, объявление виновным о взятии другого лица в качестве заложника. -------------------------------- <16> Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Под ред. Л. Л. Кругликова и Э. С. Тенчова. Ярославль: Влад, 1994. С. 363. См. также: Комиссаров В. С. Ответственность за захват заложников по УК РСФСР // Вестник Московского университета. 1995. N 5. С. 47. <17> См., например: Козлова Н. Н. Уголовная ответственность за захват заложников: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992. С. 114 - 115; Гринько С. Д. Борьба с терроризмом и захватом заложника (уголовно-правовые и криминологические проблемы): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 1998. С. 17. <18> См.: Осипов В. А. Указ. соч. С. 62.

Удержание лица в качестве заложника с учетом приведенных положений также может быть, на наш взгляд, осуществлено насильственным либо ненасильственным способом и, соответственно, определено как противоправное насильственное или ненасильственное ограничение свободы живого другого человека, совершенное против или помимо его воли или (и) воли других лиц, позитивно заинтересованных в его судьбе. Сформулированным нами определениям захвата и удержания лица в качестве заложника соответствуют по существу, хотя и отличаются терминологически, определения названных захвата как "противоправное получение контроля над поведением человека, сопровождающееся ограничением его свободы" и удержания как "противоправное недопущение оставления лицом определенного местонахождения". Субъективной стороне состава преступления похищения человека не присуща какая-либо цель в качестве ее обязательного признака, тогда как этот элемент состава преступления захвата заложника характеризуется специальной целью как обязательным признаком. Такой целью согласно ст. 215 УК АР 1999 г. и ст. 206 УК РФ 1996 г. является альтернативно: 1) цель понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или 2) цель понуждения государства, организации или гражданина воздержаться от совершения какого-либо действия. Содеянное, разумеется, при наличии всех других признаков соответствующих составов преступлений, при отсутствии названных целей представляет собой похищение человека, а при наличии любой из них - захват заложника. В тех случаях, когда все признаки разграничиваемых составов преступлений совпадают, что имеет место при совершении рассматриваемых преступлений из корыстных побуждений и осуществлении изъятия лица из упоминавшейся микросоциальной среды, сопровождаемое ограничением его свободы и перемещением его из одного места в другое, с целью понуждения государства, организации или гражданина предоставить какие-либо материальные блага или избавить от каких-либо материальных затрат, то содеянное необходимо квалифицировать как захват заложника. Это обосновывается тем, что нормы об ответственности за захват заложника и за похищение человека соотносятся как специальная и общая, о чем, в частности, свидетельствуют соответствующие суждения, высказанные в юридической литературе <19>, а при конкуренции специальной и общей норм, согласно ст. 17.4 УК АР 1999 г. и ч. 3 ст. 17 УК РФ 1996 г., применяется только одна специальная норма. Данное решение аналогично мнению, состоящему в том, "что захват заложника, совершенный из корыстных побуждений, и похищение человека, совершенное из тех же побуждений и сопряженное с предъявлением требований к третьей стороне, на самом деле являются одним составом, который должен... расцениваться как захват заложника". Вместе с тем представляется, что в обрисованной ситуации не имеет значения адресат предъявления требований, т. е. является им третья сторона или сам потерпевший. -------------------------------- <19> См.: Скляров С. В. Указ. соч. С. 47; Бриллиантов В. Похищение человека или захват заложника // Российская юстиция. 1999. N 9. С. 43.

Квалификация похищения человека, сопряженного с вымогательством. Ответственность за вымогательство установлена ст. 182 УК АР 1999 г. В диспозиции ст. 182.1 этого УК оно определено как "требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия, либо распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких родственников, а равно под угрозой уничтожения принадлежащего им имущества". Содержание диспозиции соответствующей ч. 1 ст. 163 УК РФ 1996 г. сходно с цитированным, но не идентично ему. В ч. 1 ст. 163 УК РФ 1996 г. вымогательство определено как "требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких". Различия приведенных норм состоят в том, что, во-первых, в УК АР 1999 г. предусмотрена угроза лишь уничтожения имущества, причем принадлежащего только потерпевшему или его близким родственникам, а по УК РФ 1996 г. - еще угроза повреждения имущества, которое при данной угрозе, как и при угрозе уничтожения имущества, должно быть чужим, во-вторых, в УК РФ 1996 г. названа еще отсутствующая в УК АР 1999 г. угроза распространения иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, и, в-третьих, в УК АР 1999 г. использовано словосочетание "близкие родственники", тогда как в УК РФ 1996 г. термин "родственники" отсутствует. Проблема квалификации похищения человека, сопряженного с вымогательством, возникает при условии совершения похищения человека из корыстных побуждений, предусмотренного ст. 144.2.6 УК АР 1999 г., которая соответствует п. "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ 1996 г., когда похищение человека совершено для получения материальных благ или избавления от материальных затрат, что проявляется в требовании предоставить материальные блага - как правило, выкупа, или избавить от материальных затрат за освобождение похищенного человека, и сопровождается иными действиями, характеризующими вымогательство. Причем предъявление указанного требования в зависимости от его адресата представляет собой понуждение государства, организации или гражданина совершить соответствующее действие или воздержаться от совершения такого действия. Отмеченное позволяет констатировать, что содеянное, характеризуемое обрисованными признаками, содержит составы преступлений, во-первых, похищения человека, во-вторых, вымогательства и, в-третьих, захвата заложника, и, соответственно, предусмотрено нормами, установленными ст. ст. 144.2.6, 182 и 215.2.8 УК АР 1999 г. и аналогичными п. "з" ч. 2 ст. 126, ст. 163 и п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ 1996 г. Как было показано и посильно обосновано в предыдущем изложении, нормы о похищении человека и о захвате заложника соотносятся как общая и специальная и при квалификации преступления, предусмотренного одновременно общей и специальной нормами, применяется только одна специальная норма. Поэтому в приведенной ситуации сам факт похищения человека необходимо оценивать как захват заложника и квалифицировать только по ст. 215.2.8 УК АР 1999 г. или п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ 1996 г. без применения ст. 144.2.6 УК АР 1999 г. или п. "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ 1996 г. При решении вопроса о применении или неприменении к оцениваемой ситуации еще и нормы о вымогательстве представляется необходимым исходить из того, что, во-первых, содеянное посягает одновременно, с одной стороны, на общественные отношения, обеспечивающие основы общественной безопасности, и общественные отношения, обеспечивающие личную физическую свободу живого другого человека, представляющие собой непосредственные объекты захвата заложника, и, с другой - на общественные отношения собственности, связанные с порядком распределения материальных благ в государстве, и общественные отношения, обеспечивающие альтернативно безопасность здоровья или телесной неприкосновенности личности, либо честь и достоинство личности, либо здоровье или телесную неприкосновенность личности, либо отношения собственности, не связанные с порядком распределения материальных благ в государстве, являющиеся непосредственными объектами вымогательства, и, во-вторых, в санкциях норм о захвате заложника не установлено дополнительного наказания в виде конфискации имущества, а в санкциях норм о квалифицированном и особо квалифицированном вымогательстве предусмотрена соответственно возможность или обязательность применения этого вида дополнительного наказания. Направленность обрисованного посягательства на непосредственные объекты и захвата заложника, и вымогательства, отличающиеся друг от друга, является основным и определяющим аргументом, а указанное различие санкций - дополнительным аргументом квалификации данного посягательства по совокупности преступлений: захвата заложника и вымогательства - соответственно по ст. 215.2.8 и ст. 182 УК АР 1999 г. или п. "з" ч. 2 ст. 206 и ст. 163 УК РФ 1996 г. Специфика ответственности за похищение ребенка и женщины с целью вступления в брак. Постановка вопроса о специфике ответственности за похищение ребенка и женщины с целью вступления в брак обусловлена тем, что, с одной стороны, в УК АР 1960 г. была предусмотрена такая ответственность, но отсутствовали нормы об ответственности за похищение любого другого человека, и, с другой - в УК АР 1999 г. установлена ответственность за похищение любого человека при отсутствии самостоятельных норм об ответственности за похищение именно ребенка и женщины с целью вступления в брак. На основании ст. 126 УК АР 1960 г. наказывалось лишением свободы на срок до трех лет, в частности, "похищение... ребенка с корыстной целью, из мести или иных личных побуждений"; ч. 1 ст. 129 данного УК - лишением свободы на срок до трех лет "похищение женщины с целью вступления с нею в брак", а ч. 2 этой статьи - лишением свободы на срок до пяти лет "то же действие, совершенное с не достигшей брачного возраста". Согласно ч. 1 ст. 23 УК АР 1960 г. минимальный срок лишения свободы равнялся трем месяцам, в связи с чем названные преступления по ст. 126 и ч. 1 ст. 129 УК АР 1960 г. наказывались лишением свободы на срок от трех месяцев до трех лет, а по ч. 2 ст. 129 этого УК - лишением свободы на срок от трех месяцев до пяти лет. В соответствии со ст. 144 УК АР 1999 г. ответственность за похищение ребенка и женщины, не достигшей брачного возраста, как несовершеннолетних, установлена ст. 144.3 этого УК, которой предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от десяти до пятнадцати лет; женщины, достигшей совершеннолетия, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, - ст. 144.2.2 с наказанием в виде лишения свободы на срок от восьми до двенадцати лет, а иной женщины - ст. 144.1 данного УК, предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет. Сопоставление приведенных норм УК АР 1960 г. и УК АР 1999 г. показывает, что, с одной стороны, последним резко усилено наказание за указанные преступления и, с другой - в нем не учтены применительно к похищению ребенка такие мотивы, как месть или иные личные побуждения, а женщины - цель вступления с ней в брак. Усиление наказания, состоящее в увеличении верхнего предела лишения свободы приблизительно в три-пять раз, вряд ли отражает адекватно повышение в период между принятием УК АР 1960 г. и УК АР 1999 г., т. е. с 1960 до 1999 г., степени общественной опасности таких преступлений, как похищение ребенка из иных, кроме мести и прочих низменных, побуждений и без корыстной цели и похищение женщины, в том числе не достигшей брачного возраста, с целью вступления с ней в брак. Степень общественной опасности похищения ребенка из побуждений иметь и воспитывать его в бездетной семье, в которой женщина бесплодна, но обладает естественными чувством материнства и желанием иметь ребенка, и похищения женщины с целью вступления с ней в брак не зависит от социально-экономических и политических условий и их изменения, а определяется сугубо личными обстоятельствами, в частности естественными потребностями, а похищение женщины с указанной целью - еще и национальными и историческими традициями и обычаями.

Название документа