Детектор лжи в уголовном судопроизводстве США

(Гольцов А. Т.) ("Журнал российского права", 2009, N 4) Текст документа

ДЕТЕКТОР ЛЖИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ США

А. Т. ГОЛЬЦОВ

Гольцов Андрей Таназович - старший научный сотрудник отдела уголовного законодательства зарубежных государств ИЗиСП, кандидат юридических наук.

"Лай-детектором", или детектором лжи, обычно в публицистике называют полиграф. Назначение этого устройства заключается в том, чтобы определить, говорит ли человек правду или лжет. Термин "полиграф" в переводе с греческого языка означает "множество записей". В самом общем виде полиграф представляет собой инструмент для регистрации и измерения физиологических процессов в организме человека при его опросе. Использование результатов исследования на полиграфе не получило однозначного разрешения в практике и теории уголовного судопроизводства США. Впервые вопрос о доказательственном значении данных, полученных в ходе испытания на полиграфе, возник в практике судов США в 1923 г. При рассмотрении дела об убийстве суд отказался принять в качестве доказательства результаты исследования на полиграфе. Суд мотивировал это тем, что в тот период в научной среде не были выработаны твердые и надежные принципы исследования на полиграфе, которые признавались бы авторитетными учеными в области физиологии и психологии. Таким образом, судом был сформулирован стандарт, получивший название Frye rule (по имени обвиняемого в убийстве). И само дело, и обстоятельства, послужившие толчком к обсуждению вопроса о допустимости полиграфа в качестве источника доказательства, вызывают несомненный интерес. Правда, в настоящее время выяснить все аспекты Frye Case не представляется возможным. В специальной литературе по данной проблематике можно столкнуться лишь с общепризнанными точками зрения <1>. -------------------------------- <1> Jim Fisher. The Polygraph and the Frye Case.

Так, в деле Фрайя было установлено, что 25 ноября 1920 г. Джеймс Фрай стрелял в Роберта В. Брауна, вследствие чего потерпевший скончался. Нападение произошло вечером, когда Браун был на работе. Свидетелем происшествия оказался сослуживец Брауна. Он пытался задержать стрелявшего, но безуспешно. Фрай скрылся. Только спустя семь месяцев Фрай был задержан. К моменту ареста Фрай совершил вооруженное ограбление. В ходе проведенного полицией допроса по поводу ограбления Фрай признался также в убийстве Брауна. По одной, наиболее распространенной, версии Фрай признался в убийстве по совету неизвестного лица, который сообщил, что семья погибшего готова поделиться частью причитающейся ей компенсации, если Фрай возьмет ответственность на себя. Согласно этой версии Фрай позднее отказался от данных им признательных показаний, когда понял, что стал жертвой обмана. После того как Фрай отказался от своих признательных показаний, он был подвергнут проверке на детекторе лжи. Тест показал, что Фрай говорит правду, что он не убивал Брауна. Однако суд отказался принять в качестве доказательства результаты тестирования, и в конце концов Фрай был осужден и приговорен к пожизненному заключению. Согласно общему распространенному мнению человек, подговоривший к признанию в убийстве, впоследствии сам признался в убийстве Брауна. По другой версии, Фрай отказался от своих показаний после консультации с защитником. К тому времени, когда дело было передано в суд, Фрай заявил о своем алиби. Однако защитник не мог представить доказательств, которые подтвердили бы алиби, потому что свидетель, который мог бы подтвердить алиби, был якобы запуган угрозами. В этой связи сторона защиты ходатайствовала подвергнуть подсудимого тесту на "лай-детекторе". Судебное разбирательство длилось четыре дня, дело слушалось присяжными заседателями. Председательствующий судья не разрешил стороне защиты допросить перед жюри присяжных заседателей специалиста, который произвел исследование подсудимого на детекторе лжи, а также запретил проведение повторного исследования в судебном заседании. После трехчасового совещания присяжные заседатели признали подсудимого виновным в убийстве. Вместо того чтобы признать подсудимого виновным в убийстве первой степени, Фрай был признан виновным в убийстве второй степени. Тем самым Фрай избежал наказания в виде смертной казни. Участники процесса связывали решение присяжных заседателей с тем, что аргументы сторон о допустимости теста, которому был подвергнут Фрай, были заслушаны в присутствии членов жюри. В процессе обсуждения юридической стороны этого доказательства присяжным заседателям стало известно, что тест на детекторе лжи подтвердил доводы подсудимого о его невиновности. Сторона защиты обжаловала приговор ввиду того, что суд ошибочно исключил как недопустимое доказательство результаты исследования на детекторе лжи. Апелляционный суд округа Колумбия поддержал решение судьи об исключении результатов тестирования подсудимого на "лай-детекторе" из разбирательства дела <2>. Вместе с тем эта апелляционная инстанция выработала стандарт, которому суды следовали 70 лет. -------------------------------- <2> Frye v. United States. 54 App. D. C. 46, 293 F. 1013 [1923].

В течение долгого времени, после того как был сформулирован стандарт Frye rule, судебная практика по вопросу о приемлемости полиграфа в качестве доказательства оставалась разнородной. На уровне штатов судебными органами был принят ряд компромиссных решений: испытание на полиграфе рассматривалось как средство допроса в ходе полицейского расследования. Например, Верховный суд штата Орегон в 1975 г. заявил, что "полиграф является надлежащим инструментом для использования полицией при допросе лиц, подозреваемых в совершении преступлений, при условии, что эти лица добровольно согласятся подвергнуться таким испытаниям и что такие испытания проводятся надлежащим образом" <3>. В том же году Нью-Йоркский суд по семейным делам постановил: "Хотя полиграф не может быть использован в качестве средства доказывания, установлено, что он достаточно надежен, чтобы быть использованным в качестве орудия следствия с согласия участвующих в деле сторон" <4>. В этом решении Суд признал, что полиграф широко используется в течение многих лет не только правоохранительными и правительственными органами, но и частными организациями в сфере бизнеса. -------------------------------- <3> State v. Clifton. 531 p. 2d 256 (1975). <4> Police Law Quarterly. 1975. Jan. P. 44.

Таким образом, довольно продолжительное время допрос с использованием "лай-детектора" выступал средством оперативного полицейского расследования. Однако для придания результатам такого испытания доказательственного значения судебная практика не находила достаточных оснований. "Для того чтобы суды США принимали результаты таких испытаний как достоверные доказательства, - говорится в решении Верховного суда штата Пенсильвания, - нужно, чтобы с большей определенностью была установлена научная надежность и непогрешимость полиграфа и других методов психологического выявления обмана" <5>. Верховный суд штата Нью-Мексико также придерживался мнения, что показания, полученные с помощью полиграфа, недопустимы в качестве судебного доказательства, несмотря на то что участники процесса выразили письменное согласие подвергнуться данному испытанию <6>. -------------------------------- <5> J. Criminal Law, Criminology and Police Science. 1955. Nov. Dec. N 4. P. 602. <6> State v. Trimble. 68 N. M. 406, 362 p. 2d 788 (1961).

Вместе с тем судебная практика со временем эволюционировала: постепенно было выработано правило, в соответствии с которым за результатами исследования на полиграфе признавалась доказательственная сила при том условии, что обе стороны - и обвинение, и защита - не возражают, чтобы результатам испытания на полиграфе был придан статус судебного доказательства. Наиболее полно это правило было сформулировано в решении по делу Вальдеса <7>. Суд отметил, что результаты допроса с использованием полиграфа имеют достаточную доказательственную ценность, чтобы быть допущенными в качестве судебного доказательства при наличии согласия сторон. В то же время суд счел необходимым соблюдение следующих условий: -------------------------------- <7> State v. Valdez. 371 p. 2d 894 (1962).

1) обвинитель, обвиняемый и его защитник должны заключить письменное соглашение о том, что обвиняемый подвергнется испытанию на полиграфе и что впоследствии в суде будут использованы в качестве доказательства как результаты этого испытания, так и показания проводившего испытание оператора; 2) несмотря на согласие сторон, вопрос о допустимости результатов испытания на полиграфе в качестве доказательства в конечном счете решается судьей, рассматривающим дело. Отрицательное отношение судьи к такому доказательству может быть порождено, например, сомнением в компетенции оператора, в том, что не были соблюдены условия, необходимые для проведения объективного исследования, и т. п.; 3) стороны должны иметь право подвергнуть оператора перекрестному допросу по следующим пунктам: квалификация и степень подготовленности оператора; условия, при которых проводилось испытание; недостатки такого рода тестов и возможность ошибки; 4) если результаты испытания допущены в качестве судебного доказательства, судья, рассматривающий дело, должен в своем напутственном слове обратить внимание присяжных на то, что показания оператора направлены на установление лишь того факта, что в момент испытания обвиняемый говорил правду или говорил неправду. Дело присяжных заседателей определить, какое доказательственное значение следует в данном случае придать результатам психологического исследования. В качестве иллюстрации можно привести решение апелляционного суда штата Иллинойс. Сторона обвинения и сторона защиты единодушно заявили, что они согласны, чтобы суд решил вопрос о виновности на основании результата испытания на полиграфе. Опираясь на данные, полученные в ходе этого исследования, суд первой инстанции вынес обвинительный приговор. В апелляционной жалобе осужденный указал, что суд принял результаты испытания на полиграфе, не определив квалификацию оператора. Апелляционный суд, изучив прежние случаи, в которых аналогичные исследования были допущены по соглашению сторон, постановил, что признание доказательственной ценности результатов испытания в этих условиях возможно лишь тогда, когда суд положительно оценит квалификацию лица, которое проводило испытание и интерпретировало показания полиграфа. Апелляционный суд, однако, указал, что в случае, когда обе стороны согласились на применение полиграфа, недопустимо, чтобы в дальнейшем одна из сторон выражала сомнение в безошибочности исследования с его помощью <8>. -------------------------------- <8> J. Criminal Law, Criminology and Police Science. 1967. N 1. P. 93.

На уровне штатов практика использования по соглашению сторон результатов исследований на полиграфе в качестве доказательства получает все большее распространение. В решении Верховного суда штата Нью-Джерси говорится, что "исследования на полиграфе достигли должной степени надежности". Если "в уголовном деле обвинение и обвиняемый достигли соглашения об испытании обвиняемого на полиграфе и результаты этого испытания будут представлены в качестве доказательства, такому соглашению должен быть дан ход. Исследования на полиграфе имеют достаточную доказательственную ценность, чтобы обосновать принятие их результатов в качестве доказательства при указанных обстоятельствах". При этом, однако, "должно быть также установлено, что оператор обладает должной квалификацией, а испытание проводилось в соответствии с установленной методикой" <9>. -------------------------------- <9> Scientific Security/American Polygraph Association. Boston, 1974.

В некоторых штатах суды, ранее отрицавшие доказательственное значение результатов исследований на полиграфе, пересмотрели свои позиции. Так поступил, к примеру, Верховный суд штата Висконсин, приняв за основу условия, сформулированные в деле Вальдеса. Изменение своего отношения Суд объяснил следующим образом: "Нам представляется ясным, что за 40 или 50 лет полиграфные испытания продвинулись от "сумеречной зоны" времен дела Фрая до такой степени стабильности и научного признания, что безусловное исключение экспертных показаний, основывающихся на полиграфных испытаниях, более не представляется целесообразным" <10>. -------------------------------- <10> State of Wisconsin v. Stanislawski. 216 N. W. 2d 8 (1974).

Прецедент, созданный судебной практикой в деле Frye v. United States, имел важные, далеко идущие последствия. По сути, был сформулирован стандарт допустимости любого доказательства, полученного с использованием данных науки: эти данные должны, прежде всего, получить признание в соответствующей области науки, чтобы доказательства, основанные на них, могли быть допустимыми в суде. Возникшие в ходе разбирательства этого дела вопросы допустимости доказательств, полученных с применением специальных познаний, подтолкнули к принятию поправок в федеральное законодательство - Федеральные правила о доказательствах. Согласно этим правилам, если познания в науке, технике или другие специальные познания помогут тому, кто проводит разбирательство, изучить доказательства или разрешить вопросы факта, то свидетелю, получившему квалификацию эксперта в области науки, ремесла, опыта, подготовки или образования, может быть позволено дать показания для этой цели в виде мнения или в другом виде. В 1993 г., т. е. спустя 70 лет после того, как был сформулирован стандарт Frye rule, Верховный Суд США заявил, что положения Федеральных правил о доказательствах, касающиеся данных, полученных с использованием достижений науки, полностью заместили собой стандарт, установленный в деле Frye v. United States. В решении по делу Daubert v. Merrell Dow Pharmaceuticals, Inc. Верховный Суд США подчеркнул, что стандарт, согласно которому достижения в области науки, с помощью которых добыто доказательство, должны быть общепризнанными в соответствующей научной сфере, не так важен, как то, могут ли показания эксперта помочь судье и присяжным заседателям разобраться в фактических обстоятельствах дела. При разрешении этого вопроса суд должен принять во внимание следующие обстоятельства: 1) верифицируемы ли те достижения в сфере науки и техники, с помощью которых получено доказательство; 2) подвергнуты ли эти данные проверке научным сообществом; 3) какова известная или потенциальная степень ошибки при использовании этих данных; 4) подтверждаются ли эти данные научным сообществом <11>. -------------------------------- <11> Daubert v. Merrell Dow Pharmaceuticals, Inc. 509 U. S. 579 (1993).

Дело Daubert v. Merrell Dow Pharmaceuticals, Inc. не было напрямую связано с вопросом о допустимости использования результатов тестирования на полиграфе в качестве судебных доказательств. В данном случае речь шла о клинических свойствах медицинского препарата "Бендектин". Суд признал допустимыми доказательствами показания экспертов, которые противоречили общепризнанной в медицинской сфере точке зрения, опубликованной в научной литературе, о том, что этот препарат не вызывал врожденных дефектов. По своему характеру решение, сформулированное по делу, имело прецедентное значение. Верховный Суд США расширил возможности привлечения большего числа различных экспертов, которым разрешено выступать в суде. В этот период федеральные суды стали проявлять большую снисходительность к полиграфу как допустимому способу получения информации. В решениях некоторых федеральных окружных судов подчеркивалось, что результаты исследования на полиграфе являются допустимыми доказательствами, если стороны до начала испытания заявили согласие на использование полиграфных исследований в суде или если результаты исследования на полиграфе используются для опровержения или подтверждения свидетельских показаний. Другие суды исходили из того, что сторона, пытающаяся использовать в суде результаты тестирования на полиграфе, должна позволить своему процессуальному оппоненту выступить со встречным заявлением. Противоположной стороне должна быть предоставлена точно такая же возможность (на условиях равноправия) провести исследования на полиграфе по тем же самым обстоятельствам. При этом оппонент вправе пригласить своего специалиста-полиграфолога <12>. -------------------------------- <12> United States v. Piccinonna, 885 F. 2d 1529 (11th Cir. 1989); United States v. Posado, 57 F. 3d 428 (5th Cir. 1995); United States v. Cordoba, 104 F. 3d 225 (9th Cir. 1997).

Главным событием в вопросе о допустимости результатов испытаний на полиграфе в качестве судебного доказательства стало решение Верховного Суда США по делу United States v. Scheffer <13>. Предметом судебного рассмотрения явилась неопределенность в вопросе о конституционности положения Военных правил о доказательствах, в соответствии с которыми в военных судах запрещалось использование доказательств, полученных с помощью полиграфа. Обвиняемый хотел воспользоваться результатами исследований на полиграфе, чтобы подтвердить правдивость своих показаний о невиновности. Ему было инкриминировано употребление наркотиков. Сославшись на вышеупомянутые Правила, Военный суд запретил обвиняемому использование полученных на полиграфе результатов. Обвиняемый оспорил установленный законодательством запрет. По мнению стороны защиты, данный запрет противоречит праву обвиняемого представлять доказательства, свидетельствующие в его пользу, как это предусмотрено VI поправкой к Конституции США. Апелляционный суд поддержал доводы обвиняемого, и решение военного суда было отменено. Однако Верховный Суд США пересмотрел решение апелляционного суда. -------------------------------- <13> United States v. Scheffer, 523 U. S. 303, 118 S. Ct. 1261 (1998).

С точки зрения Верховного Суда США, запрет, связанный с использованием результатов испытания на полиграфе, не нарушает конституционного права обвиняемого на защиту. Право обвиняемого представлять доказательства в свою защиту должно подчиняться определенным ограничениям, установленным в обеспечение других немаловажных интересов в уголовном судопроизводстве. В решении Верховного Суда США названо три обстоятельства, которые исключают в качестве доказательств результаты тестирования на полиграфе. Во-первых, положения Военных правил о доказательствах направлены на исключение данных, не имеющих верифицируемую природу. Тем самым эти Правила служат тому, чтобы действия и решения суда имели твердую почву. Между тем все еще существуют достаточно серьезные разногласия относительно научной достоверности данных, получаемых с помощью полиграфа. Во-вторых, эти Правила направлены на сохранение за судом и присяжными заседателями их главной роли - быть самостоятельными, непредвзятыми судьями надежности и достоверности представляемых перед ними доказательств. Тем самым обеспечиваются условия для беспристрастного и объективного рассмотрения дела. Как отмечается в вышеупомянутом решении, "фундаментальным условием нашей судебной системы в области уголовного судопроизводства является то, что в качестве "лай-детектора" выступают сами присяжные заседатели. Определение веса и достоверности свидетельских показаний - часть предназначения присяжных заседателей, которые, как предполагается, способны его выполнить в силу присущего им здравого смысла и практического опыта в общении с людьми. В отличие от экспертов в области дактилоскопии или баллистики полиграфолог может лишь представить присяжным заседателям в добавление к их собственному мнению свое мнение о том, говорил ли свидетель правду. Такое доказательство может существенно повлиять на взгляды присяжных, привести к тому, что их роль фактически будет низведена до нуля". В-третьих, как следствие, эти правила позволяют избежать многих тяжб по поводу необоснованного использования полиграфа в качестве источника доказательства, что в конечном счете отвечает конституционной норме о праве каждого на скорый суд. Подобного рода тяжбы способны значительно растянуть судебное разбирательство и создать угрозу того, что в итоге внимание присяжных заседателей будет отвлечено от их центральной обязанности - решения вопроса о виновности или невиновности подсудимого. По самой своей природе вопрос о допустимости в качестве доказательств результатов исследования на полиграфе является второстепенным. Выяснение всех обстоятельств получения этих данных (например, соблюдены ли требования, предъявляемые к опросу на полиграфе, правильно ли оператор-полиграфолог истолковал реакцию испытуемого, а также могли ли контрмеры, предпринятые испытуемым, исказить результаты исследования) может затмить собой главный вопрос всего судебного разбирательства - виновности или невиновности подсудимого. Вопрос о допустимости использования в качестве доказательства защиты результатов тестирования на полиграфе рассматривался Верховным Судом США в свете ранее выработанных судебной практикой прецедентов. Так, в деле Rock v. Arkansas единственным свидетелем убийства была подсудимая. Сложность состояла в том, что подсудимая при всем своем желании не могла дать никаких показаний - она ничего не помнила. В этой связи было высказано предложение индуцировать у подсудимой гипнотический транс, который помог бы восстановить в ее памяти обстоятельства преступления. Однако суд исключил из разбирательства все те показания, которые подсудимая дала в гипнотическом трансе. В состоянии бодрствования подсудимая не могла сообщить о каких-либо фактических обстоятельствах, которые свидетельствовали бы о том, что убийство было случайным. Верховный Суд США поддержал доводы стороны защиты о том, что в данном случае исключение такого рода доказательств является нарушением права обвиняемой на защиту. По мнению Верховного Суда США, исключение доказательств, полученных в результате гипноза, лишило присяжных заседателей показаний единственного свидетеля, который был на месте преступления и непосредственно воспринимал все фактические обстоятельства. Верховный Суд США продекларировал, что исключение показаний, данных подсудимой в гипнотическом трансе, нарушает конституционно признаваемое за любым обвиняемым право давать показания в свою защиту. По этой причине, как сказано в решении, обвиняемой следовало разрешить "представить свою собственную версию событий в своих собственных выражениях" <14>. -------------------------------- <14> Rock v. Arkansas, 483 U. S. 44, 55 (1987).

В другом деле - Washington v. Texas - Верховный Суд США указал, что была нарушена VI поправка к Конституции США, так как обвиняемый был лишен права представить в качестве свидетелей защиты сообвиняемых. Действовавший порядок воспрещал подсудимым, обвиняемым в соучастии в преступлении, давать показания в пользу друг друга и, таким образом, препятствовал обвиняемому воспользоваться показаниями сообвиняемого о том, что в действительности преступление совершено им, и наоборот <15>. -------------------------------- <15> Washington v. Texas, 388 U. S. 14, 23 (1967).

В деле Chambers v. Mississippi было установлено, что запрет опровергать показания собственного свидетеля, в том числе с помощью показаний лиц, которым этот свидетель ранее сообщил обстоятельства преступления, нарушает требования надлежащей правовой процедуры <16>. -------------------------------- <16> Chambers v. Mississippi, 410 U. S. 284, 295 (1973).

Обстоятельства этих трех дел были в некоторой степени схожи с обстоятельствами дела United States v. Scheffer. Именно поэтому Апелляционный суд привел решения по ним в обоснование своей позиции, указав на нарушение права обвиняемого на представление доказательств в виде результатов тестирования на полиграфе в свою защиту. Однако Верховный Суд США усмотрел принципиальные различия и в обстоятельствах дел, и в правовой ситуации. По мнению Верховного Суда США, исключение доказательств в Rock v. Arkansas, Washington v. Texas, Chambers v. Mississippi существенно подрывало фундаментальные аспекты конституционно значимого права обвиняемого на защиту. Совсем иначе ситуация выглядела в деле United States v. Scheffer. Здесь положения Военных правил о доказательствах не создают обвиняемому препятствий для того, чтобы представить в суд какие-либо фактические материалы. Обвиняемый вправе давать показания от своего имени и в своих интересах, он свободен в выборе того, каким способом довести до сведения суда и присяжных заседателей свою точку зрения относительно всех аспектов дела. В этой связи Верховный Суд США пришел к выводу, что с исключением результатов исследования на полиграфе праву обвиняемого на защиту не был нанесен сколько-нибудь значимый вред. Это решение получило неоднозначную оценку среди сторонников и противников исследований на полиграфе. Многие сходились во мнении, что позиция, занятая Верховным Судом США, нанесла серьезный удар по приверженцам такого рода испытаний. Вместе с тем отмечалось, что решение вопроса о допустимости в качестве судебных доказательств данных, полученных с помощью полиграфа, зависит в первую очередь от интерпретации правил, регламентирующих участие эксперта в уголовном судопроизводстве. В литературе было высказано предположение, что если бы дело в отношении Шеффера слушалось в федеральном районном суде, то судья, следуя прецеденту, сформулированному в деле Daubert v. Merrell Dow Pharmaceuticals, Inc., вполне возможно, пришел бы к заключению о том, что доказательства, полученные с помощью полиграфа, являются допустимыми <17>. К тому времени некоторые федеральные суды пришли к выводу, что результаты испытаний на полиграфе соответствуют стандарту, установленному в деле Daubert v. Merrell Dow Pharmaceuticals, Inc <18>. Некоторые же суды по-прежнему отвергали за исследованиями на полиграфе признаки допустимого доказательства <19>. -------------------------------- <17> Donald D. Polygraph evidence after United States v. Scheffer. <18> United States v. Crumby, 895 F. Supp. 1354 (D. Ariz. 1995). <19> United States v. Black, 831 F. Supp. 120 (E. D.N. Y. 1993).

Решение Верховного Суда США по делу United States v. Scheffer примечательно еще и в другом плане: в нем официально прозвучала констатация того, что решение вопроса о допустимости результатов тестирования на полиграфе фактически оставлено на усмотрение судей. Так, в решении отмечается, что в Нью-Мексико сведения, полученные с помощью полиграфа, признаются допустимыми судебными доказательствами без предварительного соглашения сторон об этом и без каких-либо существенных ограничений. В то же время Верховный Суд США подчеркнул, что по вопросу о надежности исследований на полиграфе до сих пор отсутствует консенсус; в научном сообществе нет единого мнения, взгляды авторитетных ученых, как и прежде, чрезвычайно полярны. Несмотря на то что некоторые судьи принимали в качестве доказательства результаты исследований на полиграфе, в целом судебная система выразила сомнения относительно научной непогрешимости такого рода исследований. С технической точки зрения полиграф представляет собой прибор, предназначенный для измерения и регистрации нескольких физиологических реакций, таких, как кровяное давление, сердцебиение, дыхание, кожная электропроводимость. Тестирование на полиграфе включает в себя серию вопросов, на которые испытуемый отвечает, будучи подключенным к датчикам, передающим данные этих физиологических реакций по электропроводам на аппарат, регистрирующий их. Аппарат записывает данные физиологических реакций в виде нескольких линий на движущейся бумажной ленте (если полиграф работает в аналоговом режиме). В настоящее время исследования на полиграфе в большинстве случаев компьютеризированы. Измерение и регистрация физиологических реакций осуществляются в цифровом формате. Полученный таким образом график реакций называют диаграммой. Существует несколько выработанных практикой принципов организации тестирования на полиграфе. Прежде всего следует сказать, что само испытание складывается из трех этапов: 1) предтестовой беседы; 2) непосредственного тестирования; 3) послетестового собеседования. Предтестовая беседа имеет несколько целей. Во-первых, и по мнению многих специалистов, одно из самых главных - в ходе предтестового собеседования лицу разъясняется собственно процедура исследования. Во-вторых, между испытуемым и специалистом в ходе беседы заранее достигается понимание тех вопросов, на которые нужно будет отвечать. Такое взаимопонимание особенно важно, когда речь идет о каких-то общих категориях поведения, например: "Вы когда-либо сообщали секретную информацию неуполномоченному лицу?" В-третьих, предтестовая беседа помогает создать у лица определенный эмоциональный фон и в то же время оказывает влияние на формирование его ожиданий от исследования. В-четвертых, такое собеседование используется для того, чтобы заблаговременно убедить испытуемого в том, что полиграф обнаружит любой обман. Кроме того, в ходе собеседования испытуемому часто демонстрируют работу полиграфа. Для этого, предварительно подключив устройство, его просят солгать по какому-нибудь не имеющему значения для данного исследования вопросу. Часто до начала непосредственного исследования в ходе предтестового общения лицо подвергают так называемому стимуляционному тестированию. Цель этого тестирования заключается в том, чтобы сильнее убедить испытуемого в точности и надежности полиграфа. Этот тест позволяет успокоить тех, кто готов давать правдивые ответы, а с другой стороны, провоцирует беспокойство у тех, кто надеется обмануть полиграф. Сущность стимуляционного теста состоит в следующем. Испытуемому предлагают выбрать из пронумерованной колоды определенную карточку или надписать на любой выбранной им самим карточке номер в пределах определенного интервала. Полиграфолог не знает о выборе испытуемого. После этого оператор-полиграфолог называет испытуемому поочередно ряд цифр, спрашивая каждый раз, эту ли цифру он выбрал. На все вопросы, в том числе и на тот, в котором фигурирует цифра, выбранная испытуемым, он должен ответить отрицательно. В последнем случае он заведомо солжет. Предполагается, что упоминание оператором цифры, которую выбрал испытуемый, вызовет ответную физиологическую реакцию, которую зарегистрирует полиграф. Обыкновенно полиграфолог впоследствии показывает испытуемому полученную в ходе стимуляционного теста диаграмму, чтобы еще больше убедить его в практической надежности оборудования. В результате предтестового собеседования, опираясь на поведение испытуемого и его реакцию в продолжение беседы, и сам специалист-полиграфолог формирует свое впечатление о нем, о его готовности правдиво отвечать на вопросы. В специальной литературе можно встретить весьма распространенное мнение о том, что впечатление, которое оператор полиграфа получает в ходе предтестового собеседования (его еще называют интервью), с той или иной степенью вероятности оказывает впоследствии немаловажное влияние на ход и интерпретацию полученных им по итогам тестирования данных, а это, в свою очередь, влияет на результаты и надежность всего исследования <20>. -------------------------------- <20> The Polyfraph and Lie Detection. 2003. P. 16.

Во времени предтестовая беседа может занять от 20 до 90 минут. Немаловажным компонентом этого этапа тестирования является получение согласия у лица пройти исследование. Испытуемому разъясняются его права и в первую очередь право не давать самоинкриминирующие показания. Согласие пройти исследование на полиграфе и факт разъяснения конституционных прав удостоверяются подписью лица в специально оформленном соглашении. Как правило, существуют типовые формы таких соглашений. В них, в частности, оговаривается и пункт о том, будет ли исследование на полиграфе проходить под наблюдением посторонних лиц. Вся процедура тестирования, начиная с предтестового собеседования, проходит в режиме общения испытуемого с оператором-полиграфологом. Во время этого исследования в помещении, где проходит тестирование, никого, кроме них, нет. Однако в некоторых случаях, благодаря конструктивным особенностям помещения или же с помощью аппаратуры, обеспечивающей видеонаблюдение, ход и результаты исследования могут контролировать другие лица. После окончания предтестового интервью начинается собственно исследование на полиграфе. К испытуемому подключается оборудование. Обычно оборудование подключают уже в ходе предтестовой беседы для демонстрации работы полиграфа. Затем в течение короткого периода времени (от 10 до 15 - 20 секунд) оператор измеряет и регистрирует начальный уровень реакций. Полученные данные в виде линий принимаются за исходный уровень реакций. Потом испытуемому задаются вопросы. Между каждым вопросом делаются паузы в 10 - 15 секунд. Они необходимы для того, чтобы отделить по возможности реакцию испытуемого на предыдущий и последующий вопросы. Вопросы делятся на четыре группы: релевантные и нерелевантные вопросы, контрольные вопросы и вопросы, направленные на выяснение виновности. Релевантные вопросы относятся к числу давно зарекомендовавшей себя и прочно укоренившейся техники проведения исследований на детекторе лжи. Релевантные вопросы по природе своей очень специфичны и касаются непосредственно события преступления (убийства, грабежа, кражи, употребления наркотиков и т. п.). Например, при расследовании кражи релевантный вопрос может быть сформулирован так: "Вы украли деньги?" или "Вы точно знаете того, кто угнал автомобиль?" Существует несколько рекомендаций, связанных с постановкой вопросов: во-первых, вопросы, предлагаемые испытуемому, должны быть ясными и по возможности лаконичными; во-вторых, при формулировании вопросов следует избегать юридической терминологии; в-третьих, формулировка вопросов не должна заключать в себе обвинений или упреков в адрес испытуемого; в-четвертых, вопросы должны быть построены таким образом, чтобы на них можно было дать односложный ответ: "Да" или "Нет" <21>. -------------------------------- <21> Examiner Handbook Federal Psycho-physiological Detection of Deception. 2006. P. 14.

Контрольные и нерелевантные вопросы могут быть объединены в одну группу как вопросы, которые используются для последующего сравнения реакции на них с реакциями на релевантные вопросы. В отличие от релевантных вопросов нерелевантные вопросы могут быть совершенно не связаны с событием преступления, на котором сфокусировано полиграфное исследование, например: "Сегодня понедельник?" или "Вы сейчас находитесь в Калифорнии?" Нерелевантные вопросы не представляют для испытуемого особого соблазна, чтобы солгать. Этот тип вопросов предоставляет испытуемому некоторую передышку, в продолжение которой уровень его реакций нормализуется. Цель нерелевантных вопросов заключается не в том, чтобы создать у испытуемого искушение соврать, а в другом - выяснить обычный, присущий испытуемому уровень его физиологического состояния. Полученные таким способом сведения рассматриваются в качестве своеобразного индикатора. Другую группу вопросов, реакцию на которые сравнивают с реакцией на релевантные вопросы, образуют, как уже было сказано, контрольные вопросы. Существует два типа контрольных вопросов. Один вид контрольных вопросов связан с выяснением у испытуемого того, что, как предполагается, совпадает по роду с тем, на чем сконцентрировано исследование. Например, контрольным вопросом для вопроса "Вы украли деньги?" мог бы быть: "Вы когда-либо в своей жизни что-нибудь крали?" Подобного рода вопросы направлены на то, чтобы создать у испытуемого соблазн солгать. С точки зрения теории исследований на полиграфе презюмируется, что для испытуемого, который настроен отвечать правдиво, уровень реакции на контрольный вопрос будет выше и сильнее, чем на релевантный вопрос, при ответе на который он не проявит особого беспокойства. И наоборот, для испытуемого, который намеревается скрыть правду относительно центрального вопроса всего исследования, контрольный вопрос не вызовет сколько-нибудь значимой реакции, она будет слабее реакции на релевантный вопрос. Службы, в функциональные обязанности которых входит предупреждение и пресечение актов шпионажа, вымогательства, разглашения государственной или коммерческой тайны, прибегают к помощи контрольных вопросов иного рода: "Совершали ли вы когда-либо поступок, за который вам сейчас стыдно?" или "Совершали ли вы когда-либо что-нибудь, за что вас могли бы шантажировать?" В противоположность релевантным вопросам, которые напрямую касаются предмета исследования, нерелевантные и контрольные вопросы используются для проведения сравнительного анализа полученных у испытуемого физиологических реакций на те и другие вопросы. Специалисты-полиграфологи единодушны во мнении, что исследования на полиграфе не имели бы перспективы, если бы они включали в себя только релевантные вопросы. В этом случае оператор полиграфа не был бы в состоянии установить действительную причину реакций испытуемого <22>. -------------------------------- <22> Scientific Validity of Polygraph Testing. Research Review and Evaluation. 1983. P. 15.

Четвертую группу вопросов, используемых в методике проведения испытаний на полиграфе, составляют вопросы под общим названием "вопросы, направленные на выяснение виновности". Эти вопросы касаются отдельных сторон события, на котором сфокусировано исследование, фактических обстоятельств преступления, которые могут быть известны службам расследования и тем, кто непосредственно связан с этим преступлением. Таким образом, главной целью этой четвертой группы вопросов, в отличие от контрольных и релевантных вопросов, является выявление той информации о преступлении, которой преступник может располагать лично, например об орудии убийства. Исследование по данной методике проводится в форме собственно тестирования. Испытуемому предлагается вопрос с несколькими вариантами ответа. Например, по делу об угоне автомобиля тест может принять следующий вид: "Относительно цвета машины, известно ли вам, была ли она: (1) желтой; (2) зеленой; (3) синей; (4) красной?" Предполагается, что испытуемый, если он связан с преступлением, выкажет вполне различимую реакцию на обстоятельство, имеющее значение для исследования преступления, чем на обстоятельство, постороннее для дела. Методика испытания, в особенности такая существенная ее часть, как постановка вопросов, сложилась в результате многолетней практики. Однако научно она не обоснована и зависит в значительной мере от оператора. По завершении тестирования оператор-полиграфолог и испытуемый проводят послетестовое собеседование. Полиграфолог просматривает результаты и в зависимости от полученных в ходе исследования данных предлагает испытуемому прокомментировать реакцию на тот или иной вопрос. Цель такого собеседования заключается в том, чтобы устранить недопонимание в поведении испытуемого во время исследования. Полиграфолог вправе прибегнуть к повторному тестированию, чтобы повысить качество исследования. При этом в ходе повторного тестирования полиграфолог может предложить испытуемому ответить на вопросы, которые не были заданы в первый раз. Обычно проводится несколько испытаний с кратковременными перерывами между ними. С каждым испытанием характер вопросов может меняться в зависимости от показаний полиграфа и ответов испытуемого. Непременное условие для этого - обсуждение новых вопросов, прежде чем они будут заданы, чтобы, как и на этапе предтестового собеседования, была устранена неопределенность в их понимании. В научной литературе отмечается, что практическая польза тестирования на полиграфе обусловлена по крайней мере пятью факторами. Во-первых, способностью распознать обман по диаграмме, полученной в ходе тестирования. Другими словами - тем, как оператор-полиграфолог интерпретирует полученные в результате исследования данные. Во-вторых, способностью оператора-полиграфолога выявить обман по поведению испытуемого. В-третьих, практическая польза полиграфа заключается в том, что он оказывает сдерживающее воздействие на людей, склонных к правонарушениям. В-четвертых, заложенной в саму процедуру исследования потенциальной возможностью получить от испытуемого признательные показания. В-пятых, способностью такого рода исследованиями внушить гражданам уважение к закону <23>. -------------------------------- <23> The Polyfraph and Lie Detection. 2003. P. 51.

Последние три обстоятельства являются следствием первых двух. Считается, что непосредственное отношение к научной ценности полиграфа имеет только первое из пяти перечисленных обстоятельств. С концептуальной точки зрения в теории, призванной объяснить научную и практическую значимость исследований на полиграфе, считается, что ложь ведет к психологическому возбуждению, что, в свою очередь, создает возбуждение физиологическое. Полиграф фиксирует эти физиологические изменения. Однако физиологические реакции могут быть вызваны не только ложью, но и такими причинами, как чувство страха, беспокойство, нервное напряжение, чувство неприязни и т. п. Эмоциональное возбуждение может возникнуть также в результате каких-либо ассоциаций, необязательно связанных с участием испытуемого в преступлении или его осведомленностью о нем. Общепризнанно, что немалую роль в проведении испытаний играют условия самих исследований, настрой оператора, его дружеское или враждебное отношение к испытуемому. Как предполагается, испытуемый будет более спокойным, если оператор будет настроен дружелюбно, и в этом случае можно менее всего ожидать реакций, указывающих на признаки лжи. Напротив, испытуемый, по отношению к которому оператор выкажет агрессию, проявит меньше спокойствия, что может привести к различным физиологическим реакциям. Подобного рода эффект можно сравнить с известным в медицине феноменом "белого халата": факт обращения к врачу может спровоцировать повышение артериального давления. С точки зрения теории и практики очень трудно понять, чем же на самом деле вызвана та или иная реакция при исследовании на полиграфе. Решающее значение операторы-полиграфологи обычно придают изменениям давления крови. Однако опыт показал, что интерпретация повышения давления крови как реакции, указывающей на обман, представляет собой грубейшую ошибку. Было установлено, что повышение кровяного давления то и дело фиксируется полиграфом при испытании также и тех лиц, невиновность которых в расследуемом преступлении была впоследствии установлена <24>. -------------------------------- <24> Journal of Criminal Law, Criminology and Police Science. Vol. 46. 1955. N 1. P. 112 - 115 // Печ. по: Николайчик В. М. США: Билль о правах и полицейское расследование. М., 1973. С. 171.

Американские специалисты считают, что серьезное влияние на результаты испытания оказывают профессиональная подготовка оператора, его опыт, добросовестность и профессиональная честность. Испытуемый полностью находится в его власти, и от того, как оператор формулирует вопросы, в какой последовательности их задает, каким тоном, а также от многих других обстоятельств может зависеть реакция испытуемого. Наконец, именно от усмотрения оператора зависит расшифровка и интерпретация полученных в результате тестирования данных. Сторонники использования полиграфа полагают, что оператор при истолковании полученных данных может диагностировать подлинное отношение испытуемого к конкретным событиям. Оператора и службы расследования интересует вывод не о физиологическом состоянии испытуемого, о чем можно судить по показаниям полиграфа, а о характере и причинах его психологического напряжения. Но проблема заключается в том, что невозможно установить доподлинно причины (их может быть целая неделимая комбинация) психологического напряжения испытуемого, а также проследить взаимозависимость физиологических и психологических факторов. Таким образом, отсутствует связь, необходимая для того, чтобы показания полиграфа были с должной научной основой интерпретированы оператором. Поэтому возможны ситуации, когда правдивые показания испытуемого истолковываются как лживые и наоборот. Здесь нужно учитывать еще и другой момент. В интерпретации показаний полиграфа ошибка возможна и со стороны самого оператора. Едва ли можно различного рода инструкциями, руководствами и рекомендациями по проведению исследований на полиграфе эффективно противостоять предубеждению оператора. В работе оператора могут доминировать соображения профессионального престижа, чувство солидарности, корпоративности с теми органами и службами, которые проводят расследование. Из-за отсутствия должной научно обоснованной связи, позволяющей с достоверностью интерпретировать показания полиграфа, исследования на нем оказываются уязвимыми и в другом плане. Закономерность, лежащая в основании научно обоснованных исследований, является неотъемлемым условием такого их свойства, как повторимость. Испытания на полиграфе отвечали бы требованию надежности, если бы первоначальные результаты исследования можно было бы подтвердить повторными испытаниями, произведенными через некоторое время, при других экспериментальных условиях и, например, другими операторами. Нельзя совершенно исключать то, что показания испытуемого, первоначально интерпретированные как ложные, впоследствии, при повторном исследовании, будут истолкованы как правдивые. В настоящее время исследования на полиграфе хоть и не получили широкого одобрения со стороны судебных органов, как этого желали бы сторонники таких испытаний, однако приобрели большое распространение. Полиграф находится на вооружении разведывательных служб, а также служб, занимающихся расследованием преступлений (полиции, прокуратуры). К исследованиям на полиграфе прибегают и частные организации. Их работники нередко подвергаются тестированию на нем. За помощью операторов-полиграфологов обращаются и адвокаты. В тех случаях, когда показания подзащитных требуется усилить, подкрепить их достоверность, поддержать авторитет в глазах присяжных заседателей и в общественном мнении, адвокаты настоятельно рекомендуют своим клиентам пройти такое исследование. Отсюда еще одно укоренившееся в практике название полиграфа - "детектор правды".

Название документа