Правотворческие ошибки и Европейский суд по правам человека

ПРАВОТВОРЧЕСКИЕ ОШИБКИ И ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

А. Р. СУЛТАНОВ

Султанов А. Р., судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования.

На примере "Баранкевич против Российской Федерации" (жалоба N 10519/03), которое было разрешено Постановлением ЕСПЧ от 26 июля 2007 г., и некоторых других дел автор полагает, что, несмотря на то, что ЕСПЧ довольно часто устанавливает нарушение Конвенции, он все же попадает в затруднительные ситуации, будучи введен в заблуждение российскими властями относительно национального законодательства РФ. Много великих людей, включая Френсиса Бэкона, предостерегали от употребления расхожих выражений без понимания значения слов. А Рене Декарт советовал: "Определите значение слов, и вы избавите человечество от половины его заблуждений". Другие, чьи имена, к сожалению, не остались в памяти общества, обращали внимание на то, что "все знают словари". Современные ученые-правоведы также рекомендуют обращаться для проверки правильности толкования тех или иных терминов к толковым словарям русского языка <1>. Зачастую прояснение слова в словаре открывает новый взгляд на то, что считалось когда-то понятным, и появляется понимание, которое гораздо ценнее любого запоминания. В то же время, наверное, любой человек, пытавшийся уточнить дефиницию того или иного слова в толковом словаре, помнит то разочарование, которое он испытал, столкнувшись с круговой дефиницией, когда в одной словарной статье имеется отсылка к другой, а в этой другой имеется обратная ссылка. -------------------------------- <1> См.: Викут М. А. О юридической терминологии в гражданском процессуальном праве // Актуальные проблемы гражданского права и процесса. Вып. 1. М., 2006. С. 267.

Этот пример может показать, насколько неприемлемым является составление словаря, в котором допускаются круговые дефиниции. Расстройство, связанное со столкновением в словаре наличия круговой дефиниции, происходит прежде всего потому, что толковые словари должны вносить ясность в значения слов и служить островком стабильности и средством разрешения споров о значениях слов. Соответственно, вместо понимания, которое человек ожидал найти в толковом словаре, круговая дефиниция вызывает лишь раздражение и разочарование. Вполне можно было бы ожидать, что законодатель, который несет ответственность за то, чтобы внести в правовое поле России правовую определенность, не будет создавать круговых дефиниций в законах России. К сожалению, недавно именно такая проблема была обнаружена при ознакомлении с текстом одного Постановления в Европейском суде по правам человека (далее - ЕСПЧ) и анализа его с учетом уже изменившегося законодательства. Дело, которое натолкнуло нас на эту проблему, - "Баранкевич против Российской Федерации" (жалоба N 10519/03), было разрешено Постановлением ЕСПЧ от 26 июля 2007 г. <2>. Оно представляет также определенный интерес, поскольку, несмотря на то что ЕСПЧ установил нарушение Конвенции, он все же был введен в заблуждение российскими властями относительно национального законодательства РФ. -------------------------------- <2> Перевод на русский язык данного Постановления ЕСПЧ был опубликован в журнале "Религия и право" N 4 за 2007 г.

Поскольку не все данные о возникшей ситуации нашли отражение в Постановлении ЕСПЧ по тем или иным причинам, располагая данными, находящимися в открытом доступе <3>, полагаем уместным восполнить данный пробел информации, поскольку такое восполнение создаст наиболее полную картину. -------------------------------- <3> Сайт Славянского правового центра.

Итак, дело началось с того, что в адрес пастора Петра Баранкевича с конца 1990-х годов стали поступать угрозы, с тем чтобы он прекратил свою евангелизационную деятельность. В чеховских газетах появлялись статьи "Осторожно, секта!". А в ночь с 17 на 18 апреля 2001 г. неизвестными лицами было сожжено здание церкви "Благодать Христова" <4>. Это здание было частным домом, в котором с 1966 г. собирались евангельские христиане города, помещение Церкви евангельских христиан "Благодать Христова" было уничтожено общественно опасным способом - путем поджога <5>. -------------------------------- <4> URL: http://www. rlinfo. ru/news/archive/pr20010426.php <5> URL: http://www. rlinfo. ru/news/archive/pr20010517.php

9 сентября 2002 г. пастор Церкви евангельских христиан "Благодать Христова" П. И. Баранкевич (далее - заявитель) от имени своей церкви обратился в Чеховскую городскую администрацию за разрешением на проведение публичного богослужения с 11 утра до 1 часа дня 29 сентября 2002 г. К сожалению, не обладаем сведениями, что подвигло пастора на данный шаг. Лишь можем предположить, что причиной этого могло быть желание выполнить свой религиозный долг и продолжить религиозную деятельность даже под открытым небом. Возможно, было попутное желание привлечь внимание к проблеме данной Церкви, лишенной имущества. Однако независимо от причин желания провести публичное богослужение 20 сентября 2002 г. зам. главы Чеховской городской администрации отказал в разрешении. В частности, он указал, что администрация г. Чехова неоднократно информировала заявителя о невозможности проведения публичного богослужения на городских территориях общего пользования (площадях, улицах, парках и т. п.). Заявителю было рекомендовано проводить службы и другие религиозные обряды по юридическому адресу Церкви или в других помещениях, находящихся в собственности или пользовании членов Церкви. 26 сентября 2002 г. заявитель от имени Церкви обжаловал отказ городской администрации в суд. Он утверждал, что было допущено нарушение права на свободу религии и собраний. Обжалование в судебном порядке привело к получению вердикта, в котором было указано, что согласно национальному законодательству на проведение публичных богослужений и других религиозных обрядов требуется разрешение муниципального органа власти. Далее Чеховский городской суд Московской области в решении от 11 октября 2002 г. указал: "Обжалуемый отказ является законным, поскольку он оправдан. Поскольку Церковь евангельских христиан исповедует религию, отличную от религии, исповедуемой большинством населения данной местности, и с учетом того, что в Чеховском районе действует более 20 религиозных организаций различных конфессий, проведение одной из них публичного богослужения в общественном месте может привести к... недовольству лиц, принадлежащих к другой конфессии, и к общественным беспорядкам. При таких обстоятельствах невозможно признать, что обжалуемые действия Чеховской городской администрации нарушают права Церкви евангельских христиан "Благодать Христова", поскольку они не препятствуют ей в проведении богослужений в культовых зданиях и других помещениях, предназначенных для этой цели". К сожалению, вышестоящие судебные инстанции не смогли увидеть никакого нарушения закона, ни нарушения прав. На наш взгляд, именно вот такая "близорукость" и порождает вал жалоб в ЕСПЧ и подрывает уважение к суду. К сожалению, реформа надзорного производства в ГПК РФ не стала средством от данной "близорукости", а сделала еще более недоступным для граждан РФ доступ к суду третьей инстанции. Однако вернемся к рассматриваемому Постановлению ЕСПЧ. В своем обращении в ЕСПЧ заявитель утверждал, что "вмешательство в его право на свободу совести и собраний не было предусмотрено законом, поскольку заместитель главы администрации Чеховского района не указал причин для такого отказа. Если власти считали, что проведение собрания в данном месте, которое он предлагал, могло нарушить общественный порядок, власти могли бы предложить другое место или время. Абсолютный запрет на проведение богослужений в публичных местах является несоразмерным. Далее заявитель утверждал, что опасение властей, что мирное собрание могло нарушить общественный порядок, было безосновательным. В 1998 году Церковь уже проводила службы в общественных местах в городе Чехове, которые не причинили какого-либо беспокойства. Другим конфессиям, таким как Русская православная церковь, было разрешено проведение богослужений в публичных местах, и подобные службы также не спровоцировали каких-либо беспорядков в городе". В своих возражениях российские власти утверждали, что "в то время национальное законодательство предусматривало, что лицо, желающее провести собрание или богослужение в общественном месте, должно было получить предварительное разрешение от властей. В данном деле решение об отказе в разрешении было рассмотрено национальными судами, которые установили, что решение о запрете было законным и обоснованным. В любом случае, в 2004 году был введен в действие новый Закон о собраниях, митингах, шествиях и пикетах, и требование о разрешении было заменено простым уведомлением". На наш взгляд, в данном утверждении российские власти попытались ввести ЕСПЧ в заблуждение и показать, что в настоящее время законодательство исправлено. Прежде чем перейти к оценке данных возражений с точки зрения ЕСПЧ, полагаем уместным привести свой небольшой комментарий. В ст. 19 Декларации прав и свобод человека и гражданина (далее - Декларация), принятой Постановлением Верховного Совета РСФСР от 22 ноября 1991 г. N 1920-1, было закреплено, что "граждане РСФСР вправе собираться мирно и без оружия, проводить митинги, уличные шествия, демонстрации и пикетирование при условии предварительного уведомления властей. То есть в России уведомительный порядок проведения публичных мероприятий был установлен с 1991 г., а не с 2004 г. Причем данная Декларация была задумана и применялась как источник права <6>. -------------------------------- <6> См. о применении Декларации как источника права следующие судебные акты: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 апреля 1993 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности правоприменительной практики обжалования работниками прокуратуры увольнений и наложения на них дисциплинарных взысканий, сложившейся в результате применения статьи 218 Кодекса законов о труде Российской Федерации, статьи 40 Закона Российской Федерации от 17 января 1992 года "О прокуратуре Российской Федерации" и статьи 23 Положения о поощрениях и дисциплинарной ответственности прокуроров и следователей органов прокуратуры СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 февраля 1984 года N 10813-Х"; Постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности Указов Президента РФ от 23 августа 1991 года N 79 "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР", от 25 августа 1991 года N 90 "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР" и от 6 ноября 1991 года N 169 "О деятельности КПСС и КП РСФСР", а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР"; Постановление Конституционного Суда РФ от 23 июня 1992 г. N 8-П "О проверке конституционности правоприменительной практики по делам о восстановлении на работе, сложившейся на основании части четвертой статьи 90 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, части пятой статьи 211 КЗоТ Российской Федерации и пункта 27.1 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года N 3 "О применении судами законодательства, регулирующего заключение, изменение и прекращение трудового договора"; Постановление Конституционного Суда РФ от 4 февраля 1992 г. N 2П-3 "По делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР"; Определение Конституционного Суда РФ от 19 июня 2007 г. N 429-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Абрамова Юрия Владимировича на нарушение его конституционных прав статьями 379, 381, 382 и 383 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"; Определение Конституционного Суда РФ от 25 января 2007 г. N 96-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кураева Геннадия Александровича на нарушение его конституционных прав положениями части первой статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, пункта 13 статьи 397 и раздела XV Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 2 марта 1994 г., в котором было указано, что "определение суда, которым прекращено производство по делу по мотиву неподведомственности спора суду, отменено как вынесенное без учета положений, содержащихся в Конституции Российской Федерации и Декларации прав и свобод человека и гражданина"; и др.

Следующее утверждение российских властей о принятии в 2004 г. Закона о собраниях, митингах, шествиях и пикетах и разрешении проблемы правового регулирования при проведении публичных богослужений этим Законом, к сожалению, трудно назвать правильным. Хотя действительно Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" предусматривает, что "публичные богослужения, другие религиозные обряды и церемонии осуществляются в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций" (ч. 5 ст. 16). Однако ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" содержит указание, что "проведение религиозных обрядов и церемоний регулируется Федеральным законом от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях". Таким образом, ситуация, послужившая поводом для обращения в ЕСПЧ, так и не получила правового регулирования в российском законодательстве, и до настоящего времени религиозные объединения, желающие провести публичные богослужения, вынуждены действовать, понимая, что федеральные законы, к сожалению, не обеспечили надлежащей защитой данный вид публичных мероприятий <7>. То есть налицо правотворческая ошибка при принятии отсылочных норм права <8>. -------------------------------- <7> Но в их распоряжении по-прежнему имеется ст. 19 Декларации прав и свобод человека и гражданина. <8> См.: Ткачук О. В. Основные причины правотворческих ошибок отсылочных норм права // Правотворческие ошибки: понятие, виды, практика и техника устранения в постсоветских государствах. М., 2009. С. 662.

Однако ЕСПЧ не обнаружил либо с присущей ему деликатностью сделал вид, что не обнаружил попытки российских властей ввести ЕСПЧ в заблуждение и указал: "Суд приветствует принятие в 2004 году Закона о публичных собраниях, на которое ссылаются российские власти, посредством которого требование предварительного разрешения было заменено на простое уведомление о предстоящем собрании. Тем не менее Суд обращает внимание, что эти изменения произошли после событий, лежащих в основе данного дела". Рассмотрев отказ в проведении публичного богослужения с точки зрения "необходимости в демократическом обществе", ЕСПЧ пришел к выводу, что запрет религиозного собрания, которое планировалось заявителем, не был "необходим в демократическом обществе". Соответственно, ЕСПЧ установил нарушение ст. 11 Конвенции, истолкованной в свете ст. 9. Итак, хотя ЕСПЧ не заметил нерешенности проблемы либо не счел необходимым рассматривать вопрос нерешенности проблемы в законодательстве РФ в настоящее время, у него не было проблем с разрешением поставленного перед ним вопроса, поскольку для справедливого разрешения спора ЕСПЧ было достаточно применить критерий "необходимость в демократическом обществе". Отсюда можно извлечь урок для того, как справляться с ситуациями, когда законодатель для разрешения правовой ситуации отсылает от одного закона к другому, а другой - обратно к первому, а также когда существуют нормы законов, отсылающие к подзаконным актам, которые должны быть приняты, но не приняты, не говоря уж о совсем "простых" случаях, когда просто существуют пробелы в законах. Все эти ситуации "бега по кругу" от одного закона к другому и наоборот, при видимости тупиковой ситуации и внешней неразрешимости, отнюдь не свидетельствуют о правовом вакууме. Есть нормы прямого действия - Конституции РФ, международных договоров, нельзя также забывать об общепризнанных принципах и нормах международного права, применение которых в большинстве случаев позволяет перекрыть пробелы и дефекты правового регулирования. Соответственно, правовые позиции ЕСПЧ, содержащие в себе толкование общепризнанных принципов и норм международного права, являются ценным подспорьем для любого правоприменителя, который желает, чтобы его акт соответствовал требованиям разумности и справедливости. Так, например, правовые позиции рассмотренного нами дела могут быть применены не только при разрешении правовых ситуаций с проведением публичного богослужения, но и при рассмотрении вопросов, связанных с реализацией свободы мирно собираться без оружия. В частности, правовые позиции, согласно которым в круг обязанностей стран-участниц, вытекающих из Конвенции, входит обязанность принять обоснованные и соразмерные меры для обеспечения законных демонстраций, чтобы те проходили мирно <9>. -------------------------------- <9> См.: Постановление ЕСПЧ по делу "Баранкевич против РФ", п. п. 32, 33, а также см. процитированное в нем Постановление ЕСПЧ "Plattform "Orztefurdasleben" против Австрии" от 21 июня 1988 г., Series A N 139, p. 12, § 32 и 34.

Не менее ценными являются толкования, изложенные в данном Постановлении ЕСПЧ об использовании меньшинствами прав и свобод, защищаемых Конвенцией: "...это было бы несовместимым с лежащими в основе Конвенции ценностями, если бы использование меньшинствами прав, закрепленных в Конвенции, зависело от одобрения большинства. Тогда право меньшинств на свободу вероисповедания, выражения мнения и свободу собраний стало бы лишь теоретическим, а не практическим и эффективным, как того требует Конвенция" <10>. -------------------------------- <10> Постановление ЕСПЧ по делу "Баранкевич против РФ", п. 31, а также см. процитированное в нем Постановление ЕСПЧ по делу "Artico против Италии" от 13 мая 1980 г., Series A N 37, p. 15 - 16, § 33.

В то же время комментируемое Постановление ЕСПЧ напоминает, что обращение в ЕСПЧ накладывает определенную ответственность не только на лицо, обратившееся в ЕСПЧ, но и на Уполномоченного РФ при ЕСПЧ, который, на наш взгляд, должен быть образцом судебного представителя в полном смысле этого слова. Прежде всего под этим мы понимаем роль представителя в суде как лица, способствующего прояснению, а не затемнению дела. Эта ответственность заключается прежде всего в том, что Постановление, вынесенное ЕСПЧ, оказывает влияние на 800 млн. человек, а насколько данные выводы будут правильными, порой зависит от исходных данных, идущих в ЕСПЧ от заявителя и Уполномоченного РФ при ЕСПЧ. В отчете об исполнении Постановления ЕСПЧ по делу "Баранкевич против РФ" Комитет министров Совета Европы (далее - КМСЕ) среди общих мер, принятых Россией, указал принятие нового Закона в 2004 г. "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". КМСЕ формирует отчет из данных, представляемых странами-участницами. Таким образом, было бы ошибкой надеяться на то, что проблема исправления правотворческой ошибки при принятии отсылочных норм права двух федеральных законов будет разрешена в ходе исполнения Постановления ЕСПЧ по делу "Баранкевич против РФ". Надеемся, что данная статья обратит внимание законодателя на необходимость исправления допущенной ошибки, поскольку отсутствие ясности в вопросе проведения религиозным объединением публичных богослужений создает проблемы и конфликты, которых можно было бы избежать <11>. -------------------------------- <11> См.: Чиновники Солнцевской управы пытаются запретить московской протестантской церкви "Эммануил" проводить богослужения в палатке и на улице // URL: http://www. sclj. ru/news/detail. php? ID=2010.

Название документа