18-я конференция Европейской ассоциации психологии и права (EAPL)

(Дозорцева Е. Г., Сыроквашина К. В.)

("Юридическая психология", 2009, N 1)

Текст документа

18-Я КОНФЕРЕНЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ АССОЦИАЦИИ

ПСИХОЛОГИИ И ПРАВА (EAPL)

Е. Г. ДОЗОРЦЕВА, К. В. СЫРОКВАШИНА

В июле 2008 г. в г. Маастрихт (Нидерланды) состоялась 18-я конференция Европейской ассоциации психологии и права (EAPL), объединяющей психологов, юристов, социологов, криминологов, психиатров, социальных работников и представителей других смежных профессий.

Идея создания Европейской ассоциации психологии и права (EAPL) возникла в 1988 г., когда в Маастрихте собрались ведущие представители европейских университетов и организаций, занимающиеся различными аспектами юридической психологии. Таким образом, Маастрихт как место встречи юридических психологов в 2008 г. был выбран не случайно, а конференция знаменовала собой своеобразный юбилей - 20-летие зарождения Ассоциации. Официальное решение о ее организации было принято на конференции в Нюрнберге в 1990 г., а юридическое основание EAPL было зафиксировано в 1992 г. на конференции в Оксфорде.

Провозглашенными целями Ассоциации являются:

- стимулирование и развитие исследований;

- совершенствование правовых процедур, образования и практики в области психологии и права (правовой психологии, криминологической психологии, судебной психологии) на европейском пространстве;

- обмен информацией в мировом масштабе для усиления международного сотрудничества.

Достижение этих целей обеспечивается:

- организацией конференций;

- развитием научных коммуникаций и кооперации между психологами, юристами и специалистами смежных профессий;

- публикацией рукописей, стимулированием исследовательских проектов и программ;

- помощью в получении академического образования и постдипломного тренинга;

- кооперацией отделений, ассоциаций и организаций, занимающихся психологией и правом;

- предоставлением информации общественности.

На протяжении 16 лет существования президентами EAPL были и являются ученые мирового уровня: в прошлом директор Института криминологии Кембриджского университета профессор Дэвид Фаррингтон, нынешний директор того же Института криминологии и одновременно директор Института психологии университета Нюрнберг - Эрланген профессор Фридрих Лезель, профессор университета г. Лестер (Великобритания) Дэвид Кантер. В настоящее время президент Ассоциации - профессор Маастрихтского университета Петерван Коппен, с 2009 г. EAPL возглавит профессор Каледонского университета (Глазго, Великобритания) Дэвид Кук.

EAPL активно сотрудничает с аналогичными ассоциациями Америки и Австралии, неоднократно организовывались их совместные конференции.

Ассоциация издает журнал Psychology, Crime & Law.

Официальный сайт EAPL - www. law. kuleuven. ac. be/eapl.

В 2008 г. в рамках EAPL была организована студенческая секция EAPL-S (сайт www. eaplstudent. com), задачей которой является привлечение студентов к деятельности EAPL, предоставление им возможности пользоваться профессиональной информацией, участвовать в научных исследованиях и общаться на международном уровне. Образован фонд студенческой секции, призванный помочь студентам посещать конференции EAPL.

Членство в Ассоциации индивидуальное, вместе с тем в конференциях EAPL принимает большое количество профессионалов, формально не входящих в ее состав. В настоящее время Ассоциация насчитывает более 200 членов из 26 стран мира. Около половины всех членов Ассоциации составляют представители Великобритании и Германии, среди прочих стран существенная часть - ученые и практики из Нидерландов, Испании, Швеции, Бельгии, Швейцарии, Португалии, Франции, а также США, Канады, Австралии, Израиля и других стран. Страны Восточной Европы представлены в ней Польшей, Хорватией, Венгрией и Россией. Вместе с тем членство в EAPL специалистов из России пока очень мало и явно не соответствует ее потенциалу в области юридической психологии. Об этом, в частности, шла речь на собрании членов EAPL в рамках 18-й конференции при обсуждении вопроса о развитии Ассоциации. Было высказано мнение, что необходимо шире привлекать к ее работе профессионалов из стран Восточной Европы, и в частности из России.

В 18-й конференции EAPL приняли участие более 300 специалистов, представляющих Европу, Америку, Австралию, Азию. Программа конференции включала обучающие семинары, пленарные доклады, симпозиумы, секционные заседания и постерные презентации.

Основная тематика конференции была посвящена следующим сферам юридической психологии:

- дела в гражданском процессе;

- принятие решений судебными экспертами;

- свидетельские показания;

- ложные показания и признания;

- детекция лжи;

- симуляция и обман;

- судебная психодиагностика;

- профайлинг преступников;

- делинквентность подростков;

- право и нейронауки;

- психические заболевания и преступления;

- психопатия;

- реабилитация правонарушителей.

В качестве ведущей проблематики для конференции была выбрана тема "Свидетельские показания".

До начала конференции были проведены обучающие семинары, посвященные использованию психологических знаний в криминальной и судебной психологии. Так, на одном из семинаров, озаглавленном "Обнаружение лжи и обмана: проблемы и возможности" (ведущий - профессор социальной психологии университета Портсмута Альдерт Врий), обсуждались технологии обнаружения лжи. Несмотря на широко распространенное применение детекторов лжи, их возможности представляются специалистам ограниченными. Ведущие семинара сделали акцент на неинструментальных способах детекции лжи с помощью вербальных и невербальных признаков, а также сочетании их с полиграфическим исследованием. Тематика других семинаров была связана с идентификацией говорящего в криминально-судебном контексте, проблемами структурированной оценки риска.

Большая часть пленарных докладов, сделанных признанными специалистами в своих областях, была посвящена психологическим проблемам расследования преступлений.

Доклад Элизабет Лофтус, профессора университета Калифорнии, Ирвайн, США, назывался "Богатые ложные воспоминания". В нем говорилось о феномене памяти, заключающемся в том, что люди под внешним руководством вспоминают о событиях, которые с ними не происходили или вообще не случались, причем эти воспоминания могут относиться как к недавнему прошлому, так и к далеким временам детства. Людей можно заставить поверить как в то, что кажется им обычным и привычным, так и в то, что выглядит странным или невозможным, что имеет эмоциональную или психотравмирующую окраску. В докладе описываются эксперименты, подтверждающие эти феномены. Ставится вопрос о том, можно ли отличить ложные воспоминания от истинных. Экспериментальная проверка показала, что по поведенческим, эмоциональным характеристикам, а также нейрональным признакам эти воспоминания чрезвычайно сходны. Немногие обнаруженные различия пока не позволяют дать надежные критерии определения того, основаны воспоминания на истинном опыте или нет.

В докладе профессора университета Гетеборга, Швеция, Пера Андерса Крэнхага "Детекция лжи" речь шла о новом подходе к раскрытию обмана, основывающемся на психологической разработке трех областей: 1) психологии "чтения мыслей" (mind reading); 2) психологии саморегуляции и 3) психологии вины и невиновности (стратегий лжеца и говорящего правду). Автор обращает внимание на то, что при распознавании лжи больше внимания уделяется отдельным признакам поведения, чем психологии целостного построения модели собственного поведения лжецом, ориентированным на создание определенного образа у того, кто воспринимает эту информацию. Соответственно, при проведении допроса у допрашивающего тоже должна быть выработана стратегия, учитывающая эти обстоятельства. В то же время проведенное квазиэкспериментальное исследование показало, что даже опытные полицейские при допросе не действуют стратегически. Приводятся результаты изучения "психологии виновного" и "психологии невиновного". На экспериментальном материале демонстрируется, что "невиновные" не пользуются какой-либо выработанной стратегией, полагая, что правда должна выявиться сама по себе, не избегают обсуждения информации, в том числе могущей свидетельствовать против них, тогда как "виновные" используют определенную стратегию поведения, в частности стратегию избегания или отрицания. Автором описываются факторы, которые могут повлиять на построение стратегии виновного, а также формирование противостоящей ей эффективной стратегии полицейского, проводящего допрос подозреваемого.

Профессор Лейденского университета, Нидерланды, Виллем Альберт Вагенаар посвятил свой доклад свидетельским показаниям в международной судебной практике ("Свидетельские показания в Международном трибунале по военным преступлениям"). Он обобщил 20-летний опыт работы в качестве судебного эксперта в организованном ООН Международном Гаагском трибунале по делам, связанным с преступлениями в бывшей Югославии и Руанде. Главной, если не единственной, проблемой следствия в этих делах, по словам профессора Вагенаара, являлась идентификация личности преступника. Вместе с тем, по его мнению, применяемые в трибунале идентификационные процедуры крайне примитивны и совершенно не основаны на научных разработках, касающихся опознания свидетелями лиц в процессе следствия. Они не учитывают этнических особенностей опознаваемых, а также принципов составления рядов фотографий, среди которых находится фотография подозреваемого. Не принимается во внимание эмоциональный контекст, а также особенности ситуаций, в которых опознаваемые могли встречаться с опознающими. Все это приводит к ненадежности получаемых результатов. В итоге из 12 дел, в которых профессор Вагенаар принимал участие, семь было прекращено, поскольку идентичность виновных не была установлена. В связи с этим эксперт полагает, что эффективность трибуналов такого рода неудовлетворительна, а их будущее вызывает сомнения.

В докладе профессора Академического университета Або, Финляндия, Пекки Сантила "Связь преступлений - проблемы и перспективы" говорилось о профайлинге, или анализе поведения преступника на основе наблюдения следов преступления. Один из аспектов профайлинга состоит в определении того, что несколько преступлений совершены одним и тем же лицом. В то время как наиболее надежные методы установления связи между преступлениями имеют физический характер (анализ отпечатков пальцев, образцов ДНК), поведенческие переменные также имеют значение. Предлагается вариант статистического анализа для построения надежных группировок признаков.

Пленарный доклад директора Института криминологии Кембриджского университета профессора Фридриха Лезеля "Предупреждение преступлений в процессе развития: оценка современных "Спасителей детей" был посвящен анализу профилактических и реабилитационных программ для детей с проблемами социального поведения. В XIX в. движение "Спасители детей" оказало сильное влияние на развитие системы ювенальной юстиции в Северной Америке. Спустя более чем 100 лет лонгитюдинальное исследование факторов риска криминального поведения вызвало новое обращение политиков к прежним идеям о профилактике в процессе развития как действенной мере по предупреждению преступности. Во многих странах были разработаны и внедрены профилактические программы по работе с семьями, дошкольниками, школами, клиниками, учреждениями социального развития и уголовной юстиции. Систематический обзор показывает все большее единство наших знаний о здравой научно обоснованной практике. Однако становятся необходимыми контролируемые исследования и оценка эффективности программы впоследствии, спустя определенный срок после ее окончания, на основе четких поведенческих критериев, что является особым требованием в практике профилактики и управления качеством. Примером такого исследования служит изучение развития и профилактики, выполненное в университете Нюрнберг - Эрланген и включившее в себя многоаспектный анализ программ с различным сочетанием детско-родительских программ. Мета-анализ исследований, проведенных по программам профилактики в разных странах, позволяет сделать вывод, что большинство программ имеют позитивный эффект, однако в долговременной перспективе их результативность находится преимущественно в промежутке от невысокой до умеренной. Не существует какого-либо "золотого стандарта" профилактической программы, но эффективными и хорошо воспроизводимыми оказываются мультимодальные когнитивно-поведенческие программы. Профилактику преступности необходимо рассматривать как аспект здоровья общества. Она должна быть предметом долговременной научно обоснованной политики, учитывающей экономическую составляющую позитивных эффектов. Следует проводить аккредитацию программ и осуществлять управление качеством, ориентируясь на хорошо зарекомендовавшие себя образцы программ и осуществляющие их учреждения. Автор заключает, что не существует поляризации между профилактикой отклонений в развитии и реабилитацией правонарушителей, а с точки зрения начала работы "никогда не слишком рано и никогда не слишком поздно".

Проблематика детей и подростков была одной из основных и на секционных заседаниях конференции. В тематике докладов можно выделить два основных направления: дети в суде (свидетельские показания детей) и подростковая делинквентность.

Относительно присутствия детей в суде и их свидетельских показаний были представлены несколько исследовательских работ.

В одной из них (M. Powell, B. Guadagno, Великобритания) рассматриваются варианты вопросов, задаваемых детям во время допроса. Признано, что оптимальными с точки зрения целей допроса оказываются открытые вопросы, побуждающие ребенка к свободному рассказу о событии. В то же время эмпирическое исследование судебной практики показывает, что следователи и судьи задают преимущественно закрытые вопросы, предполагающие утвердительные или отрицательные ответы. Делается вывод о необходимости специальной подготовки для проведения допроса ребенка.

S. Landstrom и P. A. Granhag (Швеция) описали результаты исследования способов, с помощью которых показания ребенка представляются в суде: 1) ребенок предстает перед судом непосредственно; 2) ребенок находится в другой комнате и общается с судом через телевизионную связь; 3) показания предъявляются в видеозаписи. Оценивалось, насколько правдивыми кажутся наблюдателям показания ребенка. Выяснилось, что чем более непосредственным был контакт наблюдателя с ребенком, тем более позитивно оценивались его показания. Детей опрашивали, насколько они сами волновались, когда давали показания. Меньше всего волнения они испытывали при записи на видео, тогда как непосредственное общение и использование телекамеры заставляли их нервничать больше.

На трех тематических секциях рассматривались проблемы подростковой делинквентности и влияющие на нее факторы.

Одна из секций была посвящена гендерным проблемам преступности. Так, A. Has и T. Rajtar (Польша) сделали сообщение о сравнительном исследовании психосоциальных факторов дезадаптации и делинквентности у девочек-подростков и взрослых женщин. На основе изучения личных и уголовных дел, а также данных психодиагностики большой выборки делинквентных девочек и взрослых правонарушительниц были обнаружены существенные различия, касающиеся семейной ситуации, социальной дезадаптации и некоторых личностных черт. Эти данные позволяют сделать вывод о специфике различных типов развития делинквентности и сформулировать рекомендации для проведения реабилитации.

В работе O. Bloem и других (Нидерланды) исследовалась проблема побегов несовершеннолетних, совершивших серьезные правонарушения и находящихся в закрытом реабилитационном учреждении. Частью реабилитационной работы с подростками являются отпуска. Невозвращение из такого отпуска считается существенным нарушением. Выявлялись факторы, способствующие и препятствующие такому поведению. Было обнаружено, что не возвращающиеся из отпусков подростки склонны к агрессивному поведению, отличаются нарушением внимания и гиперактивностью, импульсивностью.

A. Fonesca (Португалия) представил результаты лонгитюдинального исследования большой группы детей и подростков, которые обследовались с 7-летнего до 17 - 18-летнего возраста. Фиксировались раннее употребление психоактивных веществ, проявления антисоциального поведения и подростковой делинквентности. Обнаружена значимая связь между ранним употреблением психоактивных веществ и злоупотреблением наркотиками в юности, делинквентностью и некоторыми проблемами психического здоровья. Сходные связи были обнаружены для обоих полов. Результаты исследования позволили сформулировать предложения для разработки профилактических программ на местном и национальном уровне.

Большой интерес слушателей вызвало сообщение немецких психологов (D. Bender, J. Fehn, F. Loesel, V. Schulze) о лонгитюдинальном исследовании притеснителей (bullies) в школе. Обследование проводилось в течение 10 лет. Вначале в широкой школьной выборке были выделены категории притеснителей (5,2%) и их жертв (5,1%). Притеснители были агрессивны в школе и использовали различные виды агрессии. По истечении двух лет уровень их агрессии не уменьшился. Спустя 10 лет были обследованы испытуемые из той же выборки. У притеснителей по сравнению с контрольной группой обнаружены более выраженные проблемы в сфере образования, они чаще меняли работу, меньше были удовлетворены жизнью, завязывали лишь кратковременные отношения, больше были склонны к рискованному поведению и правонарушениям. Таким образом, агрессия в школе имеет существенные последствия в виде социальной дезадаптации бывших притеснителей, когда они становятся взрослыми.

Роль ранней сепарации в развитии подростковой делинквентности была показана в исследовании S. Rucevic, D. Sincek, M. Ajdukovic (Хорватия). На большой представительной выборке были обнаружены отрицательные корреляции между привязанностью подростка к матери и отцу и делинквентным поведением. Высокий уровень делинквентности был значимо связан с опытом раннего отделения от родителей.

В работе T. R. Raabe, A. B. Beelmann (Германия) был проведен мета-анализ исследований факторов, предшествующих "преступлениям ненависти", совершению агрессивно-насильственных преступлений против людей на основе этнических, расовых, сексистских предубеждений. Показано, что сенситивным периодом для развития таких предубеждений, 90% из которых относятся к этническим, является возраст 5 - 7 лет, затем уровень их уменьшается и вновь возрастает к подростковому возрасту (14 - 16 и 17 - 19 лет). В дошкольном и младшем школьном возрасте пусковым моментом служит ощущение угрозы, исходящее от внешней группы. Это характерно для категории этнического большинства в популяции, тогда как для меньшинства пик предубеждений приходится на 8 - 10 лет. Динамика развития предубеждений различается в зависимости от интенсивности контактов с противоположной группой. В том случае, когда уровень контактов высокий, интенсивность предубеждений снижается. При дефиците контактов она возрастает.

Значительное внимание, как и в пленарных докладах, на секционных заседаниях было уделено психологии расследования преступлений, свидетельским показаниям, детекции лжи и симуляции.

Ложь как феномен с философской и социологической точки зрения рассматривалась в докладе A. Balmer, который выделил различные категории лжи, что может быть важно и в судебном контексте.

В ряде докладов психологов из Великобритании (S. Leal, A. Vrij; J. Hillman, A. Vrij; L. T. Brinke, S. Porter) описываются признаки невербального поведения, указывающие на различия между "виновными" и "невиновными" испытуемыми в специально организованных псевдоэкспериментальных исследованиях, свидетельствующие о большей когнитивной нагруженности "виновных", что изменяет их невербальную пластику (взгляды, жесты, выражение лица).

В сообщениях участников конференции, посвященных детекции лжи, часто высказывалась критика относительно эффективности применения традиционного детектора лжи (полиграфа) для нужд полиции при расследовании криминальных действий (D. Andrewartha, Новая Зеландия). Предлагаются и оцениваются дополнительные неаппаратурные методы и техники для определения ложных и правдивых сообщений, в частности, в письменных документах (SCAN, Scientific Content Analysis) (M. Vanderhallen, E. Mertens, G. Vervaeke, Нидерланды), в рассказах детей (CBCA, Criteria Based Content Analysis) (S. Quandte, A. Vrij, L. Ackehurst, C. Wilson, Великобритания). Специальный симпозиум был посвящен методике ARJS, Aberdeen Report Judgment Scales (Soorer, 1996), включающей 52 критерия и сочетающей в себе контент-анализ сообщения и критерии наблюдения реальности. Доказывается ее валидность и надежность для различения истинных и ложных сообщений о значимых для человека жизненных событиях.

Несмотря на критическое отношение специалистов к традиционной полиграфической процедуре, темой одного из симпозиумов было применение модифицированного метода - Тест скрытой информации (CIT) с использованием полиграфа. В ряде сообщений подтверждалась его валидность и возможность использования в практике предварительного и судебного следствия (G. Ben-Shakhar; E. Elaad; M. Gamer, D. Kosiol, G. Vossel; E. Meijer; B. Verschuere).

Среди проблем, важных для исследований и преподавания юридической психологии, были вопросы судебной психодиагностики, клинической психологии в судебном контексте, реабилитации правонарушителей.

Одной из наиболее активно обсуждавшихся проблем была проблема психопатии как личностного расстройства, тесно связанного с асоциальным поведением. Рассматривались особенности эмоциональной переработки информации при психопатии, а также более глобально - категория психопатии в целом, ее описание и методы психологической диагностики психопатических особенностей личности. Следует отметить, что представления о психопатии в отечественной психиатрии отличаются от того содержания, которое вкладывается в это понятие в западных странах, где оно связывается прежде всего с антисоциальным личностным расстройством, и в этом смысле весьма значимо в юридическом контексте.

Профессором Каледонского университета (Глазго, Великобритания) Дэвидом Куком были представлены доклады, в которых обосновывался новый подход к концепции психопатии, описывающему ее тезаурусу и методам диагностики психопатии. В настоящее время ведется полемика относительно эффективности использования в прогностических целях одного из наиболее распространенных и широко применяемых методических инструментов диагностики психопатии - Psychopathy Checklist (PCL-R). Д. Кук аргументирует на основе полученных им эмпирических данных, что эта методика имеет слабую валидность. Он предлагает разработанную его исследовательской группой концептуальную модель и методику Comprehensive Assessment of Psychopathic Personality Disorder (CAPP), построенную на лексическом подходе к квалификации симптоматики.

Кроме секций, посвященных особенностям диагностики в области судебной и юридической психологии, большой интерес представляла секция по теме реабилитации и психотерапии осужденных и лиц, находящихся на принудительном лечении. Однако в ряде докладов было показано, что исследования в данной сфере часто встречаются с проблемами и ограничениями. Так, в работе, посвященной сравнению уровня рецидивизма в различных странах, ученые столкнулись с проблемой сбора данных из разных стран, существенно отличающихся подходами к формированию и хранению баз данных, а также предоставлению доступа к ним.

Представлены важные результаты исследований сравнительных особенностей восприятия пребывания в тюрьме правонарушителей, совершивших деликты впервые, и рецидивирующих правонарушителей. Последние менее склонны к положительной оценке пребывания в закрытом учреждении как возможности изменить свою жизнь. Однако в негативных аспектах нахождения в тюрьме исследуемые группы сходятся, называя в первую очередь оторванность от близких людей.

Содержание конференции было чрезвычайно богатым и разнообразным, представленный обзор далеко не исчерпывает весь спектр представленных ее участниками весьма интересных данных и результатов исследований. Наиболее значимые сообщения публикуются в виде статей в журнале Psychology, Crime & Law. Дальнейшее развитие научной и практической проблематики в области психологии и права будет представлено на следующей, 19-й конференции EAPL, которая состоится в сентябре 2009 г. в Сорренто (Италия).

Название документа