Действие Уголовного кодекса России в отношении интернет-преступлений

ДЕЙСТВИЕ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИИ В ОТНОШЕНИИ ИНТЕРНЕТ-ПРЕСТУПЛЕНИЙ

О. С. ГУЗЕЕВА

Гузеева Ольга Сергеевна, кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник отдела проблем прокурорского надзора и укрепления законности в сфере уголовно-правового регулирования, исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Эффективное противодействие интернет-преступлениям осложнено, с одной стороны, их транснациональным характером, с другой стороны - рассредоточением единого интернет-преступления по территории нескольких стран. Возникают сложности не только с определением места совершения интернет-преступления, но и с установлением пределов действия уголовного законодательства Российской Федерации в отношении интернет-преступлений.

Ключевые слова: юрисдикция; место совершения преступления; интернет-преступление; киберпреступность; кибербезопасность; Интернет.

The Criminal code of the Russian Federation with regard to internet crime O. S. Guzeeva

Guzeeva Olga Sergeevna, Candidate of Laws, Leading Scientific Officer of the Department of Prosecutor's Control Problems and Strengthening the Rule of Law in the Sphere of Criminal Law Regulation, Criminal Penalties Execution, and Other Methods of Criminal Law of the Scientific Research Institute of the Academy of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation.

An effective response to Internet crimes is complicated, on the one hand, their transnational nature, on the other hand - a dispersal single Internet crimes on the territory of several countries. Difficulties arise not only to the definition of committing Internet crimes, but also with the establishment of the limits of the jurisdiction of the criminal laws of the Russian Federation with regard to Internet crime.

Key words: jurisdiction; cybercrime; computer crime; cybersecurity; location of the crime; Internet.

В условиях глобализации, интеграции, роста транснациональной преступности и повсеместного внедрения информационных технологий во все сферы жизни общества особенно актуальной проблемой становится правильное определение юрисдикции Российской Федерации в отношении противоправных общественно опасных деяний, совершаемых с использованием сети Интернет. Для начала необходимо определиться, что следует относить к интернет-преступлениям. Подобный вопрос обсуждался российскими учеными еще в 1993 г. на семинаре "Криминалистика и компьютерная преступность", организованном Генеральной прокуратурой РФ. Тогда к единой точке зрения прийти не удалось. Некоторые участники семинара выступили за достаточность дефиниции "компьютерное преступление", охватывающей все преступные деяния, совершаемые посредством использования информационных технологий, в том числе сети Интернет, ссылаясь на то, что данный термин уже воспринят как в зарубежной, так и в отечественной практике. Другие ученые были против употребления данного термина, аргументируя свои возражения тем, что преступления не принято дифференцировать по виду технических средств, с помощью которых они совершаются. Споры о содержании понятия "интернет-преступления" ведутся до настоящего времени. Под интернет-преступлениями в настоящее время понимаются противоправные общественно опасные деяния, совершенные с использованием сети Интернет, характеризующиеся высокой латентностью, транснациональностью, неперсонифицированностью, стремительным ростом. Во время выступления на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2013 г. Европейский комиссар по вопросам внедрения новых технологий Нелли Кроес <1> подчеркнула, что самой серьезной ошибкой является неверное толкование обеспечения кибербезопасности как исключительно технического задания, поскольку главным субъектом ее обеспечения должно быть государство. Стратегической задачей является повышение эффективности кибербезопасности на всех уровнях государственной власти. -------------------------------- <1> Kroes Neelie. Speech: EU Cybersecurity Strategy // http://europa. eu/rapid/press-release_SPEECH-13-51_en. htm.

На сегодняшний день основным документом, определяющим принципы и механизмы международного сотрудничества, границы криминализации, стандарты для развития национальных норм и международных инструментов противодействия киберпреступности, является Конвенция Совета Европы по киберпреступности (ETS N 185) (далее - Конвенция), подписанная в Будапеште 23 ноября 2001 г. <2>. -------------------------------- <2> Текст документа: Convention on Cybercrime // http://conventions. coe. int/Treaty/en/Treaties/Html/185.php.

Вместе с тем Конвенция обладает серьезными недостатками, не позволяющими применять ее в качестве инструмента для гармонизации законодательства о киберпреступности на общемировом уровне. Так, Российская Федерация отказалась присоединяться к Конвенции, поскольку содержание п. "b" ст. 32 Конвенции, согласно которому "сторона может без согласия другой стороны получать через компьютерную систему на своей территории доступ к хранящимся на территории другой стороны компьютерным данным или получить их, если эта сторона имеет законное и добровольное согласие лица, которое имеет законные полномочия раскрывать эти данные этой стороне через такую компьютерную систему", может "нанести ущерб суверенитету и национальной безопасности государств-участников, правам и законным интересам их граждан и юридических лиц". Также одной из причин, не позволяющих Российской Федерации присоединиться к Конвенции, является то обстоятельство, что в Конвенции в качестве субъектов преступлений могут выступать не только физические, но и юридические лица: "Государства-участники принимают законодательные и иные меры, необходимые для обеспечения возможности привлечения юридических лиц к ответственности за преступление, которое совершается в их пользу любым физическим лицом, действующим индивидуально или как часть одного из органов соответствующего юридического лица, если такое физическое лицо имеет право представлять данное юридическое лицо, принимать от его имени решения либо осуществлять внутри него контроль". В то же время противодействие интернет-преступности, обладающей такими свойствами, как глобальность и трансграничность, должно осуществляться именно посредством международного взаимодействия, основной задачей которого является унификация национального уголовного законодательства стран в борьбе с преступлениями, совершаемыми посредством использования сети Интернет. Международное взаимодействие в борьбе с интернет-преступностью осложнено не только объективными трудностями расследования данного вида преступлений (необходимость быстрого анализа и возможности сохранения электронных данных в качестве доказательств), но и соблюдением принципа "Nullum crimen, nulla poena sine lege" ("Без закона нет ни преступления, ни наказания") применительно к ситуациям, когда преступление совершено в одной стране, а к уголовной ответственности лицо привлекается в другой. В данном случае действует принцип двойной криминализации деяния как в стране, против интересов которой совершено преступление, так и в стране, где лицо, совершившее преступление, привлекается к уголовной ответственности. Сложность заключается и в том, что интернет-преступления совершаются, как правило, на территории нескольких стран. Нет ясности, территорию какой страны следует признавать местом совершения преступления: место расположения оборудования (сервера), место нахождения лиц, совершивших преступление, или место наступления последствий преступления. Например, А. Ю. Рыков предлагает исходить из адреса интернет-сайта (доменное имя, на котором он размещен), поскольку именно эта принадлежность доменного имени к определенному государству и определяет применяемое законодательство <3>. -------------------------------- <3> См.: Рыков А. Ю. Гражданско-правовое регулирование сделок в глобальной компьютерной сети Интернет: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 14.

По этому поводу имеются следующие возражения: адрес сайта не выступает единственным признаком территориальной принадлежности; напротив, регистрация в той или иной доменной зоне вовсе не означает, что какой-либо сайт ведет деятельность в соответствующей стране, не говоря уже о доменах первого уровня com, net, biz и им подобных <4>. -------------------------------- <4> См.: Незнамов А. В. Особенности компетенции по рассмотрению интернет-споров / Науч. ред. В. В. Ярков. М.: Инфотропик Медиа, 2011. Серия "Гражданский и арбитражный процесс: новые имена & новые идеи". Кн. 1 // СПС "КонсультантПлюс".

Заслуживает внимания точка зрения, согласно которой местом совершения преступления следует считать место нахождения оборудования, послужившего средством совершения преступления. Однако данный подход не учитывает возможность размещения серверов в разных странах. Место наступления вредных последствий общественно опасного деяния также имеет значение для квалификации деяния. Последствия совершения преступления могут наступить в месте, отличном от размещения компьютерной информации, а также на территории различных государств. В этой связи можно сделать вывод, что интернет-преступления относятся к транснациональным преступлениям, наступление уголовной ответственности за совершение которых должно быть урегулировано международно-правовыми актами. Вместе с тем сегодня вопросы привлечения к ответственности за совершение интернет-преступлений разрешаются посредством норм национального законодательства, которое в перспективе должно быть унифицировано в соответствии с международным законодательством. Сложности определения юрисдикции Российской Федерации в отношении интернет-преступлений заключаются в том, что Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) не содержит определения места совершения преступления. В связи с этим пределы действия уголовного закона Российской Федерации в пространстве определяются принципом территориальности (ст. 11 УК РФ) и принципом гражданства (ст. 12 УК РФ). Исходя из принципа территориальности местом совершения интернет-преступления для каждого соучастника следует считать территорию того государства, где были совершены его действия, обусловленные разновидностью соучастника. В этом случае единое преступление в отношении разных лиц может быть квалифицировано по уголовным законам тех государств, на территории которых действовали эти соучастники. В доктрине этот вопрос разрешается следующим образом: для признания совместно совершенного преступления содеянным в России достаточно, чтобы исполнитель действовал на ее территории. Если исполнитель действовал за границей, а остальные соучастники - в России, то действия последних также признаются совершенными на ее территории <5>. -------------------------------- <5> См.: Брайнин Я. М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 155; Блум М. И. Действие советского уголовного закона в пространстве. Рига, 1974. С. 127; Курс уголовного права. Общая часть / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 1999. Т. 1: Учение о преступлении. С. 96.

Для интернет-преступлений характерной является ситуация, когда часть альтернативных действий, входящих в объективную сторону преступления, была совершена на территории России, а другая часть - за границей. Примером могут служить широко распространенные в настоящее время мошеннические операции путем выставления счетов за неоказанные услуги (кремминг). Интернет-преступление считается совершенным на территории Российской Федерации, если начинается оно за границей или там осуществлялись организаторская деятельность, подстрекательство, пособничество, а оканчивается на территории Российской Федерации. Интернет-преступление следует также считать совершенным на территории Российской Федерации, если приготовительная деятельность для последующего совершения преступления за границей осуществлялась в России, а последствия в виде материального ущерба наступили за рубежом. Так, Балаковским городским судом Саратовской области 3 октября 2006 г. М., П. и С. признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" и "б" ч. 3 ст. 163 и ч. 2 ст. 273 УК РФ, и осуждены на 8 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 100 тыс. руб. каждому. Судом установлено, что с октября 2003 г. по июнь 2004 г. посредством сети Интернет М., П. и С. вступили в преступный сговор, направленный на вымогательство денежных средств в особо крупных размерах у девяти иностранных компаний, осуществляющих свою коммерческую деятельность на основе сетевых систем электронного документооборота. Создавая и используя вредоносные программы и сети зараженных компьютеров, осужденные организовывали DDoS-атаки на серверы зарубежных компаний и выводили их из строя, после чего за прекращение этих атак требовали перечислить им деньги. В результате одной из подобных атак фирма "К-лтд." перечислила требуемые преступниками деньги на счета физических лиц в Латвии, а осужденные впоследствии перевели их на свои счета. Поскольку атаки не прекратились, руководство указанной компании и восемь других фирм обратились в британскую полицию, которая по линии Интерпола направила запрос российским коллегам. Действовали преступники на территории трех стран: России, Латвии, США. Несмотря на то, что общий ущерб в виде реальных убытков и упущенной выгоды в размере более 2 млн. фунтов наступил для компаний, расположенных на территории Соединенного Королевства Великобритании, виновные за их действия были осуждены в России <6>. -------------------------------- <6> См.: Гаврилов М. В. Противодействие преступлениям, совершаемым в сфере компьютерной и мобильной коммуникации организованными преступными группами. Саратов: Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции; Сателлит, 2009.

Таким образом, если интернет-преступление было совершено в России, а преступные последствия наступили за рубежом, то это преступление подпадает под уголовную юрисдикцию Российской Федерации. Если же само деяние было совершено за границей, а общественно опасные последствия наступили на территории России, местом совершения такого преступления следует считать территорию иностранного государства. Общим правилом для преступлений с материальным, формальным и усеченным составами является то, что местом их совершения следует считать территорию того государства, где было совершено общественно опасное деяние либо выполнена та стадия преступления, на которую законодатель перенес момент его окончания, независимо от того, где наступили общественно опасные последствия. Так, например, группа граждан из России, Молдавии и Белоруссии похищала деньги из иностранных банков и виртуальных магазинов, а также со счетов граждан США, Австралии и Новой Зеландии. Организатора и трех членов банды задержали в Минской и Витебской областях, где располагалось оборудование и осуществлялась преступная деятельность. Было возбуждено уголовное дело по ст. 212 "Хищение с использованием компьютерной техники" Уголовного кодекса Республики Беларусь <7>. -------------------------------- <7> См.: Самусенкова-Шелегова Е. Сообщение для прессы начальника управления информации и общественных связей МВД Белоруссии // www. bisplan. ru.

Для преступлений, выполненных соучастниками, находившимися в разных государствах, местом совершения преступления для каждого соучастника будет территория того государства, где он выполнял свое преступное действие, определяемое разновидностью соучастника. По этому вопросу интересной представляется следующая позиция: если организатор, подстрекатель, пособник, исполнитель находятся на территории разных государств, местом совершения преступления признается территория того государства, где соучастник осуществил свою преступную роль в совместном совершении преступления <8>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. А. И. Рарог) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011 (7-е издание, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <8> См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Ю. В. Грачева, Л. Д. Ермакова, Г. А. Есаков и др.; Отв. ред. А. И. Рарог. 8-е изд., перераб. и доп. М., 2012. С. 20.

В связи с изложенным можно сформулировать общий вывод, что "местом совершения интернет-преступления" следует считать "территорию того государства, где было совершено общественно опасное деяние либо завершено или пресечено интернет-преступление". При этом при решении вопроса о пределах юрисдикции Российской Федерации, в том числе в отношении интернет-преступлений, нельзя не согласиться с Н. И. Пикуровым, который полагает, что определяющей должна стать идея максимальной защищенности общественных и государственных интересов, законных интересов граждан Российской Федерации, лиц без гражданства, постоянно проживающих в Российской Федерации, юридических лиц, зарегистрированных в Российской Федерации или осуществляющих на ее территории законную деятельность <9>. Таким образом, нормы Уголовного кодекса РФ, определяющие его пространственное действие, должны быть адекватны стремительно развивающимся интернет-преступлениям. -------------------------------- <9> Пикуров Н. И. К вопросу о пространственных пределах уголовно-правовой юрисдикции // X Международная научно-практическая конференция "Уголовное право: стратегия развития в XXI веке" (Москва, 24 - 25 января 2013 г.). М.: МГЮА, 2013. С. 128.

Библиографический список

1. Блум М. И. Действие советского уголовного закона в пространстве. Рига, 1974. 2. Брайнин Я. М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. 3. Гаврилов М. В. Противодействие преступлениям, совершаемым в сфере компьютерной и мобильной коммуникации организованными преступными группами. Саратов: Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции; Сателлит, 2009. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. А. И. Рарог) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011 (7-е издание, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ 4. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Ю. В. Грачева, Л. Д. Ермакова, Г. А. Есаков и др.; Отв. ред. А. И. Рарог. 8-е изд., перераб. и доп. М., 2012. 5. Курс уголовного права. Общая часть / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 1999. 6. Незнамов А. В. Особенности компетенции по рассмотрению интернет-споров / Науч. ред. В. В. Ярков. М.: Инфотропик Медиа, 2011. Серия "Гражданский и арбитражный процесс: новые имена & новые идеи". Кн. 1 // СПС "КонсультантПлюс". 7. Пикуров Н. И. К вопросу о пространственных пределах уголовно-правовой юрисдикции // X Международная научно-практическая конференция "Уголовное право: стратегия развития в XXI веке" (Москва, 24 - 25 января 2013 г.). М.: МГЮА, 2013. 8. Рыков А. Ю. Гражданско-правовое регулирование сделок в глобальной компьютерной сети Интернет: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 9. Самусенкова-Шелегова Е. Сообщение для прессы начальника управления информации и общественных связей МВД Белоруссии // www. bisplan. ru. 10. Kroes Neelie. Speech: EU Cybersecurity Strategy // http://europa. eu/rapid/press-release_SPEECH-13-51_en. htm.

Название документа