Право на получение мотивированного судебного решения по гражданскому делу (международный и национальный аспекты)

ПРАВО НА ПОЛУЧЕНИЕ МОТИВИРОВАННОГО СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ ПО ГРАЖДАНСКОМУ ДЕЛУ (МЕЖДУНАРОДНЫЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ)

С. Ф. АФАНАСЬЕВ

Афанасьев С. Ф., старший научный сотрудник Саратовского филиала Института государства и права РАН, доцент кафедры гражданского процесса Саратовской государственной академии права, кандидат юридических наук.

Статьи Европейской конвенции 1950 г. обходят молчанием вопрос о том, вправе ли стороны гражданского судопроизводства рассчитывать на вынесение органами правосудия мотивированного правоприменительного акта, в котором должны быть приведены соответствующие причины и мотивы, по которым национальный суд пришел к окончательному мнению в отношении цивилистического конфликта. Авторы, аргументируя существование такого права, обычно ссылаются на Постановление от 19 апреля 1994 г. "Ван де Хурк против Нидерландов" (Van de Hurk v. Netherlands) либо же от 16 декабря 1992 г. "Хаджианастассиу против Греции" (Hadjianastassiou v. Greece), где отмечается необходимость присутствия выверенных доводов во всяких вердиктах суда, разрешающего дело <1>. -------------------------------- <1> См.: Рабцевич О. И. Право на справедливое судебное разбирательство: международное и внутригосударственное правовое регулирование. М., 2005. С. 136; Султанов А. Р. О проблеме мотивированности судебных актов через призму постановлений Европейского суда по правам человека // Международное публичное и частное право. 2008. N 2. С. 11 - 12.

Как видно, приведенные прецеденты, в целом касаясь уголовно-правовых отношений, были опубликованы в 90-х годах прошлого века. Между тем можно обнаружить более ранние попытки страсбургских судей сформулировать собственное понимание проблематики: в деле от 17 января 1963 г. "X. против Германии" (Х. v. Germany), в котором нарушение было выявлено в связи с тем, что заявитель без обоснованного судебного решения не мог обратиться в следующую инстанцию с апелляционной жалобой. В то же время Суд Постановлением от 9 декабря 1994 г. "Руис Ториха против Испании" (Ruiz Torija v. Spain) констатировал нарушение конвенционных установок постольку, поскольку апелляционный суд отказался принимать несвоевременно представленные доказательственные материалы, которые существенно влияли на мотивы принятия итогового документа судопроизводства. Однако наиболее четко и внятно выводы суда, касающиеся цивилистического процесса, звучат в Постановлении от 21 января 1999 г. "Гарсиа Руиз против Испании" (Garcia Ruiz v. Spain). Процитируем их: "Суд напоминает, что в соответствии с его постоянной практикой, отражающей принцип, связанный с хорошим осуществлением правосудия, судебные решения должны указывать достаточным образом мотивы, на которых они основываются. Объем этой обязанности может изменяться в зависимости от природы решения и должен рассматриваться в свете обстоятельств каждого дела. Если п. 1 ст. 6 обязывает суды мотивировать свои решения, она не может толковаться как требующая подробного ответа на каждый аргумент (довод)". В российском процессуальном законодательстве последних 150 лет право истца и ответчика на получение мотивированного судебного решения никогда не оспаривалось. Все кодифицированные акты, в том числе и последний ГПК РФ, к требованиям, предъявляемым к содержанию судебного решения, относили законность и обоснованность. Благодаря чему в цивилистической процессуальной литературе, в особенности советского периода, сложилось устойчивое представление о том, что категорию мотивированности отрицать нельзя, но и обособлять ее тоже нет никакой нужды <2>, так как она включается в обоснованность <3> либо в законность <4>. -------------------------------- <2> См.: Абрамов С. Н. Проверка обоснованности судебного решения вышестоящим судом по советскому праву. М., 1950. С. 82 - 130; Ткачев Н. И. Законность и обоснованность судебных постановлений по гражданским делам. Саратов, 1987. С. 29. <3> См.: Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права (очерки по истории). М., 1967. С. 84; Гурвич М. А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 90. <4> См.: Юдельсон К. С. Судебные доказательства и практика использования их в советском гражданском процессе. М., 1956. С. 11; Мурадьян Э. М. Воспитательное воздействие судебного решения // Советская юстиция. 1983. N 1. С. 7.

По поводу мотивированности скорее рассуждали в ракурсе требований, предъявляемых к форме судебного решения, когда речь шла о мотивировочной его части <5>. В связи с чем обязательно подчеркивалось: орган правосудия при написании документа-приказа должен показать, какие именно правоотношения и факты суд считает установленными и почему, что непременно ведет к убедительности общих выводов <6>. -------------------------------- <5> См.: Филиппов П. М., Алиев Т. Т., Громов Н. А. Сущность, задачи и значение пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам судебных актов арбитражных судов, вступивших в законную силу // Российский судья. 2004. N 2. С. 7 - 10. <6> См.: Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 78.

Существовала и другая мало поддерживаемая в среде процессуалистов точка зрения, берущая свое начало еще в дореволюционных монографических работах <7>, согласно которой мотивированность итогового вердикта выделялась наряду с его законностью и обоснованностью. Так, М. А. Викут в начале 80-х годов писала, что в отличие от обоснованности мотивированность предполагает не просто ссылки на доказательства, но логическую оценку таковых в целях правильного толкования норм права и квалификации спорного правоотношения <8>. -------------------------------- <7> См.: Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 270 - 271. <8> См.: Викут М. А. Законность и обоснованность актов социалистического правосудия как главное условие выполнения задач гражданского судопроизводства // Цивилистические проблемы правового статуса личности в социалистическом обществе. Саратов, 1982. С. 124.

Известный ученый не изменила собственную позицию после введения в действие ГПК РФ и появления Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении". В нем, отталкиваясь от ст. 195 ГПК РФ, еще раз разъясняется, что решение должно быть законным и обоснованным; необходимость изложения мотива упоминается лишь в контексте формы акта. "Суд не должен ограничиваться перечислением в решении доказательств, подтверждающих те или иные имеющие значение для дела обстоятельства, а обязан изложить их содержание, - отмечает М. А. Викут. - Если суд, оценив доказательства (каждое в отдельности и в совокупности), установит, что те или иные представленные материалы, показания свидетелей, другие фактические данные не подтверждают обстоятельств, на которые стороны сослались как на основание своих требований и возражений, он должен мотивировать свой вывод об этом в решении. Таким образом, САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ ТРЕБОВАНИЕМ, ПРЕДЪЯВЛЯЕМЫМ К СУДЕБНОМУ РЕШЕНИЮ, ЯВЛЯЕТСЯ ТРЕБОВАНИЕ МОТИВИРОВАННОСТИ (выделено мной. - М. А. Викут), которое не тождественно требованию обоснованности" <9>. -------------------------------- <9> Викут М. А. Постановления суда первой инстанции // Гражданский процесс России / Под ред. М. А. Викут. М., 2005. С. 286.

Данное мнение разделили А. А. Власов и Е. В. Хахалева. В их интерпретации мотивированность суть полное и всестороннее отражение результатов деятельности суда общей юрисдикции по исследованию, а равно оценке средств доказывания с изложением аргументов, по которым отвергнуты одни доказательства и приняты все прочие. Отсюда понятно, что обоснованность и мотивированность взаимосвязаны, они в части совпадают, но не синонимичны <10>. -------------------------------- <10> См.: Власов А. А. Гражданский процесс. М., 2005. С. 279; Хахалева Е. В. Обоснованность решения суда общей юрисдикции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 14.

Примечательно, что концепт мотивированности судебного решения в концентрированном виде все же нашел свое законодательное подтверждение и закрепление в ст. 15 АПК РФ, в отличие от ГПК РФ, что лишний раз свидетельствует о проведении непоследовательной государственной гражданской процессуальной правовой политики <11>. Причем с теоретических воззрений с этим согласились далеко не все авторы. К примеру, А. Т. Боннер заключил, что в доктринальном плане вряд ли законодательная конструкция удачна, но в утилитарном свете дополнительный акцент на мотивировке правоприменительных актов весьма полезен <12>. -------------------------------- <11> См.: Тузов Н. А. Мотивированность и преюдициальность судебных актов // Арбитражная практика. 2002. N 1. С. 49 - 52. <12> См.: Боннер А. Т. Комментарий к главе 1 АПК РФ // Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу РФ / Под ред. М. С. Шакарян. М., 2003. С. 428.

Тем не менее ст. 15 АПК РФ содержит директиву о том, что решения, постановления, а также определения арбитражного суда должны быть законными, обоснованными, мотивированными, что побудило ученых и практиков более тщательно присмотреться к последнему явлению. В частности, К. А. Лебедь полагает, что мотивированность означает наличие в решении умозаключений судьи, объясняющих взгляд правосудия по поводу проанализированного юридического конфликта сторон, тогда как истолкование нормы и квалификация спорного правоотношения находятся в плоскости требования законности. Отсюда ясно, что мотивированность, если так можно выразиться, имеет более низкое положение в табели о рангах по сравнению с законностью или обоснованностью <13>. -------------------------------- <13> См.: Лебедь К. А. Решение арбитражного суда. М., 2005. С. 83.

Присоединяясь к М. А. Викут и в некоторой степени не соглашаясь с предыдущим автором, С. К. Загайнова считает, что мотивированность не только представляет собой полностью автономное требование, предъявляемое к судебному решению, но и предполагает письменную констатацию мотивов правового, а равно фактического характера, ибо судья обязан раскрыть личностное понимание правила поведения, установленного волей государства. Это особенно важно, когда на законодательном поле существует множество дискреционных, оценочных элементов, позволяющих суду эффективно действовать в рамках поливариантности выбора. Предпочитая одно видение правоотношения другому, судья не может не дать соответствующих пояснений в документе, который завершает разбирательство по гражданскому делу <14>. -------------------------------- <14> См.: Загайнова С. К. Судебные акты в механизме реализации судебной власти в гражданском и арбитражном процессе. М., 2007. С. 299 - 300; Загайнова С. К. Мотивированная оценка доказательств в судебных актах арбитражного суда // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. N 1. С. 27 - 31.

Очевидно, что правовая система не способна обходиться без разнообразия юридических норм и дифференцированных способов их истолкования (аутентичного, буквального, доктринального и т. д.), поскольку все это придает ей некую гибкость. Вместе с тем суды как общей, так и арбитражной юрисдикции попадают в ситуацию, когда им необходимо публично транслировать и разъяснять посредством постановлений свои взгляды лицам, участвующим в деле, ведь они вправе подвергнуть сомнению окончательные выводы, оспорив их в вышестоящих инстанциях. Поэтому с точки зрения практики именно мотивы принятия решения интересуют стороны, которые редко удовлетворяются общими фразами: "суд посчитал целесообразным", "истцом не доказан факт нарушения его прав", "доказательства, представленные ответчиком, не подтверждают обстоятельства" <15>. -------------------------------- <15> См.: Митюшев В. Мотивированное решение // ЭЖ-Юрист. 2005. N 26.

В свою очередь, не меньшее внимание мотивированности уделяется при проверке судебных актов в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, коль скоро изучается наличие оснований для отмены или изменения решений <16>, а по ч. 4 ст. 198 ГПК РФ "в мотивировочной части решения суда должны быть указаны... доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд". -------------------------------- <16> См.: Пацация М. Ш. Европейский суд по правам человека и пересмотр судебных актов по арбитражным делам // Законодательство и экономика. 2006. N 3. С. 60 - 70.

Судебная практика показывает, что теоретический спор о том, является ли мотивированность одним из требований, предъявляемых к содержанию судебного решения, или же таковая включается в обоснованность и законность, в известной степени схоластичен. Дискуссия базируется на догмах (в положительном значении этого слова) науки гражданского процессуального права, нежели чем на объективной реальности. А она свидетельствует о том, что в любом случае отсутствие в итоговом правоприменительном акте надлежащих мотивов и доводов провоцирует функционирование вышестоящих судебных органов, которые рассматривают это как причину для отмены или изменения решения. Поэтому фиксация в ст. 15 АПК РФ категории "мотивированность" скорее есть своеобразное напоминание арбитражным судам о том, что всякое их постановление должно основываться на совокупности умозаключений, побудивших служителя Фемиды с учетом обстоятельств и доказательств гражданского правового казуса прийти к неким выводам. Если практическая апробация законодательной новеллы окажется успешной, то, исходя из тех же целей, можно было бы поступить аналогичным образом и в отношении ГПК РФ. Подтверждением высказанной мысли служит то, что в наднациональный суд россияне нечасто обращаются в связи с немотивированностью решений внутренних учреждений правосудия, действующих по первой инстанции. Однако, как ни парадоксально, наших соотечественников не устраивает уровень аргументированности кассационных определений ввиду наличия правомочия, позволяющего выходить за пределы поданной жалобы и ухудшать положение лица. Так, в Постановлении от 13 мая 2008 г. "Галич против России" (Galich v. Russia) страсбургские судьи установили, что национальная кассационная инстанция, опираясь на свое право проверки решения в полном объеме, уменьшила сумму процентов неустойки, хотя стороны спора данный вопрос по собственной инициативе не обсуждали. Жалобщик этот факт никак не мог предвидеть, а следовательно, был лишен возможности должным образом подготовиться и воспользоваться равными процессуальными средствами защиты. Кроме того, "правительство не объяснило, что "законность" означает в российском законодательстве и практике... Сомнительно, что по российскому законодательству суд второй инстанции, в обстоятельствах дела, был вправе выходить за рамки жалобы - закон недостаточно ясен в этом вопросе... Наконец, Суд отмечает, что Омский областной суд не дает каких-либо обоснований, почему он считает проценты, присужденные судом первой инстанции, неадекватными ущербу, нанесенному заявителю". Другими словами, Суд в принципе не отрицает, что внутренний процессуальный закон может за кассационной инстанцией закреплять дискреционное полномочие по проверке в полном объеме решений нижестоящих судов. При всем том следует: а) в нормативных правовых актах четко описывать условия выхода за пределы кассационной жалобы, поскольку формулировка "в интересах законности" является чрезмерно размытой и аморфной, что, в свою очередь, позволяет судьям отказываться от полной, а также подробной мотивировки своих постановлений; б) заинтересованных лиц необходимо предупреждать о субсидиарных властных судебных правах для того, чтобы они были юридически подготовлены к соответствующему развитию событий (среди прочего и к повороту к худшему) <17>; -------------------------------- <17> В связи с этим некоторые авторы предлагают вернуться к правилу о запрете поворота к худшему (non reformatio in peius), которое действовало в дореволюционном гражданском судопроизводстве. См.: Борисова Е. А. Правило о запрете поворота к худшему в гражданском процессе // Российская юстиция. 2007. N 1. С. 42 - 44; Борисова Е. А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2008. С. 172 - 186.

в) если суд кассационной инстанции прибег к властному полномочию, то дальнейшие процессуальные действия производятся с участием сторон, так как они обладают правом быть выслушанными. Кстати сказать, в надзорном производстве диспозитивное начало сегодня усилено, а именно ч. 1 (1) ст. 390 ГПК РФ, как и прежде, дозволяет президиумам судов в интересах законности выходить за пределы жалобы или представления прокурора, но теперь надзорная инстанция не уполномочена проверять законность постановлений в необжалуемой части документа. Впрочем, на практике все может выглядеть совершенно иначе, поскольку введена в действие ст. 379.1 ГПК РФ, в соответствии с которой, если надзорная жалоба не содержит указания на то, в чем заключается допущенное судами существенное нарушение закона, она все равно подлежит принятию, а не возвращению подателю, как это было ранее. Одновременно законодатель уклонился от пояснения понятия "интересы законности", что в совокупности, как представляется, позволит судам широко пользоваться дискрециями, инициативно изыскивая различные патологии в применении и толковании норм права, коль они не были определены жалобщиком, а затем проверяя полностью итоговый акт нижестоящих судов. Для того чтобы этого не происходило, Е. А. Борисова предлагает, исходя из аналогии со ст. 286 АПК РФ, проводить границу между нарушениями норм материального и процессуального характера, делая акцент на последних. Если суд выявляет неверное понимание материальных правоотношений, то все зависит от волеизъявления и поведения сторон, ибо нельзя вторгаться в частноправовую сферу, и наоборот, суд обязан осуществить анализ любых процессуальных нарушений, невзирая на то, что написано в надзорной жалобе. Единственное исключение нужно сделать для Президиума Верховного Суда Российской Федерации ввиду его особого статуса и в целях обеспечения единообразия судебной практики <18>. -------------------------------- <18> См.: Борисова Е. А. Пределы рассмотрения дела судом надзорной инстанции // Российская юстиция. 2008. N 2. С. 29.

Будет ли в дальнейшем внедрено правило non reformatio in peius, либо же нормотворцы закрепят дифференцированный метод работы судов, выполняющих надзорные функции, что даст им возможность выходить за пределы заявленных требований лишь по вопросам процессуального порядка, покажет время. Однако уже сейчас ясно, что формула "суд... в интересах законности вправе проверить решение... в полном объеме" вследствие чрезмерной абстрактности трудно увязывается с требованием мотивированности постановления органа правосудия, а потому нуждается в законодательном уточнении и конкретизации.

Название документа