Криминальное насилие как угроза предпринимательской деятельности мигрантов

(Литвинов А. А., Дударев М. В.)

("Миграционное право", 2008, N 3)

Текст документа

КРИМИНАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ КАК УГРОЗА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИГРАНТОВ

А. А. ЛИТВИНОВ, М. В. ДУДАРЕВ

Литвинов А. А., научный сотрудник НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Дударев М. В., ведущий специалист НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Вопрос о роли миграции в экономике России сопряжен с проблемой миграционной преступности. С одной стороны, без трудовой миграции обойтись наша экономика не может. С другой стороны, преступность мигрантов угрожает экономической безопасности России. При этом угроза исходит не только от преступности мигрантов в сфере экономики. Экономический аспект преступности мигрантов гораздо шире. Он просматривается в совершаемых мигрантами преступлениях, относящихся к большинству "неэкономических" глав Уголовного кодекса РФ: преступлениях против жизни и здоровья (глава 16), против свободы, чести и достоинства (глава 17), против общественной безопасности (глава 24), против здоровья населения и общественной нравственности (глава 25), в экологических преступлениях (глава 26) и относящихся к ряду других глав УК РФ.

При этом речь идет не только о материальных и людских потерях общества от совершения мигрантами преступлений вне сферы экономики. В принципе можно разработать методики, позволяющие рассчитать материальный ущерб и ущерб, наносимый человеческому потенциалу общества миграционной преступностью.

Но следует глядеть глубже. Проблема воздействия неэкономической преступности мигрантов на экономику страны имеет много иных аспектов.

Одним из таких аспектов является выяснение роли насилия как инструмента, позволяющего организованной преступности контролировать бизнес. Интенсивность применения насилия в сфере бизнеса в значительной мере определяет ущерб, наносимый экономике организованной преступностью.

В НИИ проблем укрепления законности и правопорядка, преобразованном ныне в НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, уже несколько лет проводится изучение преступности мигрантов. В нем акцент сделан на выявлении ее причинного комплекса и мер специально-криминологического предупреждения. При этом обращается внимание на экономическую подоплеку миграционной преступности. В поле зрения этих исследований оказались убийства и другие тяжкие насильственные преступления, совершаемые в сфере предпринимательской деятельности.

Эти исследования показали, что тяжкое насилие играет существенную роль в овладении организованной преступностью позициями в бизнесе. Это ведет к криминализации и дезорганизации бизнеса, лишает его в значительной мере способности выполнять конструктивное предназначение в рыночной экономике.

Предприниматели-иностранцы занимают значительный сегмент в российском бизнесе. При этом, как и основная масса мигрантов из-за рубежа, он концентрируется на определенных территориях. Значительная доля бизнеса иностранцев приходится на столицу.

Исследования, проведенные отделом общих проблем преступности, ее причин и предупреждения нашего института свидетельствуют о высокой роли насилия в криминализации их бизнеса.

Крайне низкий уровень раскрываемости убийств предпринимателей затрудняет анализ участия мигрантов из-за рубежа в убийствах предпринимателей-иностранцев. По данным указанных исследований, в Москве раскрывается примерно одно из пяти убийств предпринимателей. Более наглядную картину дают данные об убитых предпринимателях. В Москве среди убитых в период с 1997 по 2003 г. предпринимателей примерно каждый шестой-седьмой был иностранцем. В те же годы в столице иностранцем среди всех убитых был один из восемнадцати потерпевших. Это означает, что вероятность быть убитым у предпринимателей-иностранцев была в 2,6 раза выше, чем у всех иных находившихся в Москве иностранцев.

Считаем необходимым в последующем разработать методику выведения коэффициента тяжких насильственных посягательств на местных предпринимателей, предпринимателей из других регионов страны и предпринимателей-иностранцев, рассчитываемых на 10 или 100 тыс. человек соответствующей группы бизнесменов. Только в этом случае мы получим возможность наиболее достоверной и объективной оценки влияния фактора насилия на бизнес мигрантов в России.

В значительной мере решение проблемы искажения насилием практики деловых взаимоотношений в бизнесе мигрантов упирается в то, что криминальное насилие превратилось в одно из основных средств подчинения организованной этнической преступностью жизни общин и диаспор соотечественников и земляков.

Сложилась ситуация, когда криминализированный бизнес стал экономической опорой в жизни многих этнических социальных образований, а применяемое этнической преступностью насилие создает и цементирует асоциальную круговую поруку в них. Таким образом, сформировался социальный механизм воспроизводства теневого этнического предпринимательства, замешанного на криминальном насилии. Чем сильнее проявляются различия в культуре общения и исповедания между оседающими компактно на какой-либо территории этнически однородными мигрантами и местным населением, тем выше роль теневой экономики в жизни диаспоры и влияния этнической организованной преступности. При этом также интенсивнее этническая организованная преступность использует насилие в целях регулирования жизни диаспор, в том числе предпринимательской деятельности.

В ходе изучения миграционной преступности в Москве была разработана методика расчета интенсивности проявления ряда негативных факторов. Суть ее составляют расчеты индексов интенсивности их проявления на основе данных опроса экспертов из числа сотрудников органов прокуратуры (60 человек) и органов внутренних дел (150 человек), в круг обязанностей которых входит исполнение миграционного законодательства, борьба с незаконной миграцией и преступностью мигрантов, контроль и надзор за этой деятельностью. Им предлагалось оценить интенсивность проявления фактора по пятибалльной шкале (очень слабо выражен, слабо выражен, выражен в средней степени, сильно выражен и очень сильно выражен). Каждая из этих оценок получила свое фиксированное значение на шкале от 0 до 1.

Выведенная на основе ответов экспертов усредненная оценка интенсивности проявления фактора, расположившаяся в интервале от 0 до 0,2, свидетельствует об очень слабой выраженности фактора, от 0,2 до 0,4 - слабой его выраженности; от 0,4 до 0,6 - средней выраженности, 0,6 - 0,8 - сильной выраженности и 0,8 - 1,0 - очень сильной выраженности.

Обработка материалов экспертного опроса показала, что жизнь многих этнических общин и диаспор столицы в значительной мере зависит от доходов в теневой экономике. Наиболее высокие такие индексы выведены в отношении чеченской (0,768), цыганской (0,755), китайской (0,718), азербайджанской (0,700), дагестанской (0,700), ингушской (0,681), таджикской (0,673), вьетнамской (0,669), абхазской (0,647), грузинской (0,609), армянской (0,564) и корейской (0,544) диаспор.

В значительно меньшей мере от незаконных доходов зависит жизнь в казахской (0,423), украинской (0,400), молдавской (0,392), турецкой (0,350) и белорусской (0,260) диаспорах.

При этом жизнь многих национальных общин и диаспор в значительной степени контролируется этническими криминальными структурами.

В наибольшей мере, как считают эксперты, чувствуется влияние криминальных структур на жизнь азербайджанской (0,720), чеченской (0,698), дагестанской (0,667), китайской (0,647), ингушской (0,646), абхазской (0,632), грузинской (0,629), таджикской (0,604), цыганской (0,590) и армянской (0,589) национальных общин и диаспор.

Существенно их влияние также на жизнь вьетнамской (0,539), корейской (0,456) диаспор. Менее интенсивно их влияние сказывается на жизни молдавской (0,350), украинской (0,192) и белорусской (0,173) диаспор.

Одной из наиболее опасных форм оказания этническими криминальными структурами давления на жизнь национальных общин и диаспор является применение тяжкого насилия (убийств, похищений людей и т. д.) или реальных угроз его применения. В наибольшей мере влияние этнических криминальных структур на жизнь национальных общин и диаспор определяется насилием в чеченской (0,511), дагестанской (0,500), ингушской (0,444), цыганской (0,438) и азербайджанской (0,430) диаспорах.

В меньшей, но все же в определенной мере тяжким насилием обеспечивается влияние этнических криминальных структур на жизнь вьетнамской (0,406), китайской (0,383), таджикской (0,368), грузинской (0,358), армянской (0,323), корейской (0,283) и абхазской (0,279) диаспор.

В значительно меньшей мере это сказывается на жизни украинской (0,203), турецкой (0,182), молдавской (0,172) и казахской (0,158) диаспор.

Не останавливаясь на частностях и трактовке показателей по отдельным этническим общинам и диаспорам, остановимся на главном.

Сопоставление данных о степени выраженности указанных трех факторов миграционной преступности показывает высокую степень соответствия между интенсивностью влияния этнической организованной преступности на жизнь национальных общин и диаспор, использованием ею для этого тяжкого насилия и зависимостью жизни общин и диаспор от доходов в теневой экономике.

Так, практически во всех этнических общинах и диаспорах, жизнь в которых в сильной степени зависит от доходов в теневой экономике (индексы находятся в интервале 0,6 - 0,8), она же - жизнь - в значительной мере определяется этнической организованной преступностью. Индексы зависимости от жизни национальных общин и диаспор от организованной преступности также лежат в интервале 0,6 - 0,8. Такая связь между указанными индексами наблюдается в восьми из десяти национальных общин и диаспор с наивысшими индексами по степени зависимости их жизни от доходов в теневой экономике.

Индексы, свидетельствующие о роли насилия в установлении контроля организованной преступностью за жизнью этнических общин и диаспор, не превышают уровня средних значений. Это отражает только тот факт, что влияние организованной преступности не основывается только на насилии. Но то, что оно есть и оказывает негативное влияние на жизнь этнических общин и диаспор, опасное социальное явление.

Искажающее влияние организованной преступности, прежде всего, сказывается на экономической стороне жизни этнических общин и диаспор. Оно нацелено на создание устойчивых схем извлечения криминальной выгоды из бизнеса соотечественников и земляков. Тем самым подрывается нормальная предпринимательская деятельность, а с ней и экономика регионов, где обосновались национальные общины и диаспоры.

Следует обратить внимание на одну из особенностей проявления этнической организованной преступности, высветившуюся в ходе изучения миграционной преступности.

В настоящее время наблюдается существенное различие в криминологической характеристике общеуголовной преступности мигрантов-россиян и мигрантов-иностранцев. Это касается структуры и динамики совершаемых ими преступлений. Но за криминологическими и иными проблемами миграции из-за рубежа в определенной мере не видны сейчас аналогичные проблемы внутренней миграции. Приведенные данные экспертного опроса сотрудников прокуратуры и органов внутренних дел г. Москвы показывают, что организованная преступность, вросшая в этнические общины и диаспоры из национальных регионов России и межрегиональную цыганскую диаспору, в определенной мере наносят экономике страны больший ущерб, чем базирующаяся на этнических общностях и диаспорах выходцев из-за рубежа.

Поэтому проблеме регулирования межрегиональной миграции в целях снижения ее деструктивной роли в экономике должно быть уделено значительно больше внимания, чем это делается в настоящее время.

Название документа