Гармонизация гражданского и административно-уголовного законодательства как межотраслевая проблема (на примере законодательства Республики Беларусь)

ГАРМОНИЗАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО И АДМИНИСТРАТИВНО-УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА КАК МЕЖОТРАСЛЕВАЯ ПРОБЛЕМА (НА ПРИМЕРЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ)

В. С. ЕЛИСЕЕВ

Елисеев В. С., кандидат юридических наук, доцент.

Автономное развитие отраслей права при отсутствии адекватных межотраслевых теорий как никогда остро поставило на повестку дня проблему рассогласованности законодательства. Причем это явление имеет очевидную тенденцию к усугублению, что отрицательно сказывается на формировании правового климата, создающего условия для развития экономики. Например, недавно в Белорусском государственном университете (г. Минск) была защищена докторская диссертация Я. И. Функа, предложившего ввести в гражданский оборот новую модель договора кооперирования, направленного на координацию самостоятельных действий хозяйствующих субъектов (кооперантов) в достижении единой цели (единого продукта). Вместо общей собственности единого продукта, которая возникает в близком по содержанию договоре о совместной деятельности (простого товарищества), автор предложил использовать обязательства собственника конечного продукта по отношению к остальным участникам данной деятельности <1>. -------------------------------- <1> Функ Я. И. Совершенствование правовых средств производственной кооперации (кооперирования) путем введения нового типа договора: Автореф. дис. ... доктора юрид. наук: 12.00.03. Минск: БГУ, 2008. С. 2 - 4.

С позиции межотраслевого согласования законодательства трудноразрешимыми оказались проблемы антимонопольного регулирования, поскольку его нормы предложено не распространять на договор кооперирования, что порождает, с одной стороны, проблему возможного вмешательства в данные отношения представителей антимонопольных органов, а с другой стороны (в случае внесения соответствующих поправок в антимонопольное законодательство), проблему злоупотреблений хозяйствующими субъектами своим монопольным положением через заключение данного договора. Подобные сложности возникают и с позиции налогового законодательства, прежде всего в отношении внутренних поставок, выполнения работ или оказания услуг. Направлением науки, которое призвано заниматься межотраслевым согласованием различных отраслей права, является хозяйственное право в широком смысле, известное также как экономическое право <2>. Но отношение к нему со стороны отраслевиков отрицательное. Даже противоположные по содержанию доктрины гражданского и хозяйственного права отрицают подобную постановку вопроса: представители цивилистики отмечают, что широкое понимание хозяйственных отношений беспредметно <3>, а "сторонники концепции хозяйственного права предлагают соединить несоединимое" <4>; с другой стороны, представители хозяйственно-правовых школ обращают внимание, что "на широком понимании хозяйственного права нередко основываются возражения против формирования самостоятельной отрасли хозяйственного права", выступая против его широкой (экономической) трактовки <5>. В результате отрасли права, которые предполагают межотраслевые начала (предпринимательское право, коммерческое право, аграрное право и т. п.), фактически "приняли эстафету" дискуссий между двумя указанными взглядами <6>. -------------------------------- <2> Веленто И. И. Теория экономического права: Курс лекций / И. И. Веленто, В. С. Елисеев. Гродно: ГрГУ, 2004. <3> Матвеев Г. К. Экономическая реформа и кодификация гражданского законодательства (К истории многолетней дискуссии) // Государство и право. 1992. N 5. С. 52. <4> Плиев Э. Г. Отдельные проблемы гражданско-правового регулирования предпринимательства в России: Учеб. пособие. М.: Юристъ, 1998. С. 13. <5> Мамутов В. К. Хозяйственная деятельность как предмет хозяйственного права // Хозяйственное право. С. 14 - 15. <6> Вабищевич С. С. Предпринимательское (хозяйственное) право Республики Беларусь: Практ. пособие. Минск: Молодеж. науч. общество, 2002. С. 15 - 19; Пугинский Б. И. Коммерческое право России. М.: Юрайт, 2002. С. 12; Аграрное право: Учебник для вузов / С. С. Акманов [и др.]; Под ред. Г. Е. Быстрова, М. И. Козыря. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юристъ, 2000. С. 10.

По нашему мнению, проблема согласования законодательства различных отраслей права является самостоятельной и находится за рамками дискуссии между цивилистами и хозяйственниками о роли государства в регулировании экономических отношений. В подтверждение предложенного положения остановимся на проблемах согласования законодательства, сосредоточенного вокруг классических гражданско-правовых институтов обязательственного права. Прежде всего рассмотрим проблему с теоретических позиций, обосновав критерий рационального построения правового института. За основу следует взять категорию "эффективность права". К сожалению, существующее в теории права определение эффективности рассматривается "как отношение цели действия к его результату, планируемой эффективности к реальной", т. е. "носит абстрактный характер" <7>, не позволяя выделить правовую составляющую из экономической. -------------------------------- <7> Спиридонов Л. И. Теория государства и права. М.: Фирма "Гардарика", 1996. С. 218.

Более предпочтительной является позиция, разделяющая правовую и экономическую составляющие, поскольку "нет никаких оснований объявлять результат деятельности волевого поведения, совпадающего с заданной нормой, социальной эффективностью действия самой юридической нормы" <8>. В этом смысле "эффективность экономики напрямую зависит от качества и действенности законодательства, регулирующего общественные отношения" <9>, но не наоборот, поскольку эффективное право только создает условия для экономического развития, но не подменяет экономику. -------------------------------- <8> Прозоров В. Ф. Качество и эффективность хозяйственного законодательства в условиях рынка. М., 1991. С. 96. <9> Цветков И. В. Российское законодательство и экономика: проблемы взаимодействия // Законодательство и экономика. 2003. N 7.

Приведенная позиция получила развитие в теории экономического права, которая рассматривает правовую эффективность института как самостоятельную категорию, которая, в свою очередь, является произведением: во-первых, критерия обеспечения позитивного поведения (экономических прав и свобод), что для обязательственных институтов сводится к правовому закреплению и правовой регламентации модели экономических отношений, основанной на имущественном интересе; во-вторых, критерия сдерживания и подавления негативного поведения, сопутствующего позитивному поведению сторон <10>. Для идеально построенного института право полностью обеспечивает экономические свободы и полностью сдерживает и подавляет сопутствующее данным свободам негативное поведение. -------------------------------- <10> Веленто И. И. Теория экономического права: Курс лекций / И. И. Веленто, В. С. Елисеев. Гродно: ГрГУ, 2004. С. 123 - 125.

На уровне института договорных обязательств закрепление имущественного интереса и правовая регламентация соответствующей модели позитивного поведения (поведения) является задачей гражданского права, которое справляется со своей задачей, подтверждением чего, в частности, являются соответствующие разделы III и IV Гражданского кодекса Республики Беларусь <11> (далее - ГК) ("Общая часть обязательственного права" и "Отдельные виды обязательств"). -------------------------------- <11> Ведомости Нац. собр. Респ. Беларусь. 1999. N 7 - 9. Ст. 101; Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2000. N 69. 2/190; 2001. N 46. 2/750; 2002. N 7. 2/828, N 62. 2/853, N 75. 2/862, N 84. 2/877, N 128. 2/897; 2003. N 1. 2/908, N 8. 2/932, N 74. 2/960; 2004. N 4. 2/1016, N 137. 2/1065; 2005. N 73. 2/1106, N 122. 2/1141; 2006. N 6. 2/1173, N 18. 2/1196, N 78. 2/1212, N 106. 2/1234, N 107. 2/1235, N 114. 2/1247, N 122. 2/1257, N 122. 2/1259; 2007. N 4. 2/1290.

Несколько сложнее решается задача сдерживания и подавления негативного поведения, которая осуществляется по трем направлениям: во-первых, посредством общего запрета, на основе которого формируется обязательственный институт, сдерживающий любые отклонения от надлежащего исполнения основного обязательства (как позитивные (например, предпринимательский риск, неисполнение обязательства третьим лицом со стороны должника и т. п.), так и негативные), кроме тех, которые исключены из общего запрета самим обязательственным институтом обязательств (например, форс-мажор и т. п.); во-вторых, при помощи охранительных норм, подавляющих наиболее общественно вредные модели поведения, сопровождающие имущественный интерес (например, мошенничество). Охранительные нормы дополняют институт гражданско-правовых обязательств, отдельно закрепленных в охранительных кодексах (Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях <12> (далее - КоАП), Уголовный кодекс Республики Беларусь <13> (далее - УК)) и в специальном законодательстве; в-третьих, путем создания барьеров права на уровне институтов гражданско-правовых обязательств, которые препятствуют негативным возможностям недобросовестной стороны, но одновременно и сдерживают позитивные свободы, в силу чего должны использоваться в той степени, в которой с соответствующей задачей не могут справиться общий запрет и соответствующие охранительные нормы. -------------------------------- <12> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2003. N 63. 2/946, N 87. 2/980, N 139. 2/1004; 2004. N 94. 2/1039, N 107. 2/1048; 2005. N 73. 2/1110, N 74. 2/1112, N 120. 2/1128, N 120. 2/1129, N 121. 2/1137, N 179. 2/1151; 2006. N 6. 2/1182, N 7. 2/1188, N 78. 2/1207, 2/1211, 2/1212, N 106. 2/1233, 2/1234, N 107. 2/1235, N 111. 2/1242, N 112. 2/1244, 2/1245, N 122. 2/1259; 2007. N 4. 2/1284; 2/1296, N 6. 2/1298. <13> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 1999. N 76. 2/50; 2002. N 55. 2/847, N 75. 2/861; 2003. N 8. 2/922, N 80. 2/969, N 83. 2/974; 2004. N 123. 2/1058; 2005. N 73. 2/1110, N 74. 2/1112, N 120. 2/1134, N 121. 2/1137, 2/1139, 2/1140; 2006. N 1. 2/1168, N 6. 2/1179, N 9. 2/1194, N 92. 2/1219, N 107. 2/1235, N 112. 2/1244, N 111. 2/1242, N 122. 2/1259.

Таким образом, с теоретических позиций проблема сдерживания и подавления негативного поведения является межотраслевой задачей, поскольку предполагает комплексное воздействие как общего запрета, на основе которого формируется регулятивный обязательственный институт, так и охранительных норм, "отсекающих" сопутствующее негативное поведение. Соответственно критерий правовой эффективности обязательственного института не может быть оценен вне рамок комплексной оценки всего массива законодательства, поскольку его составная часть - критерий сдерживания и подавления негативного поведения в большей степени является предметом охранительных норм административного и даже уголовного права, которые, в свою очередь, не могут формироваться в отрыве от регулятивной основы. Приведенные рассуждения позволяют гражданско-правовой институт вместе с охранительными дополнениями к нему считать полным обязательственным институтом, который и подлежит оценке на предмет его правовой эффективности. С указанных позиций правы ученые, которые отмечают, что "публично-правовое регулирование имеет для рыночной экономики не самостоятельное, а всего лишь вспомогательное (обеспечивающее) значение, помогая частноправовой системе путем прямого нормативного или распорядительного воздействия изменять и трансформировать в желаемом направлении поведение людей" <14>. -------------------------------- <14> Цветков И. В. Российское законодательство и экономика: проблемы взаимодействия // Законодательство и экономика. 2003. N 7.

Как видно, теоретически охранительные нормы, дополняющие институт гражданско-правовых обязательств и сдерживающие наиболее общественно вредные модели экономического поведения, предполагаются избирательными, дополнительными к гражданско-правовому институту, т. е. "правоотношения должны быть максимально конкретизированы, ибо юридическая ответственность наступает за нарушение конкретных правовых норм" <15>. -------------------------------- <15> Ведяхин В. М. Об особенностях рыночных правоотношений / В. М. Ведяхин, С. Н. Ревина // Журнал российского права. 2002. N 8.

Использование охранительных норм, построенных на общем запрете, нарушает "правила корректного построения правовых режимов", не допускающих использование в рамках единого института элементов различных правовых режимов <16>, поскольку нарушение данных правил применительно к гражданско-правовым институтам влечет подавление экономических свобод. -------------------------------- <16> Веленто И. И. Теория экономического права: Курс лекций / И. И. Веленто, В. С. Елисеев. Гродно: ГрГУ, 2004. С. 116 - 118.

К сожалению, действующие в Республике Беларусь охранительные Кодексы в части обслуживания обязательственных институтов в своей основе построены на общих нормах. Так, главы КоАП, регулирующие экономические отношения (гл. 11 "Административные правонарушения в области финансов, рынка ценных бумаг и банковской деятельности", гл. 9 "Административные правонарушения против здоровья, чести и достоинства человека, прав и свобод человека и гражданина", гл. 12 "Административные правонарушения в области предпринимательской деятельности" и др.), в подавляющем большинстве представлены "общими запретами", в качестве состава правонарушений определяя не узкий состав, а целые области экономических отношений: "незаконные действия", "незаконный допуск", "нарушение правил", "нарушение требований", "нарушение порядка", "нарушение сроков", "нарушение законодательства", "необеспечение" и т. п. Причем соответствующими правилами (порядком и т. п.) в значительной части являются положения гражданско-правовых институтов, что предполагает привлечение к административной ответственности по сугубо гражданско-правовым основаниям, за неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязательств, в т. ч.: за несоблюдение должностным лицом организации сроков возврата заемных денежных средств (п. 4 ст. 11.17 КоАП); за несоблюдение установленных сроков использования валютных средств (ст. 11.48 КоАП); за невозвращение в установленный срок средств в иностранной валюте, выданных под отчет (ст. 11.49 КоАП), или за нарушение требований заключения гражданско-правовых договоров (ст. 9.25 КоАП) и т. п. Нарушение механизма правового регулирования правовых институтов не может не сказаться на деформации принципов правового регулирования частноправовых отношений на практике. Например, частная фирма была проверена представителями Комитета государственного контроля на предмет соблюдения положений Указа Президента Республики Беларусь от 4 января 2000 г. N 7 "О совершенствовании порядка проведения и контроля внешнеторговых операций" - сроков исполнения обязательств по внешнеторговым операциям. По результатам проверки было установлено, что по значительному количеству внешнеторговых контрактов партнеры данной фирмы из Литвы, Польши и России выполнили свои обязательства с превышением договорных сроков, порой весьма значительным (при этом белорусская частная фирма своевременно и добросовестно исполнила свои обязательства по всем проверяемым договорам). Поскольку ст. 11.34 КоАП "Превышение сроков проведения внешнеторговых операций" сформулирована как общая норма, т. е. предусматривает ответственность субъекта хозяйствования за превышение сроков проведения внешнеторговых операций (без указания на недобросовестную сторону), это дало возможность проверяющим насчитать штраф на фирму, добросовестно исполнившую все свои обязанности за действия недобросовестных партнеров в размере до двух процентов не полученных в установленный срок денежных средств (стоимости не полученных в установленный срок товаров, невыполненных работ, неоказанных услуг) за каждый день превышения срока, но не более суммы не полученных в установленный срок указанных денежных средств (стоимости не полученных в установленный срок товаров, невыполненных работ, неоказанных услуг), что составило для белорусской организации значительную сумму. Соответственно руководитель фирмы за этот же состав привлечен к административной ответственности по ст. 11.37 КоАП, т. е. за необеспечение при реализации внешнеторговых договоров своевременного поступления денежных средств либо поступления товаров (выполнения работ, оказания услуг) по импорту <17>. В указанном примере государственный орган не только вмешался в частноправовые отношения, но еще и привлек к ответственности сторону, добросовестно исполнившую свои обязательства, за действия сторонних лиц, находящихся на территориях других государств. -------------------------------- <17> Дело от 28 марта 2008 г. по проверке ООО "ЗОВ-Плита" // Архив Комитета государственного контроля по Гродненской области за 2008 г.

Более драматичен пример с сельскохозяйственным унитарным предприятием - директор и его заместитель сельскохозяйственного унитарного предприятия (бывшего совхоза) привлечены к уголовной ответственности по ст. 424 УК Республики Беларусь "Злоупотребление властью или служебными полномочиями" и ст. 426 УК "Превышение власти или служебных полномочий" за отпуск сельскохозяйственной продукции по рыночной цене, которая на момент продажи оказалась ниже себестоимости продукции <18>. При этом следствие игнорировало тот факт, что на тот момент вследствие большого урожая рыночная цена на сельскохозяйственную продукцию была достаточно низкой, что усугублялось задачей срочной реализации сельскохозяйственной продукции, а себестоимость была достаточно высока, прежде всего по причине мероприятий по государственной поддержке субъектов сельского хозяйства. -------------------------------- <18> Уголовное дело в отношении В. М. Сидорчака и Н. А. Шпаковского // Архив Прокуратуры Гомельской области за 2006 г.

С позиции гражданского права подобные наказания необходимо расценивать как вмешательство в частноправовые отношения, но факты привлечения их участников к административной и уголовной ответственности в Республике приобретают системный характер, в первую очередь по причине обилия охранительных норм, сформированных на основе общего запрета, что очевидно противоречит основам построения рыночных институтов. Отдельного внимания заслуживают административные нормы бухгалтерского законодательства, толкование которых на практике осуществляется в прямом противоречии с их экономической природой (финансового сопровождения исполнения обязательств), с приданием бухгалтерскому сопровождению абсолютного правоустанавливающего характера. В этом смысле показательным является следующий пример: индивидуальный предприниматель закупает у сельскохозяйственного унитарного предприятия продукцию, находящуюся на складах (в овощехранилищах) предприятия, одновременно заключив договор хранения там же указанной продукции т. н. валом (с обезличением), что полностью соответствует модели отношений, предусмотренной ст. 780 ГК Республики Беларусь "Договор хранения имущества с обезличением". Со своей стороны, индивидуальный предприниматель получает в банке кредит под залог указанной сельскохозяйственной продукции. Предприниматель полностью исполнил свою часть обязательств, перечислив организации соответствующие деньги. При этом существо исполнения обязательств не требовало проведения каких-либо действий сторон по выделению соответствующей продукции из продукции предприятия, а составление накладных на передачу продукции (по договору купли-продажи) и передачу на хранение означает изменение правового режима продукции: переход права собственности к предпринимателю, а права владения (с целью хранения) - к унитарному предприятию. Впоследствии по причине ненадлежащих действий руководства организации, чрезмерно увлекшейся реализацией продукции, оказалось, что предприятие не только продало свою продукцию, но и частично продукцию предпринимателя, что привело к выплате в пользу последнего неустойки. Однако следствие, которое по своей инициативе вмешалось в частноправовые отношения, дало отношениям иную оценку: поскольку не было фактических действий по передаче продукции (работ по отгрузке), то соответствующие накладные являются недействительными (фиктивными); поскольку накладные являются фиктивными, то недействительно исполнение обязательств по данным договорам; так как недействительно исполнение обязательств, то недействительны договоры купли-продажи (поставки) продукции и ее хранения; наконец, раз недействительны договоры, то недействительна неустойка и залог (поскольку, по мнению следствия, отсутствовал предмет залога). Это явилось основанием для привлечения индивидуального предпринимателя к уголовной ответственности за хищение неустойки на основании ст. 210 УК Республики Беларусь "Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями" <19>, которая также используется как общий запрет. -------------------------------- <19> Уголовное дело в отношении А. В. Исайкина // Архив Суда Гомельской области Гомельского р-на за 2007 г.

Нетрудно заметить, что причина подобных дел в том, что охранительные нормы строятся в отрыве от гражданско-правовых институтов, а гражданско-правовой институт не учитывает место обслуживающего его охранительного законодательства, поскольку только в рамках полного института можно оценить эффективность правового регулирования соответствующих экономических отношений. По этому поводу С. С. Алексеев справедливо настаивает на "необходимости отказа от правовой системы, где доминируют публичные начала... уголовное преследование и т. д.", поскольку "право только тогда право, когда в нем центральное место занимает частное право" <20>. -------------------------------- <20> Алексеев С. С. Не просто право - частное право // Известия. 1991. 19 окт.

По нашему мнению, применение общих норм охранительного (административного и уголовного) законодательства по обеспечению гражданско-правовых обязательств является доктринальной ошибкой, которая не смогла бы появиться и получить столь глубокое закрепление, если бы в правовой науке было признано экономическое право (хозяйственное право в широком смысле) как отрасль, которая изучала бы проблемы согласования институтов различных отраслей права и их правовой эффективности. Выход из создавшегося положения только один - движение в сторону узкоизбирательных охранительных норм, отталкивающихся от гражданско-правовых институтов. Однако путей решения проблемы, как видится, несколько: либо движение законодательства в прецедентном направлении (с точки зрения его избирательности), что предполагает "разбухание" КоАП и УК и вряд ли найдет поддержку в научных и практических кругах; либо предоставление этого права судам на уровне решений высших судебных инстанций; либо поставить эту задачу перед учеными, создав соответствующие научные центры, - последнее предложение, по нашему мнению, является наиболее приемлемым, поскольку задача судов - разрешать споры, а не создавать нормативную базу. В качестве основы можно предложить близкую нам европейскую континентальную систему прецедентов, складывающуюся в странах Евросоюза <21>. -------------------------------- <21> См., например: Судебные решения // Вестник публичного права. 2003. N 1. С. 19 - 42.

Очевидно, что решение указанной задачи невозможно вне пределов соответствующей межотраслевой теории, на роль которой может претендовать экономическое право (хозяйственное право в широком смысле) как "отрасль отраслей", поскольку вне него разрешить проблемы согласования гражданского и административно-уголовного законодательства достаточно сложно. Следует отметить, что проблема рассогласованности регулятивного и охранительного законодательства не менее актуальна и для российского законодательства, поскольку основные кодексы Российской Федерации во многом схожи с кодексами Республики Беларусь. Вопрос только в подходе государства к толкованию норм законодательства на определенном историческом этапе, поскольку широкая формулировка охранительных норм это позволяет.

Название документа