От прав и свобод человека - к статусу человека: необходимость изменения концептуальных подходов

ОТ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА - К СТАТУСУ ЧЕЛОВЕКА: НЕОБХОДИМОСТЬ ИЗМЕНЕНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОДХОДОВ

Б. И. НЕФЕДОВ

Нефедов Б. И., профессор кафедры экономической теории и права Омского филиала Академии бюджета и казначейства Министерства финансов РФ, доцент, кандидат юридических наук.

The article raises the question not only about necessary elaboration and consolidation in the international law of universally recognized standards of human rights and liberties; it also considers human responsibilities, elaboration and consolidation of universally recognized state responsibilities in the defense of human rights and liberties. L'article pose la question non seulement de l'ilaboration et de la consolidation necaissaire dans le droit international des standards universellement reconnus des droits et des libertais humains, mais aussi des responsabilitis humaines, de l'ilaboration et de la consolidation des standards universellement reconnus des responsabilitais de l'Etat dans la difense des droits et des libertis humains.

Необходимость выработки международных стандартов в области прав человека впервые была осознана еще в начале XX в. В этот период появляются первые конвенции, в которых государства брали обязательства друг перед другом в отношении своих граждан. Правда, в основном в международном праве того периода находят закрепление только социальные права. В качестве соответствующих примеров можно привести Бернскую конвенцию 1906 г. о запрещении ночного труда женщин (первый международный договор в области социальных прав), конвенции в области труда, разработанные Международной организацией труда, созданной в 1919 г., и др. Вторая мировая война, сопровождавшаяся, в частности, многочисленными преступлениями против человечности, привела человечество к выводу, что обращение государств со своим населением не является исключительно внутренним делом государств. В этот период проблема защиты прав человека для мирового сообщества приобрела особую значимость. Была поставлена задача систематического изложения не только социальных, но и "классических" прав и свобод человека, выработки в этой области формулировок таких общепризнанных стандартов прав и свобод человека, которые каждое государство обязано было бы предоставить населению на своей территории. Впервые в истории человечества к концу 1948 г. были в комплексе разработаны не национальные, а общечеловеческие, и в этом смысле наднациональные, международно признанные стандарты таких прав и свобод. 10 декабря 1948 г. был принят универсальный международно-правовой документ огромной важности - Всеобщая декларация прав человека, конкретизировавшая такие стандарты. Несмотря на то что права и свободы, закрепленные в Декларации, провозглашались только "в качестве задачи, к выполнению которой должны стремиться все народы и все государства", т. е. имели рекомендательное значение, СССР, как и некоторые другие страны, встретил Декларацию довольно прохладно, оправданно разглядев в начавшемся процессе угрозу для своего авторитарного режима. Достаточно сказать, что советская делегация воздержалась при ее голосовании. Декларация, например, провозглашала такие права человека, как право покидать свою страну и возвращаться в нее, право выбирать место своего жительства, право на забастовку и др. Эти права и свободы вступали в прямое противоречие с представлениями о демократии, существующими в рамках правовых режимов, скажем, сталинского типа. Именно поэтому работа над Декларацией шла столь трудно и долго, постоянно преодолевая открытое и тайное сопротивление. Все это не могло не наложить свой отпечаток на концептуальный подход к формулированию основных положений Декларации. Поскольку ее основной задачей ставилась разработка и закрепление именно прав и свобод человека, более общее понятие - понятие статуса человека - для достижения главной цели было искусственно расчленено. Из него была выделена только одна часть - права и свободы, в ущерб другим составляющим этого понятия, и прежде всего обязанностям человека. Такой концептуальный подход сложился исторически. В целом искусственное разделение прав и обязанностей человека отмечалось и ранее, в документах национального порядка, посвященных правам человека. Хотя в основе этого всякий раз лежали разные причины. Так, среди первых исторических документов, кодифицировавших права человека, обычно называют Великую хартию вольностей 1215 г. и "Билль о правах" 1689 г. В условиях феодального строя, т. е. в условиях открытого юридического закрепления социального неравенства людей, речь в указанных документах шла не о правах, присущих всем человеческим существам, а о правах, которыми индивиды или группы людей наделялись в силу своего статуса или положения. В результате права и свободы в этих документах выступали в виде преимуществ и привилегий одних социальных групп населения, по сравнению с другими социальными группами, либо в виде приравнивания прав и свобод одних социальных групп населения к правам и свободам других социальных групп, уже наделенных ими. Поскольку концепция прав и свобод индивида рассматривалась не как "право каждого", а как привилегия, то здесь не было места закреплению обязанностей индивида или социальной группы. В американской Декларации независимости, принятой 4 июля 1776 г., концепция свобод индивида уже отделилась от концепции его социального статуса. Сказался переход от феодальной формации к капиталистической. Права человека здесь уже рассматриваются не как привилегия, а как право, присущее "каждому" человеку. Декларация, в частности, основывалась на том, что все люди равны и содержала ссылки на такие неотъемлемые права, как право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Эти идеи о равенстве прав и свобод всех людей, прежде всего, выражали чаяния населения британских колоний в Северной Америке на самоопределение. В этих условиях, естественно, Декларация не преследовала цели закрепления статуса человека в целом, и рассуждения в ней об обязанностях человека справедливо представлялись неуместными. Термин "права человека" (droits de l'homme) впервые появляется во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. В формулировках Декларации уже сказался не только фактор перехода от феодальной формации к капиталистической, но и фактор перехода от монархической формы правления к республиканской. Здесь речь шла не только об установлении юридически формального равенства между людьми. В условиях, когда "подданный" в рамках монархии имел по отношению к центральной власти (монарху) только обязанности и не имел прав, при переходе к республиканской форме правления требовалось особо выделить и закрепить тот факт, что "гражданин" уже имеет по отношению к центральной власти не только обязанности, но и права. А коль скоро у гражданина появляются права, то у государства появляются по отношению к нему корреспондирующие с ними обязанности. В силу этого акцент в Декларации, естественно, был сделан на правах и свободах человека, а не на его обязанностях. И вновь следует согласиться с тем, что в тех конкретных исторических условиях искусственное вычленение из статуса человека только его прав и свобод представлялось оправданным. Сохранение подобного концептуального подхода в период разработки и принятия Всеобщей декларации прав человека явилось результатом не только инерции мышления. Вычленение из статуса человека только его прав и свобод на тот период также представляется оправданным. Оправданным в силу того, что основной сверхзадачей Декларации было осуществление прорыва (в том числе психологического) и утверждение на международном уровне самого права на существование у каждого человека комплекса сформулированных в этом документе прав и свобод. С их провозглашением у каждого государства появились "освященные" международным правом корреспондирующие с этими правами и свободами обязанности. При ином подходе, т. е. при попытке разработки и закрепления общепринятых стандартов статуса человека, а значит, не только его прав и свобод, но и обязанностей, в тех исторических условиях можно было бы "утонуть" в бесконечных согласованиях соответствующих формулировок. Тем более что существовала реальная опасность при этом выхолостить основную идею Декларации и не достигнуть основного желаемого на тот момент результата. Второй этап развития международного закрепления прав человека и основных свобод связывают с 1966 г., когда Генеральной Ассамблеей ООН были приняты два универсальных договора в этой области, именуемые пактами: Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах. Это были уже обязательные для участвующих государств нормативные акты. Совместно с Декларацией они стали называться Международным биллем о правах. Одной из главных проблем, существовавших при их принятии, было то, что разрабатываемые документы должны были быть приемлемыми для основных в то время сил на мировой арене. В условиях существования двух противоположных социально-экономических систем, формирования самосознания и, как следствие, различных организационных форм - странами третьего мира принятие пактов имело смысл только при условии их одобрения всеми этими основными группами государств. Положительную роль в принятии пактов сыграли многие факторы. Скажем, СССР - лидер социалистического лагеря - к тому времени уже отошел от крайних позиций авторитаризма, существовавших в сталинское время. Поэтому оба пакта были подписаны СССР в 1968 г., ратифицированы в 1973 г. и вступили для него в силу в 1976 г. Не последнюю роль в этом сыграло то, что официально многие права и свободы пактов уже были сформулированы в советской Конституции, хотя их формальное декларирование в ней часто не означало их реальной реализации. По инерции мышления такой подход предполагался допустимым и по отношению к правам, зафиксированным в пактах. Стоит ли говорить, что концептуальный подход к правам человека на этом этапе не изменился. Здесь вновь стояла необходимость постоянного преодоления сопротивления целого ряда государств, заинтересованных прямо или косвенно в отсутствии нормативного закрепления международных стандартов прав и свобод человека. Этим и объясняется тот факт, что работа над пактами велась с 1946 г., т. е. длилась около 20 лет. Разработка в этих условиях стандартов статуса человека по уже названным причинам была бы неоправданной. В силу указанного концептуального подхода в содержании пактов, так же как и в содержании Всеобщей декларации прав человека, возникали неизбежные в таких случаях перегибы, являющиеся следствием искусственного отрыва прав и свобод индивида от его обязанностей. Возьмите все вышеназванные документы. В них бесполезно искать, например, положения о том, что каждый человек обязан исполнять существующие законы, каждый человек обязан уважать права других членов общества, каждый человек обязан подчиняться законным требованиям представителя власти и т. п. Они содержат только положения о возможности ограничения со стороны государства предоставляемых человеческому индивиду прав и свобод. Таковы, например, формулировки ст. ст. 12, 18, 19, 21, 22 Международного пакта о гражданских и политических правах или ст. 4 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Но ограничение прав и свобод индивида и его обязанности - понятия не идентичные. Об обязанностях же человека в указанных документах если и упоминается, то говорится довольно туманно. Иначе трудно охарактеризовать, например, формулировку п. 1 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, гласящей о том, что "каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности". Тем не менее принятие пактов было большой победой демократических сил. Большой победой, но не окончательной. Начало третьего этапа международного закрепления прав человека и основных свобод связывают с важнейшими изменениями в международном праве в начале 70-х годов прошлого века. В 1975 г. подписывается Заключительный акт СБСЕ, в котором впервые нормативные предписания об уважении прав человека и основных свобод были сформулированы в виде самостоятельного принципа современного международного права. С этого времени соблюдение государствами общепринятых прав и свобод человека становится не просто договорной нормой международного права, но нормой-принципом, т. е. "сверхимперативной" нормой, обязанностью, исполнения которой может потребовать каждый. Теперь уже отпала необходимость доказывания самого права на существование концепции уважения и соблюдения прав и свобод человека. Начался период перехода в практическую плоскость не только процесса приведения национального законодательства по правам человека в соответствие с действующими нормами международного права, но и их реального осуществления. Это были годы окончательного торжества идеи существования мировых стандартов в области предоставления всеми государствами на своей территории для всех категорий населения общепринятых прав и свобод человека. Значение этого факта для нашей страны, как и для всех стран социалистического лагеря, трудно переоценить. На наш взгляд, именно реализация принципа уважения прав и свобод человека на фоне проигрыша в экономическом соревновании в конечном счете явилась основной причиной краха политической системы и политического режима в СССР и в других социалистических государствах <1>, установления в них основ правового государства и рыночной экономики. -------------------------------- <1> Здесь не идет речь о распаде СССР или о качестве проводимых в России в начале 90-х годов прошлого века экономических реформ. На наш взгляд, эти вопросы не имеют ничего общего с реализацией международных стандартов в области прав человека и носят в основном субъективный характер.

После этого наступает некоторый спад. Нет, развитие института прав и свобод человека, их защиты в рамках международного права продолжалось, хотя, на наш взгляд, не без присутствия откровенно инерционных процессов. Одним из проявлений такого развития становится правовая регламентация обязательств государств в области прав и свобод человека на региональном уровне. К таким соглашениям, имеющим юридически обязательный характер, можно отнести Африканскую хартию по правам человека и правам народов, Американскую конвенцию о правах человека, Конвенцию Совета Европы о защите прав человека и фундаментальных свобод (ее обычно называют Европейской конвенцией о правах человека), Конвенцию СНГ о правах и основных свободах человека и др. Однако региональные конвенции, уделив много внимания вопросам, тесно связанным с проблемой защиты прав и свобод индивида, что бы ни говорили, привнесли мало нового непосредственно в развитие самого института прав и свобод человека. Скажем, та же Европейская конвенция о правах человека более известна только новыми формами защиты таких прав и свобод, в частности образованием Европейского суда по правам человека, но не новыми формулировками самих таких прав и свобод. Одновременно институт уважения прав и свобод человека стал развиваться "не вглубь, а вширь". Возрастает число договоров, содержание которых касается обеспечения прав человека в отдельных сферах деятельности, таких как гражданские, семейные, трудовые правоотношения, в сфере образования, налогообложения, социального обеспечения и др. Происходит неуклонное расширение круга международно-правовых норм, регламентирующих индивидуальные права и свободы и предоставляющих дополнительные юридические возможности их обеспечения и защиты. Общие положения о правах и свободах человека дополняются и конкретизируются договорами, защищающими отдельные права человека или отдельные категории индивидов (например, беженцев, переселенцев, лиц, привлекаемых к ответственности, и т. д.). Но этот всплеск активности постепенно идет на убыль. Конечно, нельзя сказать о том, что все проблемы в этой области сегодня разрешены <2>. И все-таки начинает складываться впечатление, что "идея себя исчерпала" или близка к этому. Ничего объективно нового в этой области давно не появляется. На наш взгляд, в развитии теории общепринятых прав и свобод человека сегодня наметился откровенный застой. -------------------------------- <2> См., например: Права человека: итоги века, тенденции, перспективы / Рук. авт. колл. и отв. ред. Е. А. Лукашева. М., 2002.

Одним из проявлений этого непреложного факта явилось то, что среди новых формулировок прав и свобод человека, появившихся в последние годы, можно обнаружить только откровенные "перепевы" старого или попытки выдать за новое компилятивные суррогаты из уже существующих признанных прав и свобод <3>. -------------------------------- <3> Так, Глобальный этический кодекс туризма (1999 г.) формулирует в качестве одного из новейших прав человека право на туризм. Это право при ближайшем рассмотрении оказывается правом, довольно произвольно скомпилированным из давно признанных прав и свобод человека. Это, скажем, право человека покидать свою страну и возвращаться в нее, право на здоровую окружающую среду, право на охрану здоровья, право на доступ к культурным ценностям и некоторые другие.

Является ли все это фактом того, что все основополагающие вопросы в этой области уже разрешены? Если нет, то каковы стратегические перспективы развития этого института? Не ставя перед собой целью рассмотрение всех, прежде всего общетеоретических, проблем решения этих вопросов, в порядке научной дискуссии позволим себе высказать ряд соображений, позволяющих, по нашему мнению, в определенной мере ответить на них. Первостепенной задачей всех основополагающих документов в области уважения и защиты прав человека на момент их принятия являлось закрепление на международном уровне таких международных стандартов в этой области, которые на тот момент сами еще нуждались в признании в качестве таковых. Поэтому, преодолевая сопротивление противников, авторы этих документов не только пошли по пути искусственного вычленения из статуса человека только его прав и свобод, но и действовали при этом по принципу: "Если в чем-то палка сильно перегнута в одну сторону, то для того, чтобы ее выпрямить, допустимо перегнуть ее в другую". На сегодня поставленная задача выполнена, и ситуация коренным образом изменилась: время борьбы за само признание (нормативное закрепления этого признания) на международной арене прав и свобод человека прошло. Сегодня не нужно доказывать то, что и так является общепризнанным. Это значит, что пришло время менять акценты, сами концептуальные подходы к регламентации соответствующих вопросов. Объективные и субъективные причины искусственного вычленения из статуса человека только его прав и свобод отпали. Оправданный в конкретных исторических условиях концептуальный подход односторонней регламентацией вопросов статуса человека становится неоправданным в современных условиях. На наш взгляд, пришло время ставить вопрос не столько о международных стандартах прав и свобод человека, сколько вести речь о международных стандартах статуса человека. Иными словами, необходимо разработать и принять наряду с разработанными и принятыми общепризнанными стандартами в области прав и свобод человека общепризнанные стандарты, в том числе и в области его обязанностей. Одностороннее закрепление статуса человека не может продолжаться бесконечно. В противном случае это неизбежно приведет к другой крайности - представлению о правах и свободах как о вседозволенности. Любые попытки пресечения злоупотреблений своими правами начнут рассматриваться (и часто уже рассматриваются) чуть ли не как противоправные ограничения самих этих прав и свобод. Возможно, что кто-то скажет, что подобное изменение концептуальных подходов не отвечает требованиям демократии. Тогда надо признать недемократичной, например, и нашу Конституцию. Ведь в ней тоже зафиксированы не только права человека и гражданина на территории России, но и их обязанности. Скажем, такие, как обязанность беречь памятники истории и культуры, охранять природу, платить законно установленные налоги и сборы, соблюдать Конституцию и основные законы, заботиться о детях и нетрудоспособных родителях и т. д. То же самое можно сказать и о конституциях многих демократических стран. Почему же это является демократичным для закрепления таких требований на уровне национального законодательства, но недемократичным для их закрепления на международном уровне? Вопрос о закреплении в международном праве не только прав и свобод, но и обязанностей человека не является умозрительным или чисто теоретическим. Это многоаспектная проблема, включающая проблемы и политического, и юридического, и экономического плана. О каждой из них нужно писать отдельно. В рамках же настоящей статьи позволим себе коснуться только одной из таких проблем, причем проблем, наверное, не из самых главных. Мы затрагиваем ее здесь только потому, что в ней, как в капле воды, преломляется суть поднимаемых нами вопросов. Огромную роль в обеспечении прав и свобод человека играет полиция. Это, естественно, не обойдено вниманием мирового сообщества. На сегодня имеется более 30 различных международных источников, посвященных Международным стандартам по правам человека в деятельности полиции. К ним относятся не только вышеназванные основополагающие документы в этой области, но и документы, касающиеся конкретных аспектов защиты прав человека, таких как запрет на пытки. Особо следует выделить различные кодексы и принципы, которые представляют собой документы, одобренные международными органами и организациями, такими, например, как Генеральная Ассамблея ООН или Совет Европы. Они формально не являются юридически обязательными, но в силу своего статуса как бы усиливают договорные положения, дают ориентиры, намечают конкретные пути осуществления на практике утвержденных стандартов. Раскройте практически любой из указанных международных документов, и юридически обязательных, и не обладающих юридической силой. Их объединяет одно - то, что все они говорят исключительно об обязанностях полицейского. Практически в каждой статье, закрепляющей права и свободы человека, прямо или косвенно говорится одно и то же: полицейский обязан, он должен, он не вправе и т. д. Даже в тех случаях, когда речь, казалось бы, идет о его правах. Можно возразить: а как же иначе? Ведь нарушение прав человека - это категория нарушений, которые могут быть совершены только представителем власти, представителем государства, уполномоченным осуществлять управление от имени государства. И таким представителем государства в большинстве случаев выступает именно полицейский. Это так. И все-таки именно в силу сложившегося концептуального подхода к закреплению одной из составляющих статуса человека - его прав и свобод все указанные выше документы носят, бесспорно, откровенно обвинительный уклон. Где, в каких международных документах закреплена, например, повышенная юридическая защита полицейского? Если в национальном праве такие нормы часто присутствуют, то в международно-правовой области их практически нет. Таких норм нет ни в универсальных, ни в региональных международно-правовых актах, нет их и в международных актах неправового характера. При этом как-то забывается, что государство обязано не только воздерживаться от нарушений прав человека, но и защищать права одних индивидов от посягательств со стороны других. А такая функция опять же в первую очередь возложена на полицейского. Можно по-разному относиться к деятельности полиции, но нельзя отрицать того, что именно на полицию возложена обязанность следить за соблюдением законов, предотвращать и выявлять преступления, поддерживать социальный порядок и т. д., т. е. обязанность по защите этих самых прав и свобод человека. Здесь может возникнуть еще одно очевидное возражение: это полицейские-то бесправны? Дело не в том, что у полицейского мало прав. Национальные законы (но не международное право) наделяют полицейского большими полномочиями. Например, они имеют право применять насилие, носить и применять оружие, арестовывать и задерживать граждан, обыскивать граждан, машины, здания, выносить постановления, исполнять целый ряд наказаний в области административной юрисдикции и т. д. Дело в том, что права полицейского не закреплены в международном праве, не закреплены по той простой причине, что они должны корреспондировать с целым рядом обязанностей рядовых граждан. Именно в этом мы видим причину того, что в международных документах речь идет исключительно об обязанностях "стражей порядка", о возможных ограничениях для них в части общих прав и свобод человека, предоставляемых "каждому", и ничего не говорится об их правах. Отсутствует источник таких прав. Если в национальном законодательстве такие корреспондирующие обязанности членов общества, как правило, закреплены, то можно смело констатировать, что во всех вышеуказанных международных документах базис, основа, первопричина того, почему полицейскому предоставлен повышенный объем прав, т. е. тех самых специальных прав, которые и выделяют полицейского из остальных членов общества, практически отсутствует. В них нет обязанностей человека. Тех самых обязанностей, которые и корреспондируют с правами полицейского. Закрепление прав и незакрепление корреспондирующих с ними обязанностей - нонсенс в праве. Вот и нет в международном праве норм, закрепляющих права полицейского. Только при наличии этих корреспондирующих обязанностей можно ответить, например, на вопрос о том, законны ли конкретные действия полиции или противозаконны. Причем не только с точки зрения национального законодательства, но и с точки зрения соответствующих международных стандартов. Часто ответ на этот вопрос дает ответ и на другой: законны или противоправны действия самого государства? Справедливы или несправедливы, например, действия полиции во время известных событий в пригородах Парижа или действия российской милиции в ответ на "марш несогласных"? Мы вновь приходим к выводу: если мы установили на международном уровне международные стандарты в области прав и свобод человека, то необходимо установить и международные стандарты его обязанностей. Кроме того, на наш взгляд, давно следует разработать и принять общепризнанные стандарты обязанностей государства по защите прав и свобод человека. По аналогии с указанными Международными пактами, в единый документ можно было бы включить соответствующие обязанности государств, как уже сформулированные в разрозненных универсальных международных документах, так и отсутствующие в них. Среди таких обязанностей можно было бы указать, скажем, обязательства в области осуществления правосудия, обязанность возмещения вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц, обязанность ознакомления с документами, непосредственно задевающими права и свободы каждого, обязанность информации о состоянии окружающей среды и т. д. Наша Конституция сделала в этом направлении некоторые шаги. Думается, что следует ставить о них вопрос и, так сказать, "в мировом масштабе". В заключение отметим, что не следует рассматривать настоящую статью как покушение на общепризнанные права и свободы человека. Эта "священная корова" священна и для нас. Сегодня права и свободы человека никем, в том числе нами, не оспариваются. В крайнем случае в литературе можно встретить только то или иное "их понимание". Дело в другом. Цели, поставленные в свое время в этой области, достигнуты. Дальнейшее следование сложившемуся "перекосу" неоправданно. Есть необходимость в переходе к новому этапу - разработке и принятию общепринятых мировых стандартов в области статуса человека, включающего в свое содержание в качестве основных элементов не только права и свободы, или, скажем, принципы формирования этого статуса, или гарантии провозглашенных прав и свобод, но и обязанности человека и гражданина. Кроме того, как отмечалось, следует подумать о разработке и принятии общепризнанных стандартов обязанностей государства по защите прав и свобод человека.

Название документа