Сравнительно-правовой анализ международных и национальных правовых норм Российской Федерации в области борьбы с легализацией (отмыванием) доходов, приобретенных в результате совершения преступления

СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ МЕЖДУНАРОДНЫХ И НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРАВОВЫХ НОРМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ОБЛАСТИ БОРЬБЫ С ЛЕГАЛИЗАЦИЕЙ (ОТМЫВАНИЕМ) ДОХОДОВ, ПРИОБРЕТЕННЫХ В РЕЗУЛЬТАТЕ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

О. В. ЗИМИН, Б. С. БОЛОТСКИЙ

Зимин Олег Витальевич Заместитель начальника ВНИИ МВД России, кандидат юридических наук. Родился в 1968 г. в г. Чите. Окончил Хабаровскую высшую школу МВД России, Академию управления МВД России, Российскую академию государственной службы при Президенте Российской Федерации. Автор ряда научных трудов по проблемам противодействия легализации преступных доходов. Участвовал в подготовке Концепции стратегии противодействия легализации (отмыванию) преступных доходов.

Болотский Борис Семенович Ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра ВНИИ МВД России, профессор кафедры уголовного права Московского государственного университета сервиса, кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации. Область научных интересов: уголовное право, криминология. Родился в Орловской области в 1937 г. В 1962 г. окончил Саратовский юридический институт им. Д. И. Курского. Автор ряда научных работ по проблемам противодействия легализации преступных доходов. Принимал участие в подготовке проекта Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) незаконных доходов".

Международное законодательство, регламентирующее противодействие легализации преступных доходов, содержит систему нормативных правовые актов, соответствующих научно обоснованным подходам мирового сообщества к борьбе с данным явлением, входящим в разряд наиболее опасных проявлений организованной преступности. Вместе с тем эта система обладает свойствами "гибкости", позволяющими признать обязательность указанных норм государствам с различными историческими и правовыми традициями, что и обусловливает необходимость изучения некоторых обстоятельств методологического характера, с учетом которых должны рассматриваться проблемы имплементации соответствующих международных актов в правовой системе Российской Федерации <1>. -------------------------------- <1> Орлов Т. А. Теоретические основы имплементации европейских международно-правовых актов в области борьбы с легализацией незаконных доходов в правовой системе Российской Федерации // Право: теория и практика. 2003. N 6.

Законодательство Российской Федерации о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, формировалось под влиянием международных стандартов в области деятельности по выявлению, изъятию и конфискации денежных средств, иного имущества преступного происхождения, предусмотренных такими международными соглашениями, как Конвенция СЕ об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 г. N 141 <2> (далее - Страсбургская конвенция), Сорок рекомендаций FATF (Международная комиссия по финансовым мерам борьбы с отмыванием денег) <3>, Директива ЕЭС от 10 июня 1991 г. N 91/308/ЕЭС <4> и др. На их основе был разработан и принят Федеральный закон от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" <5> (далее - Закон N 115-ФЗ), в который Федеральными законами от 25 июля, 30 октября 2002 г., 28 июля 2004 г., 27 июля 2006 г. внесены изменения и дополнения, направленные на дальнейшее его приведение в соответствие с указанной Конвенцией СЕ, дополнениями к Сорока рекомендациям FATF, решениями ООН о противодействии финансированию терроризма. Законом N 115-ФЗ определены основания обязательного государственного контроля за сделками и иными операциями с денежными средствами или иным имуществом, признаки операций, подлежащих обязательному контролю, установлена обязанность организаций по обеспечению внутреннего контроля за сделками и другими операциями с денежными средствами или иным имуществом и предоставлению информации о них уполномоченному государственному органу, учреждена Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) - специализированный государственный информационно-аналитический орган, уполномоченный на осуществление обязательного контроля за сделками, финансовыми операциями, который наделен полномочиями для проведения такого контроля. В Уголовный кодекс (ст. 174, 174.1) и Кодекс РФ об административных правонарушениях (ст. 15.27) внесены нормы об уголовной и административной ответственности за действия, связанные с легализацией (отмыванием) преступных доходов и финансированием терроризма, приняты Постановления Правительства РФ, нормативные правовые акты Центрального Банка, Комитета по финансовому мониторингу (прежнее наименование уполномоченного государственного органа по финансовому мониторингу), которые в совокупности с Законом N 115-ФЗ образуют правовую базу финансового мониторинга за сделками, другими операциями с денежными средствами или иным имуществом, подлежащими обязательному контролю, и ответственности за действия, связанные с легализацией (отмыванием) преступных доходов. -------------------------------- <2> Подписана Российской Федерацией 7 мая 1999 г., ратифицирована с оговорками и заявлениями Федеральным законом от 28 мая 2001 г. N 62-ФЗ "О ратификации Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности" // Российская газета. 2001. N 103. <3> Международно-правовые основы борьбы с коррупцией и отмыванием преступных доходов: Сб. док. / Сост. В. С. Овчинский. М.: ИНФРА-М. 2004. С. 361 - 371. <4> Там же. С. 478 - 498. <5> СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. 1). Ст. 3418.

В то же время нормы ратифицированных Российской Федерацией международных соглашений: Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. <6>, Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г. <7>, Конвенции СЕ об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. <8>, расширяющие сферу противодействия легализации преступных доходов, не получили соответствующего отражения в российском законодательстве. -------------------------------- <6> Подписана от имени России 12 декабря 2000 г., ратифицирована с заявлениями Федеральным законом от 26 апреля 2004 г. N 26-ФЗ. См.: Международно-правовые основы борьбы с коррупцией и отмыванием преступных доходов: Сб. док. / Сост. В. С. Овчинский. М.: ИНФРА-М. 2004. С. 7 - 45. <7> Конвенция ООН против коррупции // Российская юстиция. 2004. N 4. Подписана Россией 9 декабря 2003 г. (распоряжение Президента РФ от 6 декабря 2003 г. N 581-рп). <8> См.: Международно-правовые основы борьбы с коррупцией и отмыванием преступных доходов: Сб. док. / Сост. В. С. Овчинский. М.: ИНФРА-М. 2004. С. 297 - 315.

Вследствие этого в ряде своих положений Закон N 115-ФЗ и связанные с ним законодательные и подзаконные акты расходятся с международно-правовыми стандартами в области борьбы с легализацией преступных доходов. Эти расхождения в целом представляют собой ограничения сферы применения установленных международными стандартами мер противодействия отмыванию доходов от преступлений и ответственности за легализацию таких доходов. Расхождения норм российского законодательства и международно признанных стандартов, в частности, касаются: определения оснований осуществления мер противодействия легализации преступных доходов и содержания таких мер; правового регулирования применения мер уголовной ответственности, в том числе конфискации, за легализацию преступных доходов; международного сотрудничества по конфискации и возврату доходов от преступлений при легализации денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем, имеющей трансграничный характер; использования оперативно-розыскных (специальных) мер борьбы с легализацией доходов от преступлений. Слабое отражение в российском законодательстве международно признанных норм, направленных на борьбу с незаконным обогащением в результате использования преступных доходов, особенно отчетливо проявляется на фоне положений гл. V Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции о необходимых мерах по конфискации и возвращению активов и отмены в России конфискации как вида уголовного наказания, резко ограничивающей, а во многих случаях полностью исключающей реализацию данных положений Конвенции ООН. Расхождение норм российского законодательства и международно признанных стандартов в области определения оснований осуществления мер противодействия легализации преступных доходов и содержания таких мер связаны, прежде всего, с определением понятия легализации преступных доходов. Статьей 3 Закона N 115-ФЗ установлено, что легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, - это придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления, за исключением перечисленных шести видов налоговых и валютных преступлений, уголовная ответственность за которые обусловлена крупным или особо крупным размером содеянного. Ими являются: невозвращение в крупном размере (свыше 5 млн. руб.) средств в иностранной валюте, подлежащих в соответствии с законодательством Российской Федерации обязательному перечислению на счета в уполномоченный банк Российской Федерации (ст. 193 УК РФ); уклонение от уплаты таможенных платежей в крупном (свыше 500 тыс. руб.) или особо крупном размере (свыше 1,5 млн. руб.) (ст. 194 УК РФ); уклонение от уплаты налогов и (или) сборов, взимаемых с физических лиц, в крупном (свыше 300 тыс. руб.) или особо крупном размере (свыше 1,5 млн. руб.) (ст. 198 УК РФ); уклонение от уплаты в крупном (свыше 1,5 млн. руб.) или особо крупном размере (свыше 7,5 млн. руб.) налогов и (или) сборов, взимаемых с организаций (ст. 199 УК РФ); неисполнение налоговым агентом обязанностей по исчислению, удержанию или перечислению налогов и (или) сборов в крупном (превышающем 1,5 млн. руб.) или особо крупном размере (превышающем 7,5 млн. руб.) (ст. 199.1 УК РФ); сокрытие в крупном размере (в сумме свыше 250 тыс. руб.) денежных средств либо имущества, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов (ст. 199.2 УК РФ). Международно-правовыми стандартами не предусмотрено таких исключений из числа так называемых основных (предикатных) преступлений, доходы от которых являются предметом таких преступлений. Согласно п. "e" ст. 1, ст. 6 Страсбургской конвенции, основное преступление означает любое преступление, в результате которого были получены доходы, которые могут стать предметом легализации. Не предусматривают таких исключений Конвенция СЕ об уголовной ответственности за коррупцию (ст. 13), Конвенция ООН против коррупции (п. "h" ст. 2, подп. "a" п. 2 ст. 23), Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (п. "h" ст. 2, подп. "a" п. 2 ст. 6). Сорок рекомендаций FATF (рекомендация 1) предлагает: "Странам следует применять понятие преступления отмывания денег ко всем серьезным преступлениям с целью охватить как можно более широкий круг основных преступлений". При этом серьезными преступлениями (при отсутствии такой категории преступлений в национальном законодательстве) предлагается считать преступления, максимальным наказанием за которые является лишение свободы на срок более одного года (Сорок рекомендаций FATF) либо не менее четырех лет или более строгое наказание (п. "b" ст. 2 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности). Содержание санкций ст. 193, 194, 198, 199, 199.1, 199.2 УК РФ, которыми регламентирована ответственность за преступления, исключенная Федеральным законом из числа основных (предикатных) преступлений, показывает, что абсолютное большинство этих составов преступлений (за исключением предусмотренного ч. 1 ст. 198 УК РФ) следует считать серьезными преступлениями (по классификации FATF). Согласно определению серьезных преступлений Конвенции ООН, ими являются квалифицированные виды уклонений от уплаты налоговых и таможенных платежей (части вторые ст. 194, 199, 199.1, ст. 199.2 УК РФ). Страсбургской конвенцией (п. 4 ст. 6) предусмотрено, что каждое государство при ратификации может сделать оговорки относительно состава основных преступлений, исключив некоторые из них. Российской Федерацией при ратификации указанной Конвенции (Федеральный закон от 28 мая 2001 г. N 62-ФЗ) <9> такой оговорки не было сделано. -------------------------------- <9> Федеральный закон от 28 мая 2001 г. N 62-ФЗ "О ратификации Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности" // Российская газета. 2001. N 103.

Наличие данной оговорки в определении понятия отмывания преступных доходов в Федеральном законе и связанных с ней нормах, определяющих сферу обязательного контроля за операциями с денежными средствами или иным имуществом и регулирующих основания ответственности за легализацию преступных доходов, способствует росту уклонений от налогообложения и сокрытию средств в иностранной валюте за границей и влечет исключение уголовной ответственности за отмывание доходов от таких преступлений даже в тех случаях, когда их размеры достигают величин, сопоставимых с некоторыми статьями расходов федерального бюджета. Пунктом 5 ст. 9 новой редакции Страсбургской конвенции CE, принятой 16 мая 2005 г. (CETS N 198), установлено, что каждая сторона обязуется гарантировать наличие в своем законодательстве положения о том, что предшествующее или одновременное осуждение за совершение предикатного преступления не является необходимым условием для осуждения за отмывание денег. Российское законодательство (ст. 13 Закона N 115-ФЗ) не содержит такого положения, что вызывает разногласия специалистов и нестабильность решений правоохранительных органов при рассмотрении вопросов ответственности за легализацию преступных доходов лиц, не осужденных за основное преступление. Представляется, что выраженная Конвенцией СЕ позиция в решении данной ситуации не противоречит основным положениям и принципам российского законодательства, регулирующего привлечение к уголовной ответственности. Суд, осуждая за легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, всегда связан с необходимостью установления преступного происхождения денежных средств или иного имущества, составляющего такие доходы, независимо от того, осуждено ли виновное лицо за преступление, посредством которого они получены. Однако указанные положения Страсбургской конвенции целесообразно ввести в Закон N 115-ФЗ, чтобы исключить разногласия при решении вопросов ответственности за действия по легализации в таких случаях. Следующий вопрос, который требует рассмотрения, - это вопрос о составе активов, на которые распространяется действие законодательства о противодействии легализации доходов от преступлений. Определяя понятие доходов от преступления, аналогичные по содержанию п. "e", "d" ст. 2 Конвенций ООН против коррупции и против транснациональной организованной преступности, а также п. "a" и "b" ст. 1 Страсбургской конвенции подробно характеризуют его содержание как любого имущества, вещественного или невещественного, движимого и недвижимого, выраженного в вещах или в правах либо представляющего акты и документы, подтверждающие право на такое имущество. Закон N 115-ФЗ (ст. 3) более краток, указывая на денежные средства или иное имущество, полученные в результате совершения преступления. Учитывая определение состава имущества в Гражданском кодексе Российской Федерации (ст. 128), можно, по нашему мнению, считать, что здесь нет значительных расхождений в составе активов, признаваемых доходами от преступлений. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит понятия доходов от преступления, указывая на деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления, как вещественные доказательства (п. 2.1 ч. 1 ст. 81). Если принять во внимание, что в данном случае содержится указание на иное имущество, которое может составлять доход от преступления, а состав имущества, определенный Гражданским кодексом РФ, наиболее полно отражает характеристики таких доходов в международных соглашениях о противодействии их легализации, можно считать, что уголовно-процессуальный закон в общем плане указывает на активы, признаваемые международно-правовыми нормами доходами от преступлений, не называя их таковыми. Это подтверждается определением состава активов, на которые может быть обращена конфискация, внесенным в п. 4.1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ <10>. -------------------------------- <10> Федеральный закон "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму" // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3452.

В соответствии с ним деньги, ценности и иное имущество, указанные в п. "а" - "в" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, подлежат конфискации в порядке, установленном Правительством РФ, за исключением случаев, когда они подлежат возвращению законному владельцу. Указанными нормами УК РФ, также введенными Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ, установлено, что конфискация может быть обращена на: деньги, ценности, иное имущество, полученные в результате совершения преступлений, исчерпывающий перечень которых дан в п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ (всего 45 составов); деньги, ценности, иное имущество, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы; деньги, ценности, иное имущество, используемые или предназначенные для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации); орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому. Наряду с этим установлено, что в случаях, когда имущество, полученное в результате совершения преступления, и (или) доходы от этого имущества были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, конфискации подлежит та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных имущества и доходов от него (ч. 2 ст. 104.1 УК РФ). Одновременно предусмотрено: если конфискация определенного предмета, входящего в имущество, указанное в ст. 104.1 УК РФ, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета невозможна вследствие его использования, продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета (ст. 104.2 УК РФ). Имущество, подлежащее конфискации, обращается в собственность государства и тогда, когда оно передано другому лицу или организации, которые знали или должны были знать, что оно получено в результате преступных действий (ч. 3 ст. 104.1 УК РФ). Ратифицированные Российской Федерацией международно-правовые акты: Конвенция ООН против коррупции (ст. 31), Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (ст. 12), Конвенция СЕ об уголовной ответственности за коррупцию (ст. 19), Страсбургская конвенция СЕ (ст. 2), Сорок рекомендаций FATF (рекомендация 3) указывают на конфискацию: доходов от преступлений или имущества, стоимость которого соответствует (эквивалента) стоимости таких доходов; имущества, полученного в результате полного или частичного превращения или преобразования доходов от преступлений; доли имущества, приобретенного законным путем, соответствующей величине (стоимости) приобщенных к такому имуществу доходов от преступлений; прибыли или других выгод имущественного характера, полученных от использования доходов от преступлений, а также имущества, указанного в пунктах "б" и "в". Эти международные соглашения предусматривают обязанность государств - участников соглашений принять законодательные и иные меры, которые могут потребоваться, для конфискации доходов от преступлений в разнообразных их проявлениях, а также имущества, эквивалентного таким доходам, в том числе и при легализации (отмывании) денег, ценностей, иного имущества преступного происхождения. Федеральным законом не предусмотрено норм об аресте и конфискации денежных средств или иного имущества, легализуемых после совершения в Российской Федерации основного (предикатного) преступления, посредством которого получены эти доходы, не определен предметный состав активов, на которые может быть обращена конфискация в этих случаях. Вследствие этого вопрос о конфискации легализуемых преступных доходов должен разрешаться в порядке уголовного судопроизводства. Сравнительно-правовой анализ содержания вышеприведенных норм международных соглашений, ратифицированных Российской Федерацией, и введенных в УК РФ Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ норм, определяющих предмет конфискации (ст. 104.1, 104.2), показывает, что эти уголовно-правовые нормы, а также основанные на них изменения и дополнения норм УПК РФ (ст. 73, 81, 82, 115, 116) воспроизводят общепризнанные международными соглашениями нормы о составе активов, подлежащих конфискации. Одновременно отметим непоследовательность законодателя в формировании исчерпывающего перечня преступлений, при совершении которых возможна конфискация имущества (п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК). В нем указаны девятнадцать преступлений средней тяжести и даже девять преступлений небольшой тяжести, но отсутствует легализация преступных доходов (ст. 174, 174.1 УК РФ) как преступление, применение конфискации в целях противодействия которому является категорическим требованием международных соглашений. Аналогичными по содержанию нормами Конвенции ООН против коррупции (подп. "c" п. 1 ст. 54), Страсбургской конвенцией СЕ (подп. "b" п. 8 ст. 18) установлено, что препятствием для конфискации не может служить невозможность уголовного преследования лица, совершившего преступление, вследствие его смерти или по другим нереабилитирующим основаниям. Конвенциями ООН против коррупции и против транснациональной организованной преступности (аналогичные по содержанию п. "g" ст. 2), Конвенцией СЕ (п. "d" ст. 1) предусмотрено применение в таких случаях конфискации по постановлению суда, выносимого в рамках судопроизводства по уголовному делу, что особенно актуально при прекращении уголовного преследования лица, признанного виновным в совершении преступления. Российским законодательством не предусмотрена возможность применения конфискации в таких случаях, что снижает эффективность правовых средств борьбы с извлечением и использованием преступных доходов. Обобщая все сказанное, следует отметить, что в соответствии со ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. "государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели, если оно подписало договор или обменялось документами, образующими договор, под условием ратификации, принятия или утверждения, до тех пор пока оно не выразит ясно своего намерения не становиться участником этого договора" <11>. -------------------------------- <11> См.: Международное право: Сб. док. М.: Юрид. лит., 2000. Конвенция вступила в силу для СССР 29 мая 1986 г.

Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 г. в полном объеме стала юридически обязательной для России в июне 2001 г. С момента вступления в силу данной Конвенции для РФ в соответствии со ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров Россия не вправе ссылаться на несовершенство своего законодательства как основание, позволяющее не выполнить требования международного договора. Что касается рекомендаций FATF, то их "положения единодушно одобренных резолюций-рекомендаций могут превратиться в международный обычай, стать международно-правовыми нормами. Не случайно нормы, содержащиеся в резолюциях-рекомендациях, иногда относят к так называемому "мягкому праву". В любом случае, нормы рекомендательного характера - не право. "Мягкое право", понимаемое как высокоавторитетные нормы, содержащиеся в резолюциях-рекомендациях, - метафора. Это своего рода "предправо". Но получившая распространение практика создавать международные механизмы, призванные, по существу, наблюдать за тем, как выполняются некоторые наиболее важные рекомендации (например, в Комиссии по правам человека), способствует росту авторитета таких рекомендаций, усиливает степень их моральной обязательности и стимулирует их превращение в международный обычай" <12>. -------------------------------- <12> См.: Черниченко С. В. Теория международного права: В 2-х т. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы. М., 1999. С. 325.

Название документа