О ратификации Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам

О РАТИФИКАЦИИ КОНВЕНЦИИ О ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ И ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ ПО ГРАЖДАНСКИМ, СЕМЕЙНЫМ И УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ <*>

Е. В. БЫКОВА

Быкова Елена Викторовна, ведущий научный сотрудник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук.

Автор статьи в процессе изучения проекта Федерального закона "О ратификации Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" (от 7 октября 2002 г., г. Кишинев) приходит к выводу о том, что его принятие в целом будет способствовать более эффективному международному сотрудничеству.

Ключевые слова: Конвенция, ратификация, оговорки, статья, правовая помощь, запрос.

The author of the article in the process of study of draft Federal law "On ratification of the Convention on legal assistance and legal relationship in civil, family and criminal matters" (of October 7, 2002, Chisinau) and makes a conclusion that adoption of this law in general will promote more efficient international cooperation.

Key words: Convention, ratification, clauses, article, legal assistance, request.

В настоящее время подготовлен и обсуждается проект Федерального закона "О ратификации Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам". Данная Конвенция была подписана в г. Кишиневе в октябре 2002 г. и представляет собой международный документ регионального характера. Прежде чем перейти к анализу проекта Закона, полагаем целесообразным остановиться на самой Кишиневской конвенции, разработка которой была обусловлена настоятельными потребностями времени, практики правоприменения, необходимостью повышения эффективности борьбы с преступностью и поиском новых путей решения задач, стоящих перед государствами в процессе осуществления международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. На протяжении почти 20 лет (с 1993 г.) в рамках СНГ довольно успешно применялась так называемая Минская конвенция. Ее положения полностью согласуются с общепринятыми принципами и нормами международного права. Однако такие объективные причины, как глобализация, с ее достоинствами и недостатками, постоянный рост транснациональной преступности и соответственно необходимость адекватного противостояния ей, вызвали потребность совершенствования имеющейся правовой базы в этой области. И уже в 1997 г. было принято решение о разработке новой редакции Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. А в 2000 г. в Исполнительный комитет СНГ поступил проект Конвенции, одобренный как основа дальнейшей работы и подготовленный Секретариатом Координационного совета генеральных прокуроров. На протяжении года проект Конвенции дорабатывался. В итоге было увеличено количество статей и закрепленных в них положений, связанных с признанием и исполнением приговоров. Также были отражены вопросы отказа в признании и исполнении приговора, применение помилования и амнистии, порядок пересмотра приговора, исполнение измененных и отмененных приговоров. Существенно доработан раздел "Правовая помощь и правовые отношения по уголовным делам". Особого внимания здесь заслуживает статья, предусматривающая создание и деятельность совместных следственно-оперативных групп, что позволит оперативно и качественно расследовать преступления, совершенные одним или несколькими лицами на территориях двух и более договаривающихся сторон либо затрагивающих их интересы. Наиболее значимыми новеллами раздела, регламентирующего выдачу, являются нормы о продлении срока содержания под стражей лица, подлежащего выдаче и их исчислении, в отдельной статье предусматриваются обеспечение выдаваемому лицу права на защиту, неприменение смертной казни, повторное взятие под стражу и повторная выдача, расходы, связанные с выдачей, уголовное преследование невыданного лица, установлен срок для информирования компетентных органов запрашивающей стороны - 10 дней с момента вынесения решения об отказе в выдаче, закреплено такое важное положение, как взятие под стражу собственных граждан до получения поручения об осуществлении уголовного преследования, и др. Но самым важным, на наш взгляд, является нововведение о сроке рассмотрения запроса о выдаче, который может быть при определенных обстоятельствах продлен. Данное обстоятельство не только придаст оперативность экстрадиционному процессу, но и позволит предотвратить превышение срока содержания лица под стражей для выдачи, порождающее обращение в Европейский суд по правам человека, где подобные жалобы занимают 3% от общего количества. Что касается специальных положений о правовой помощи и правовых отношениях по уголовным делам, то нужно отметить следующие новые статьи: "Правовая помощь в вопросах розыска, ареста и обеспечения конфискации имущества", "Использование средств видеосвязи" и "Контролируемая поставка". Подобные новеллы представляют особую ценность для государств - участников СНГ, не имеющих в национальном законодательстве подробной регламентации их исполнения. Предполагалось, что принятие новой редакции Конвенции позволит каждой из договаривающихся сторон поднять на качественно новый уровень вопросы правовой защиты их граждан и будет способствовать гармонизации национального законодательства в правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Как в свое время Минская конвенция сыграла поистине историческую роль в деле укрепления и расширения международного сотрудничества, обеспечения прав и свобод граждан суверенных государств одного региона, так и сейчас, в изменившихся условиях, как уже отмечалось, как объективного, так и субъективного характера, как то: совершенствование национального законодательства, новых потребностей практики его применения. Новая Конвенция должна стать следующим шагом на пути развития теории и практики международного сотрудничества в рамках отдельного региона, повысить уровень правовой защиты граждан договаривающихся государств и гармонизации национального законодательства в целом. В свое время в 2002 г. уже при подписании Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам некоторые страны - участницы СНГ сделали соответствующие оговорки. Так, Азербайджанская Республика сделала следующие оговорки к ст. 63 "Создание и деятельность оперативно-следственных групп", ст. 104 "Правовая помощь в вопросах розыска, ареста и обеспечения конфискации имущества" и ст. 108 "Контролируемая поставка". "1. Выполнение на основании запроса оперативно-розыскных мероприятий в рамках настоящей Конвенции возможно в той степени, в которой позволяет действующее национальное законодательство Азербайджанской Республики и только ее компетентными органами. 2. В рамках настоящей Конвенции на основании решения суда возможна конфискация только орудий и средств, используемых при совершении преступления, а также имущества, добытого преступным путем. 3. Статьи 63 и 108 Конвенции для Азербайджанской Республики не имеют юридической силы". В свою очередь, Украина, подписав Конвенцию, представила оговорки в отношении ст. 6 "Объем правовой помощи" о непринятии обязательств по признанию и исполнению исполнительных надписей и подп. "а" п. 1 ст. 54 "Признание и исполнение решений" о непринятии обязательств по признанию и исполнению нотариальных актов в отношении денежных обязательств. "1. Украина берет на себя обязательство относительно предоставления правовой помощи в объеме, предусмотренном статьей 6 Конвенции, за исключением признания и исполнения исполнительных надписей. 2. Украина берет на себя обязательство признавать и исполнять решения, вынесенные на территории государств - участников Конвенции, предусмотренные подпунктом "а" пункта 1 статьи 54 Конвенции, за исключением нотариальных актов в отношении денежных обязательств". Отметим, что международное право признает, что государства и другие субъекты имеют право делать оговорки. В соответствии со ст. 2 Венских конвенций 1969 и 1986 гг. под оговоркой понимается одностороннее заявление, сделанное государством или международной организацией в любой формулировке и под любым наименованием при подписании, ратификации, акте официального подтверждения, принятии, утверждении или присоединении, посредством которого эти субъекты желают исключить или изменить юридическое действие определенных положений договора в их применении к данному государству или данной организации. Государство или международная организация не могут делать оговорки в тех случаях, когда они договором запрещены либо несовместимы с его объектом и целями. Иногда договор прямо предусматривает, к каким его положениям разрешается делать оговорки. Оговорка изменяет действие договора в целом либо его отдельного положения, к которому сделана оговорка, между государством, сделавшим такую оговорку, и другими участниками договора, государство может возразить против оговорки и заявить, что договор действует, за исключением положения, к которому сделана оговорка, либо договор не будет действовать в целом между ним и участником, сделавшим оговорку. Если государство признает оговорку, то договор будет действовать между ним и участником, сделавшим оговорку, за исключением соответствующего договора. Оговорка, возражения против оговорки и согласие с ней должны быть сделаны в письменной форме и доведены до сведения договаривающихся сторон. Если оговорка была сделана при подписании договора, который подлежал ратификации, акту официального подтверждения, принятию или утверждению, то она должна быть подтверждена сделавшим оговорку участником при выражении своего согласия на обязательность договора. Государство, сделавшее оговорку, может в любое время ее снять. Снятие оговорки или возражения против оговорки осуществляются в письменной форме <1>. -------------------------------- <1> См.: Международное право: Учебник / Под ред. Ю. М. Колосова и Э. С. Кривчиковой. М., 2007. С. 214.

Вполне естественно, что позиции отдельных государств по некоторым вопросам будут различаться исходя из их интересов, в том числе внешнеполитических, и подходов к решению тех или иных правовых проблем, что нисколько не умаляет достоинств и значения данной Конвенции на современном этапе развития Содружества Независимых Государств. Учитывая то обстоятельство, что доля международного сотрудничества Российской Федерации именно в рамках СНГ составляет 70% (ранее было 90%), трудно переоценить необходимость скорейшей ратификации Кишиневской конвенции Россией. Веским аргументом, на наш взгляд, является и то, что инициатором и основным разработчиком Конвенции была Россия, кроме того, другие государства - участники СНГ, ратифицировав ее некоторое время назад, уже могут руководствоваться в своем взаимодействии ее положениями, что значительно повысит его эффективность. Таким образом, затягивание ратификации Кишиневской конвенции Россией лишено каких бы то ни было оснований, более того, эта ситуация противоречит интересам России в сфере международного сотрудничества. И вот сейчас, по прошествии более 10 лет, подготовлен проект Закона "О ратификации Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам", в котором приводится целый ряд оговорок. Так, в качестве первой оговорки выступает отказ России признавать и исполнять решения судов (вынесенные на территориях других договаривающихся сторон) о наложении ареста на имущество, включая денежные средства на банковских счетах, в целях обеспечения иска (подп. "в" п. 1 ст. 54). На наш взгляд, вряд ли такой подход к данной норме будет способствовать эффективности международного сотрудничества в названной сфере. Также нельзя забывать и о том, что при наличии такой оговорки и в отношении указанных российских решений будет действовать такой же отказ в их признании. Что касается второй оговорки, речь идет о возможности России "отказать в повторной выдаче, предусмотренной статьей 84 Конвенции, если к запросу о повторной выдаче не будут приложены оформленные надлежащим образом документы, указанные в п. п. 2 и 3 ст. 67. До принятия решения по запросу о повторной выдаче Российская Федерация оставляет за собой право запросить материалы, необходимые для рассмотрения вопроса об отсутствии оснований для отказа в выдаче, предусмотренных в статье 89 Конвенции". Прежде всего следует обратить внимание, что здесь имеет место противоречие, так как в ч. 1 самой ст. 84 установлено правило, по которому при направлении повторного запроса не требуется направление материалов, перечисленных в ст. 67 Конвенции. Это заверенные копии постановлений о заключении под стражу и привлечении в качестве обвиняемого или заверенные копия приговора с отметкой о вступлении его в законную силу и соответствующий текст уголовного закона, а также сведения об отбытой части наказания. Нелогично, закрепляя изначально определенную норму, призванную обеспечить оперативность повторной выдачи, затем, по прошествии длительного периода времени, отказаться от ее применения на практике. Применительно ко второй части предлагаемой оговорки заметим, что при направлении первоначального запроса о выдаче в обязательном порядке рассматривался вопрос о наличии или отсутствии оснований для отказа в выдаче, и в данном случае можно говорить лишь об изменении объективных или субъективных обстоятельств, препятствующих выдаче. В свою очередь, заключительная часть оговорки содержит общепризнанное правило конкретности (специализации) - привлечение к уголовной ответственности только за то преступление, за которое лицо выдано (указано в запросе о выдаче), поэтому нецелесообразно указывать его в качестве оговорки. Оговорка под номером 3 о неприменении п. 1 ст. 71 Конвенции о сроке рассмотрения запроса о выдаче противоречит общей направленности новой редакции Конвенции - повышении оперативности и эффективности международного сотрудничества, в том числе и путем установления конкретных сроков принятия тех или иных решений. Причем в сфере выдачи отсутствие срока для принятия решения является одной из главных проблем, препятствующих полноценному сотрудничеству и вызывающих целый ряд проблем на практике. Наиболее серьезным здесь является превышение срока содержания лица, запрошенного к выдаче под стражей. Отметим и то обстоятельство, что этот 30-дневный срок может быть продлен в конечном счете до 90 дней, что является приемлемым сроком для соблюдения всех требований и правил экстрадиционного процесса. Далее следуют четыре заявления Российской Федерации, два из которых касаются ст. 63 Конвенции, регламентирующей создание и деятельность совместных следственно-оперативных групп. В первом случае Россия пытается уйти от конкретного срока 15 дней (ч. 3 ст. 63 Конвенции), определенного для уведомления о своем согласии на участие в совместной следственно-оперативной группе, указав, что такое уведомление будет направляться, "как правило, в срок 15 дней". Полагаем, что такая расплывчатость формулировок не должна быть присуща столь важной новелле, тем более что, как уже упоминалось, автором текста Конвенции была российская сторона. Что же касается заявления "решение об отказе российских членов совместной следственно-оперативной группы или их замене может быть принято в любое время...", то представляется, что оно должно быть обоснованным и мотивированным. Второе заявление России - по ст. 63, но уже ч. 5, где закрепляется возможность участия в соответствующих действиях и мероприятиях не только членов группы государства, на территории которого они проводятся, но и других членов, по сути, ее же и дублирует, так как здесь есть отсылка к ст. 8 Конвенции, а именно к ее ч. 3, которая и предусматривает такую возможность. Более того, это общее правило международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, отраженное в разделе I, регламентирующем общие положения, которые не нуждаются в дополнительном пояснении. Следующее заявление России в отношении уточнения п. 4 ст. 67 Конвенции неоднозначно. С одной стороны, эта норма отсылает нас к п. 3 ст. 7, который регламентирует требования, предъявляемые к содержанию и форме поручения об оказании правовой помощи, которая неприменима к запросу о выдаче, а именно: "...поручение должно быть подписано лицом, в производстве которого находится дело...". Отсылка же к ст. 17, регламентирующей язык сотрудничества, относится ко всем его видам и формам. С другой стороны, в Конвенции содержится специальная ст. 88, предусматривающая порядок сношений именно по вопросам выдачи, и по общим правилам действует именно она. В связи с этим в ст. 67 Конвенции было бы правильным сделать отсылку именно к ст. 88. Последнее заявление России касается ст. 81 Конвенции "Неприменение смертной казни". Это абсолютно новая статья, ее введение, на наш взгляд, связано с позицией Европейского суда по правам человека, который, в свою очередь, исходит из требований Конвенции о защите прав человека и основных свобод о запрете применения смертной казни. Безусловно, это положение имеет крайне важное значение для защиты прав и свобод лица, запрошенного к выдаче. В соответствии с принципом гуманизма государство, обеспечивая неотвратимость ответственности, применяет в качестве наказания более мягкие меры, а также соблюдает определенные правила обращения с заключенными. В государствах, вступивших в Совет Европы, действует мораторий на смертную казнь. Однако речь идет не о Совете Европы, а о Содружестве Независимых Государств. Возвращаясь к тексту ст. 81 Кишиневской конвенции, подчеркнем, что здесь содержится императивное положение о неприменении смертной казни запрашивающей стороной, если она не применяется запрашиваемой стороной. Полагаем, что этого достаточно для данного международного документа регионального характера, учитывая длительность и эффективность международного сотрудничества, выработку и закрепление приемлемых для договаривающихся сторон механизмов правовых отношений и доступных процедур оказания правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. Подведя итоги анализа предлагаемых Россией оговорок при ратификации Кишиневской конвенции, полагаем их внесение излишним и считаем, что данный международный документ должен быть ратифицирован в том виде, в каком он и был подготовлен в свое время российской стороной.

Название документа