Гражданский кодекс России в практике судов общей юрисдикции

(Жуйков В. М.)

("Вестник гражданского права", 2007, N 3)

Текст документа

ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИИ В ПРАКТИКЕ СУДОВ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

В. М. ЖУЙКОВ

Жуйков В. М., доктор юридических наук, профессор, зам. Председателя Верховного Суда РФ.

Добрый день, уважаемые коллеги! Спасибо за приглашение принять участие в работе этой конференции. Во-первых, хочу поздравить вас всех, - поскольку юбиляров два, ученых и сотрудников Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, судей - моих коллег из арбитражных судов. Хоть юбилей не такой уж большой, но за это время сделано очень много. Уже можно подводить итоги - хорошие и радужные. Я от всей души желаю успехов в вашем дальнейшем творческом труде.

А. Л. Маковский верно заметил, что тема необъятная. Если говорить обо всех аспектах, не хватит ни времени на конференции, ни вашего терпения слушать.

Поэтому я остановлюсь на том, что, с моей точки зрения, является наиболее важным. Во-первых, на значении и последствиях становления нашего нового гражданского права. Я специально употребил слово "становление", а не слово "принятие", потому что оно несколько шире.

Хочу остановиться также на влиянии гражданского права и на судебную практику, и на другие отрасли законодательства. И еще на некоторых проблемах - проблемах взаимоотношения между Гражданским кодексом и другими федеральными законами и проблемах взаимоотношения кодексов между собой.

Если говорить о новом гражданском праве, то я должен напомнить, что формирование его началось не с принятия Гражданского кодекса, каким бы значимым и хорошим он ни был. До него были приняты три важных акта, которые способствовали созданию и формированию нового гражданского права. Это два Закона, посвященные одному институту гражданского права: Закон СССР "О собственности в СССР" и Закон РСФСР "О собственности в РСФСР".

Эти Законы признали в нашем государстве частную собственность. По сравнению с ранее действовавшим законодательством они принципиальным образом расширили полномочия собственника. Собственник получил возможность распоряжаться своим имуществом по своему усмотрению, а не так, как было раньше, - в пределах, установленных законом. Все формы собственности получили равный правовой статус. Как записано было в этих Законах: ни одна из форм собственности преимуществ не имеет, в правовом регулировании не обладает дополнительными средствами защиты, как это было ранее в отношении, например, социалистической собственности. Была создана очень важная новая форма защиты прав собственника, о которой я скажу позже.

Третий закон, способствующий формированию гражданского права в целом, - Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик. Эти Основы не успели вступить в действие во время существования Советского Союза. С 1992 г. возникла проблема: применять их на территории Российской Федерации или нет.

Понимая важность этого законодательного акта, Верховный Суд Российской Федерации в порядке законодательной инициативы внес проект Постановления Верховного Совета РСФСР, которым с 3 августа 1992 г. действие Основ распространено на территорию Российской Федерации.

Думаю, что если вспомнить этот акт, который не так давно признан недействующим в полном объеме, то следует согласиться с тем, что он заменял отдельные части Гражданского кодекса и признавался утратившим силу по мере вступления в действие сначала первой части Гражданского кодекса, затем второй, третьей.

Если бы в те годы не было этих Основ, то было бы трудно развиваться и гражданскому праву, гражданским правоотношениям и гражданскому обороту.

Самое главное, что многие положения этих актов приобрели конституционный уровень - были включены в Конституцию Российской Федерации, что создало еще более прочную и важную основу. Это статья 8 Конституции - единство экономического пространства в Российской Федерации, равная степень защиты всех видов собственности: и государственной, и частной; признание на конституционном уровне права частной собственности, свобода предпринимательской деятельности.

Все это и способствовало тому, что новое гражданское право оказало активное влияние и на другие отрасли права, в первую очередь на судопроизводство. Может быть, коллегам из арбитражных судов не так заметно это влияние, потому что Арбитражный процессуальный кодекс (первый) создавался в эти годы и он, безусловно, учитывал основные начала гражданского права. Мне, работавшему тогда на основе Гражданского процессуального кодекса образца 1964 г., это видно очень хорошо.

Самое главное изменение, фундаментальное, - изменение содержания принципа диспозитивности, которое вытекает из гражданского права, из статьи 5 Основ, из статьи 9 Гражданского кодекса: граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют свои права, в том числе реализуют свое право на судебную защиту. Еще до изменения гражданского процессуального законодательства практика Верховного Суда пошла именно по этому пути исходя из того, что в данном случае материальное право выше процессуального. Эти принципы должны соблюдаться в процессе, и это все повлияло на возможность возбуждения дела прокурором в защиту других лиц, на исследование доказательств в судах первой инстанции, на возможность обжалования судебных постановлений в суд второй инстанции, на обжалование в порядке надзора.

Так, по старому законодательству на вступившие в законную силу судебные решения приносили протесты. Протест мог быть принесен независимо от обращения заинтересованного лица к должностному лицу, имеющему право на принесение протеста. Об этом было разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данное в 1975 г.

В середине 1990-х гг. Верховный Суд РФ отменил это Постановление Пленума и с тех пор исходил только из того, что протесты в порядке надзора (это еще по старому ГПК) можно приносить только по обращению заинтересованного лица, а не по обращениям депутатов, публикациям в газетах и т. д. Это огромнейшее влияние на процесс оказало именно новое содержание принципа диспозитивности, вытекающее из нового гражданского права.

Я уже сказал, что Законы о собственности породили новый способ защиты прав собственника. В статьях (ст. 31 и 34) Закона "О собственности в СССР" была такая норма: защита прав собственника и полномочия собственника по этой защите состояли в том, что он имел право оспорить акт органа государственной власти, нарушающий права собственника. Эти нормы дали возможность создать, как я уже сказал, новый способ защиты - оспаривание нормативных актов. Еще до принятия Гражданского кодекса, до принятия Конституции (ныне действующей) уже были дела, по которым собственники оспаривали нормативные акты, которые нарушали их права. В этот период было распространено принятие решений (нормативных актов) органами местной власти, органами субъектов Российской Федерации, запрещающих вывоз товаров за пределы региона, налагающих другие ограничения в распоряжении принадлежащим собственникам имуществом.

Эти акты уже тогда признавались судами общей юрисдикции недействительными, позже, с принятием новой Конституции, право на судебную защиту было весьма широко закреплено. И этот нормоконтроль распространился не только на акты, затрагивающие права собственника или других субъектов гражданских правоотношений, но и права субъектов других правоотношений субъектов Российской Федерации и самой Российской Федерации.

Стали рассматриваться дела об оспаривании нормативных актов, регулирующих публично-правовые отношения. За последние годы суды общей юрисдикции признали противоречащими федеральному законодательству только нормативных актов субъектов Российской Федерации несколько тысяч. Все это затем было закреплено в действующем теперь Гражданском процессуальном кодексе. Истоки этих изменений в новом гражданском праве.

Оно оказало также большое влияние и на трудовое законодательство. Статья 131 Основ допустила возмещение морального вреда в виде соответствующей компенсации. В трудовом праве такой нормы не было. Исходя из того, что статья 1 Основ позволяла применение норм Основ и к трудовым отношениям, Верховный Суд признал, что компенсация морального вреда допускается и в случаях нарушения трудовых прав работников.

Только в 1997 г. в КЗоТ были внесены дополнения, в которых была предусмотрена в двух случаях возможность компенсации морального вреда: в случае незаконного увольнения или в случае незаконного перевода на другую работу. Суды, рассматривая такие дела, в указанных случаях основывали свои решения на КЗоТе, но во всех остальных случаях нарушений трудовых прав - уже на статье 151 Гражданского кодекса, которая к тому времени была введена в действие. То есть нормы гражданского права действовали в этой части, естественно, и в трудовых отношениях.

Они сыграли огромную роль в защите прав граждан.

Возник вопрос и о сроках на обращение в суд за разрешением трудовых споров. Новый подход, вытекающий из частного права, состоял в том, что исковая давность применяется только по заявлению ответчиков. Это и в Основах было записано, и в Гражданском кодексе (ст. 199). А в трудовых отношениях как? Ни в КЗоТе, ни в Трудовом кодексе на этот счет ничего не сказано.

Судебная практика выработала такой же подход, как в новом гражданском праве, исходя из того, что здесь также имеет место спор между двумя сторонами договора.

И Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал разъяснение: последствия пропуска срока на обращение в суд применяются только по заявлению ответчика в этом споре.

Я могу сказать, что даже на уголовном законодательстве отразились существенные последствия нового гражданского права.

Когда было закреплено на конституционном уровне положение о том, что все формы собственности защищаются равным образом, ни одна из них не имеет преимуществ, возник вопрос: а как быть с тем, что в Уголовном кодексе, в Особенной части, есть две главы (одна - преступления против социалистической собственности, другая - против личной собственности)? В первой санкции были намного серьезнее, вплоть до смертной казни.

Исходя из этого принципа, Верховный Суд пересмотрел много дел о преступлениях против социалистической собственности, изменив квалификацию на преступления против личной собственности, имея в виду, что там санкции ниже.

Только 1 февраля 1994 г. в Уголовный кодекс были внесены соответствующие изменения и была принята общая редакция одной главы "Преступления против собственности".

Влияние гражданского права (Кодекса как основного акта) очень велико.

Правда, здесь не должно быть крайностей. Сейчас нередко можно услышать, что гражданское право вообще должно вытеснить трудовое право. Более того, зачем вообще Трудовой кодекс, когда в Гражданском кодексе есть глава, регулирующая договор возмездного оказания услуг. Я думаю, что это опаснейшие тенденции. Нельзя к этому идти, потому что трудовое право родилось как результат борьбы работника за свои права. В трудовом праве отсутствует такой принцип, как равенство сторон. Нет такого. Работник зависит от работодателя, поэтому требуется специальное регулирование.

Я бы не относил трудовое право к частному праву. Но восполнение, обогащение здесь возможно. К крайностям переход недопустим, потому что это отразится на работнике в первую очередь, так как именно он находится в зависимом положении.

На мой взгляд, еще более важный вопрос о месте кодексов в правовой системе.

Дело в том, что, вы прекрасно знаете, в статье 3 Гражданского кодекса, на мой взгляд, впервые было записано такое положение: нормы гражданского права, содержащиеся в иных законах, должны соответствовать настоящему Кодексу.

Это мягкая, разумная формулировка, как бы обращение к самому законодателю: Вы, уважаемый законодатель, принимая законы, имейте в виду, что то, что Вы принимаете, должно соответствовать Гражданскому кодексу. Если не соответствует, принимайте, но измените тогда Гражданский кодекс.

Это было бы еще ничего, на этом можно было бы закончить, если бы это положение не положило начало процессу более жесткому и, на мой взгляд, опасному, потому что появились претензии у каждого разработчика закона или кодекса на то, что это единственный акт, которому все должны подчиняться: одни признают только свои законы - так, налоговые службы учитывают только Налоговый кодекс, они больше ничего не признают; другие - только свои и т. д.

Тот закон, который мы разработали и который законодатель принял, превыше всего, но это не так. Что получилось? Если взять, допустим, КоАП, Уголовно-процессуальный кодекс, Трудовой кодекс - в них вообще это все выражено в такой жесткой форме, что разработчикам Гражданского кодекса и не снились такие последствия, когда принималась статья 3. Например, в КоАП записано, что на федеральном уровне - это единственный акт, который устанавливает административную ответственность.

Между тем, когда вводился в действие КоАП, была сохранена юридическая сила многих законов, которая предусматривает административную ответственность. Сейчас большие споры связаны с тем, что в Налоговом кодексе есть санкции за нарушения. Что это? Начинают думать: нет, там все же не административная ответственность, там налоговая ответственность. Начинается жонглирование терминами. А суть-то для людей и для организаций одна. Так применяется или не применяется?

В Трудовом кодексе вообще написано: закон, принятый после принятия Трудового кодекса, применяется только при условии, что он не противоречит Трудовому кодексу. Закон, Трудовой кодекс, Гражданский кодекс, другие кодексы - это акты одинаковой юридической силы. Как разрешать между ними коллизии?

Я приведу несколько примеров для иллюстрации этой проблемы. Я считаю, что так механически нельзя подходить: кодекс выше федерального закона, и все. Есть и в теории общеразработанные правила разрешения коллизий. Предлагалось в свое время принять так называемый закон о законах, в котором установить в том числе правила разрешения коллизий (предлагал Институт законодательства и сравнительного правоведения), но пока он не принят. Мы же должны исходить из другого, не просто из самого названия актов. Несколько примеров, вы можете найти их и в своей собственной практике.

Вот, например, Гражданский кодекс и Федеральный закон "О банках и банковской деятельности". Статья 29, я имею в виду Закон в редакции 1995 г. В свое время Верховному Суду пришлось решать эту проблему, потом ее решал, насколько я помню, Конституционный Суд. В статье 29 Закона "О банках и банковской деятельности" написано, что возможность снижения в одностороннем порядке процентных ставок допустима в случаях, предусмотренных законом или договором (с гражданином, я имею в виду). А в Гражданском кодексе (ст. 838) написано, что только законом. Указание дано, что договором это изменить невозможно.

Каким же актом нужно руководствоваться? Никто не будет отрицать, что в Закон "О банках и банковской деятельности" можно включить нормы гражданского права, равно как и в другие законы. Это не запрещается. Все же каким руководствоваться?

Интуитивно надо, очевидно, обращаться к Гражданскому кодексу. Разрешение этой проблемы упростилось тем, что Гражданский кодекс был принят позже, чем Закон "О банках и банковской деятельности". Поэтому мы решили так: действует более поздний акт, т. е. Гражданский кодекс.

К дискуссии по этому вопросу я бы отнес еще одно, то, что я считаю очень важным. Когда мы решаем вопрос о приоритете Гражданского кодекса перед другим каким-либо законом, то должны исходить из того, что другой федеральный закон не может изменять основы гражданского права. Я думаю, что здесь Гражданский кодекс запретил договором устанавливать возможность изменения в одностороннем порядке процентных ставок исходя из того, что нужно обеспечить равенство этих прав субъектов. Потому что совершенно ясно, что гражданин-вкладчик находится в неравном положении с банком. Поэтому была запрещена норма, которая допускала возможность в договоре устанавливать такие условия.

То есть здесь разрешили, руководствуясь правилом действия закона во времени (более поздний закон). Дата принятия закона определяется датой принятия его Государственной Думой, а не датой подписания Президентом (очень многие это путают). Как раз он был принят в декабре, а Закон "О банках и банковской деятельности" - в июле 1995 г.

Другой пример. Наследование. В статье 1183 Гражданского кодекса написано о наследовании невыплаченных сумм, предоставленных гражданам в качестве средств к существованию.

Здесь речь идет о наследовании пенсий, пособий и т. д. Написано, что они включаются в состав наследства, и указан круг наследников: члены семьи, проживавшие совместно, и иждивенцы независимо от того, проживали они совместно или нет.

В статье 23 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" суммы пенсий не включаются в состав наследства и наследуются только членами семьи, а иждивенцы, проживавшие отдельно, не указаны. Как быть?

Этот вопрос пришлось решать Пленуму Верховного Суда Российской Федерации при принятии соответствующего Постановления Пленума по этой категории дел.

Мы долго спорили, рассуждали, мы исходили из того, что Закон о трудовых пенсиях принят позже третьей части Гражданского кодекса на 30 дней и является специальным по отношению к более общей норме, содержащейся в Гражданском кодексе. Там есть перечень всех средств, а здесь специально речь идет о наследовании пенсий. Круг лиц, имеющих право на получение невыплаченных пособий, определяется на основании Закона о трудовых пенсиях.

А если лиц, имеющих право на получение невыплаченных пособий, нет, то тогда привлекаются и нормы Гражданского кодекса и наследуют иждивенцы независимо от того, проживали они отдельно или совместно с умершим.

Приведу еще пример. Вам известна статья 253 Гражданского кодекса "Владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности". Написано, что если действует один из участников этой собственности, то он действует от имени всех; можно признать сделку недействительной по мотиву отсутствия у участника, совершившего сделку, согласия другого только в том случае, если другое лицо знало или должно было знать об отсутствии такого согласия. То есть если он был недобросовестным.

А в Семейном кодексе написано, правда, в отношении недвижимости, что требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга на отчуждение. И если его не было, то имеет ли он право требовать признания сделки недействительной?

Возник вопрос: безусловное ли это требование? Если смотреть с точки зрения Семейного кодекса, то да. А статья 253 говорит о другом.

Если исходить из времени принятия акта, то Семейный кодекс был принят позже. Казалось бы, можно было бы руководствоваться Семейным кодексом, но все же практика Верховного Суда по нескольким делам говорит о том, что надо исходить из Гражданского кодекса, из статьи 253.

Основания для признания сделки недействительной устанавливаются Гражданским кодексом, в Семейном кодексе об этом ничего не говорится. Указание на то, что он может требовать признания сделки недействительной, не означает, что она должна быть признана недействительной.

Гражданский кодекс охраняет еще права добросовестного приобретателя, о чем Семейный кодекс ничего не говорит и не может об этом говорить, это не предмет его регулирования.

Если бы мы стали применять только нормы Семейного кодекса, то нарушили бы права добросовестного приобретателя. То есть мы нарушили бы одно из важных положений гражданского законодательства.

Можно привести и другие примеры и говорить о проблемах очень серьезных. Например, на мой взгляд, возникли проблемы приведения в соответствие Гражданского, Земельного, Жилищного кодексов. Они во многом тоже регулируют институты собственности. Институт собственности - это институт гражданского права. Там есть очень серьезные расхождения. И как их преодолевать? Они отрицательно сказываются на правах, например, детей.

С одной стороны, требуется основательное научное исследование взаимоотношений этих актов, а с другой стороны, конечно, приведение их в соответствие, унификация, чтобы не было противоречий, от которых страдали бы люди, ломали бы голову судьи, когда они применяют эти законы.

На этой оптимистической ноте я хотел бы закончить выступление.

Название документа